...Гермиона проснулась ночью и поспешно склонилась к полу, свесившись с кровати; её вывернуло сегодняшним ужином. Пару секунд девочка тяжело дышала, а потом сплюнула желчь и рухнула на подушки.

...— Мисс Крауч, пять баллов с Гриффиндора и «тролль» за урок, — вздохнула МакГонагалл. Гермиона посмотрела на неё мутным заторможенным взглядом — она не высыпалась совершенно. Квикки был ночной птицей и летал ночами, и его хозяйка вынуждена была летать вместе с ним — метафорически выражаясь, конечно.

Плечи и спина, на которые в полётах приходилась наибольшая нагрузка, болели ужасно; одно неловкое движение — и из горла вырывается стон боли. Мадам Помфри дала мазь, но она не помогала — не была рассчитана на такое.

И помимо этого маленькой гриффиндорке приходилось принимать участие в его охоте. Всегда. Гермиона чувствовала, как бьётся в её руках сердце мыши, как течёт по губам и подбородку кровь, она ощущала её неприятный металлический привкус у себя в горле. Поначалу её рвало, и на уроки она приходила бледной, невыспавшейся и худой. Потом рвать перестало — привыкла. Если бы Гермиона писала книгу, то она называлась бы так:

{«Вы когда-нибудь ели трепещущую мышатину?»}

Гермиона не ела — и ела одновременно.

Чёрт бы побрал эту проклятую сову.

По знаку профессора мы с Уизелом поднялись на помост. Зал разразился аплодисментами. Я сдержанно поклонилась, принимая восхищение публики. О, конечно, я не страдала нескромностью и понимала, что львиную долю всеобщего восхищения, в котором я буквально купалась, следовало отнести на счет Рода Краучей. Но все-таки я льстила себя надеждой, что и мой ум с сообразительностью привлекли на мою сторону немало поклонников.

- Рональд Биллиус Уизли! - сотрудник министерства подошел к рыжему чучелу. - У вас есть последняя возможность отказаться от тех смехотворных обвинений, которые вы выдвинули в адрес хранительницы крови Благородного Дома. Принесите публичное покаяние и отделаетесь всего навсего пятью годами в Азкабане и пожизненным рабством в семействе Краучей.

- Нет.

Не ожидала я этого от рыжего, если честно. Удивил так удивил. Впрочем, тем лучше, не пропадет заботливо присланный дедушкой артефакт.

- Гермиона Джин Крауч! Не хотите ли вы оказать снисхождение этому подлому предателю крови?

- Не хочу показаться чрезмерно строгой, но он самим своим существованием оскорбляет мир, в котором я живу. Пусть горит в аду.

По залу прокатился шквал аплодисментов, где-то на задних рядах девочки-гриффиндорки развернули транспарант с мигающей надписью "Сдохни, тварь!". Я невольно прослезилась.

Не отрывая взгляда от сотрудника министерства, который должен был дать отмашку к началу дуэли, я сунула руку в свои расшитые золотой нитью шелковые панталончики и нащупала амулет, который должен был сделать любое мое заклятие неотразимым. Уизел побледнел, как простыня, его крупные ладони сжимались и разжимались, точно он собирался меня придушить. Ага, размечтался, урод.

- Иииии.... начали!

Я молниеносно выхватила палочку.

- Круци...

Моя голова вдруг взорвалась невыносимой болью, все вокруг закружилось, палочка выпала из рук. Неверяще я глядела, как рыжий с усмешкой направляется ко мне. Этого просто не могло происходить на самом деле! Не могло! Благодаря своему артефакту я могла блокировать любые заклинания!

Но, видимо, не брошенный в голову стул.

— А еще что на каникулах было? — спросила я. — Меня вот мистер Крауч в министерство водил, в свой департамент. Там все очень интересно устроено.

— Подумаешь, — подал голос молчавший до сих пор Рон, — я там много раз был. Ничего интересного. Меня отец водил.

Я пожала плечами. Девочки хихикнули. Рон надулся, видимо вспомнив разницу в должностях между своим отцом и моим дедом. Да уж, я прекрасно понимаю, что это не хорошо и не красиво, но буду без малейшего зазрения совести пользоваться всеми преимуществами, которые дает мое положение. Пора было поставить на место зарвавшегося Уизли.

- Тебе не понять, Уизли. Что ты мог посмотреть в Министерстве? Кладовку? Общественный туалет? Или просто по коридорам проходил? Не помню, кем там твой отец работает: уборщиком или вроде того. А мой дед – Глава Департамента. Пока он был занят меня поил чаем дедушкин секретарь. И вообще мне много рассказали и показали.

- Мой отец, Крауч, вообще-то возглавляет свой департамент, нечего тут! Я твоего деда не оскорблял. Подумаешь, чаем напоили и баек рассказали. Так тебе что-то важное и скажут, ага.

- От департамента твоего отца, Рон, пользы меньше, чем от уборки коридоров Министерства. Что он там, по магглам бегает? Небось еще вещи и деньги у них таскает. У вас вся семейка такая.

- Ты… Да как ты смеешь! – Уизли вспыхнул и подскочил с места, сжимая кулаки. – Ты заплатишь за это!

- Ой, да что ты мне сделаешь, Уизли? Пожалуешься братцам? Так им до тебя…

- Я вызываю тебя на дуэль! Пора отвечать за свой поганый язык, мисс я-круче-всех-вокруг.

- Дуэли в Хогвартсе запрещены!

- Струсила? Настоящий маг никогда не уклонится от вызова. Ты – позор семьи, Крауч!

- Ах так? Я покажу тебе, кто тут позорит имя мага! Я принимаю вызов!

- Отлично, Крауч. Сегодня в полночь, в зале наград. Гарри, будешь секундантом?

- Конечно буду, дружище! Ты бы сделал для меня тоже самое.

- Невилл, а ты будешь моим секундантом.

- Извини, Гермиона, из меня неважный секундант выйдет. Так что, без меня.

- Дин?

- Нет, прости, у нас с Симусом другие планы.

- Лаванда…

- Гермиона, ты что! Ночью, в зал наград… Я вообще темноты боюсь!

- Ну хорошо. Я вам это еще припомню! – Я давно не была так зла. Обойдутся теперь без моих
элитных сладостей к чаю, предатели. Пойду сама и размажу этого поганца Уизли. Даже не размажу, а разорву. Как Тузик грелку, ага.

Несколько часов спустя...

Гермиона Крауч тихо всхлипывая, с трудом волоча за собой сросшиеся под действием непонятных чар ноги, ползла по темному ночному Хогвартсу и мечтала встретить кого-нибудь из дежурных преподавателей. Да хотя бы Филча! Но коридор был пуст, и только дорожка из влажно поблескивающих в свете факелов, отвратительно копошащихся слизней отмечала ее путь в больничное крыло.

– Я Рональд Биллиус Уизли, за оскорбление моего доброго имени и чести вызываю Гермиону Крауч на магическую дуэль. Директор Дамблдор – рыжий несколько замялся, его лицо пошло краской – прошу вашего содействия в подготовке подобающего места и организации в соответствии с Уставом Хогвартса.

Я поперхнулась и в шоке подняла глаза на творящийся балаган. Неужели этот нищеброд думает что я стану с ним сражаться? Что он возомнил о себе?

– Я наследница древнейшего и благородного рода Краучей – процедила я , вложив в эти слова всё презрение к рыжему и его грязной семейке – и не буду сражаться с предателем крови и сыном … дворника.

Уизли побагровел но не сдвинулся с места, лишь вновь перевёл глаза на Дамблдора

– Ты всего лишь полукровка и бастард – донёсся из за стола Слизерина выкрик кого-то из их первогодок. Приглядевшись я с удивлением узнала в кричавшем Нотта, продолжавшего свою гневную отповедь – род Уизли старый, и что бы они не говорили, не запятнавший себя связями с маглами!

– Мистер Нотт, прошу успокоиться. Минус пять баллов Слизерину – Дамблдор поднялся со своего кресла и тяжело посмотрел на меня, после чего обвёл взглядом большой зал. Молчание длилось долю секунды, после чего старик снова заговорил:

– Я никогда не одобрял решения школьных споров подобными методами. Но! К своему глубокому сожалению я не могу отменять правила установленные самими Основателями и потому – директор кивнул Рону – да, мистер Уизли, я выделю для вас зал и прослежу за выполнением условий. Если Гермиона не принесёт извинений вашей семье от лица семьи Краучей, конечно.

Рон кинул на меня торжествующий взгляд.

Я ошалело оглянулась ища поддержки, но все как воды в рот набрали. Ну и Мордред с ними! С одним ленивым предателем крови я как-нибудь справлюсь.

Презрительно оглядев собравшихся я вскинула голову.

– Хорошо, я согласна. Тебе крышка, Уизли.

– Понятно – Дамблдор вздохнул – дуэль состоится завтра в полдень, здесь в большом зале. Никаких артефактов, никакого оружия, только палочки. Мистер Уизли, мисс Крауч, кого вы возьмёте в секунданты?

Рон замялся. Из того что я знала про дуэли выходило что братьев взять было нельзя, а у Рона никого больше и не было.

– Я готов быть секундантом Рона – поднялся Гарри, после чего неуверенно добавил – если объясните что нужно делать

– Хорошо – Дамблдор одобрительно кивнул – думаю Рональд сам вам всё расскажет. А вы мисс Крауч?

– Невилл! – выпалила я

– Мистер Лонгботтом? – директор взглянул на сидевшего подле меня Невилла

– Я… да, буду – помедлив произнёс мальчик, затем перевёл взгляд на Уизли – не имею ничего против тебя Рон, но она всё таки моя подруга.

***

Большой зал преобразился. Столы были убраны, а посередине поставили внушительный помост. Когда я, в сопровождении Невилла вошла, все были уже на месте и Уизли тоже. Невилл вчера говорил что тот сразу отправился тренироваться с братьями, но я была уверена что ничему толковому эти ничтожества научить не способны. Я волшебница из рода Краучей, а это что-то да значит. С удивлением я увидела своего деда и семейку рыжего. Видимо Дамблдор пригласил.

– Дуэлянты, на помост – донёсся до меня голос директора. Я, улыбнувшись собравшимся, поднялась, Уизли встал напротив меня. Гарри и Невилл, как то было положено секундантам, предложили нам примириться, но всем было ясно что так просто это не кончится.

Мы с Уизли едва кивнули друг другу вместо поклона и направили друг на друга палочки

— Экспелеармус —выкрикнул рыжий прежде чем я успела хотя бы подумать и моё оружие полетело к нему.

В зале воцарилась мёртвая тишина. Через несколько мгновений до меня донёсся негромкий и полный отчаяния голос деда.

– Какой позор…

— Эй, Крауч, — окликнул меня Малфой, — с вами, гриффами, что — теперь и за одним столом сидеть нельзя?

— Можешь не сидеть, — ответила я, — но те, кто соблюдает правила гигиены, скорее всего не заразились. А мальчикам зелья хватило. Заразу Уизли принес. Так что от меня можешь не шарахаться. Разве что тебе этого хочется.

Перси Уизли нехорошо прищурился и покосился на замерших близнецов. На мгновение — лишь на мгновение! — за столом Гриффиндора разлилась душная, тугая тишина.

Сначала книжную девочку жалели, списывая всё на отсутствие друзей. Перси был готов поклясться, что к ней относились с небольшим снисхождением — прощали нападки, закрывали глаза на дикость... Он сам хмурился на близнецов поначалу — какой бы она ни была, надо дать ей шанс.

Но Гермиона Крауч, променявшая свою неблагородную фамилию на «дворянскую», словно неподходящую по погоде куртку, плевала им в лицо раз за разом, и старостам стоило больших трудов удерживать факультет в состоянии холодной войны с дурой.

Сейчас же все усилия пошли прахом — и Перси понял, что чувствует облегчение.

* * *

Предателей особенно не любили на Гриффиндоре; крыс и подлиз — ненавидели. Для гриффиндорца значение имела семья, и на семь лет учёбы этой семьёй становился факультет; в гостиной могли быть страшнейшие баталии, доходившие до маггловского мордобоя, но перед другими грифы, как презрительно их называли подземельные слизняки, друг за друга были горой. Это было настолько естественным, что даже не обсуждалось.

Крауч же только что не защитила свой факультет. И дело было не в том, что они нуждались в защите — дело было в том, что их однокурсница ничего не сделала.

И одновременно невольно сделала две страшнейшие вещи:

выпала из семьи и

перешла в разряд «подлиз».

* * *

В другой ситуации, наверное, они бы поступили иначе; не так скрытно, не так жестоко. Поорали бы и забыли.

В другой ситуации — но Крауч была дочерью Пожирателя. Ей бы не припомнил этого никто, — она даже не знала своего отца! — если бы девчонка не была такой дрянью. В морду дать зассыт, как сама выразилась она (словно в зеркало глядела), а из-за спины деда — нет.

И впервые за много лет на Гриффиндоре развернулась внутренняя травля.

У Крауч пропадали вещи, чернила высыхали и становились невидимыми; для неё не оказывалось ни свободных книг в библиотеке, ни удобных мест в классе (иногда даже не было стульев), а сова почему-то стала сонливой и летать отказывалась (или, напротив, летала на охоту в самый неподходящий момент). Сумки гриффиндорки рвались, кабинки туалета — закрывались намертво, когда она была в них, а стоило ей опоздать хотя бы на несколько секунд к началу урока, как дверь класса оказывалась запертой прямо перед её носом.

Учителя молчали.

Мистер Крауч один раз приходил разбираться, но, поговорив с деканом, почему-то достаточно быстро ушёл и больше в школе не появлялся.

А Крауч только пила в гордом одиночестве чай и презрительно поносила непонятно почему взъевшихся на неё одноклассников.

Они ведь не относились так даже к мерзкому Уизли?

Гермионе и в голову не приходило, что бывают вещи и похуже детской зависти и — даже! — глистов.

Несколько дней после возвращения близнецов я ходила по коридорам Хогвартса гордо подняв голову. Ещё бы, добиться полной изоляции мерзких рыжих от собственного факультета – это было достойно дочери древнейшего и благороднейшего рода Краучей. Предки бы наверняка мной гордились! Всё-таки самая умная ведьма столетия! Лестница подо мной повернула в сторону библиотеки — я поморщилась. Думаю это Дамблдор зачаровал их так, чтобы вовремя подталкивать Поттера к заранее заготовленным для него «подвигам». А на других детей директору было конечно наплевать. Мне такое не нравилось.
За спиной раздался резкий хлопок. Я обернулась и увидела полтергейста Пивза, висевшего надо мной и злобно ухмыляющегося.
– А, это ты, жалкое создание — процедила я презрительно – убирайся, не то напишу деду и тебя изгонят из замка.
Пивз засмеялся и в его смехе мне послышалось нечто недоброе
– Меня пытались изгнать волшебники посильнее нынешних и уж точно посильнее жалкого Барти Крауча – кривляясь сообщил полтергейст – да и в любом случае…

С этими словами он схватил меня за мантию и, перетев через лестничные перила мы оказались в воздухе.

– Братья Уизли передают привет, маленькая полукровка – хихикнул Пивз и отпустил меня вниз…

- Срочный вызов! - в каморку, где обитала группа немедленного реагирования, ворвался, вращая своим магическим глазом, Аластор Грюм. - Хогвартс!
Авроры поглядели на него с недоумением, но вопросов задавать не стали - это были опытные бойцы времен войны с Волдемортом, знавшие, что секундное промедление стоит человеческих жизней. Хлопки аппарации и комната опустела - о том, что здесь только что были люди напоминали только пара чашек кофе да забытая в пепельнице тлеющая сигарета.
Оказавшись перед воротами Хогвартса, на границе аппарационной зоны, один из авроров все же задал вопрос своему командиру:
- Аластор, что случилось-то? Опять кто-то Крауч обидел? - в голосе мужчины сквозило ехидство.
- Скорее, уж она обидела, - Аластор потер застарелый шрам. - Паренек, который через камин связался с нами, был в панике. Нес околесицу, что-то про "червей, пожирающих разум".
- Шутка такая что ли? - хмыкнул второй аврор, приглаживая вздыбленные волосы. - От этих малолеток чего только не дождешься.
- Стивен, я в аврорате подольше тебя буду и знаю, когда шутят, а когда говорят правду, - мгновенно набычился Аластор. - Парнишка трясся от ужаса. Ладно, пошли уже, - махнул рукой Грюм.
Шли с осторожностью. Тишина вокруг - тягучая, вязкая - напрягала. Многим припоминались последствия рейдов Пожирателей Смерти. Такая же тишина и Метка над местом убийства. Двери в Хогвартс были закрыты, но хватило одного заклинания, чтобы створки распахнулись. Аластор, перешагнув порог, замер. Его единственный живой глаз расширился от ужаса.
Весь Большой Зал был покрыт серой слизью, в которой валялись тут и там тела детей, подростков и взрослых магов. Приглядевшись, он увидел, как по телам магов ползают плоские, длинные черви.
- Твою мать! - выругался Стивен, зашедший следом. - Что это?!
Аластор не ответил и поднял палочку - свет озарил зал, давая увидеть всю картину целиком. Черви были всюду. Они ползали, оставляя за собой след из слизи, проникали через нос, рот и уши в тела детей, другие выползали оттуда же. Ни одного живого мага видно не было.
- Нам подмога нужна, - сдерживая проклятья, произнес Аластор.
Молча кивнув, один из авроров выбежал из зала - следовало послать Патронуса в министерство, сообщить о том, что здесь происходит.
- Стой, одна вроде живая! - Стивен толкнул Аластора в бок и указал на маленькую фигурку, идущую к ним дерганной походкой.
- Это же...
- Хотите выпить чаю? - глухой, совсем не девичий голос, исходящий от Гермионы Крауч заставил авроров дернуться и отступить на шаг. - Мне его прислали родители. Вкусный чай. - Она дернула головой и открыла рот - огромный червь вылез из него и с чавкающим звуком скользнул на пол.
- Дьявол! Финд... - Аластор в последний момент сумел перехватить руку товарища, уже готового выпустить Адское Пламя.
- С ума сошел?! Здесь дети! - рявкнул он ему в ухо, не забывая следить за Гермионой своим волшебным глазом.
- Здесь нет никого! Только эти существа и... Берегись! - алая вспышка ударила в бросившегося на них червя, заставив его свернуться отвратительным клубком.
- Уходим! Без подмоги нам не справиться! - рыкнул Грюм, посылая несколько заклинаний в червей, ползущих к ним.
Выбежав на улицу и укрепив двери Хогвартса всеми известными ими заклинаниями, авроры переглянулись.
- Нужна зачистка, - прохрипел Аластор.
Стивен только кивнул, мысленно поблагодарив Мерлина и всех остальных за то, что его дочь уже успела закончить школу.

Крауч закрыл глаза рукой. Девочка, так похожая на его милую жену, была вовсе не такой; она не была ни доброй, ни справедливой — словно её вырастили дикие звери, ядовитые змеи, привыкшие жалить исподтишка, копившие в себе яд и злобу.

Августа рвала и метала. Рвала копии бумаг и газеты о его решениях и метала — их ему в лицо. Крауч и не помнил, чтобы она так орала — Августа Лонгботтом обычно просто давила ледяным спокойствием.

Крауч с неожиданным цинизмом взглянул на фотографию счастливой Гермионы. Что же... Скоро ей шестнадцать. Тогда можно будет и поговорить про виры с Августой. Всё-таки, Барти Крауч был немного мстительным.

Совсем чуть-чуть.

Так и не придумав ничего умного, я добралась до заветной двери и заглянула внутрь. В тот самый момент, когда Поттер и Уизли прыгнули в люк, арфа перестала играть, цербер очухался, а меня со всей дури толкнули в спину. Сзади с грохотом захлопнулась дверь. А-а-а-а!

Пушок как в замедленной съемке повернул ко мне три своих головы…

Деньги
Деньги, чай и ценности
Чай, ценности, деньги, Снейп, Снейп
Сдохни мерзкий Уизли, чай, чай, деньги, статус
Деньги, золото, блестяшки, чай, аристократия
Чай, чай,чай, деньги, нюхать подштанники Снейпа
Сдохни Уизли, сдохни Дамблдор

Затянула я дрожащим голосом. Пушок плюхнулся на задницу и раскрыл все три пасти от удивления. В стрессовой ситуации я действую автоматически, не раздумывая. Могу начать требовать то чего больше всего хочу. Страх и осознание стыда не приходит никогда.

- Гарри, ты хоть что нибудь увидел??? - раздраженно спросил Лорд
- нет,- процедил сквозь зубы Поттер
- а? что? - спросонья спросил Квирелл
- Почему? Почему ты не видишь, где камень?- яростно зашипела голова Квирелла
- а я знаю? - вскипел Гарри,- все должно было получиться. Может надо еще подождать?

Лорд поднялся со ступенек, и стал быстро ходить взад вперед. Он громко проклинал себя за то, что связался с мальчишкой и Квиреллом, этими недоносками, недостойными быть магами. Остановился, посмотрел на Гарри и раздраженно выплюнул очередное проклятье.

Квирелл молчал, он боялся вызвать еще больший гнев хозяина, в конце концов это ведь была его идея заключить договор с этим непонятным Гарри вовсе и не Поттером, как оказалось. Но он был слишком осведомлен о положении вещей. Неужели он сплоховал и подставил Лорда. О Мерлин, он этого не переживет и в прямом и в переносном смысле!

А Гоша ждал, что вот вот сработает план Б и его придет и спасет старичок Дамблдор. Потому что план А провалился полностью Зеркало показывало его тайные желания, а не местонахождение философского камня. На то, что Квирелл и Лорд сдохнут прикоснувшись к нему, он не рассчитывал, потому что все уже пошло не по канону. Вот вот он придет, добрый волшебник, и его задница будет в очередной раз спасена. Не может быть иначе, ему же всегда везет

Но время шло, а эта троица так продолжала, как и предыдущие часов семь, гипнотизировать зеркало, в надежде, что оно покажет путь к заветному камушку. А зеркало упорно показывало каждому свою мечту. Самую заветную и желанную.

О чем мечтал Гоша? да все просто, его мечта была до ужаса банальна. Вот он, живой и счастливый, в своем старом теле, сидит в большом кабинете. В руках у него ключ от Газпрома, а Путин чистит ему ботинки

Квирелл тоже не был особо оригинален. Он видел Лорда во главе магической Британии, видел торжество идей за которые боролся хозяин, а себя его правой рукой.

Лорд же мечтал о более приземленных вещах. Он видел себя живым, здоровым, немного упитанным. Он стоял над телом поверженного врага и звонко смеялся.

А где-то там, счастливо чавкая, немного порыкивая, Пушок доедал, скормленную ему в качестве пропуска, Глашу. Все же, хоть у кого-то день был удачным

Толпа на входе в больничное крыло раздвинулась, пропуская Бартемиуса. Аврор, охранявший двери сочувственно кивнул Краучу и отошёл в сторону, позволяя ему зайти

Внутри было всего несколько человек, собравшихся возле одной из коек: Дамблдор, Макгонагалл, местная целительница, пара человек из попечительского совета и ещё один аврор – грузный пожилой мужчина с косым шрамом на лице.

Бартемиус твёрдым шагом подошёл к ним, бросил взгляд на тело лежащее на койке и, на мгновение прикрыв глаза, кивнул. Да, это была Гермиона, неожиданно нашедшаяся и столь же неожиданно ушедшая внучка.

— Как это случилось?

Голос Крауча не дрогнул, в конце концов эмоций по отношению к этой зазнавшейся полумагле с палочкой он никогда не испытывал, только исполнял долг главы рода. Долг же требовал чтобы виновник понёс соответствующее наказание. Собравшиеся переглянулись. Кажется они ожидали большего горя, но Бартемиуса их ожидания не интересовали.

– Одна из девочек первогодок вылила на Гермиону опасное зелье — взял слово Дамблдор – она взята на месте преступления и помещена под стражу до суда.

– Суда? – Крауч удивлённо взглянул на директора – зачем суд, если вы взяли её над трупом? Бросьте в Азкабан, чего время тратить? Впрочем, делайте что хотите,только не забудьте передать мне тело для погребения

С этими словами Бартемиус пошёл обратно к выходу.

***

Джинни Уизли сидела на своей кровати и плакала. Она не хотела чтобы всё закончилось так. Гермиона конечно была последней сукой, она сдала Чарли и чуть не убила Рона, но когда Том пообещал ей посодействовать в отмщении, Джинни не представляла что его помощь приведёт к смерти мерзкой Крауч. Ещё неприятнее было осознавать то, что Смит, которую бросили в Азкабан за то, к чему её принудил Том, скорее всего там и умрёт. Какой бы она ни была, Азкабана Смит не заслужила.
Наконец решившись, Джинни поднялась, вытерла слёзы рукавом мантии, осторожно взяла дневник лежавший рядом и кинула в сумку. Прикасаться к нему лишний раз не стоило, не после того как она узнала на что он способен. Повесив сумку на плечо она выдохнула и зашагала к выходу. Дамблдор должен знать о Томе, пока тот не убил ещё кого-нибудь.

- Мертва? - Барти Крауч, казалось, помолодел лет на двадцать.
В его глазах впервые появились искры чистого, неподдельного счастья.
- Мертва, - с трудом удерживая скорбную мину ответил Дамблдор.
- Ну и слава Мерлину. Сожгите тело, - бросил Крауч и вышел из больничного крыла.
Спустя мгновение из-за не до конца прикрытой двери донесся его радостный крик "Ю-ху!", а потом торопливое обращение к домовухе по имени Винки: "заказывай Дон Периньон, звони в проститутошную! Счастье-то какое!"
Мало кто сожалел о погибшей Гермионе Крауч...

Но тут жуткие ожоги внезапно затянулись, тело дернулось, открыло глаза и... село. Присутствующие нервно икнули, кто-то даже перекрестился по полукровной памяти.
Гермиона обвела собравшихся испуганным взглядом, так не похожим на ее обычный высокомерный и прошептала:
- Где я?
- Мисс Крауч... - дернулся Дамблдор.
- Крауч? - выдохнула Гермиона. - Нет, я Грейнджер, Гермиона Грейнджер! Где я? Где мои мама и папа? Где Эдвин, что с ним сделали? - ее затрясло.
Дамблдор и Помфри тут же бросились успокаивать насмерть перепуганную - в этом можно было не сомневаться - девочку. Выяснилось, что Гермиона не помнит ничего с того самого момента, как она играла с братом; ей захотелось сладкого, она потихоньку съела шоколадный батончик и... начала задыхаться - у нее, как оказалось, была сильнейшая аллергия на арахис. Взрослых дома не было, Эдвин инстинктивно понял, что сестре плохо, но ничего сделать не мог - Гермиона задохнулась из-за отека Квинке. Ни про профессора Макгонагалл, ни про первый курс Хогвартса, ни про мистера Крауча она ничего не помнила, зато все время просила позвонить родителям.
Дамблдор хмурился. Эта Гермиона - вежливая, добрая, искренне беспоковшаяся о родителях - никак не вязалась в его голове с той маленькой дрянью, за которой он наблюдал весь последний год. Девочка явно была одержима, но кем, как?
Кажется, ответа на этот вопрос он не получит.

– Барти! У меня прекрасное известие – проорал изрядно подвыпивший мистер Крауч вваливаясь в двери своего дома – Твоё мерзкое отродье сдохло! Гермиона у‐мер-ла! Винки, ещё огневиски и Барти тоже налей.
Усевшись в кресло напротив сына, прикованного цепью к стене, Бартемиус расслабился. Барти злобно зыркнул на отца, взял из рук уже вернувшейся домовухи бокал, отпил из него и спросил:
– Уизли довела?
– Не интересовался – благодушно пробормотал Бартемиус – да и какая разница. Теперь мы свободны, Барти! Свободны как ветер!
Крауч-младший иронично тряхнул железом на руках, показывая что кое-кто тут совсем не свободен. Крауч-старший на мгновение задумался, после чего махнул рукой и, весело сказал:
– Я тебя раскую. Под клятву не вредить мне, конечно. Мерлин всемогущий, всего пара месяцев с этой и ты кажешься самым лучшим сыном на свете

Довольно отдалённое будущее. Косой переулок.
Рон Поттер бодро шагал следом за отцом, с любопытством разглядывая витрины магазинов и таращась во все глаза на напыщенных волшебников в разноцветных мантиях и разноцветных шляпах (а ведь шляпы и мантии вышли из моды ещё при прадедушке Гарри!). Рон бывал здесь часто, но каждый раз Косой переулок впечатлял по новому.
Когда они проходили мимо одной из лавок, отец столкнулся с выходящим оттуда знакомым с работы и оазгооворился с ним о возросших ценах на глаза жаб, а Рону наказал дойти до магазина мистера Лонгботтома самостоятельно и ждать его внутри. Мальчик не стал спорить, ему не терпелось взять в руки настоящую волшебную палочку, а мистер Лонгботтом был хорошим другом семьи и наверняка не стал бы заставлять Рона ждать отца.
Поттер уже подходил к магазину, когда из его дверей показался самый надутый из мальчишек в мире. У мальчишки был длинный нос и мелкие бегающие глазёнки, а чёрные волосы выглялели такими сальнымт, что Рон содрогнулся. На сальноволосом была надета мантия расшитая рунами,золотом и самоцветами, на его шее и руках болтались золотые цепочки с какими-то амулетами, а передвигался он… Рон потёр глаза но жуткое видение не исчезло – мальчишку тащили на себе две девочки младше его и самого Рона, настолько оборванные что Поттер аж поёжился. Время от времени они приостанавливались и тогда мальчишка пинал их пятками, роняя с туфель стразы. Следом за ними плелись ещё трое детей разных возрастов, страдальчески уставившихся в землю. Одеты они также были в совершенную рвань, но на шеях у низ болтались здоровенные деревянные таблички с надписью «Собственность Северуса Люциануса Крауча»
– Ты чего уставился, нищеброд? – мальчишка, по видимому тот самый Северус Люцианус, заметил Рона и скорчил особо гнусную рожу.
– Да вот думаю – Поттер несколько оправился от потрясения и уже мог внятно говорить – это мне снится, или такие мрази как ты действительно существуют
Крауча перекосило. Спрыгнув с плеч девочек, тут же бросившихся лицом в землю, он брызгая слюной заорал
– Да как ты смеешь, грязь, я из приличной семьи! Эй, Смит, мою палочку, быстро!
Но прежде чем один из его свиты, видимо тот самый Смит, успел отреагировать на его приказ, Рон Поттер уже бросился на Крауча, впечатывая кулак ему в лицо и чувствуя себя как никогда близким к сказкам о великом прадедушке Гарри.