#книги #стихи #старые_истории

Когда все невесело, я люблю вспомнить книги. Обычно - детские сказки или какие-нибудь истории, с ними связанные.

Я вообще книголюб. Но был период (мне тогда было шесть), когда у меня на руках были всего две книжки: толстенький томик с аж тремя разными историями ("Винни Пухом" Милна, "Малышом и Карлсоном" Линдгрен и "Маугли" Киплинга) и сборник сказок Джанни Родари. Почему-то еще тогда особенно мне нравился его "Торт в небе". Конечно, очень любила я и "Голубую стрелу", но все-таки, все-таки... И с годами ничего не поменялось:


А если вернуться к толстенькому зеленому томику, то... На протяжении семи месяцев я читала только "Маугли", "Малыша и Карлсона" и "Винни Пуха". Читаю я быстро, "Маугли" в книжке шел первым... Через три месяца я рассказывала "Маугли" наизусть целыми главами.
И, как ни странно, Киплинг мне тогда не надоел. С тех пор и до этого момента я души в нем не чаю. Кто видел Центр комнаты, думаю, это заметил.
Но Киплинг, которого я так люблю, это не только "Книга джунглей" и детские сказки "А почему...". Это не только волшебная Индия.
Киплинг, например, писал стихи.
И вот, наверное, одно из самых известных (и мне близких), написанное, кстати, тоже к сказке:

О, если...

О, если ты спокоен, не растерян,
Когда теряют головы вокруг,
И если ты себе остался верен,
Когда в тебя не верит лучший друг;

И если ждать умеешь без волненья,
Не станешь ложью отвечать на ложь,
Не будешь злобен, став для всех мишенью,
Но и святым тебя не назовешь;

И если ты своей владеешь страстью,
А не тобою властвует она,
И будешь твёрд в удаче и несчастье,
Которым, в сущности, одна цена;

И если ты готов к тому, что слово
Твое в ловушку превращает плут,
И, потерпев крушенье, можешь снова,
Без прежних сил, возобновить свой труд;

И если можешь всё, что стало
Тебе привычным, выложить на стол,
Всё проиграть и вновь начать сначала,
Не пожалев того, что приобрёл;

И если можешь сердце, нервы, жилы
Так завести, чтобы вперед нестись,
Когда с годами изменяют силы
И только воля говорит: "Держись!";

И если можешь быть в толпе собою,
При короле с народом связь хранить,
И, уважая мнение любое,
Главы перед молвою не клонить;

И если будешь мерить расстоянье
Секундами, пускаясь в дальний бег,
Тогда Земля
- твоё, мой мальчик, достоянье.
И более того, ты - Человек!

Это перевод С. Маршака, известен еще перевод М. Лозинского ("Заповедь"). Тот перевод я тоже люблю, но там немного другая структура и потому немного другой оттенок. А вот и оригинал:

If

If you can keep your head when all about you
Are losing theirs and blaming it on you;
If you can trust yourself when all men doubt you,
But make allowance for their doubting too:
If you can wait and not be tired by waiting,
Or, being lied about, don't deal in lies,
Or being hated don't give way to hating,
And yet don't look too good, nor talk too wise;

If you can dream - and not make dreams your master;
If you can think - and not make thoughts your aim,
If you can meet with Triumph and Disaster
And treat those two impostors just the same:

If you can bear to hear the truth you've spoken
Twisted by knaves to make a trap for fools,
Or watch the things you gave your life to, broken,
And stoop and build 'em up with worn-out tools;

If you can make one heap of all your winnings
And risk it on one turn of pitch-and-toss,
And lose, and start again at your beginnings,
And never breathe a word about your loss:

If you can force your heart and nerve and sinew
To serve your turn long after they are gone,
And so hold on when there is nothing in you
Except the Will which says to them: "Hold on!"

If you can talk with crowds and keep your virtue,
Or walk with Kings - nor lose the common touch,
If neither foes nor loving friends can hurt you,
If all men count with you, but none too much:

If you can fill the unforgiving minute
With sixty seconds' worth of distance run,
Yours is the Earth and everything that's in it,
And - which is more - you'll be a Man, my son!

1910