"Они сближались молча. Любое слово или лишнее движение могло стоить жизни. Обоим было интересно, что соперник делает на их территории, оба имели на сей счет предположения (ошибочные, как выяснилось), но оба предпочли отложить размышления подальше. Сейчас все внимание было сосредоточено на предстоящей битве.

Оба постепенно изменялись, по мере того, как уменьшалось расстояние между ними. Одежда клочьями летела в разные стороны, чтобы не стеснять движений и не мешать чувствам. Из пальцев росли когти, твердела и уплотнялась кожа, расширялись зрачки, улавливая малейшее движение, менялся химический состав мышечных волокон, обеспечивая максимальный КПД, пробуждались спящие клетки и органы…

Человеческому глазу могло бы показаться, что два чудовища ринулись друг на друга с яростью берсерков, едва завидев. В действительности же криэйторы подходили не торопясь, оценивая каждый шаг, каждый взгляд, каждое движение противника. Не их вина, что для медлительного восприятия людишек это осторожное сближение казалось стремительным бегом.

Изгнанник видел перед собой «человека» в боевой трансформации. Под волосами отчетливо проглядывал бронированный купол черепа, способного отразить даже пулю. Руки и ноги удлинились, как у паука, шея, наоборот, сократилась, так что голова почти ушла в плечи. Лицо и вся кожа стали серыми и упругими, словно резина, ребра срослись, прикрывая грудную клетку единым щитом. Пальцы обеих рук превратились в мощные захваты, способные раздробить камень… или на доли секунды удержать противника, чтобы иметь возможность нанести смертельный удар. На левой руке пульсирует живой сгусток биооружия, туда надо бить в первую очередь… Едва заметно подрагивает живот — там хищным клубком свились, дожидаясь своего часа, стрекательные щупальца, которые раньше притворялись кишечником. А изо рта выдвигается, блестя перламутром, хищный раздвоенный язык молекулярного меча.

А Хонтарг получил возможность наблюдать куда более интересное и редкое зрелище — боевую трансформацию кролика. Звучит нелепо и смешно. Выглядит страшно.

Мощные задние лапы, длинный подвижный хвост, почти шаровидное тело с подвижным центром тяжести, и небольшие крылья-стабилизаторы позволяли твари передвигаться прыжками по десять-двадцать метров, произвольно разворачиваясь в полете и атакуя в любом направлении. Мягкая шерстка риттеля превратилась в твердые иглы-нити, способные резать сталь. Под затвердевшей шкуркой скрывался слой модифицированного жира: негорючего, вязкого, упругого, поглощающего почти любые удары. Нос превратился в хоботок скорострельного игломета. На месте забавных длинных ушек — два плоских молекулярных лезвия. На груди, животе и спине — дополнительные глаза, значит голова, скорее всего, фальшивка — мозг в туловище, под толстой прочной скорлупой. Правая передняя лапа содержит напалмовые железы, биологический огнемет — не столь мощная штука, как плазменный выдох дракона, но температуры горения достаточно для уничтожения почти любой органики. Левая вырабатывала ядовитые споры.

И конечно, каждый из них понимал, что у другого наверняка есть сюрпризы, модификации, которых не увидишь глазом, даже криэйторским. Потому и шли не торопясь, прощупывая друг друга усиленными чувствами, пытаясь понять — где и как еще изменено тело. Причем количество биологического вооружения играло сравнительно небольшую роль — гораздо важнее метаболизм, боевые рефлексы, органы чувств и структура мозга. Оба отлично знали, что убийца-профессионал с ножом зачастую гораздо опаснее солдата-первогодка с пулеметом."
(И. Эльтеррус, М. Суворкина "Желтый меч", втор. название "Грязное золото победы", первая книга из трех романов про желтый мир Девятимечья).