Почтенный Доннубан Мак-Доуал тоже стал домоседом – но уж точно не по своей воле: больные суставы с каждым годом все хуже повинуются ему. Вот и сидит старик в кресле долгими днями, закутав ноги в красно-черный клетчатый плед и не отрывая глаз часами то от экрана телевизора, то, по старинке, от окна – а окна его дома выходят точно на маяк рыжей ши. Пожалуй, события на экране телевизора кажутся ему более увлекательными – но зато всё, что происходит за окном, – оно настоящее, не выдуманное! Втайне от сына и невестки Мак-Доуал-старший даже обзавелся подзорной трубой – наблюдать за жизнью в округе. Жаль только, редко когда в окно можно увидеть что-то действительно заслуживающее внимания, больше-то происходят всякие недоразумения да нелепости: то мусорщик Эллер задавит своим грузовиком очередную курицу, то рыжий мохнатый бык с соседней фермы забредет в деревню и примется рыть копытом газон да реветь во весь голос. А на маяке… Да ничего там особенного и не происходит-то, каждое утро одно и то же: «маленькая ши» садится на свой велосипед и отправляется в лавку, потом возвращается – и исчезает в башне до следующего утра. И даже зимой, когда всему Благому Двору прежде полагалось скрываться под холмами до Белтэйна, она не меняет своих привычек, только одевается теплее и добирается до лавки не на велосипеде, а пешком. Случаются, правда, иногда возле маяка и необычные события: например, приезжает большой грузовик, грузчики переносят с него в башню какие-то ящики, а «маленькая ши» ими руководит…
Почтенный Доннубан остался верен своему нынешнему укладу жизни и в первый день августа, когда его «молодежь» по традиции отправилась в поле собрать первый урожай зерна. Может быть, он и заставил бы себя присоединиться к сыну и невестке – да только ноги совсем уж разболелись: не иначе, к дождю. Ну, а когда все ушли, оставив старика дома одного, он, как бывало уже несчетное количество раз, вооружился подзорной трубой и уставился в окно.