#фанфик_в_блоги #текстовая_истерика

— Сейчас ты придешь в себя и больше не увидишь меня рядом, — предупредил Костя. — Санечка моя, любимая моя, я не знаю, сколько времени пройдет, прежде чем я снова обниму тебя. Но ты уж постарайся не очень горевать, ладно? А я обещаю сниться тебе, как и раньше, только ты не сможешь помнить этих снов, но каждый раз будешь чувствовать умиротворение, радость и покой.
— Так вот почему я просыпаюсь в отличном настроении! И каждое утро у меня — доброе...
— Так и должно быть.
— Давай сыграем в гляделки, — тихо попросила я.
— Конечно, если тебе так будет легче, Санечка моя. Ты хочешь видеть меня, пока не выйдешь из шока?
— Ага. Иди ко мне.
— Я здесь. Я всегда здесь. Не грусти.
... Когда я пришла в себя, то обнаружила, что сижу на скамье внутри крытой трамвайной остановки, буквально в двух шагах от места несостоявшейся аварии. Дождь уже не моросил, а лил вовсю, и я поняла, что придется подгадать момент, когда мне будет удобнее выйти из павильона, чтобы окончательно не испортить пальто. Наконец, я вздохнула и решилась на отчаянный шаг...
Вскоре я стояла у мамы на кухне и дожаривала блинчики. Как оказалось, отсутствовала я каких-то десять минут — бесценных десять минут, за которые успела пережить самое счастливое любовное свидание за всю мою жизнь. На мамины вопросы пополам с упреками я отвечала односложно, попутно перебирая в памяти трогательные и светлые мгновения нашего разговора с Костей.
Наконец, блинчики были готовы. Мы сели пить чай.
— Саша, у тебя такое выражение лица, как будто ты переживаешь бурный роман, — заметила мама. — Если это не доктор и не твой, так называемый, законный супруг, то кто же?
— Мама, я не играю ни в какие игры с посторонними мужчинами. И не потому, что у меня такая безукоризненная мораль. Просто я счастлива в браке. Все прочее мне неинтересно.
— Я не ставлю под сомнение твою порядочность, но твой брак мне кажется холодным и безжизненным. Более того, я не уверена, что ты получаешь то, что тебе требуется, в достаточном количестве... Я имею в виду вашу интимную жизнь. Как часто это происходит? Когда в последний раз ты ощущала сексуальное удовлетворение?
Я должна была или смутиться, или вскипеть, но вместо этого почему-то засмеялась.
— Мам, по-моему, это тебе нужен любовный роман. Хотя бы в виде литературного жанра. Скажи, ты не задумывалась о карьере писательницы?
— При чем здесь я? Саша, не увиливай от ответа! Если твой, с позволения сказать, муж тебя не удовлетворяет...
— Осмелюсь напомнить тебе, что мы с мужем не только расписаны, но и повенчаны, поэтому ты можешь смело называть его моим мужем, не требуя дополнительного позволения! — я выдала эту фразу, сама удивляясь своей наглости, но сейчас все происходящее представлялось таким театром абсурда, что меня разбирал смех.
— Саша, ты выглядишь подозрительно счастливой, — покачала головой мама. — Не вынуждай меня предполагать худшее.
— Мама, я умру от любопытства, если ты сейчас же не поделишься со мной: что именно ты подразумеваешь под "худшим"?
— Мне на минуту показалось, что в твоей жизни снова появился Константин, и ты не придумала ничего лучше, как спутаться с ним!.. Конечно, я не питаю особых восторгов насчет твоего нынешнего спутника жизни, но если ты променяешь его на этого несчастного жалкого проходимца, то так и знай: я его не приму! И тебя, когда ты явишься с узелком, на порог не пущу! А что касается этого растлителя, то он поступает подло, вырывая тебя из семьи — в никуда, в нищету и бесперспективность!..
— Костя умер, — ровным голосом проговорила я. — Полтора года назад. Не волнуйся, он больше никогда не причинит тебе беспокойства.
Мама застыла, хватая ртом воздух.
— Саша, но как? Отчего? Он же, вроде бы, не так уж стар — ему лет сорок пять сейчас было бы?
— Почти сорок девять... Было бы. Не выдержало сердце.
— Как грустно... — протянула мама. — Такой был славный человек, добрый, обаятельный... Жаль его. Может быть, помянем?
Мы помянули Костю. Мама вела себя вполне пристойно, и даже ни словом не возражала против более чем странного сочетания мартини с блинчиками. У меня голова шла кругом от маминых виражей, от этого дня, от всего. Я посидела у нее еще немного и пошла домой.
Дождь прекратился. Я медленно брела по пустынной улице старого тихого центра, и вдруг какая-то сила заставила меня посмотреть налево — туда, где стоял самый обычный дом с аркой и внутренним двориком, и где располагалась та самая угловая квартира на первом этаже. Странно, почему именно этот дом? Разве Костя бывал там в реальности?
Мне больше ни о чем не хотелось себя спрашивать. Не хотелось искать ответов. Не хотелось думать.
Я молча пошла своей дорогой... И внезапно наружу прорвались какие-то нелепые, совершенно детские слезы — я плакала не от боли или горя, а от... любви, что ли? Наверное. Даже скорее всего.
Я плакала, а на душе понемногу становилось легко и светло. Слезы были сладкими и слегка отдавали розовым вареньем.

Вот и все.