#ГП #фанфики #листая_старые_страницы #Снейп #Малфой #литература #длиннопост

Продолжение поста о «парных героях» https://fanfics.me/message358711
Для Viola odorata , Alteya , Lasse Maja и всех остальных ценителей «Burglars' trip».

Пёстрому миру «Burglars' trip» цельность придает один общий знаменатель – парадокс.
Во-первых, юмор. Из всех его многообразных видов тут преобладает остроумие: умение сближать неожиданные вещи, а на вещи привычные смотреть под непривычным углом зрения. Это заметно даже по эпиграфам: они всегда очень точные, неожиданные – и поэтому особенно смешные.
Во-вторых, перестройка сюжета: сохранив в неприкосновенности события канона, автор наполняет его абсолютно новым смыслом. Как в «Лунном камне» У.Коллинза: «преодолейте слабость, заставляющую вас верить фактам». То, что увидено своими глазами, может быть неверно истолковано. Только в «Лунном камне» речь идет об одном-единственном, хотя и ключевом факте, а здесь – обо всей сюжетной линии Снейпа, Малфоя и во многом также Дамблдора. В целом с исходным текстом сделано примерно то же самое, что в 3-й части «Burglars' trip» делает Фламель с воспоминаниями героев. Люциус поражается:

И в-третьих – как раз те самые герои, которым valley тоже «сварила» новые личности. Прежде всего два главных, чьи POV`ы чередуются. С ними-то и происходят самые парадоксальные вещи.
Оба «взломщика» с роулинговскими персонажами имеют очень мало общего. Сохранены внешние проявления, но изменились характеры и психотипы, если для краткости на минуту воспользоваться соционическими этикетками. Роулинговский Снейп – скорее всего Инспектор (ЛСИ); Айс – ярко выраженный Аналитик (ЛИИ): значительно хуже Инспектора ориентируется в «реале». Фэйт – так же хорошо выраженный Энтузиаст, он же Торговец (ЭСЭ), в то время как о канонном Люциусе вообще сложно предполагать что-то определенное.
Иными словами, у valley выведена пара классических «дуалов». (На втором плане повествования – еще один аналогичный дуэт: «Альба» и Гриндельвальд.)
Кес со своими комментариями отчасти замещает отсутствующего повествователя – но тут никогда нельзя забывать, что он нередко говорит не то (и всегда – не всё), что думает.
Итак. Рационалистично мыслящий, упрямый, самоуверенный «айсберг», привыкший во всем полагаться на свою якобы непогрешимую логику, и изнеженный, тщеславный любитель сладостей, истерик и сибарит, при всем том обладающий цепкой практической смекалкой и непогрешимой интуицией.
И вот тут хочется процитировать Фламеля – из той самой сцены, где он варит в алхимическом котле пресловутые «воспоминания Снейпа», которые будут скормлены доверчивому Гарри:

Начинаются сплошные странности.
Взять хотя бы только что помянутое тщеславие. Это Фэйта постоянно сравнивают с павлином, и это у него мелькают мысли типа: «надо будет заказать каблуки повнушительнее». Но это именно Айса Темный Лорд ловит на тщеславии. Кес ехидно комментирует:

Или логика. «Севочку» Кес характеризует как человека с «всепоглощающим рационализмом». Всё, что он видит и с чем имеет дело, пропускается через сетку логических построений – даже эмоции («отчаяние – дурацкое чувство»), даже мораль. Услышав в детстве выражение «этичный человек», он определяет для себя его смысл так: «это тот, кто все делает правильно»:

Повзрослев, он усваивает разницу между этими понятиями, но на практике продолжает их соединять. Об убийстве:

Эту фразу, правда, он услышал от Кеса, но «заточена» она явно под «Севочку».
Однако Фэйту хорошо известно, что в практической жизни этого рационалиста необходимо подстраховывать, ибо он склонен игнорировать вещи общеочевидные – скажем, продажность политиков: «Надо быть Айсом, чтобы не понимать таких элементарных вещей».
Напротив, из самого Фэйта коммерческая энергия так и бьет ключом. Оправившись от шока после возвращения любимого Повелителя, он первым делом прикидывает (в компании с Кесом), как можно на «Томми» заработать. Он изобретает игру в поддавки и извлекает из этого доход, сидя в Азкабане: а чего даром время терять? Налаживает бизнес на экспорте конфискованной магии, когда Министерство начинает кампанию против грязнокровок, и разворачивает производство настольных игр World Of Darkness, когда ему удается (очень быстро) переварить информацию о том, что он, оказывается, член вампирского клана.
Вроде бы картина уточнилась и сложилась. Кес философствует:

Это выглядит как иллюстрация к знаменитой формуле Э.Фромма «Иметь или быть?»: люди-потребители и люди-творцы.
Но… по ходу движения сюжета возникают скорее ассоциации с проводниками и накопителями (конденсаторами) как составляющими единой электрической цепи. Начинают лезть парадоксы. Первым делом настораживает то, что «потребитель» Фэйт слова Кеса действительно понимает, зато сильно сомневается, что с подобным рассуждением способен согласиться сам Айс.
И персонажный шаблон - непрактичный теоретик-идеалист, не ориентирующийся в реальной жизни, и расчетливый бизнесмен - тоже немедленно разрывается.
Фэйт, который «не обращал внимания ни на что, если это не сулило дохода или удовольствия», вместо Айса лезет под руку взбешенному Темному Лорду, садится в Азкабан и дважды посещает загробный мир. Разве что действия свои описывает в привычных собственнических понятиях:

Впрочем, и Айс действует точно так же. А после развоплощения Темного Лорда именно он, при всей своей «непрактичности», проявляет удивительную изворотливость и смекалку, вытаскивая из лужи целую компанию незадачливых приятелей (естественно, с Фэйтом во главе).
В общем, ведут себя они совершенно не так, как можно ожидать от теоретика и прагматика. Каждый из них не просто поддерживает другого в сложных ситуациях, но действует на него как некий катализатор, позволяя проявиться тем качествам, которые дремлют, не успели реализоваться или просто отрицаются с «мировоззренческих» позиций – как неразумные или невыгодные. Иными словами, при взаимодействии этих героев у каждого происходит своего рода «достройка» личности.
И в критические моменты здравый смысл у каждого из них говорит голосом… тут бы надо написать «друга», но – прекрасная подробность – во всей эпопее слово «дружба» практически не упоминается, разве только в ироническом контексте. В тот единственный раз, когда о ней заходит речь, Айс категорически объявляет:

Фэйт про себя иронизирует: ну да, конечно. То, что у них с Айсом – не дружба. Как это Айс называет? «Взаимовыгодное сотрудничество».

Это можно назвать дружбой – и так это, собственно, и называется. Да вот только каждый из них настолько уже стал частью жизни другого, что в определении взаимоотношений нет нужды.
И каждый в глубине души считает, что ему здорово повезло:

Еще один парадокс. Чередование «фокалов» позволяет увидеть, что сплошь и рядом герои совершенно неверно понимают друг друга… в мелочах. Вот, например, профессор Снейп заявляет лорду Малфою, что его сыну не занимать чисто малфоевской «дури». И…

Однако в главном «взломщики» понимают друг друга, пожалуй, лучше, чем каждый из них – сам себя. Особенно это относится к Фэйту, потому что ему интересны живые люди, интересно их разгадывать. Вот одна из его характеристик Айса – очень точная:

Действительно, это как раз одна из особенностей типа Аналитик: до него проще всего достучаться, взывая к его профессионализму. Как бы Айс ни офигевал от того, что Люпин то и дело обращается к нему за медицинской помощью, ему и в голову не приходит объявить, что он вообще-то не «Скорая помощь» и даже не мадам Помфри:

В отличие от Фэйта, Айс, не владеющий навыками психологического анализа (он говорит о себе: «В душах я, конечно, ничего не понимаю. Я с виртуальными субстанциями не работаю…»), характеризует друга под единственно доступным ему углом зрения – пытается понять, как работает его интеллект:

И вот тут возникает очень интересная параллель.
Айс «всегда прав», а Фэйт «никогда не ошибается».
Это, кстати, могло бы навести (того же Айса) на раздумья, учитывая, что они по ходу повествования нередко спорят. Откуда вообще могут взяться разногласия между человеком, который «всегда прав», и тем, кто «никогда не ошибается»?
Да оттуда, что «правый» – это носитель логики, которая утверждает, а «не ошибающийся» - обладатель интуиции, которая предупреждает. В отличие от интуиции, любое утверждение, будучи однозначным, плохо работает в такой туманной области, как «метания души человеческой» (выражение Кеса). То-то «Севочка» и шарахается от размышлений об этих «виртуальных субстанциях».
У обоих, как и у любого человека вообще, есть свое «слепое пятно», свой «пятнадцатый камень сада Рёандзи». Невозможно одновременно наблюдать все 15. Но важно знать, что ты чего-то не видишь – и не сможешь увидеть, пока не изменишь угол / точку зрения. (Как говорится, «точка зрения – кругозор с нулевым радиусом».)
Фэйт воспринимает реальность, «пропуская» многое, но не самое важное. Скажем, он долго не понимает, что завсегдатайствует в том самом «замке вампиров», про который ему с разных сторон твердят. Но зато потом очень быстро соображает, что с обитателями этого замка всё обстоит не так, как кажется Айсу. (Кстати, из персонажей второго плана такой же интуицией обладает добродушный Эйв.)

И это особенно опасно. Как для людей, так и для счастливого обладателя такой самоуверенности. Прежде всего, кстати, Айс не видит самого себя. Размышляя, почему никогда не сожалел о своем сиротстве, он заключает:

Он списывает «странности» на принадлежность к вампирскому клану, хотя в действительности ощущает именно недостаток своего подхода к жизни.
Ср. со словами Кеса:

И поэтому именно «Севочке» явно необходимо увидеть себя со стороны – увидеть свои проекции, раз уж с внутренними наблюдениями дело не ладится.
Так возникают Тень Гильгамеша и Хлюп - результат упражнений с «Некрономиконом». Оба являются двойниками Айса, но двойниками особого рода. Гильгамеш практически прямо заявлен в тексте как юнговская «Тень»: «Он как раз собрал в себе все те качества твоей натуры, которые ты отрицаешь», - говорит Фэйт. Собственно, собеседник тут же это невольно подтверждает - на просьбу охарактеризовать Гильгамеша Айс выдает:

В целом Фэйт оценивает Тень не только как признание прав любого человека на несовершенство. Определение черт характера как условно «хороших» и условно «плохих» – в конечном счете вопрос области их применения (в каких обстоятельствах проявляются) и «дозировки»:

И небольшая, но любопытная подробность, которая мимоходом кое-что проясняет во взаимных антипатиях персонажей. Фэйт замечает:

После этого кого-нибудь еще удивляют чувства Айса по отношению к Сириусу?
И при всем этом, избавившись (без своего ведома, по инициативе Люца) от Тени, Сев очень быстро оказывается на полу Визжащей Хижины, с прокушенным горлом.
Второй двойник героя – уже вполне пародийный – Хлюп, олицетворенный Пожиратель… информации. Что характерно: те, кто любит Айса таким, каков он есть (Фэйт, Кес, Дамблдор), симпатизируют и этой «присоске» - а вот отношение к Хлюпу со стороны самого Айса точно такое же, как и к Тени Гильгамеша:

При этом «с концами» - одно из типичных для него категорических заключений. Чуть позже Фэйт узнает, что Хлюп отдает информацию, если ее запрашивать. (Ср. выше отзыв Фэйта о своем друге: готов помочь практически кому угодно, если попросить.) Фэйт в шоке: почему было не сказать об этом «Севочке»? Кес объясняет: а тот никогда и не спрашивал. Конечно, зачем спрашивать, если знаешь о себе, что ты всегда прав?
Такую же псевдоаксиому Айс кладет в основу отношений со своим опекуном. И хотя чувствует что-то неладное, но последнего вывода не делает:

Кесу остается молча выжидать, пока его воспитанник не убедится собственными глазами, что избранная тактика завела в тупик.
Ближе к финалу растерянный Айс признается себе, что сейчас уже вообще ничего не понимает. В общем, нормальный такой «сократовский» путь.
Путь человека, который был одержим жаждой познания.
А Фэйт, который был заявлен как «накопитель»?
Наверное, все помнят, как заканчивает автор свою историю. Деловитое перечисление, что получили в результате ее герои –

Конечно, можно оспорить это «ничего». Напомнить, что без знакомства с Айсом Фэйт не вошел бы в Семью, не стал бы успешным бизнесменом – да что там, скорее всего и вообще в живых бы не остался (если вспомнить, при каких обстоятельствах его в эту Семью приняли). Но ведь и жизнь – это только возможность, шанс: кем-то и чем-то стать.
И поэтому под занавес поставлен такой демонстративный акцент: то, к чему герои якобы стремились, они не получили. Или получили, но именно это оказалось неважным. А важным стало иное. Как в любом классическом романе, будь то «Остров сокровищ» или «Игра в бисер», истинное содержание квеста героев – не добыча, а обретение себя. Сокровища - только предлог для путешествия.
Поэтому Burglars' trip, обладая сложной жанровой природой – тут и приключения, и юмор, - прежде всего являются классическим романом «воспитания личности».
Ну и самое последнее. Burglars' trip - общеизвестная фандомная классика, но существует и другой прекрасный джен с героями такого типа. И это не обязательно «роман воспитания».
Так, именно в направлении взаимодополнения достраиваются образы канонных персонажей в сильной и драматичной истории Немного диалектики (основная жанровая линия – драма). Или трогательный Дом Гилдероя (hurt / comfort), где такой достройке, причем очень серьезной, подвергнута личность протагониста – и получается вполне убедительно. (Краткую характеристику этих работ я давала в рекомендациях, а для более подробной требуется отдельный анализ.) В сторону «взломщиков» смещается интерпретация характеров в отличном юмористическом ретеллинге «Двенадцати стульев» - Сокровища Волдеморта . Ну и так далее.
И под конец - не очень известная иллюстрация к «Взломщикам»: Фэйт тащит Гильгамеша к Айсу, лежащему на полу Визжащей Хижины.