...Нет, тут сложнее дело было. В СССР были две фактически равновеликие идеологии. Официальная - марксистско-ленинская и неофициальная - блатная. Когда наступил крах официальной идеологии, на поверхность вышла вторая. Все вдруг заговорили на блатном языке. Мне, бывшему зэку, было смешно все это наблюдать. Например, на праздничном концерте в зале сидят высокопоставленные менты. Целый зал - генералы МВД, КГБ, а певец Розенбаум им поет: "Гоп-стоп!" И они подпевают: "Гоп-стоп!" Дурдом, да? Они же менты!
Ксения Соколова: Да, забавно. Мне это никогда не приходило в голову.
Владимир Буковский: Абсолютная дикость! Новая, воровская идеология вышла из подполья и захлестнула все. И в какой-то момент я заметил, что русский язык - уже не русский язык. Это смесь английского и блатного. Причем ни того ни другого люди не знают толком, поэтому делают жуткие ошибки.
Ксения Соколова: Про "мочить в сортире" мы уже поняли. А еще?
Владимир Буковский: Тусовка.
Ксения Собчак: А что не так? Светское мероприятие
Владимир Буковский: Тусовка - это прогулка в тюрьме. Зэки ходят по камере - тусуются. Как карты, да? Потому что места мало.
Ксения Соколова: Что еще?
Владимир Буковский: Помню, наткнулся на статью в газете. "Коллектив завода "Серп и молот" на своем собрании постановил не считать передачу такую-то "Первого канала" чернушной". Мать честная! Почему "чернушной"? "Разбрасывать чернуху" - это врать. Распускать дезинформацию.
Ксения Соколова: То есть чернуха - это вранье, а не нечто мрачное?
Владимир Буковский: Именно. Вы уж выучили бы хоть один язык. Английский или блатной. Ощущение было совершенно безумное. Казалось, страна сошла с ума.
Ксения Соколова: Наоборот, по-моему, это очень понятно. Когда люди утрачивают свой образ жизни, культуру, язык, логично воспользоваться чужими.
Владимир Буковский: Да, в девяностые начали жить "по понятиям". Раз "по понятиям", то потребовался этот язык, терминология. И пошло-поехало. То, что раньше было воровским жаргоном, теперь в обиходе. Это литературный язык, он везде.
Ксения Соколова: А насколько существующие на сегодня в российском обществе "понятия" соответствуют идеологии реального воровского мира?
Владимир Буковский: А воровской мир кончился.
Ксения Собчак: Это как?
Владимир Буковский: Воры как средневековое сообщество, гильдия, каста пережили Ивана Грозного, Петра Великого, Екатерину II, Ленина с Троцким и даже Сталина. Хотя тот сильно старался их истребить в какой-то момент. Они не пережили Ельцина.
Ксения Соколова: Почему?
Владимир Буковский: Дело в том, что коронованному вору, как патриарху Кириллу, нельзя прописку иметь. Ворам категорически запрещено входить в деловые отношения с ментами, с властью. У вора должен быть кристальный авторитет, он должен быть неподкупен. А в девяностые власть и криминал слились, образовав единый континуум от преступного мира до Кремля. А ворам так нельзя.
Ксения Соколова: А почему это случилось именно в девяностые?
Владимир Буковский: Потому что на кону оказались деньги большие. И ребята поплыли, не выдержали. Что такое общак в брежневское время? Пятнадцать тысяч рублей, двадцать тысяч. А здесь? Двести миллионов долларов! Это кто же видел такие деньги?! Человеческий материал не выдержал. Воры девяностых вскоре сели в советы директоров "Газпрома" и так далее.