#ГП_грибы #Сон_в_руку #ГП #Теплый_ламповый_Руквуд

Мне сегодня приснился тру-эпичнейший бред.
Очень масштабный.

Якобы по «Гарри Поттеру» Netflix снял сериал-продолжение.
Я даже во сне хотела дать ссылку Alteya если вдруг у неё нет.
Но раз уж ссылки в природе в принципе не существует - поделюсь с благородным обществом здесь. Точный сюжет я запомнила урывками, но вот несколько вотэтоповотов вполне.

Завязка: всё начинается спустя два года после победы над Волдемортом. Все выпустились из школы, жизнь вошла в более-менее в мирное русло, не смотря на послевоенные проблемы, но, как это полагается по сюжету, в мирной жизни героев начинается новый виток чертовщины.

Дождливым тёмным вечером кто-то из пожилых «бывших» случайно видит в одном из переулков Лютного знакомое лицо. Человека, которого нет и не может здесь быть - Тома Марволо Риддла, причем совсем молодого. Тот, заметив напуганного до сердечного приступа свидетеля, прикладывает палец к губам, призывая к молчанию, накидывает на голову капюшон, а затем исчезает.

И с этого момента начинаются исчезновения людей, причастных к ближнему кругу (часть из которых, как и Малфой, на свободе - видимо снова по Империо отмазались), и их окружения. Случаются какие-то странные пришествия, не связанные, с первого взгляда, между собой, и проявляются какие-то тревожные знаки.

А Гарри Поттер с треском вылетает из Академии Аврората. Как выясняется по сюжету, оказывается, он и не хотел там учиться, но как-то так получилось, что на волне послевоенной пропаганды был зачислен, а магический контракт не позволял ему уйти.
Гарри тяготился воспоминаниями и чувствовал, что постепенно сходит с ума без всякого Волдеморта и, к тому же, видит странные сны, о которых не хочет никому рассказывать.
И Кингсли пытается его образумить от поспешных решений и говорит – съезди отдохнуть на каникулы, когда сдашь очередной модуль.

Гарри не нужны каникулы, и он просит Рона и Гермиону и Джинни помочь ему что-то такое выкинуть, чтобы его исключили без возможности восстановления. Гермиона привычно ворчит, но им всё удаётся, и Гарри оказывается отчислен и говорит, что ему нужно время прийти в себя и собрать по кусочкам свою жизнь.

Он пропадает с радаров – то по несколько недель безвылазно сидит на Гриммо, то где-то шатается, и друзья не знают, что делать. А видения Гарри становятся все страннее - он о них никому не решается рассказать. В них происходит то, чего быть никак не могло. Случаются вещи, которых он не помнит. Всплывают куски жизни, которых не было. Почему-то вспоминаются сражения с пожирателями, которых просто не могло быть, и в особенно ярко вспоминаются разрушенные, просто развеянные в пепел части жилых высоток, от которых едва ли половина уцелела. И он знает, что они были уничтожены его собственной силой, а еще в этом видении на его пальце странное кольцо белого металла.

Так же в одном из видений-воспоминаний Гарри видит, как он сражался в Отделе Тайн с Руквудом. Но не только сражался - они разговаривали, и тот его тряс и что-то кричал, а Гарри ничего не мог возразить ему в ответ. В другом видении он вспоминает обрывки какого-то рождества, и шампанское, которое как газировка пошло у него носом. А затем снова бой с пожирателями, и снова ужасные разрушения.

В другой раз он вспоминает, как его, уже достаточно взрослого, по коридорам министерства, тем самым коридорам, ведущим в отдел тайн, несёт на руках, едва касаясь его невесомого тела, Альбус Дамблдор.
Затем Гарри вспоминает шепот голосов из Арки Смерти и какой-то нестерпимо-обжигающий яркий свет.

Он точно знает, что этого не было, но хочет разобраться и как посетитель отправляется в рабочее время в Отдел Тайн.

Он сам не понимает как это происходит, но когда оказывается внутри и его просят подождать – но он задумавшись куда-то идёт и умудряется заблудиться.

Ноги сами приводят его в незнакомую лабораторию, в углу которой прозрачная клетка с… (господа, не смейтесь – это всё-таки сон) лысым медведем-прорицателем с бесконечно-печальными сиреневыми глазами. И Гарри уверен, что видел уже это создание. Гарри кладёт ладонь на стекло, а медведь прижимает когтистую лапу со своей стороны, и в этот момент в голове Гарри снова мелькают образы, которые он когда-то видел в голове Лорда, когда тот летел черным вихрем через Европу, а затем ворвался в камеру Нурменгарда, в которой был заточен старик. И в этот раз снова что-то происходит явно не так как, как он помнил прежде.

Что именно, он не успевает понять – так как в лаборатории появляется явно недовольный невыразимец, начинает яростно кричать о порче лабораторного оборудования и о том, чтобы он немедленно отошел от животного. Гарри напрягается и перемещает в руке палочку поудобнее. Невыразимец, что-то заметив, отступает на шаг и достаёт свою, и требует по-хорошему, не делая резких движений, пойти с ним.

Гарри заявляет, что он Руквуда не испугался, а уж какого-то серого недоноска подавно, и с животными так обращаться нельзя, если это только не бульдог тёти Мардж.

- Руквуд? – не на шутку напрягается невыразимец - Что ты знаешь о Руквуде? Ты знаешь где он? Говори! – кричит он. У Гарри сдают нервы и случается магический выброс.

В результате – невыразимец без сознания лежит у стены, часть оборудования разлетается в крошку, клетка с медведем сломана, и тот, выбравшись, отправляется на весёлую прогулку по Отделу Тайн , а Гарри предусмотрительно делает ноги.

Он с трудом выбирается из Министерства, ему плохо, он едва стоит на ногах, но как-то добирается на Гриммо, где проводит в постели несколько дней, мучаясь лихорадкой, пока его лечат бодроперцовым зельем и куриным супом Гермиона и Джинни.

Придя в себя, он старается исчезнуть из светской жизни, из газет, он вообще хочет исчезнуть и не хочет никого видеть, так как ему явно становится хуже. Когда накатывает очередной приступ – он, оставляя в доме друзей, незаметно выходит на улицу и, уже не понимая, где он и кто, бродит под дождем по каким-то окраинам, пока не теряет сознания прямо посреди улицы.

В это же время среди бывших пожирателей, людей, близких к пожирателям и министерских служащих творится какой-то триллер. В архиве министерства находят труп Мариэтты Эджком, и вместо прыщей на её снова идеально гладком лбу словно выжжена надпись «Он грядёт».

У Нарциссы Малфой случается истерика: она ссорится в Министерстве с Артуром Уизли – ей срочно нужно увидеть Гарри Поттера, и она думает, что его специально скрывают и скрывают не просто так (а тут еще и Волдеморта же живого видели!).

Пасмурным вечером в Лондон в один из грузовых доков прибывает корабль, с которого спускается Руквуд. И не просто спускается - его встречает высокое руководство Отдела Тайн со словами:
- Огастес, вам нужно закончить ваш проект и уничтожить побочные материалы. Иначе мы рискуем Британией (представьте как я потом посмеялась, когда уже утром увидела пост Lasse Maja в блогах в котором обсуждалось как же именно зовут мистера Руквуда).

Гарри приходит в себя спустя какое-то время уже в тепле и в кровати. Он обнаруживает себя в какой-то то ли маггловской ночлежке, то ли каморке дворника. На соседней с ним кровати спит старик бомжеватого вида со спутанными волосам.

Гарри не может вспомнить кто он, где он, как сюда попал, и не знает, что ему делать. Но ему и не хочется ничего делать. И он остаётся в этой ночлежке жить, помогая старику дворничать и обслуживать бытовые нужды обшарпанного многоквартирного дома, в котором пожилая еврейская леди и её неженатый тощий сын сдают квартиры в наём разным сомнительным людям. Иногда у Гарри случаются проблески, и он вспоминает яркие обрывочные вещи о своей жизни, о которых рассказывает, превозмогая мигрень.

Однажды он рассказывает старику сон о мантии-невидимке – и старик напрягается, но виду не подает, но с тех пор пытается помочь Гарри вспомнить как можно больше.

У старика собираются странные люди, похожие то ли на бомжей, то ли на богему, то ли на членов тайного общества, и в основном они курят и пьют чай. Они говорят о всякой Шамбале, секретах правительства, тайных учениях древних цивилизаций и даже копье судьбы.

И вот как-то, когда они в очередной раз обсуждают Общество Золотой Зари, хозяйка дома, в котором каморка, приносит им в честь какого-то скорее всего еврейского (как думает Гарри) праздника шампанского и разных закусок – но совсем немного.

Шампанское с непривычки идёт у Гарри под дружный смех носом, и тут его капитально накрывает новой порцией воспоминаний про Рождество, которого не было, про кольцо, которое он никогда не носил. Замечая его состояние, старик выгоняет сборище, а Гарри пытается показать старику необычные отметины на внутренней стороне среднего пальца правой руки, там где он носил кольцо. Словно бы на внутренней стороне кольца были иглы – одна по центру и четыре по окружности. Именно там образовались крохотные, но глубокие, словно эти раскаленные иглы впились очень глубоко, ожоги, которые Гарри прежде не замечал, но вот сейчас вспомнил.

А еще Гарри вспоминает, как Альбус Дамблдор падает с астрономической башни – и, снова переживая тот ужас, зовёт его по имени.

Припадок готов перерасти в магический выброс, как недавно в Отделе Тайн, но только сильнее. Однако в этот раз Гарри чувствует, что на его лбу лежит рука старика, а голова Гарри покоится у него на коленях. Когда Гарри широко распахивает глаза, то видит холодные глаза старика, чувствует, как проваливается в них, и что его разум словно бы твёрдо удерживают. В этот раз поток видений не беспорядочен - опытная твёрдая рука опытного легилимента ведёт Гарри за собой.

Гарри вспоминает всё.
Вспоминает, как в него летит зелёный луч Авады.
Вспоминает, как он очутился один на вокзале Кингс-Кросс.
Вспоминает, как действительно носил кольцо из странного белого металла и что это кольцо позволяло без палочки высвобождать огромную силу. Это кольцо ему подарила Гермиона на то самое рождество шестого курса, купила в маггловской сувенирной лавке у странного продавца, когда война еще не набрала обороты.

Он вспоминает стычки с Пожирателями Смерти которых не было… вспоминает, как в пылу схватки уничтожил несколько маггловских домов.
Вспоминает, как смотрит на пламенный свет, льющийся с небес.
Вспоминает, как Дамблдор устало рассказывает ему о том, что эта сила слишком велика для человека, тем более, для такого юного.
Вспоминает, как пытался снять проклятое кольцо, но ему его не удалось даже поцарапать.
Вспоминает, как внутри него словно вспыхнул огонь, а затем словно бы изнутри начала гореть кожа, и он с воем катался по полу кабинета директора, стараясь сбить невидимое ни для кого пламя - а где-то на другой стороне Соединённого Королевства бился в агонии Тёмный Лорд.

Вспоминает, как Альбус нес его по бесконечным коридорам в Отдел Тайн, где его встретил Огастес Руквуд. Затем Гарри вспоминает, как, уже раздетый, лежит на каком-то холодном куске камня или металла - он не понимает, что это, но чувствует, как из него уходит тепло и спине ужасно, до ломоты холодно.

Он вспоминает как Руквуд и Дамблдор спорят о том, что это начало конца, и что уже ничего нельзя сделать, даже если отсечь Гарри руку выше локтя (Руквуд же, да).

Что даже Арка смерти тоже уже не вариант - и что это конец света, вернее, начало конца,
так как сосуд уже избран. Но трещины в сосуде не позволят удержать некоего Абдиэля, и мальчик, такой, как он есть, не более чем бессмысленный инструмент воли куда более непостижимых существ.

- Есть вариант. Есть, - говорит Альбус. - Кольцо можно снять. Если использовать для этого Дары Смерти. Однажды я уже делал это… и мне хватило лишь Старшей Палочки… А сейчас у нас есть все три.

Руквуд, конечно же, интересуется, и Альбус достаёт мантию и треснутое кольцо с камнем.

- Почему вы не закончили всё раньше? – уточняет Руквуд. - С Лордом? Со всем? Или вы не являетесь хозяином всех трёх?

- Я к этому и не стремлюсь, - говорит Дамблдор. - Достаточно ими просто воспользоваться.
- Это будет стоить вам жизни, - замечает Руквуд.
- Я умру в любом случае, – качает головой Дамблдор и показывает заживо уходящую в пепел руку.
- И кто же тогда доведет дело до конца? - спрашивает Руквуд, внимательно изучая повреждения и понимая что сделать действительно уже ничего нельзя.
- Вы.
- Я? Вы забыли что мы враги? И вот так просто доверитесь и оставите все на меня?
- Не прикидывайтесь, Огастес, - отмахивается Дамблдор - Вы прежде всего невыразимец. И всегда им были, не смотря на ваши просчеты с Лордом. Вы думали, что один из возможных сосудов он?
- Были признаки! Наши провидцы…
- Он не сосуд - но часть сосуда. Гарри… его крестстраж.
- Один из восьми? - уточняет Руквуд, для которого история с крестстражами явно не секрет. - Так вот почему Лорд сейчас словно бы горит заживо.
- Да, – соглашается Дамблдор. - Это пламя Абдиэля, пытающегося занять сосуд, выжигает часть его души оттуда, где ей явно не место…
- Но даже если мы снимем это, - Руквуд указывает на кольцо, - мы в лучшем случае выиграем лишь немного времени. Можно было бы еще что-то сделать, если бы он его никогда не надевал, провести подготовку, ритуал отречения, или наоборот, хоть что-то… но сейчас, сейчас процесс уже запущен… можно только ждать когда огонь снизойдёт с небес.
- Но ведь можно сделать, чтобы он его и не надевал, так? - хитро мерцает очками Дамблдор. – Сделать так, чтобы это кольцо не попало к мальчику вообще… или попало не раньше, чем он будет готов с ним справиться.
- Если… если сделать что-то подобное – качает голову Руквуд - Мы не можем предсказать, как сложатся вероятности, и что произойдёт тогда...
- Как бы ни пошли события, - беспечно отвечает Дамблдор, - хуже, чем сейчас, уже не будет.
- Я не могу гарантировать… - обдумывает предложение Руквуд, - что он вообще выживет без…
- Вам и не нужно. Только не допустить, чтобы он стал сосудом, если не будет готов. Впрочем, даже его смерть… даст этому миру куда больше шансов. Возможно именно смерть…
- Допустимая жертва? – с сомнением уточняет Руквуд.
- Допустимые жертвы, – поправляет его Дамблдор. - Мы все. Я подписывал те же бумаги, что и вы. Хотя никогда не носил серую мантию.
- Ну, они по крайне мере практичны… - хмыкает Руквуд, а затем начинает копаться в каких-то бумагах у себя на столе. - Нужен хороший запас по времени и подходящее место для перехода.
- Зал времени в Отделе Тайн, - улыбается в бороду Дамблдор - Что может быть лучше?
- Значит, почти полтора года назад? - морщится Руквуд - Практически наш предел. С другой стороны, то, что тогда случилось сможет скрыть все флуктуации, возникающие при таком серьезном вмешательстве. Но это просто уничтожит все наши хроноприборы!
- Может, и к лучшему? – мерцает очками Дамблдор. - Эта же версия реальности исчезнет как только вы шагнёте назад. Но стоит всё же поторопиться.

Гарри вспоминает, как снова бьется в агонии, когда с него снимаю кольцо - не просто снимают, оно стекает лужицей оплавленного металла с пальца и собирается вновь. Пока Альбус колдует - цепкие пальцы Руквуда удерживают Гарри за плечи, вдавливая спиной в странную холодную плиту.

Когда все закончено - из Гарри словно выпустили весь воздух, и он не может даже пошевелиться. А у Руквуда начинает гореть метка на руке, Гарри это чувствует, как и гнев Лорда. В углу, в вольере лаборатории, Гарри видит сиреневые глаза медведя-прорицателя, которые смотрят ему прямо в душу.

- Повелителю стало легче, - морщится Руквуд, и Гарри отводит глаза. Он слышит, как звенит стакан, и видит, как обессиленному после ритуала и посеревшему словно пергамент Дамблдору Руквуд подаёт стакан воды с медленно оседающим на дне не до конца растворённым порошком. Альбус благодарно выпивает.

- Просто заснёте, - констатирует Руквуд, упаковывая кольцо в странный металлический контейнер. А затем вливает порцию воды с порошком в Гарри, аккуратно приподнимая его голову и не позволяя захлебнуться. – Не знаю, что могу еще предложить. Я не представляю, что происходит, когда одна из реальностей рассыпается на части.

- Умирать - это как засыпать, - вспоминает Гарри последние слова Сириуса. И в этом воспоминании его начинает клонить в сон.

Руквуд выходит из лаборатории с контейнером, в котором покоится кольцо. И Гарри откуда-то знает, что оно существует вне времени и пространства, просто в одной точке реальности оно где-то есть, и все. В единственном экземпляре.

А в следующем видении Гарри уже видит себя в Отделе Тайн во время битвы в конце пятого курса. Шепот в за завесой Арки Смерти, перекрывает оглушающий голос, слов которого он не разбирает, и Луна Лавгуд оттаскивает его за руку.

Затем Гарри вспоминается беготня по коридорам, битое стекло, вспышки заклинаний, Сириус, упавший в Арку, и то, как он бежит за Беллатрикс и случайно налетает на какого-то человека. Это не кто-то из своих, но и черной мантии и маски на нём нет. Перед Гарри сосредоточенный уставший пожилой мужчина в серой мантии. Со странным контейнером в руках.

Гарри чувствует, что он важен, затем все же узнаёт в нем Руквуда и понимает, что его нужно остановить - завязывается дуэль. В какой-то момент Гарри протягивает руку к контейнеру, и его словно оглушает тишиной. Он видит, как Руквуд трясет его и что-то кричит, отпихивая контейнер в сторону, а когда ему это удаётся и Гарри снова слышит привычные звуки, последнее, что говорит ему Руквуд:
- Обливиэйт.

А уже в следующих видениях все идёт так, как и было: дуэль Дамблдора и Лорда в министерстве, пещера с инферналами, смерть Альбуса, скитания в поисках крестражей, битва, и то, как Гарри идёт в лес на встречу Волдеморту и своей судьбе…

- Авада Кедавра, - слышит он, видя как в него летит зелёная вспышка.

Но затем оказывается не на привычном вокзале. Нет, Гарри в камере Нурменгарда - и видит воспоминание о том, как видел глазами Лорда смеющегося старика, рядом с головой которого в стену ударил зелёный луч.

- Авада… - снова начинает непонимающий, что только что произошло Волдеморт. И Гарри в его голове отчаянно не хочет позволить ему убить еще хоть кого-нибудь, и тогда и Лорда словно обдаёт изнутри огнём, и тот в ужасе ретируется, оставляя старика в живых.

А затем Гарри оказывается на вокзале. Он беседует с Альбусом и когда решает вернуться назад, а не отправиться дальше на поезде, то видит перед собой ослепительно-яркий обжигающий свет и слышит глас, и в этот раз разбирает слова – «я гряду».

Гарри находит в себе силы пройти через пламя, чувствуя, как он горит, но все же ему удаётся вернуться. Когда он приходит в себя на поляне в лесу, то он замечает, что тогда, когда он дышал, даже пар из его рта не выходил, и от дыхания не колебалась трава.

И Нарцисса Малфой, которая определяла живой он или нет, оглядываться куда-то... к кому-то... за спину Лорда.

Затем Гарри видит очередной виток битвы. И победу, доставшуюся высокой ценой.
Когда Луна даёт ему возможность сбежать из большого зала, его голову разрывают вспышки каких-то чужих воспоминаний. В сознании всплывают образы битвы… и кольцо… какое еще кольцо? Почему-то вспоминается кольцо Гонтов из воспоминаний Волдеморта и Гарри решает что все дело в воскресающем камне и срывается обратно на поляну… где снова встречает Руквуда-в-сером.

- У вас что-то моё! - хрипя говорит Гарри.
- Что именно? - спокойно уточняет Руквуд.
Гарри не помнит, не понимает - ему нехорошо. Но в траве он видит воскрешающий камень. Руквуд, проследив за его взглядом, тоже его видит.
Гарри начинает трясти, голова раскалывается, он слышит трубный глас, но делает то, что делал, когда пытался бороться с Лордом, и голос в голове и чужое присутствие оставляют его. Остаётся только привычная головная боль.
Затем становится легче. Руквуд-в-сером, что-то колдует над ним. Боль уходит, Гарри просто лежит и смотрит в небо.
- Рано, пока рано… - говорит сам себе Руквуд, изучая его руку и шрам от кольца, которого просто не должно быть. - Но шансы есть. Это побудет у меня до срока - говорит он, забирая воскрешающий камень. - Мы еще встретимся, юный повелитель смерти. Практикуйтесь больше в окклюменции. Обливиэйт.

Гарри приходит в себя в каморке старика, всё вспомнив, и понимает, что старик - это Геллерт Гриндевальд, который, оказывается, не умер в камере Нурменгарда (хотя он помнил иное) и с тех пор не только решил, что ему в Нурменгарде делать нечего, но перебрался в каморку где-то в Лондоне.

Гарри снимает со своего лба руку Геллерта (да да, в исполнении старенького Джонни Деппа) и видит на внутренней стороне его среднего пальца точно такой же, как у него, шрам. Гарри напуган.

- Не бойтесь, герр Поттер, здесь вам никто не причинит зла, - говорит уставший от напряжения Геллерт, прошедший с ним весь путь по воспоминаниям. - Ангелы не всевидящи, не всезнающи и тем более не вездесущи. Даже от них можно при желании скрыться. Тем более у вас кое-что есть...

И в это же время на кладбище Литтл-Хэнглтона в ночной тишине среди могил вспыхивает яркое пламя, складываясь в енохианские символы, камера отъезжает вверх, и мы видим что посреди слов, начертанных ангельским алфавитом, стоит, откинув капюшон, молодой Том Марволо Риддл и смотрит в небо.

И на этом я проснулась, расстроившись, что серий больше не завезли.
Вот теперь думаю, к чему бы это? То ли не стоило на ночь Апокалипсис от Иоанна Богослова читать, то ли мандаринами ужинать.