#перевыкладка

За окном пошел снег, и из щелей в стенах потянуло сквозняком. Замок был старым, а Дамблдор больше любил сладкое, чем ремонт. Рон шмыгнул носом. Сопля втянулась в ноздрю, тотчас же начав вытекать обратно. Однако Рон не стал хлопать себя по карманам. Он знал, что платка в них не найдет. Юношеский максимализм практически обошел его стороной, оставив после себя лишь едва заметные нотки зарождающегося нигилизма. Он не забыл платок. Не выронил его. И уж точно не отдал кому-нибудь в результате острого приступа эмпатии - ситуации, в которую человек с "эмоциальным диапазоном чайной ложки", попадал крайне редко. Во время медитации Рон проговорил эту ситуацию со своим внутренним "Я" и понял, что корни его нелюбви к платкам не уходят в детство ("Шах и мат, психологоловые долбонавты!" - воскликнул тогда его внутренний голос, отчего на лице Рона расплылась самодовольная улыбка). Аутотренинги позволяли ему познать себя глубже, чем самые извращённые фантазии Лаванды с наручниками и фалоимитатором. Да и задница, надо признать, после них не болела. Так что Рон со спокойной душой пустил всю тантрическую энергию своей нижней чакры наверх, в то место, в которое обычно ел. Да, импотенция, да сопутствующий ущерб, но нирвана и поиск своего места в парадигме внутренней Шамбалы того стоила.
Порой Рон и сам не до конца понимал теоретическое обоснование всей этой концепции, но в том, что касается практики ему не было равных. По крайней мере он был в этом уверен. Ведь платок в качестве опытного образца проверки третьего закона диалектики по Гегелю был выбран им неслучайно. Отрицание отрицания - фундаментальное основание фундаментальной же теории, лежащей в основе всей немецкой классической философии, вызывало у него стойкую, можно даже сказать личную неприязнь. Ведь простое отрицание всегда было базовой чертой характера Рона. Он упорно отрицал свою лень, стойко не желал развивать свои способности и принципиально отказывался извлекать хоть какую-либо выгоду из своей повседневной деятельности. Отрицание - было ключевым лейтмотивом его жизни. Его собственным категорическим императивом. Манифестом, которому безоговорочно подчинялось все внутреннее представление об устройстве мира, прячущееся в его рыжей голове. И именно поэтому, вступив на путь дзен и познав весь спектр того, что называется когнитивным диссонансом, Рон осознал, что альтернативой его прежнего пути лени и движения по течению может быть только нигилизм. Отрицание всего обычно начинают с устоев общества, но конфликт отцов и детей и прочая базаровщина были Рону неведомы. Он не читал Тургенева и вряд ли вообще догадывался о его существовании. И именно поэтому он решил начать с малого и делать это молча, про себя. Путь дзен, как он его понимал, предполагал постепенное смещение фокуса с окружающего мира во внутренний. Он уже не завидовал Гарри, его уже не раздражал Малфой, ему не хотелось секса со всеми особями женского пола в пределах досягаемости (хотя в последнем, возможно, немалую роль сыграла приобретенная импотенция). В общем и целом, Рон постепенно достигал гармонии со своим внутренним Я, одновременно очень медленно, но все же перестраивая свою личность и избавляясь от навязанных ценностей. Отказ от платка был лишь началом, и утирая нос рукавом мантии, Рон на самом деле утирал нос всем тем ложным представлениям о себе, что сложились у окружающих. Он задался твердой целью стать личностью, и пусть даже та и утирает сопли полами одежды, главное, что она - настоящая.