Прикинувшись раненной, она начала звать на помощь легионеров, называя их братцами. Двое человек сразу подоспели на помощь и взяли под руки. Они произнесли несколько слов, но после, вздрогнув, упали ничком. Герда резко сняла лук, выхватила стрелу и, натянув тетиву, пустила её в одного из лучников.
-Бегом! — проорала она.
Нордка, накладывая следующую стрелу на плечи лука, заметила легионера, который уже пустил стрелу в её сторону.
Резкая и жгучая боль проколола правую голень, заставляя упасть на грязный каменный пол. В слабом свечении, что нехотя падало с потолка, Герда заметила тускло блеснувшее остриё меча — один из легионеров занёс над ней своё орудие. Она зажмурилась, предвкушая свою кончину и представляя, как обезглавленный труп остынет и разбухнет от влажности, станет кормом для крыс или насекомых, а голова откатиться и плюхнется в поток подземной речки.
Послышались удары лезвий. Герда открыла солнечные очи и увидела перед собой два скрещенных меча. Одно из лезвий было в ужасной близости, но лишь второе желало убить. Громкий рык раздался над головой, мечи исчезли, громко лязгнув напоследок. Герда быстро подобрала с пола лук и выстрелила в следующего имперца, что целился уже в одного из Братов Бури. Тетива со свистом отправила стрелу в путь. Остриё, зазубренное на конце, впилось в глаз. Мужчина не издал ни единого звука и упал, не шевелясь.
Герда огляделась по сторонам. Те двое, что оставались, лежали, обезображенные боевыми молотами или секирами. Мечник подбежал к ней, после подтянулись и остальные. Взгляды были прикованы к её ноге.
-Что смотрите? — сил проорать не хватало, по этому девушка прошипела эти слова. — Дайте мою сумку!
Девушка при помощи других уселась на холодный пол и опёрлась спиной о низкую деревянную перегородку, боясь лишний раз шевельнуться. Блондин почти упал у её ног, бережно вытаскивая из походного мешка нужные зелья. Он дрожащими руками взялся за древко стрелы. Послышался душераздирающий стон, а после — хныканье.
-Уйди, я сама.
Ладони вспотели, рану на одной из них начало ужасно жечь. Герда бережно, пытаясь не тревожить рану, взяла за древко стрелу, вдохнула полной грудью и дёрнула. В глазах мгновенно потемнело от жуткой боли. Голова закружилась. Она не чувствовала ничего, кроме ощущения, будто нога находится в костре. Разноцветные точки начали мерцать в её глазах, а после картина прояснилась. Гуньяр перетягивал её ногу жгутом, Ралоф — промывал глубокую рану, один из нордов, что беглецы встретили в кладовке, откупорил бутылёк и поводил горлышком у лица. Резкий запах ударил в нос, не щадя прошёлся по глотке в лёгкие. На глазах выступили новые слёзы, желание закрывать их напрочь пропало.
Ещё более ужасная, режущая боль прошлась по голени. Казалось, это пытка не кончится никогда. Герда взглянула на ногу, над которой так усердно колдовали вояки.
-Не смотри! — взревели все разом.
Герда задрала голову вверх. В центре потолка что-то громко сгрохотало, а после — центральная часть обвалилась, загораживая путь маленькой речке. Сверху, вместе со светом, на головы нордов посыпалась пыль. Послышался шёпот. Она обратила взор на них. Мятежники так же продолжали старательно ухаживать за девушкой, словно ничего не было.
Она не заметила, как сильные руки обвили её тельце и бережно поставил на ноги. Норды с нехарактерной для них заботой спросили, сможет ли она идти. Герда кивнула, хоть каждый шаг ей давался с болью, но не такой сильной, что была до этого.

-Он… Забавный, — Герда, спустя несколько мгновений, с трудом подобрала нужное слово, которой могло без обиды описать друга Ралофа. — Ну, нам пора…
Она не успела договорить. Парень рывком развернул девушку к себе и крепко обнял, желая никогда и никуда её не отпускать. Он грубо сорвал с её головы ненавистный для норда имперский шлем и непривычным для себя жестом уткнулся в каштановую макушку, зарываясь носом в сальные волосы. Глаза с упоением закрылись. Пальцы рук впились в кожаные вставки брони имперцев с желанием оторвать их, отшвырнуть куда подальше и не видеть их больше.
Герда, опешив от такого порыва чувств своего друга, сначала молча стояла, не зная, что делать, но, спустя некоторое время, она робко, словно оленёнок, обняла норда в ответ, гладя маленькими ручками по огромной спине.
-Ралоф, — начала Герда, нехотя отрываясь от норда. — Нам нужно идти дальше. Мы должны добраться до Ривервуда до вечера, если хотим остаться живыми.
-Да, ты права.
Ралоф отстранился от девушки чуть грубоватым жестом и, как можно быстрее повернувшись, пошёл по протоптанной тропинке вперёд. Она вновь удивилась, но на этот раз не поступку. От внимательных ярких глаз на скрылось то, что лицо парня ожило после объятий: глаза заискрились немым счастьем, щёки покрылись небольшим румянцем, губы расплылись в кроткой улыбке.
«Порой объятия лечат лучше зелий.»

Пол пути прошли в тягучей и тяжёлой тишине.
Ралоф было тяжело спустя столько времени находиться рядом с ней, он не знал какую тему для разговора выбрать, чтобы услышать её голос.
Она изменилась за эти два года. Даже не смотря великоватую броню, грязь, кровь и пыль, девчонка, которую он знал с детского возраста, стала… Привлекательней. Хоть и для блондина Герда всегда была вершиной совершенства. Ему было тяжело осознавать то, что маленькая девчонка с яркими, как солнце, глазами и каштановой шевелюрой выросла вместе с ним. Ралоф не просто дружил с ней, он в тайне, с первой их встречи, влюбился, испытывал к ней самые нежные и светлые чувства. С каждым годом сердце ныло с новой силой, видя, как она становиться взрослей, а вместе с тем — женственней.
«Ралоф, какой же ты идиот! Как можно по уши втрескаться в… в… в неё! Она же подруга твоего детства! Оказывается можно. Она красива, добра, красива, дружелюбна, красива, нежна, красива, вкусно готовит, красива, умна… Я говорил, что она красива?» — мысли всё снова и снова вихрем кружились у него в голове, заставляя нервно поглядывать в сторону счастливой лучницы.
Если блондину эта тишина давалась тяжело, то Герда была ей рада.

Быстро минуя дом кузнеца, беженцы добрались до лесопилки, работающей во всю силу. Лучница немного отстала от спешившего парня, оглядываясь вокруг, словно попала в сказку. Запах свежераспиленной ели вскружил голову, а голос, обладательница которого заменила мать и сестру, заставил улыбнуться.
—Братишка! Как же я соскучилась!
Лучница выглянула из-за угла лесопилки. Блондин кружил свою сестру, которая была старше его на одиннадцать лет! Она тихо хихикала, будто ребёнок, и крепко жмурилась. Парень поставил на ноги сестру.
—Герда?! — синие, как море Призраков, глаза выражали все чувства и эмоции женщины. — Это… Как это?..
—Здравствуй. Хех, — Герда усмехнулась, медленно выходя из-за угла.
«Что ты ржёшь, придурочная? — лучница мысленно дала себе оплеуху. — Ты не видела этого человека два года и стоишь ржёшь, как конь. Идиотка! Так ты ещё и в легионерской юбке! О, боги, вам там смешно, наверху, а мне тут это всё расхлё…»
Мысли её прервались неожиданно. Самой неожиданностью была Гердур, которая, будто смерч, налетела на лучницу (и без того напуганную), мгновенно опутала её своими не по-женски крепкими руками и прижала к себе.
—Малютка наша! Вернулась наконец-то! — счастливая от таких подарков женщина ещё крепче обняла свою подругу и пустила слезу.
—Мне очень не хочется вас прерывать, но…
—Стой, ты ранен? — охваченная беспокойством женщина быстро приблизилась к Ралофу и начала осматривать его с ног до головы, словно маленького ребёнка. В некоторых местах броня была пробита, а в дырах виднелась запёкшаяся кровь. — О, Мара милосердная, ты ранен! Тебе срочно нужна помощь.
—Гердур, успокойся ты. Всё со мной хорошо — не пять лет, — блондин попытался отгородиться руками и словами, но сделал только хуже.
—Если ты здорово машешь железякой, которую носишь за своей спиной и зовёшь мечом, не означает, что ты вырос.
—А я ещё рассчитывал на спокойный разговор, — прошептал мечник. Герда, которая стояла рядом, всё слышала и прыснула в кулак, забавляясь, как Гердур беспокоиться о братце.
—Вы ещё и в броне оба, только разной… Откуда вы? — ужаснувшись, женщина прикрыла рот рукой.
—Я это расскажу. — парень тяжело вздохнул, — Пошли к тебе в дом. Нужно переговорить. И желательно без лишних глаз.

—Ну, рассказывайте! У вас двоих вид довольно потрёпанный.
—Я не помню, когда последний раз хорошо спал, — парень потёр покрасневшие от бессонницы глаза. — Не представляю, с чего начать, — он задумался на несколько секунд и заговорил вновь. — Короче, на счёт Ульфрика — это правда. Имперцы подстерегли нас у Чёрного брода. Они точно знали, где мы. Кто же выдал? — Ралоф вновь задумался, хмуря брови, но после вернулся к рассказу. — Это было… Ну да, дня два назад. Сегодня утром нас привезли в Хелген, и я уже думал, что всё кончено. Выстроили нас перед палачом и приготовились рубить головы.
—Вот трусы! — прокомментировала Гердур, а после — посмотрела на Герду. — А ты-то к ним как попала?
—Обокрали меня. Прямо около границы. Остановили, кинжал к глотке приставили, надавили и потребовали всё ценное. Ладно хоть одежду не отобрали. Деваться некуда. Отдала всё до гроша, да и бумажки, удостоверяющие мою личность, тоже. И только потом до меня дошло, что без документов меня назад не пустят. Пришлось так перебегать. — она тяжело вздохнула. — Прохожу я, значит, через ворота огромные, вокруг никого не было... Удар по голове. Открываю глаза и вижу: этот лыбу давит, — она головой кивнула в сторону голубоглазого. — Ну, а дальше ты знаешь.

—Твою же мать…
Эти слова не донеслись до слуха девушки, так как были прошёптаны, а река журчала из-за своего стремления двигаться дальше. Мечник притаился за одной из множества елей и с широко открытыми глазами неотрывно наблюдал за фигуркой девушки, которая быстро отмывала собственное тело. В паху больно, но приятно кольнуло, он нервно закусил нижнюю губу, шумно выдыхая.
«Идиот! Ну что же тебе дома-то не сиделось, а? Сказали: либо идёшь, либо не идёшь вообще. А нет, ты же решил попозже, вот, на, пожалуйста! Да, даэдра меня возьми, я сейчас трезв и вижу это. Вижу, как маленькие ручки скользят по влажному телу, медленно предавая коже родной бледный оттенок вместо грязно-коричневых пятен. Вижу, как губы её изогнулись в улыбке от приятной чистоты и свежести. Вижу изгибы тонкой талии, частично погружённой в воду. Вижу, как изгибается её спина. Вижу, как небольшие, аккуратные груди свободно колышутся при каждом движении… О, боги, как же я хочу туда! Как же желаю подхватить её на руки, зацеловать сочные розовые губы, вытащить из воды хрупкое тельце, бережно уложить на песок и согреть, жадно врываясь в неё, заставить стонать, извиваться под собой и просить ещё… У-у-у-у-у-у».
Пересилив себя, Ралоф, подскочил с земли, незаметно, но мгновенно покинул лес и направился по извилистой дорожке в деревню.

Имперка направилась в сторону таверны. Она ступала медленной и грациозной походкой, словно дикая кошка. Парень не желал медлить, поэтому хлопнул сестру торговца по ягодице. Она тихо охнула, хихикнула и пошла быстрее, косясь на норда карими очами, полными желания.
«Боги, сколько раз я буду делать эти ошибки?!» — парень задавал себе лишь этот вопрос.
Ралоф не помнил, как снял комнатку в «Великане», зашёл в неё и закрыл на ключ. Не помнил, что даже не сорвал платье с имперки, имя которой вновь забыл, а лишь задрал юбку (она оказалась без белья, что облегчило задачу), приспустил свои штаны и грубо вошёл в её лоно, неприятно осознав, что он далеко не первый, кто так нагло и безответственно вторгался в её естество раз за разом. Не помнил, как заткнул имперку, брезгливо целуя, лишь бы не скулила, пока он раз за разом вдалбливался в неё. Не помнил, как вышел из трясущейся в небывалом экстазе имперки, кончая на ткань её платья. Всё это время он представлял фигурку лучницы с яркими солнечными глазами, которая сейчас плескалась в Белой реке.