#финансы

Поговорим про такую штуку, как суверенный дефолт, то есть неспособность государства платить по своим долгам. Говорить будем, само собой, сугубо теоретически, дабы ничего не нарушать. Итак, у нас есть некое государство, со своей национальной валютой, центральным банком, регулирующим её эмиссию и оборот, и развитой экономикой, интегрированной в глобальную. Как такое государство может прийти к дефолту? Множеством самых разных способов. К примеру, можно намудрить с монетарной политикой и обрушить национальную валюту (Аргентина, 2001), не справиться с последствиями глобальных кризисов (Греция, 2012) или иных бедствий (Ливан, 2020), допустить комплексные экономические проблемы (Россия, 1998) или чрезмерную закредитованность государства (страны Латинской Америки, 1980-ые). В конце концов, можно подвергнуться внешнему вторжению (Кувейт, 1991) или надорвать свою экономику в затяжной войне на истощение (Япония, 1945; Иран, 1990).

Следует оговориться, что дефолты бывают двух видов: технические, когда заёмщик не может исполнить свои обязательства по формальным причинам (нарушения в публичной отчётности, исчерпание валютных лимитов и т.д.), и обычные. Разумеется, первая категория может быстро перейти во вторую, если заёмщик быстренько не исправит свои технические ошибки. Полноценный дефолт может привести к банкротству – если заёмщик не договорится с кредиторами о той или иной форме реструктуризации долга, его имущество будет арестовано и продано с молотка, а вырученные средства – направлены на покрытие, хотя бы частичное, долговых обязательств. Разумеется, новые кредиторы не захотят вести дела с таким заёмщиком ещё много лет, прервутся всякие инвестиции в экономику обанкротившейся страны, а экономические проблемы в ней, скорее всего, лишь усугубятся.

Рассмотрим теперь более заковыристую ситуацию. Допустим, некоторая группа стран ввела жёсткие финансово-экономические санкции против другой страны, заморозила находящиеся в их распоряжении активы "провинившейся" страны и препятствует свободной конвертации национальной валюты этой страны в собственные валюты, включая и общепринятые мировые резервные валюты (их эмитенты тоже входят в группу стран, которые ввели санкции). При этом экономика подвергнутой санкциям страны хоть и пострадала от всех упомянутых мер, продолжает функционировать, в том числе осуществляя операции импорта и экспорта как с указанной группой стран, так и с другими странами. Что получается? Расплатиться по внешним обязательствам страна-изгой возможности не имеет, ведь её активы заморожены, а поменять свою валюту на мировую резервную тоже не получается. Конечно, такая страна может объявить, что платежи по внешним займам будут осуществляться в национальной валюте, но фактически это будет немногим лучше полноценного дефолта – первое же судебное заседание по иску любого кредитора однозначно установит, что таким образом нарушаются условия кредитного договора (конечно, если в нём не предусмотрена такая возможность). Казалось бы – вот он, дефолт! Но не всё так просто.

Во-первых, экономика страны продолжает функционировать, национальная валюта внутри страны обладает собственной ценностью, а центральный банк по-прежнему выступает гарантом её конвертируемости. То есть для граждан и организаций внутри страны никакого дефолта нет – государство честно рассчитается со всеми внутренним заёмщиками в национальной валюте, в которой и осуществляло заимствования. Во-вторых, иностранные активы государства уже арестованы в рамках санкций, а значит обычная процедура банкротства фактически неприменима – конечно, можно провести серию международных судов и добиться выплаты долгов за счёт замороженных резервов, но фактически толку от этого будет мало, ведь эти самые резервы предназначены в том числе и для операций по внешнему долгу. То есть вместо того, чтобы государство списывало средства со своих иностранных счетов в счёт уплаты долгов, этим будет заниматься международный арбитраж под эгидой МВФ или иной международной организации. Наконец, в-третьих, теряется смысл санкций и угрозы дефолта как метода политического давления – практически все неблагоприятные долгосрочные последствия дефолта уже заложены в санкции указанной группы государств. Прекращение инвестиций в страну-изгоя, невозможность осуществлять внешние заимствования у указанной группы стран и недоверие к банковской системе у иностранных кредиторов уже имеется, ведь именно на это и были нацелены финансово-экономические санкции.

Получается дурацкая ситуация, при которой санкции просто предвосхищают последствия дефолта и с точки зрения влияния на экономику последний не приводит ни к чему, кроме краткосрочной волатильности на бирже и лишней мороки для нерезидентов-держателей долговых обязательств. Конечно, теоретически можно было бы попытаться наложить арест на не попавшие под санкции активы предприятий с государственным участием, к примеру, участвующих в упомянутых экспортно-импортных операциях. Однако это может привести к аналогичной ситуации невозможности осуществления внешних платежей не только государства, но и многих частных компаний. Совокупный же внешний долг, скорее всего, окажется гораздо больше стоимости всех арестованных активов, что сделает такие "санкции" не только бесполезными, но и откровенно вредными для собственных кредиторов.

Таким образом, угроза технического или реального дефолта в описанной теоретической ситуации является не более, чем пугалом в недружественных СМИ, ориентированным на дестабилизацию внутренней ситуации в стране-изгое. Правда, радоваться этому гражданам страны-изгоя всё равно не стоит – просто возможные негативные последствия дефолта по внешним обязательствам уже случились, а кредитные рейтинги и публичные объявления стали пустой формальностью.