Пробуждение было тяжёлым, будто после тяжкого и продолжительного похмелья. Всё тело было деревянным и плохо слушалось. Ощущения были в высшей степени мерзкие – как будто кто-то зашил меня в чужую грязную одежду, без возможности выбраться.

Первоначальный шок вызвала сама ситуация пробуждения. Я ведь вроде умер. Или нет? Да не, точно умер, я слишком хорошо помню волну боли в конце и обиду в стиле: «Почему именно я?». Интересно было другое. Когда я попал в какое-то тёмное ничто, где не было ни Страшного суда, ни света в конце тоннеля, даже языческих богов тоже не было, зато была тьма и покой, какое-то время. Потом я почувствовал, что меня кто-то или что-то усиленно и настойчиво тянет, в то же время само это место держалось за меня не отпуская. Однако неизвестный был настойчив, вливая много энергии, которую даже я чувствовал в нематериальном состоянии, что это место (Лимб? Чистилище? Просто Ничто?) начало ослаблять хватку, постепенно отдавая меня оппоненту, после чего я потерял сознание (учитывая то, что сознание – это всё, что у меня осталось). А ведь ещё недавно я готовился к зимней сессии и начал раз в двадцатый проходить Скайрим с модами. Свою смерть, как и многие детали из жизни, я перестал помнить. Осознание этого долбануло на манер колокола в голову. Поначалу меня это вогнало в панику, но затем я смог немного успокоиться, справедливо полагая, что по крайней мере сейчас с этим ничего нельзя сделать, да и для жизни не критично, а то, что я жив, теперь уже не вызывает сомнений.

Подобные мысли немного успокоили меня, пока не обратил внимание на окружающую обстановку, из-за чего снова впал в шок.

Я лежал на кровати в маленькой скромно отделанной комнатке. Откуда-то из глубин подсознания пришла мысль, что это гостиничный номер. Попытка встать с кровати увенчалась успехом только с третьего раза. Ощущая себя младенцем, который учится ходить, я с горем пополам подошел к окну и выглянул в него, но, кроме грязного переулка, ничего не увидел. Поразило меня другое, архитектура, хоть и была средневековой, но все здания были сделаны из камня, не было запаха нечистот, характерных для этого периода времени. Подсознание услужливо подсказало, что в Имперском городе развита система канализации.
- Минутку! – проговорил я вслух. – Что за игры разума? Имперский город? А кто…или что я такое?!
Оглядев комнату и увидев полированный до блеска медный тазик, я подскочил к нему на почти не гнущихся ногах и взглянул в своё отражение издав звук, похожий на гудок паровоза. В отражении на меня смотрел мужчина (уже радует) с немного смуглой кожей и коротко подстриженными чёрными волосами, карими глазами и крепким телосложением, одетый в холщовые штаны и рубаху. Я уже начал осознавать, что попал в чьё-то тело и мои мысли смешались с мыслями этого…кстати, кто этот новый я? Память на это услужливо выдала пласт информации. Зовут меня теперь Луций Тарн, имперец двадцати шести лет от роду. Родился в Сиродиле в графстве Скинград на семейной ферме, недалеко от границы с Валенвудом (теперь уже с Альдмерским Доминионом), в девятнадцать ушёл в Легион и теперь имеет звание декуриона (десятника). Друзей нет из-за сложного характера (что хорошо, ибо они сразу бы распознали неладное со своим товарищем). А с недавнего времени и родных нет: пару дней назад Луций, будучи самим собой, встретил некоего друга семьи, который сказал, что ферма сожжена, а обитатели вырезаны бандитами, пришедшими с территории Валенвуда (скорее всего, провокации диверсантов Талмора). Узнав это, обладатель теперь уже моего тела стал пить без просыху, а затем выпил бутыль яда (как он додумался до такого?), не забыв оставить предсмертную записку, где перед всеми извинялся и говорил, что присоединится к родным в Этериусе. Искомая записка и тёмно зелёная бутылка прилагались. Разорвав записку и выбросив её и бутылку в окно, я сел на кровать и принялся думу думать:

С чего начать? Да, я в мире Древних Свитков в теле офицера Легиона, декуриона, если быть точным и сейчас наш VIII Легион расквартирован под стенами столицы Империи, а я как офицер, живу не в палатке, а снимаю комнату в гостинице среднего класса. Не очень понятно время попадания, так как «донорское» тело не следило за новостями, а из значимых событий в жизни только строевая, погоня за бандитами и кабаки да девки. Мда, негусто. Хотя нет, есть ещё кое-что: на Рубиновый трон не так давно взошёл Император Тит Мид Второй. Во-от, уже кое-что, однако опять же не ясно что за год и что должно произойти в ближайшее время (в Тамриэле всегда что-то происходит). Так, с этим понятно, а почему я был перенесён сюда? Я избранный? Ага, размечтался! Кто ж меня изберёт-то? Аэдра? Даэдра? Да кому из них я нужен? Хотя, как-то я здесь оказался. А что, если..
- FUS! - Крикнул я со всей дури. Ожидаемо, ничего не произошло. Хотя, даже Довакину сперва нужно было поглотить драконью душу.

Решив отложить вопросы о своей «избранности» до лучших времён, я принялся к подсчёту и присвоению имущества Луция Тарна (надо привыкать себя им считать). Итого у меня имеется: полный стальной комплект имперского тяжёлого доспеха, несколько лёгких рубах и штанов (как поддоспешник, так и просто для повседневного ношения), короткий меч (гладиус в народе), несколько пустых записных книжек (зачем?) и, пожалуй самое интересное – кошель. Слегка улыбнувшись, я вывалил содержимое на кровать и понял, что стал обладателем восьмидесяти пяти септимов. Мда, весьма негусто, даже сотни нет, а ещё ведь офицер вроде. Память подсказала, что жалование задерживают на четыре дня, что нормально для нынешних кризисных времён. С деньгами тоже не всё ладно. В игре нам показывали только монеты достоинством в один септим, а цены могли зашкаливать за многие тысячи, что делало бы реальную экономику нежизнеспособной (представьте себя, идя покупать холодильник, имея полные карманы однорублёвых монет). Так вот, вернёмся к деньгам. В давние времена Тайбер Септим учредил Третью Империю, а заодно и валюту, названную в свою честь, которая ходит и по сей день. Основа лежит в золотом стандарте, который, надо отдать должное, не поменялся даже в тяжёлые для страны годы (вспомнить наши 90-е). Золото в Тамриэле более распространено, чем в нашем мире, потому и стоит дешевле, однако всё равно ценно и желаемо всеми. Состоит септим из монет, достоинством в один, пять и десять септимов, различаемых размерами и надписями. Так же были небольшие золотые слитки с клеймом в виде цифры сто, что и означало номинальную стоимость в сто септимов, но эти слитки были не популярны в народе и расплачивались ими редко. Совсем редкими были бумажные платёжные обязательства на крупные суммы, например в тысячу септимов. Всё это добро выпускала Восточная Имперская компания, на протяжении многих сотен лет совмещая в себе функции торговой компании и Центробанка, что не удивительно, учитывая, то, что в совете директоров сидят в том числе и члены императорской семьи.

От размышлений меня отвлёк стук в дверь, из-за чего я даже подскочил с кровати. Подойдя к двери (тело слушается получше) и открыв её передо мной оказался мужик имперец в заляпанном фартуке с запахом лука изо рта, являлся сей джентльмен хозяином гостиницы «Купеческий трактир» и начал разговор:
- Господин офицер, я слышал из вашей комнаты крик, вам нездоровилось?
- Нет, уважаемый, всё хорошо, а по какому делу вы пришли?
- Понимаете, офицер. Срок аренды комнаты истёк и я пришёл спросить, будете ли вы продлевать или же…
- А сколько стоит комната в сутки? Совсем запамятовал. – Сказал я
- Так, это двадцать пять септимов – отчеканил слова хозяин гостиницы.
А неслабо тут цены дерут. С другой стороны, столица ведь…Да и надо ещё в себя прийти и информацией разжиться, потому на денёк стоит продлить проживание
- Вас понял. – Сказал я, протягивая мужику три монеты (две по десять и одна пять септимов) – Держите.
- Спасибо. Доброго дня господин офицер. - Сказал хозяин с довольным выражением лица уйдя восвояси.
Лишившись части своих денег я решил наконец, что хватит отсиживаться в номере, а пора и мир познавать и покушать (опять траты). Надев доспехи (офицер я или кто?) без поножей, наручей и шлема, прицепив меч к поясу и положив в карман штанов деньги (слава богам, что тут есть штаны, а не только римские юбки) я вышел из номера и спустился в холл, который являлся и трактиром. Почти весь зал был заполнен офицерами и солдатами Легиона, которые ели и пили (больше пили). Не хотелось бы привлекать внимание, но с недостатком информации нужно что-то делать. Поэтому я решил расспросить служивых о том, какой сейчас год и о последних событиях. Затем я задавал вопросы про драконов и Довакина, однако все бросали на меня недоумённые взгляды, кроме пары нордов, посматривающих на меня с определённой долей уважения, но даже они сказали, что это легенда из очень стародавних времён. Заказав похлёбку с олениной и кусок хлеба, я принялся обобщать услышанное и выходило вот что:

1) Про Драконов и Довакина никому ничего не известно, исключая легенды и сказки.
2) Сейчас 171 год Четвёртой эры, или как здесь принято 4Э 171. 1 день месяца Огня Очага
3) Хаммерфелл является частью Империи, что мне лично пояснил недоумённый редгард, взгляд которого выражал фразу: «А как же иначе?»
4) Талоса все поминают через слово, особенно норды. Из чего был сделан вывод, что поклонение ему разрешено.
5) Талморцы скоты и ублюдки. Все без исключения.

Из всего этого приходит неутешительный вывод – Великая война близко. Меня же, как винтик имперской военной машины, так или иначе бросят в это пекло. А хотелось бы выжить. Обливион их подери, не помню, когда именно Доминион эльфов и кошек пойдёт в наступление. Вроде все началось с заведомо невыполнимого ультиматума Императору, а после наступление на Хаммерфел, затем на Сиродил. Блин, вот же не было печали! И дезертировать не вариант, тому есть две причины: во - первых – это казнь (оригинально, да?), а во - вторых – игра Скайрим, где мы видим Империю образца через 30 лет после событий Великой войны. И эта Империя представляет собой печальное зрелище полуразложившегося трупа, которую ненавидят многие свои граждане, а солдаты превратились в палачей, режущих всякого, на кого укажут юстициары Талмора, борзеющие день ото дня. Хочу ли я жить в этом мире? Определённо нет! Такие у меня были мрачные мысли в тот момент.

Прервался от мыслей я тогда, когда ко мне подсел один из давешних нордов, держа в руках две кружки пенного напитка, поставив одну из кружек ко мне.
- Здоров будь! Я Олаф сын Тормунда, родом из Ривервуда. Первый раз вижу, чтобы имперец интересовался культурой Скайрима. Скажи, у тебя в роду нордов не было?
Вот такой разговор завёл широкоплечий блондин, примерно 22-23 лет нордской расы, одетый в броню легионера.
- Привет. – Сказал я, благодарно принимая тёмное пиво – Я Луций Тарн из Скинграда. Что по твоему вопросу, то я очень уважаю культуру Старого Королевства (прим. Неофициальное название Скайрима) и как не знать про Довакина, когда одним из них был сам Талос Атморский? А что касается предков, то кажется, нордов там нету. Иначе как объяснить, что я мёрзну на морозе?
Северянин посветлел лицом, услышав это и на радостях заказал нам ещё по кружке пива
-Всё верно! Вижу правильный ты мужик Лу, хоть и имперец. Не против, что я так тебя называю? Вот и отлично! А предки конечно важны, но себя мы делаем сами!
Закончив свою тираду, Олаф предложил тост за Скайрим, после чего, мы стукнувшись кружками выпили их содержимое.
- Ааа! Хорошо! Знаешь, Лу, никогда не видел, чтобы имперец пил что-то, кроме своего разбавленного винца. Как говорил мой отец: имперцы все изнеженные рохли и непонятно, почему это они нами правят, а не наоборот. Но вот ты не такой, пьёшь со мной истинный напиток настоящих мужчин. Нас хоть сейчас на палубу к Исграмору и пяти сотням, мы бы быстро разнесли всех остроухих со всеми их До-ми-ни-о-на-на-ми, либо бы пили в чертогах Совнгарда с самим Шором!
Вроде не пьяного норда основательно так понесло, в его словах мы с ним и снежных эльфов добиваем (знал бы он, во что они превратились) и Талморцам уши срезаем и чуть ли не на трон коронуемся. Оба. Ему бы в Коллегию бардов…
Балладу «Бесстрашный Олаф и тоже нормальный мужик Луций» прервал звук драки и я увидел, как один данмер безуспешно отбивается от трёх людей. Олаф увидев это хищно улыбнулся и сказал:
- Ну что Луций, пойдём, разомнёмся! – Сказал северянин и побежал.
К моему удивлению, удар кулаком получил не тёмный эльф, а один из его обидчиков имперцев, рухнув на спину. Данмер не растерялся и бросился в ноги второму противнику, в то время, как Олаф наносил удары в грудь и в голову. В это самое время я сорвался с места и бросился наперерез третьему противнику, который никак не ожидал от меня угрозы, а потому не заметил, до того самого момента, когда я сзади схватил его на удушающий приём и сделал подсечку. Когда все трое легионеров валялись на полу, я наконец подошёл к норду и данмеру.
- Да, славно мы их отделали! Все молодцы, парни! – Сказал Олаф, обнимая меня и эльфа, отчего, тот вытаращил глаза и попытался освободиться (неудачно).
- Я не просил мне помогать! - Заявил пепельнокожий.
- А я и не тебе помогал, просто давно хотел разбить рожу этому барану! – Ответил норд, показывая на отползающее в сторону тело поверженного в драке. – А тебе бы не мешало представиться.
- Хм, хорошо. – Удовлетворился ответом уроженец Морровинда. – Я Ревин Садрас из Великого дома Садрас. – Гордо высказал он. – Рядовой Имперского Легиона. – Было сказано уже скромнее.
- Э, так ты из знати, что ли? – Спросил Олаф приглашая эльфа к нашему столу и заказывая ещё пива (норды…).
- Можно и так сказать, но если честно, то последние пять лет я был заложником и жил в Доме Редоран. – Начал свой рассказ Ревин.
- Так тебя похитили? Как же ты сбежал? – Не унимался северянин.
- Да всё не так. В знак верности и как гарант от предательства, мой отец отдал меня Редоранцам до совершеннолетия, они же в свою очередь, кормили, одевали и учили меня наравне со своими отпрысками. Когда мне стукнуло совершеннолетие, то меня отпустили, заменив другим заложником, но я, держа обиду на отца, решил идти странствовать. А затем вступил в Легион.

Вот такую историю рассказал нам тёмный эльф, как выяснилось позже 38 лет от роду, что не удивительно, при эльфийском долголетии. Но кое-какие вопросы у меня всё же имелись:
- Скажи Ревин, а что за Дом Садрас такой? – Спросил я
- Ну, он недавно основан. – Почему-то засмущался данмер. – Раньше мы были известны под именем Хлаалу.
- Понятно. – Ответил я.
- Ну – Отхлебнул пива норд – Будем знакомы! Я Олаф из Ривервуда. Мечтал путешествовать, а не брёвна пилить на лесопилке. Батя этому не удивился, наоборот, сказал, что истинный норд должен уметь сражаться, в отличие от матери и сестры, что уговаривали меня остаться. Стража Вайтрана или любого другого владения меня не привлекали, хотя они поразительно осведомлены обо всех событиях в Скайриме. Но, как только Верховный король Истлод объявил о необходимости пополнить ряды Легиона сынами Скайрима, я пришёл в Солитьюд и записался. Собственно, вот я и здесь перед вами как рядовой легионер Олаф, - сказал северянин улыбнувшись в жидкую бородку.

После этого я рассказал о том, кто я и откуда (умолчав, разумеется, о самом главном), затем рассказал про недавнюю гибель семьи, чем получил соболезнования от обоих собеседников. Особенно эмоционален был норд, они с эльфом согласились, что это были талморцы и все они заслуживают страшной смерти. Мне оставалось лишь поддакивать и соглашаться, хотя умом я понимал, что это родные Луция, а не мои, поэтому не испытывал скорби по ним, хотя они и не заслужили такой смерти.