Вейдер неподвижно сидел в кабинете, слегка постукивая пальцами по широким подлокотникам.

Перед ним на столе лежал снятый с брони наплечник, на котором четко отпечатались следы тонких детских пальчиков. Лорд задумчиво провел пальцами по погнутому металлу, размышляя о произошедшем за последнее время

Поразмыслить было о чем. Сын. Люк Скайуокер. Дитя Энакина Скайуокера и Падме Амидалы Наберрие.

Сейчас, найдя его наконец, Вейдер отошел от горячки, вызванной поисками, и начал задумываться над тем, что это вообще для него значит. А вопросы возникали очень и очень интересные…

Начать стоило с того, что пятилетний ребенок за короткое время пережил столько, сколько не на каждого разумного за всю жизнь сваливается. Нападение крайт-дракона, видения, похищение, убийство, побег… А еще ведь есть и такой непредсказуемый фактор, как «падение», и забывать о нем нельзя.

Вейдер пережил этот процесс, будучи гораздо более взрослым, и он отлично помнил, как рвало ему крышу и как это отразилось на окружающих. А тут ребенок… Кроме того, появилось еще одно непонятное обстоятельство — Сила Люка.

Светлая и темная… одновременно. Как такое может быть? Он ведь видел плещущееся в глазах сына безумие Темной стороны… И видел процесс стабилизации, произошедший на его глазах. И есть погнутый детскими пальцами наплечник, бронированный, сделанный с помощью алхимии ситхов! Вот он, лежит прямо перед ним, матово-черная пластина, доказательство, от которого не отвертишься…

Неожиданно ситх встрепенулся и слегка улыбнулся под маской. Люк проснулся и принялся искать его, используя Силу. По кабинету прошла легкая волна, Вейдер ощутил удовлетворение сына, обнаружившего местоположение отца, а вскоре услышал стук в дверь.

Ситх оценивающе посмотрел на ребенка, напряженно обдумывая, как именно с ним общаться. Проблема была достаточно серьезной. Вейдер привык командовать, это наложило на него очень своеобразный отпечаток, общение на отвлеченные темы было достаточно редким, да и с кем ему чесать языком? С Императором? Или с Иссардом? Или с адмиралами?

Были трудности в общении со взрослыми, что уж говорить про детей. Он имел дело с ними, еще когда жил в Храме, а в последние годы он их видел только издали. С личным опытом тоже была непруха. Его детство было очень суровым, скидку на нежный возраст никто не делал… В Храме сложилась та же ситуация, к нему обращались так, будто он был более взрослым, чем на самом деле, но ведь ему было десять! А тут пятилетний малыш…

С другой стороны, Люк вел себя очень разумно, не капризничал, не закатывал истерик, не лепетал, высказывался очень четко и внятно. Может, попробовать разговаривать как со взрослым? И не как с подчиненным, для начала…

— Что именно ты хотел обсудить, отец? — Люк поудобнее уселся в кресле, подобрав под себя босые ноги и складывая руки в замок. Вейдер моргнул: на мгновение сидящий перед ним безмятежно улыбающийся ребенок показался ему маленькой копией Сидиуса, тех времен, когда ситх изображал из себя сенатора — даже светлые волосы блеснули неожиданным серебряным блеском седины.

Подивившись вывертам собственной психики, Лорд дернул бровью и оперся на спинку кресла, нависая над столом с лежащей там сумкой.

— Для начала — это.

Поймав острый взгляд сына, мужчина успокоил отпрыска.

— Нет, я внутрь не заглядывал. Но мне любопытно.

Люк понимающе покивал и расплылся в довольной улыбке, после чего встал, подошел к столу и развязал завязки.

— Это — мои трофеи, — гордо, словно Палпатин в Сенате, пояснил мальчик, после чего принялся потрошить содержимое и давать разъяснения.

Первым на стол лег сейбер, принадлежавший некогда Энакину Скайуокеру. Люк молча отложил его и полез дальше.

— Это — сейбер Мейнарда. Он им никогда не пользовался, я, во всяком случае, не видел, но так как меч принадлежал ему, я взял его в качестве доказательства.

Вейдер протянул руку и, взяв меч, активировал. Желтое лезвие с гудением вырвалось из эмиттера, ситх плавно поводил рукой, погасил его и отложил в сторону.

— А этот?

— Этот? Этот я снял с одного из тех, кто искал меня. Имени не знаю, но он был одаренным, падаван, скорее всего. Я убил его, когда пытался пробраться на их корабль. Шаттл Мейнарда они взорвали, поэтому я пытался похитить тот, что принадлежал этим… м-м-м… джедаям?

— Убил, — медленно произнес ситх, недоуменно склонив голову к плечу. Лжи в словах ребенка совершенно не было, и именно это и было странным. — Падавана. Обученного.

— Да, — в синих глазах мелькнула темная гордыня. — С одного удара. В горло.

— Как?

Люк взял сейбер и вытянул руку в сторону. Лицо стало серьезным и сосредоточенным. Мальчик нажал на кнопку, активируя меч, после чего погасил и повернулся к отцу.

— Вот так. Он спал, мне повезло.

— И он тебя подпустил на длину меча?

— Да. Благодаря вот этой штуке.

Люк достал артефакт и положил его на стол. Вейдер осторожно взял металлический шар и принялся рассматривать, вглядываясь в руны, которыми была испещрена его поверхность, и не веря своим глазам. Невероятно, но сейчас в его руке находился артефакт, блокирующий Силу, причем полностью — находящийся в пределах зоны его действия разумный не мог пользоваться Силой, но и на него не могли воздействовать. Полная блокировка.

— Эта штука была на Мейнарде, когда он меня похитил, — задумчиво принялся рассказывать Люк. — Я это помню. Когда очнулся, уже на корабле, он работал, поэтому я не смог тебя позвать. А так хотелось… — тоскливо выдохнул мальчик, но тут же улыбнулся. — Мейнард его носил постоянно, потом он куда-то улетел, но перед этим по настоянию Акаади снял… И именно поэтому мне удалось его достать, а затем и выбраться с базы, где мы жили, на поверхность. Первый раз видел столько зелени… — ребенок задумчиво покрутил головой, вспоминая пережитое потрясение: буйство зелени, неимоверно яркие краски, все такое странное… И влажный воздух.

Люк улыбнулся и, раздвинув стенки сумки, извлек небольшую пирамидку, в которой Вейдер с диким изумлением опознал ситхский голокрон.

— Знакомься, отец. Это — Акаади, один из ситхов, подчинявшихся Ревану. Мой учитель. Мы заключили сделку — он помогает мне добраться до тебя целым и невредимым, а я признаю его моим первым учителем.

Вейдер замер, сверля голокрон взглядом, переваривая неожиданное заявление сына. Наконец, мозг вычленил главное, сложив ранее разрозненные факты.

— Это по его указанию тебя похитил Мейнард? — прошипел Вейдер, стискивая кулаки и слегка подаваясь вперед. Люк расплылся в широченной, счастливой до ужаса пакостной улыбке.

— Ага! Он сам мне это сказал! Еще в первый день!

— Да ну?! — бешенство растеклось по помещению, словно прорвавшая дамбу река, заставив Люка вздрогнуть, отступить на шаг и прикрыть глаза, впитывая бушующую энергию. Резко подавшийся к столу в диком порыве раздавить голокрон Вейдер бросил взгляд на сына и задумчиво прищурился: ребенок вытянулся в струнку, прикрыв глаза и тяжело дыша, руки, сжатые в кулачки, дрожали.

— Супер… — выдохнул Люк, распахнув шальные глаза и едва удерживая себя от движения. Он чувствовал себя батарейкой, которую неожиданно резко зарядили, и теперь тело просто переполняла энергия, и в то же время хотелось просто упасть и ничего не делать, наслаждаясь покоем.

— Гхм! — озадаченно хмыкнул мужчина, изумленно изучая демонстрирующего крайне необычную реакцию отпрыска. Мальчик счастливо улыбался и слегка покачивался, часто моргая и явно пытаясь прийти в себя. — Интересно…

— А? — повернулся к нему Люк. Вейдер выдохнул, сверля взглядом металлическую пирамидку, в голове роились мысли. Голокрон… И не просто голокрон, а голокрон с обитателем! Это редкость… Тем более, ситх времен Ревана. И Люк сумел заключить выгодную сделку? Крайне интересно! Конечно, Призрака надо наказать, это даже не обсуждается, но терять источник знаний… Если Мастер узнает, что Вейдер повредил такую ценность в приступе банальной ярости — он его наизнанку вывернет и скажет, что так и было, а такое развитие событий допускать нежелательно.

Мальчик задумчиво почесал нос, уставясь на трофеи, а у Вейдера глаза на лоб полезли от таких откровений.

— Вот, и на следующий день на нас с дядей напал крайт-дракон, и я его убил. Страшно было, жуть! — передернулся ребенок, а ситха вновь захлестнуло смутными образами: разлетающийся бархан, огромная оскаленная пасть с частоколом зубов, дикий ужас, заставивший тело бросить меч, убивший огромную рептилию, облегчение…

— Да, а потом я сошел с ума, — добавил Люк, глядя куда-то в пространство. Вейдер молча смотрел на сына, потеряв дар речи. Рассказ Люка запутал все еще больше. Что значит: вспомнил, что владеет Силой? Откуда такие знания у ребенка? Почему он так связно разговаривает? Ситх не был знатоком детей, но и ему было предельно ясно, что мальчик ведет себя не как пятилетний ребенок! Почему? Что с ним произошло? И эти странные реакции, непонятное отношение, множащиеся на глазах загадки…

— Люк. Ты, наверное, голоден?

— Ага! — с готовностью кивнул невозможный ребенок, смотря на отца обожающим взглядом. Вейдер дернул рукой и принял решение: свалить проблему на того, кто понимает в подобных вещах гораздо больше него. Пусть Мастер разбирается…

— Тогда идем, — мужчина встал, хмыкнув при виде энтузиазма сына. — Закажем тебе завтрак, да и вопрос с одеждой решить надо…

— А конфеты будут? — прищурился ребенок, нетерпеливо приплясывая на месте.

— Будут. И не только они.

— А печеньки?

Вейдер не выдержал и хмыкнул.

— Будут. Сколько захочешь.

— Это хорошо… — покивал каким-то своим мыслям малыш. — На Темной стороне всегда есть печеньки! Да-да!

Естественно, на военном корабле шили только военную форму, и то были запасы, да и у служащих были дополнительные комплекты, так что выбор предлагался не слишком богатый; поэтому Люк, обозрев небольшой ассортимент, выбрал брюки, напоминающие классические, которые, как смутно помнилось, он когда-то носил, рубашку с воротником-стоечкой (других моделей вообще не было) и удобные ботинки, напоминающие берцы; кроме того, решили проблему с бельем.
....
— Замечательно, — констатировал Вейдер, вставая. — Теперь тебя не стыдно и в люди вывести.

— Ага! — восхищенно отозвался Люк, пялясь в принесенное дроидом небольшое зеркало. — А ты покажешь мне корабль?

— Интересно? — одобрение отца скользнуло по сознанию. Мальчик укоризненно посмотрел на мужчину.

— Папа! Это же… Звездный Разрушитель! — с придыханием проговорил он. — Как это может быть не интересно?!

— Ну, — Вейдер хмыкнул, вспоминая Императора. Тот технику уважал, но горячего интереса к ней не испытывал. — Бывают такие личности…

— Дикие люди! — осуждающе покачал головой ребенок, вынося безапелляционный вердикт.

Впервые за все время нахождения главкома на корабле подчиненные с нетерпением ждали появления грозного начальства. За прошедшую ночь волна слухов раз пять облетела разрушитель, обрастая все новыми предположениями и догадками.

Команда впала в непроходящий шок от осознания того факта, что огромная безликая фигура в броне и маске, непонятно какой расы и внешности (хорошо хоть с полом все было понятно), хоть немного близка к обычным смертным, населяющим галактику.

Одним своим появлением маленький ребенок перевернул весь привычный уклад, заставив военных смотреть на своего лидера не как на какого-то боевого дроида со скверным характером, а как на вполне живое существо с наличием понятных желаний и потребностей.

Ждущие, как обычно, на мостике офицеры и заметно нервничающий Корд переглянулись, заслышав тяжелые шаги. Вопреки обыкновению, Лорд не торопился, идя спокойным размеренным шагом; когда он появился на мостике, стала понятна и причина такой непривычной медлительности — в левую руку ситха крепко вцепился идущий рядом маленький мальчик, обводящий все, попадающееся на глаза, восхищенным взором.

Причина пересудов чинно семенила рядом со своим грозным родителем, совершенно его не боясь (это было заметно сразу) и время от времени окидывая ситха влюбленным взглядом; волны обожания, расходящиеся от малыша, буквально чувствовались физически.

Сын Вейдера просто потряс находящихся на мостике людей своим внешним видом: слегка вьющиеся очень светлые, практически белые волосы, яркие голубые глаза, хорошенькая мордашка, сейчас расплывшаяся в невероятно довольной и счастливой улыбке. Просто ангелочек… Если не обращать внимания на черный цвет одежды, выглядящей практически как военная форма, гордую походку… и сейбер, свисающий с пояса.

Кеноби смотрел на играющую в саду девочку мрачным взглядом. Лея, маленький, но ярко сверкающий огонек, слепящий глаза непримиримым, яростным Светом, отрицающим Тьму, она… потухла. По другому описать это было нельзя. Свет еще оставался, но он был мутным, слабым… И совершенно не реагирующим на эмоциональное и физическое состояние своего носителя.

Если раньше малышка была неинициированной одаренной примерно среднего уровня, то сейчас… В ее сторону и не посмотрят даже самые отчаявшиеся. Джедай отчетливо видел и ощущал, что маленькая принцесса совершенно не использует свои возможности, словно в ее разуме стоит блок, а одаренность и Сила стали табу, которые нельзя нарушать.

Иначе — смерть.

Стоящая рядом Шаак Ти молча прикрыла глаза, ее губы зашевелились. Бросивший косой взгляд Кеноби с легкостью прочитал слова Кодекса, которые тогрута повторяла снова и снова:

«Нет эмоций. Есть покой. Нет эмоций. Есть покой. Нет эмоций. Есть покой…»

— Что вы сделали? — прошептал магистр, стискивая кулаки в широких рукавах. — Что?

— Она стала использовать… Она проявила способности, — агрессивно начал Бейл, скрещивая руки на груди. — А мы не хотели, чтобы нам нанесли визит инквизиторы. Мы решили проблему. Мы обратились к специалисту… Нам предоставили лекарства…

— Решили? — на губах Кеноби появилась крайне неприятная усмешка. Опытный дипломат решил отбросить экивоки и высказаться напрямую: — Вы сами, своими руками, устранили шанс свергнуть Императора. Вы ведь об этом мечтаете, планируя попытки восстания на своих встречах с бывшими членами Сената? А?

Бейл побледнел, Кеноби повернулся, в упор взглянул вице-королю в глаза.

— Бейл… О чем вы думали? Неужели вы думали, что дочь Энакина Скайуокера и Падме Наберрие вам отдали просто так? Чтобы вы решали, быть ей одаренной или нет? Если вы думали именно так, то я совершенно потрясен вашими умственными способностями. Вынужден вас разочаровать, Бейл, но девочка была в полной безопасности, никто бы не отследил и не нашел ее минимум до девятнадцати лет. Вы понимаете? Здесь она была в полной безопасности, и никакие инквизиторы ей не грозили…

Бейл попытался что-то сказать, но Кеноби просто отмахнулся от его попыток оправдаться.

— До меня дошли слухи, что вы решили организовать... Сопротивление... Так, кажется, вы решили назвать это? У вас были все шансы, но только при условии, что Лея, вот эта кроха, которую вы… изувечили… останется одаренной. Понимаете? Только в этом случае, — жестко добавил джедай, сверля мужчину потемневшими глазами. — Только в этом случае вам бы сопутствовали удача и успех, ведь Лея притянула бы к вам внимание и милости Силы. Но теперь… — Оби-Ван бросил печальный взгляд на ребенка, — вы можете об этом забыть. Не будет успеха, невнимания Императора к вам, обошедших вас стороной бед. Вы сами, своими собственными руками, расчистили путь ситху невообразимой мощи. Вы сами убрали закрывающий вас от его взора щит. Сами. Своими. Собственными. Руками.

— К вашему сведению, Бейл, лекарств, воздействующих на мидихлорианы, не существует. Одаренного можно отсечь от Силы — но и только. То, что сделали вы — медикаментозная и при помощи психологической обработки постановка блоков в сознании девочки. Скорее всего, препараты повлияли на мозг, и не важно, что вам сказал ваш… доктор, — выплюнула Шаак, тут же погасив вспышку негодования. — Да-да, они могут только гадать. Так что вы искалечили это дитя. Ее, конечно, можно было бы попытаться… вылечить, но шанс обречь ее на гибель слишком велик, — холодный голос отрезвил встрепенувшихся было Органа. — А это неприемлемо.

— Так что поздравляю, Бейл. Император скажет вам огромное спасибо.

Молча слушавший отповедь Бейл нахмурился, ноздри красиво очерченного носа затрепетали.

— Искалечил? — прошипел мужчина, тоже отбрасывая условности. — Искалечил? А почему вы не сказали, что она — одаренная? Почему? И почему вы не сказали, как решить эти проблемы? Где вы были, когда нам понадобилась ваша помощь?

— Вас не было рядом, а мы решали проблемы так, как могли, — жестко отрезала Бреха. — И хорошо, что она не сможет вернуть свои способности. Это значит, что Императору она будет неинтересна. Так же, как и вам.

— Поэтому мне непонятны ваши претензии, магистр Кеноби, — холодно произнес Бейл. — Вы отдали нам младенца, сироту, чтобы мы воспитали ее, как родную дочь. Почему вы не отвезли ее в дом ее матери, на Набу? А? Для всех Лея — наша родная дочь. И никто этого не оспорит.

Молча слушающая перепалку Шаак Ти вздохнула, прикрывая глаза. Перед внутренним взором замелькали вспышки видений, рассыпающихся на куски — отмирающие линии будущего, которому теперь свершиться не суждено… Девушка в белом платье, гневно говорящая что-то в маску Вейдера. Огромная станция, расцветающая огненным цветком. Тело Вейдера на костре… Искры горящего пламени взметнулись, сжигая не наступившее завтра.

И только лицо Люка, то ребенка, то взрослого, проступало из тьмы.

Йода замер, сидя в позе для медитации. Сила великого магистра взвихрилась, когда он мысленно разгонял туман неопределенности, приоткрывая завесу грядущего.

Тьма сдернула покрывало, показывая жуткие, ясно видимые, четкие картины ближайшего будущего, самые вероятные варианты. Люк на руках Вейдера, идущего по роскошному дворцу. Палпатин, отечески улыбающийся малышу с трона. Ребенок, гордо шествующий в окружении Алой гвардии. Повзрослевший Люк, одетый в ситхские одежды, на мостике разрушителя, со светящимися золотом Тьмы глазами…

И, одновременно, сражающийся с бронированным гигантом, рыдающий над телом умирающего ситха, стоящий возле погребального костра, печально улыбающийся синими глазами… Но последние варианты распадались на части, уносимые течением потоков Силы.

Осмотр мостика привел Люка в экстаз. Он пожирал отца глазами, полными обожания и безграничной любви, цепко держа его за руку. Особую пикантность происходящему придали огромные глаза офицеров, находящихся на мостике, и бледный вид несчастного адъютанта.

Люк обвел всех сияющей улыбкой и застенчиво поздоровался, сверкая синими глазами. Офицеры отдали честь (вообще-то Вейдеру, но почему бы не потешить самолюбие и не представить, что и ему лично тоже?) и занялись повседневной текучкой, только Корд, сглотнув, приблизился к своему начальству.

— Люк, — пробасил ситх, наклонив голову, — мне надо заняться делами. Ты можешь погулять по кораблю или вернуться в покои, в любом случае я выделю тебе сопровождение. Что выбираешь?

— Естественно, корабль! — счастливо выдохнул мальчик.

— Хорошо. Не больше трех часов, потом вернешься в покои, обедать.

— Да, отец!

От дружно вытянувших уши офицеров резко дохнуло потрясением. Значит, правда! Это сын Вейдера!

Прекрасно считывающий их мысли ситх только ухмыльнулся под маской, после чего отдал по комлинку распоряжения. Люк осмотрел изображающих бурный энтузиазм людей, прищурился и потянул отца за руку, вставая на цыпочки, явно желая ему что-то сказать, от него хлынула странная смесь расчета и предвкушения чего-то грандиозного. Ситх, заинтересовавшись, опустился на колено, чтобы сыну было удобнее.

— Папа, — тихо прошептал Люк, обняв бронированную шею. — Они будут меня расспрашивать. Ты не против, если я расскажу им… правду?
....
— Можно! — неожиданно даже для себя согласился ситх. Посмотрим, что этот маленький интриган выкинет. Команда и так в шоке, что же дальше будет?

— Спасибо, отец! — застенчиво улыбнулся малыш, на мгновение прижался к отцу и тотчас же отстранился, давая ему возможность встать. В потрясенной тишине чеканные шаги показались грохотом.

— Знакомься, сын. Это — коммандер Уилл. Он за тобой присмотрит, проводит и все покажет.

— Абсолютно все? — невинно осведомился мальчик, потрясенно рассматривая здоровенного мужика в белой броне, держащего в руках шлем и обвешанного оружием, как новогодняя елка — игрушками.

— Хочу видеть твое лицо.

Вейдер молчал, не шевелясь, только Сила бурлила, закручиваясь водоворотом. Люк держал отца за руку, ожидая его решения. Минуты текли одна за другой, неожиданно ситх резко встал и поманил Люка за собой. Двери медитационной камеры закрылись, заработал климат-контроль. Руки поднялись, отсоединяя шлем, а затем и маску.

Белая, с каким-то серым оттенком, кожа. На скуле и на голове рубцы, бугристые, с темными пятнышками. Темные круги под глазами — мутного голубого, с желтизной, цвета, с серыми белками. Сухие бледные губы.

— Я тебя вылечу. Вот только вспомню как. Темное исцеление. И Акаади рассказывал, что это возможно…

Вейдер молча подхватил Люка, сажая его к себе на колени и крепко прижимая к груди. Сила окутывала их обоих мягким облаком Тьмы. Руки ситха дрожали.