В это вре­мя Фес­пид со сво­ею труп­пой начал вво­дить пре­об­ра­зо­ва­ния в тра­гедию и новиз­ной увле­кал народ, но состя­за­ния меж­ду тра­ги­ка­ми еще не были введе­ны, Солон по сво­е­му харак­те­ру любил слу­шать и учить­ся, а в ста­ро­сти у него еще боль­ше раз­вил­ся вкус к досу­жим заба­вам и, кля­нусь Зев­сом, даже к попой­кам и к музы­ке. Он пошел смот­реть Фес­пида, кото­рый, по обы­чаю древ­них, сам был акте­ром. После пред­став­ле­ния Солон обра­тил­ся к нему с вопро­сом, как не стыд­но ему так бес­со­вест­но лгать при таком мно­же­стве наро­да. Фес­пид отве­чал, что ниче­го нет пре­до­суди­тель­но­го в том, чтобы так гово­рить и посту­пать в шут­ку. Тогда Солон силь­но уда­рил пал­кой по зем­ле и ска­зал: «Да, теперь мы так хва­лим эту заба­ву, она у нас в поче­те, но ско­ро мы най­дем ее и в дого­во­рах».