asm
Зато машину не нужно чистить. Я реально задолбалась.

Девицу нанизывать и звезду на лыжу клеить. Слова не доходят обычно. Только когда снесет один раз - сразу понятие появляется о поведении на трассе. Ребенка жалко это да

21 декабря

Завтра — свидание с моей снежной феей. Завтра начинается мой снежный период жизни.

23 декабря

Я потерпел полное фиаско. Лыжника из меня не получится. С Элеонорой мы расстались. Расскажу все по порядку.

Мы встретились с ней на Савеловском вокзале.

— Я увезу тебя в сказку, — сказала Элеонора.

Мы доехали до станции Турист.

— Когда ты в последний раз вставал на лыжи? — спросила меня снежная фея.

— В прошлом году, — отчаянно соврал я. На самом деле последняя моя попытка научиться стоять на лыжах относится классу к третьему.

— Ничего, — сказала Элеонора. — Сейчас потренируемся.

Она изящно оттолкнулась палками и непринужденно покатила по лыжне. Я тоже сделал грациозный толчок. Но мои лыжи почему-то сразу поехали в разные стороны. Я старательно установил их вдоль лыжни и сделал новый толчок палками. Лыжи встали поперек лыжни. А я повалился на бок.

— Не торопись, — посоветовала Элеонора. — Сейчас я пущу тебя под уклон. И дело пойдет. Так, становись сюда. Соедини лыжи вместе и не давай им разъезжаться. Согни немного ноги в коленях. Теперь осторожно толкайся и-и-и…

Я тронулся и, не отрывая взгляда от лыжни, пошел под уклон. Лыжи скрипели подо мной. Дыхание со свистом вырывалось из груди.

— Держись свободнее, — крикнула мне вслед снежная фея. — Расслабься. А то можно подумать, что тебя скрючило приступом ревматизма…

Я слегка расслабился. Лыжи тут же сошли с лыжни, и я смёл красивый забор у какой-то дачи. Элеонора рассмеялась.

— С тобой не соскучишься, — сказала она. — Ну хорошо. Начнем с теории. Вставай. Вот тебе несколько тренерских советов…

Снежная фея объявила, что людям с лишним весом и с плохо развитым чувством равновесия нужно начинать с ходьбы на лыжах с палками. И обязательно по ровному, как стол, месту. Особенно, если они побаиваются лыж.

— Давай попробуем, — Элеонора установила меня на абсолютно ровную площадку.

Я дрожал мелкой и противной дрожью.

— Ты чего? — удивилась снежная фея. — Боишься? Не трусь, глупыш. Ведь лыжник с палками в руках — фигура сверхустойчивая. Скорее пешеход растянется на абсолютно ровном и сухом тротуаре, чем потеряет равновесие лыжник с палками.

Далее Элеонора научно обосновала мою устойчивость. Нарисовала на снегу картинку-чертеж, а рядом — математические формулы. Оказывается, две палки страховали меня от поперечной потери равновесия, а лыжи — от продольной. По ее словам, если я даже захочу упасть, мне этого не удастся сделать.

— Пошли! — скомандовала фея.

Я сделал шаг и рухнул плашмя, подмяв под себя тренера.

— Ощущение такое, будто на меня наступил слон, — поднимаясь на ноги, пошутила Элеонора.

Она еще улыбалась.

— Попробуем еще раз. Держись за меня. Так, делаем шаг. Раз-два, три-четыре.

С одной стороны опираясь на снежную фею, с другой на палки, я тяжело брел по лыжне.

— Можно сказать, ходьбу с палками мы освоили, — объявила минут через десять Элеонора. — Попробуем здесь же походить без палок.

Я замычал и отрицательно замотал головой.

— Ничего, ничего, надо попробовать, — настаивала она. — Нужно совершенствовать свои навыки. Воткни палки в снег. Так. А теперь отпусти меня…

Я отпустил. И мы снова повалились в снег. Слава богу, Элеонора была сверху.

— Ладно, возьми палки в руки, — отряхиваясь, сказала она. — Пойдем дальше, несмотря ни на что.

Я крепко взял палки в руки и, широко расставив ноги, навалился на них.

— Нет, — поправила меня моя наставница, — теперь каждая палка тебе нужна не для поддержания бокового равновесия, а для усиления толчка ногой. Вот смотри: рука при толчке палкой распрямляется и уходит далеко назад…

Элеонора толкнулась и изящно проехала несколько метров.

— Это и есть попеременный ход, — сказала она, возвращаясь. — Попробуй.

Я попробовал. И неожиданно для себя даже не упал. Очень неуклюже, но у меня получилось.

— Браво! — похвалила Элеонора. Она рано радовалась. Худо-бедно, но я познакомился с одношажным и двухшажным ходом. Кое-как научился под мудрым руководством удивительно терпеливой Элеоноры подниматься по пологой горе. Потом изучил на месте основную и обтекаемую стойки.

— Поставь лыжи чуть уже плеч, — велела моя наставница. — Одну сантиметров на 5–8 выдвинь вперед. Это для устойчивости. Колени немного согни, они должны мягко реагировать на все неровности склона. Это и есть основная стойка. Она самая устойчивая и самая удобная.

Я постоял в основной стойке. И мне понравилось. Если бы еще можно было привалиться спиной к дереву, тогда был бы полный комфорт. И я мог бы любоваться своей Элеонорой, совсем не напрягаясь. Она была очень эффектной на фоне снежной белизны в своем алом лыжном костюме.

— Есть еще обтекаемая стойка, — устало сказала Элеонора. — Ноги стоят так же, как и в основной. Зато палки подобраны под мышки. Тело почти горизонтально наклони вперед. Локти слегка обопри о колени.

Я принял обтекаемую стойку. И представил, как мы с феей несемся по склону. Ветер свистит в ушах. А снежная пыль серебряным инеем оседает на деревьях. Многочисленные туристы, облепившие склон, с восторгом смотрят нам вслед. Я поворачиваю голову и кричу:

— Я люблю тебя, Элеонора!

Она восхищенно смотрит на меня — стройного и ловкого — и отвечает:

— Я тебя тоже.

К действительности меня возвращают слова, произнесенные несколько охрипшим голосом феи:

— Вот в основном и вся техника лыжного передвижения. Остались пустяки — научиться торможению и поворотам при спуске по склону.

Последние слова меня насторожили.

— Ты что, хочешь, чтобы я спустился по склону?

— Иначе не научишься тормозить и поворачиваться, — ответила моя наставница.

— Может, ограничимся теорией?

Но Элеонора решительно подтолкнула меня к склону. Я глянул вниз и обомлел. Весь склон был усыпан лыжниками в разноцветных костюмах. Они располагались так плотно, что, как говорится, яблоку негде упасть.

— Тут невозможно проехать, — заявил я и сделал шаг назад.

— Пустяки, — легкомысленно объявила Элеонора. — Это же семейный склон. Здесь катаются даже бабушки с внуками. Вон, посмотри…

И правда, по склону лихо катила седовласая бабушка. За ее палки зацепилась целая вереница внуков.

Будь что будет, решил я. Придется ехать. Ведь все равно наставница в покое меня не оставит.

— Способ торможения, о котором я тебе сейчас расскажу, позволит быть уверенным на любом склоне. „С таким пузом, — подумал я про себя, — ни в чем и никогда нельзя быть уверенным“.

— Сейчас ты освоишь торможение „плугом“, — пообещала моя снежная фея. — Встань в основную стойку, слегка присядь, выпрямись и скользящим движением раздвинь в стороны пятки лыж. Вот почему „плуг“: пятки раздвинуты, а носки вместе. Понятно?

Я кивнул.

— Если, тормозя „плугом“, ты встанешь на правую лыжу, то у тебя получится поворот влево. И наоборот. Видишь, как просто. А теперь попробуем! — Элеонора решительно подтолкнула меня к склону.

А, будь что будет. Я сделал шаг. И в следующее мгновение почувствовал, как ветер засвистел в ушах. На меня стремительно надвигалась группа лыжников в ярких лыжных костюмах.

— Э-эй! — закричал я, пытаясь затормозить „плугом“. — С до-ро-ги…

Но было поздно. Я сбил их с ног одним махом.

Когда я поднялся наверх и изготовился для следующего спуска, склон передо мной был пуст. Для меня освободили полосу шириной метров в пятьдесят. Катающиеся выстроились по обе стороны от этой полосы. Видимо, они считали, что стоят на достаточно безопасном расстоянии. Но, как выяснилось, это была ошибка.

Сначала меня повело вправо. И я смел до половины склона зрителей справа. Потом я сделал поворот „плугом“ влево, и меня так стремительно бросило влево, что зеваки на этой стороне и охнуть не успели, как я разметал их по склону…

Завидя меня на склоне в третий раз, народ бросился врассыпную. Но это мало помогло. Я настигал лыжников поодиночке и целыми группами…

Когда я поднялся наверх в четвертый раз, склон был совершенно пуст. Все лыжники стояли наверху и хохотали. Они смеялись надо мной. У одной женщины от смеха даже текли слезы.

Элеоноры нигде не было видно. Как я понял, она могла выдержать все, кроме насмешек. Такая это была тонкая, поэтическая натура.

Потом ко мне подошла целая делегация лыжников. Это была группа суровых мужчин, лица которых почернели под лучами горного солнца. Мужчины тихо, но твердо посоветовали мне исчезнуть с этого склона, так как мой „плуг“ создает травмоопасную обстановку для окружающих…


© Павел Смольников — «Исповедь бывшего толстяка».

ты герой, я бы её головой в снег сунула и палкой ещё наддала))

Оо, эта дама из тех, что придерживается моровоззрения "не трамвай - объедет", тоже не люблю таких.

Wave, прелесть какая! И как-будто про меня!

Габитус, повесть восьмидесятых годов. Я в детстве очень ржал.