акончив учебу в университете, Дарт Хейдис стал работать врачом на Корусканте под руководством племянницы Сидиуса — женщины довольно толковой и ответственной, но неразговорчивой; с подчиненными она общалась мало, ограничиваясь короткими указаниями по сути дела. Личная жизнь у него, впрочем, пока что не ладилась: он не терял надежды познакомиться с какой-нибудь красивой твиʼлечкой, но ему, к сожалению, попадались либо те, чье сердце уже было занято, либо вообще жертвы насилия садистов-республиканцев. Этих несчастных юноша от души жалел и по возможности старался помочь им либо вернуться на родину, если там их кто-то ждал и искал, либо хоть как-то устроиться в жизни.

Как-то раз Сидиус, благо его ученики и последователи к тому времени прекрасно знали, какую должность он занимает на самом деле, поручил Молу и Хейдису устранить одного мерзкого сенатора, который злостно саботировал его проекты, и замаскировать убийство под несчастный случай или ограбление. Те отправились следить за будущей жертвой и вечером заметили, что этот придурок, у которого, между прочим, была жена и четверо маленьких детей, завернул в какой-то замаскированный под дешевый отель грязный притон на нижних уровнях Корусканта.

— Все с ним ясно, — брезгливо произнес Хейдис, — бедная его жена, она вообще давно была у венеролога? Если человек так легко к этому относится, то я себе представляю, какая там клумба… Притащит заразу домой, еще и дети подцепят, через общую ванну, унитаз или даже чашку вполне себе можно. Еще позиционирует себя как защитник семейных ценностей, гандон мокрый.

— Так, пошли, — сказал Мол ученику, — будем мочить гада тепленьким.
....
на покрытом пятнами грязи и крови матрасе в глубоком обмороке лежала совсем юная девушка-твиʼлечка с голубовато-белой кожей, сплошь покрытой синяками и кровоподтеками, а власть имущий садист, только что завершивший свое грязное дело, натягивал брюки.

— Ах ты сволочь, — задыхаясь от злости, проорал бывший мусорщик. — А твои жена и дети в курсе, что ты в свободное время других женщин насилуешь, еблан хуеголовый?

— Ты кто?! — еще успел воскликнуть испуганный сенатор, трясущимися руками застегивая штаны и озираясь в поисках чего-нибудь, что могло бы сгодиться для самозащиты. — Что ты так на меня смотришь?

— Твоя страшная смерть, — рявкнул взбешенный до предела Хейдис и со всей силы огрел извращенца разводным ключом по голове. Череп сенатора треснул, как перезрелая подгнившая тыква, кровь и мозги брызнули во все стороны, изгваздав и стены, и пол, а юный ситх в припадке ярости какое-то время продолжал дубасить своим жутким оружием уже мертвое тело, хотя придурку хватило и одного удара, при этом вспоминая самые грязные ругательства, какие только знал, и в итоге превратил рожу Каннера просто в кровавую кашу с раскрошенными костями.

Жертва садиста была, к счастью, жива — просто потеряла сознание от боли и страха; оставлять ее в притоне юноша, естественно, не собирался и сразу же отвез к себе на работу — несчастной срочно требовалась медицинская помощь. Покидая притон, молодой ситх с садистским наслаждением раскроил череп также и пьяной администраторше — пусть получит по заслугам, мразина, нечего принуждать спать со всякими уродами тех, кто этого не хочет.

Бедная твиʼлечка пришла в себя уже в больнице и очень удивилась, услышав родную речь — в свое время Хейдис специально попросил Мола, свободно владевшего многими языками, научить его языку жителей Рилота. Аола, так звали девушку, в притоне оказалась, естественно, не по своей воле. Семья у нее как раз была приличная и продавать своих детей в рабство, даже невзирая на трудное материальное положение, не собиралась, однако в какой-то момент Аола осталась совсем одна — все ее ближайшие родственники поумирали кто из-за чего, тем более что в галактике в силу отсутствия доступной медицинской помощи это было вполне себе заурядным явлением. Сироту взял на воспитание дядя — тоже вполне приличный твиʼлек, однако вскоре Аола повзрослела, и ее красота стала привлекать отнюдь не добрые взгляды. От печальной судьбы рилотскую девушку не спас даже строгий дядин надзор: как-то раз, когда твиʼлек и его племянница возвращались с рынка, неизвестные подонки воткнули ему у порога собственного дома в спину вибронож, а самой Аоле, несмотря на ее отчаянные попытки вырваться и убежать, заткнули рот, накинули мешок на голову, вкололи снотворное и увезли ее в неизвестном направлении. Очнулась несчастная уже в корускантском притоне, где какая-то мерзавка продала ее сенатору-извращенцу, который не только надругался над бедной Аолой всеми способами, но и избил ее до полусмерти.

Когда девушка окончательно выздоровела, Хейдис посоветовался с Сидиусом и пристроил ее на работу в одно приличное ателье, которым владел кто-то из родственников Райта Сейнара — выяснилось, что Аола прекрасно умела шить, а тот как раз искал толковую портниху и предоставил новой сотруднице служебную комнату. Через некоторое время юный ситх, набравшись храбрости, предложил девушке встречаться.

— Знаешь, ты мне нравишься, — признался он ей. — Давай, может, сходим куда-нибудь, познакомимся поближе, приглядимся друг к другу, кто знает, вдруг у нас что и получится?

Девушка горько разрыдалась.

— Прости, Маано, ты очень хороший человек, — всхлипнула она, закрывая лицо руками, — и в других обстоятельствах я бы непременно пошла с тобой на свидание, но… я не могу. Надеюсь, ты на меня не в обиде, но ты помнишь, где и как мы с тобой познакомились…

— Я все понял, прости, пожалуйста, — извинился Хейдис. — Я не хотел наступать тебе на больное место.
....
— Если бы не тот выродок, которого ты убил, — Аола вытерла слезы салфеткой, — я бы, может, была как все, я тоже в детстве мечтала, что вырасту, кого-нибудь полюблю и у меня будет своя семья. Теперь, видимо, не суждено, я как вспомню эту рожу, меня в дрожь бросает. Спасибо, что ты меня защитил, но я не могу ответить тебе взаимностью.

— Извини еще раз, давай тогда забудем об этом разговоре, — сказал ей Хейдис, мысленно досадуя, что у него в очередной раз ничего не вышло. Ему почему-то вспомнилась Эйла Секура: говоря по правде, она нравилась ему куда больше, чем Аола, только вот не повезло им обоим — затащили бедняжку в джедайскую секту.

Эйла остановилась, внимательно посмотрела на его потрепанную одежду.

— Ну как вы, учебу закончили? — спросила она.

— Закончил, — он почувствовал себя слегка неловко, — и даже на работу устроился. Платят в принципе нормально, но приходится экономить, потому что большую часть денег я отсылаю родителям и еще кое-что отдаю своему брату, у которого так пока что и живу — снимать квартиру дорого, а коммунальные услуги тоже стоят немало. Так что на новую рубашку себе пока не накопил.

— Извините, я не хотела вас обидеть, — девушка смущенно отвела взгляд. — Я привыкла, что нам в Ордене одежду выдают, если она рвется или изнашивается, а вы крутитесь как можете. Зато у вас родители есть и брат, которые вас любят. Я вот на днях едва не погибла, но мне даже и поговорить об этом не с кем, — внезапно вырвалось у нее, — никто не понимает, что я тоже живая и мне бывает страшно. Да, я джедай, но я же разумное существо, а не механизм.

— Я слышал в новостях, тут недавно была какая-то жуткая заваруха на Джеонозисе, — уклончиво поинтересовался Хейдис. — Это вас туда занесло?

— Туда, — повесила голову Эйла. — Вы, наверное, знаете подробности, или нет? У нас в Ордене есть один джедай — Оби-Ван Кеноби, а у него ученик — Энакин. Их назначили охранять сенатора Падме Амидалу от сепаратистов, которые постоянно покушались на ее жизнь. В итоге они выяснили, что джеонозианцы штамповали на своей планете дроидов и оружие для наших врагов, — объяснила она. — Их обоих там чуть не убили, и сенатора Падме тоже. Мы полетели вместе с магистром Йодой их выручать. Так меня тоже чуть не прикончили, даже несмотря на помощь армии клонов, которую создали для Республики каминоанцы по заказу покойного магистра Сайфо-Диаса. Вы себе даже представить не можете, как мне страшно было. А среди наших сколько пострадало! Граф Дуку вон Энакину руку отрубил.

Сам бывший мусорщик в этой истории участия не принимал — наблюдательная Верджер еще в самом начале его обучения подметила, что воин из будущего ситха получится откровенно скверный, и ее опасения в общем и целом оправдались. Из засады юноша атаковал без промаха, но с координацией движений в открытом бою у Хейдиса были большие проблемы — один раз в тренировочном бою Саваж по неосторожности едва не выбил ему глаз, и после этого старшие посоветовали ему по мере возможности больше не соваться в открытую схватку. Однако он был в курсе событий и, чтобы не вызвать у Эйлы никаких подозрений, изобразил полное неведение и ужас — хотя ему и в самом деле было жалко девушку.

Вернувшись домой после встречи с Эйлой, Хейдис с порога услышал, как Сидиус за что-то вовсю распекает Тираннуса, а тот вяло оправдывается. Прислушавшись, он понял, что речь идет как раз о недавнем сражении на Джеонозисе.

— Я же тебя просил, — возмущался он. — Я же тебе говорил: Энакина не трогать.

Дуку забормотал нечто невразумительное, потом произнес:

— Так я не понял — чего в этом Энакине такого особенного?

— Ты все мои слова мимо ушей пропустил! — с досадой воскликнул Сидиус.

— Я не пропустил, — ответил его ученик, — я слышал, что вы просили его по возможности не трогать, но не думал, что это прямо так принципиально важно, думал, что вам его просто по-человечески жалко. И в чем все-таки дело?

Хейдис не решился им помешать и стоял в коридоре, слушая их беседу.

— Кто его отец, думаю, не знаешь? — проговорил старший ситх. — Надо было тебе раньше сказать, тогда бы не натворил непонятно чего.

Дуку растерянно молчал.

— Так нет у него никакого отца, — он наконец нарушил тишину. — Говорят, что парень был зачат мидихлорианами…

— Какими мидихлорианами?! — возмущенно выкрикнул Сидиус. — Ты хоть понимаешь, что такое мидихлорианы? Ими нельзя зачать ребенка! Это органеллы! Ты биологию учил? Знаешь, для чего органеллы нужны и как функционируют?! Для зачатия потомства нужны мужские и женские половые клетки!

Дарт Тираннус ничего не ответил, по всей видимости, задумался, потом произнес:

— Ну да…

— Вот теперь все понятно?! — настойчиво спросил Сидиус. — Что бы там ни плела его мать, без мужчины там обойтись никак не могло. Просто по некоторым вполне понятным причинам она сочинила сказку для малограмотных людей и постаралась скрыть факт наличия у него конкретного родителя. И я знаю, кто причастен к появлению Энакина на свет.

— Неужели… — начал было Дуку, но не договорил.

— Вопреки распространенному мнению, — продолжил свою мысль его учитель, — представители разных рас в ряде случаев вполне способны иметь жизнеспособное потомство — похожее на обоих родителей или только на одного из них. Конечно, у человека и мон каламари ничего родиться не может, потому что они не принадлежат к одному классу, а вот если оба родителя, предположим, млекопитающие и их виды обладают одинаковым числом хромосом, это совсем другое дело. Так вот, биологический отец Энакина в свое время просил меня присмотреть за мальчиком, если с ним вдруг что-то случится. Я вообще-то хотел забрать парнишку к себе, но джедаи меня опередили. Впрочем, я надежды не теряю. Энакин неглупый, да и с Кеноби-Хреноби к тому же здорово не ладит — достался бедняге учитель хуже некуда, рано или поздно поймет, что к чему и кто из нас прав.

— Так кто все-таки отец Энакина? — спросил недоумевающий Тираннус. — Вы его знали?

— Знал, — коротко бросил Сидиус. — Более того, я у него учился. Это мой учитель — Дарт Плэгас.