Но туча совсем не походила на добрую и ласковую прародительницу народа холмов: она грозно клубилась и медленно, но неотвратимо расползалась во все стороны над пустошью, расталкивая серые клочковатые облака, словно громадный иссиня-черный бык, вломившийся в гущу овечьего стада. Таньке вдруг стало не по себе, захотелось как можно скорее покинуть эти места, в одночасье сделавшиеся такими негостеприимными. Только вот как уедешь-то, если невесть куда подевались и Орли, и Санни, и Робин?
Не выдержав, Танька отвела взгляд от зловещей тучи – и тут же увидела господина Эрка, стоявшего рядом и задумчиво смотревшего вниз. Спохватилась: ох, она же собиралась помочь ему спуститься!
Пришлось поторопиться. Быстро спрыгнув на землю, Танька обернулась, протянула господину Эрку руку. Тот явно смутился, но руку все-таки принял, а очутившись внизу, немедленно поклонился, вдруг опять напомнив вежливого полурослика из маминых сказок о Срединной Земле. И снова, в который уже раз, от этой совсем незаслуженной почтительности ей сделалось неловко: господин Эрк ведь куда ее старше!
А вскоре из-за фургона показалась Гвен. Она медленно шла, ведя в поводу недовольно взмахивающую хвостом рыжую лошадку. Вторая, серая, лошадь сама плелась следом, понуро опустив голову.
– Гвен! – раздался вдруг совсем рядом радостный детский голосок. Беорн – как же она могла о нем позабыть-то?!
Маленький сакс обнаружился совсем неподалеку: устроившись под фургоном на хорошо знакомом пледе господина Эрка, он сосредоточенно теребил повязку на ноге. Вот это уж точно никуда не годилось: тревожить растянутую ногу без нужды явно не следовало.
– Беорн! – позвала Танька и осеклась. Ну окликнула она его – а толку? Языка-то саксонского она не знает, объяснить ничего не сможет. Эх, Санни бы сейчас в помощь!
Мальчик вздрогнул, обернулся.
– Год дэг, хлэ́фдиге! – отчеканил он, с опаской глядя Таньке в глаза. Чувствовалось, что преодолеть страх стоило ему больших усилий – и ведь это уже после того, как Танька осмотрела и перевязала ему ногу, как они проехали вместе, в одном фургоне, бог весть сколько километров дороги. Посмотрев на хмурое, напряженное личико Беорна, Танька невольно вздохнула. Видно, такая уж у сиды судьба: вечно кого-нибудь пугать, того совсем не желая.