#слишком_коротко


- Тишина в суде, - разнеслось над залом.
Послышались гулкие удары молоточка, после чего люди стихли.
Судья ровным взглядом оглядела собравшихся. Взгляд её бегунком скользнул по дуге, а затем обратился к лежащим перед ней бумагам. Затаив дыхание, Надежда Рябинина смотрела в её сторону, теребя в пальцах платок. Над плечом её стоял дуболом в форме, с квадратным подбородком и квадратным телосложением. Кто-то из зала зевал: дело было совершенно рядовым.
- Уроженка Федерации, Рябинина Олеся Владимировна две тысячи тринадцатого года рождения, - ровно принялась читать судья, - признана виновной по статье 669 пункта 66: высказывания, содержащие информацию, призывающие к сомнению в компетентности Власти Федерации, а значит, стремящийся разрушить текущий Строй. Сторона обвинителей, мы вас слушаем.
Марина Григорьевна, выступающая на стороне обвинителей, дрожащими руками подняла листок с протоколом.
- С-сообщается, - голос у неё тоже дрожал, - ч-что уроженка города Краков… ш-шестого сентября на улице города Краков… - она сделала глубокий вдох, взяв себя в руки. – Шестого сентября на улице Пионерской города Краков, гражданка Рябинина громко и вслух высказала сомнение в компетентности действующей власти. По текущему законодательству, это приравнивается к… - голос её непроизвольно сделался тише, -…к экстремизму. Однако граждане, не достигшие совершеннолетия, имеют право на смягчение приговора при не слишком серьёзных обвинениях, п-поэтому…
- Мама, - снова готовая заплакать, шестилетняя Олеся повернула к ней голову. – Мама…
- Всё хорошо, дочка, не волнуйся, - прошептала ей Надежда, погладив по чёрным волосам. – Всё будет хорошо.
- Что скажет защита? – спросила судья холодно.
Адвокат Олеси, Виктор, выпрямился, уперев руки в стол.
- Высказывание моей подзащитной, ваша честь, вовсе не было экстремистским призывом; Олеся задала вопрос по незнанию текущей политической ситуации в Федерации, а совсем не из-за того, что сомневалась в компетентности нынешнего Главы. Говорить здесь не о чем, ваша честь. Дело пустое. Олеся невиновна.
Крохотная ручка Олеси сжала мамино платье. Надежда сделала глубокий вдох, чтобы снова не заплакать: ей хотелось этого чуть ли не чаще, чем её дочке.
- Простите, можно мне слово, ваша честь? – поднялся человек из зала. Все взгляды тут же обратились на него. По протоколу было нельзя, но так уж вышло, что человек был не последний: баллотировался в Думу, а на заседании присутствовал, представляя интересы «пострадавшей» стороны.
- Прошу, Фёдор Вольфович, вам слово, - спокойно сказала судья. Хотя даже по её спокойствию было ясно, что, чем выслушивать этого человека, она бы лучше целиком съела мёртвую крысу.
- А я так считаю, - произнёс Фёдор Вольфович, - что таких, - палец его ткнулся в девочку, прижавшуюся к матери, - надо гасить! Гасить в зародыше! Вы вообще смотрели информацию о них?! А, адвокат?! – слово он произнёс с ядовитой издёвкой. – Смотрели вы, что не далее, как в две тысячи девятом мать вашей подзащитной ездила в командировку! Куда, вы спросите? В Ираф! В Ираф, с которым у нас, между прочим, военное положение. И потом появляется эта де-е-е-евочка…
- Да что вы такое… - выдохнула Надежда.
- Тишина в суде! – грохнул молоток.
- И откуда нам, спрашивается, знать, что эта девочка – не дитя Ирафского Княжества, запрещённого в Федерации, м-м-м? – спросил Фёдор Вольфович протяжно. – Откуда нам знать, что это не спланированная акция для того, чтобы свергнуть наш текущий строй?! Есть у кого-нибудь предположения, а?! – гаркнул он на весь зал. – Так что, ваша честь, я требую тща-а-а-тельнейшего рассмотрения этого дела. И наказа-а-а-а-ания для малолетней преступницы. Закон, ваша честь, должен быть един для всех. Вам ли этого не знать?!
В зале суда снова воцарилась тишина. Возражать депутату никто не хотел, потому что это было чревато для каждого – потому что, высказав сомнение, каждый впоследствии мог оказаться на месте шестилетней Олеси.
Долгое было молчание. И в конце его, будто бы возвращаясь к сценарию, от которого отступила, судья потёрла рукой лоб и громко, отчётливо прочитала с листа:
- Уроженка города Федерации Кракова, Рябинина Олеся Владимировна признана виновной по статье «Экстримизм». Она обвиняется в открытых сомнениях в полномочиях текущего Главы Федерации. Сиим протоколом обвиняемая приговаривается к пяти годам лишения свободы в колонии строгого режима. Приговор обжалованию не подлежит.
Заключительный удар молотка вышиб из глаз матери слёзы.