#даты #литература
200 лет назад родился
Нет, лучше начать не так.
В XVIII веке в Лондоне жил-был один литератор средней руки, по совместительству приторговывавший картинами: литература — ремесло неверное и не особо хлебное.
Звали его Уильям, а фамилию немного придержу: нужна же мне какая-то интрига!
Его сын, Уильям-младший, унаследовал от отца не только имя, но и увлечение живописью. Только он стал уже не просто знатоком, а известным по английским масштабам художником. Его излюбленные сюжеты — пейзажи и сентиментальные жанровые сценки в «предвикторианском» вкусе, большей частью из сельского быта.
Вот такие:
Бездомный котенок
Счастлив, как король
На пшеничном поле
Продавец вишен
Раннее утро

У него, в свой черед, появились сыновья. Старший, опять же Уильям, и младший — Чарлз Олстон. Чарлз тоже стал художником. Но так как настала уже эпоха прерафаэлитов, картины Чарлза совершенно не похожи на отцовские — сентиментальная идеализация уступила место романтической:
Май в Риджентс-парке
Тревога Беренгарии за жизнь своего мужа Ричарда Львиное Сердце
Мысли монахини

Со временем Чарлз решил стать писателем, по примеру своего деда и старшего брата. Правда, в литературе его успех оказался более скромным.
Зато этот старший брат известен всем и сегодня. По наследству от деда, кроме имени, ему достался как раз дар писательства.
Уильям Уилки Коллинз (по очевидным причинам его обычно называют вторым именем, которым стала фамилия крестного отца) — один из основоположников детективного романа. Детективные новеллы были и до него (Эдгар По), романы с детективной интригой — тоже (например, «Холодный дом» Диккенса), но вот чисто детективный роман…
Хотя «чистота» тут все равно условная. Не будь у Коллинза вдобавок хорошей дозы психологизма, а также живого интереса к быту и нравам, в лучших национальных традициях, кто бы его помнил через двести лет!
Любопытно, что проза Уилки Коллинза с одной стороны созвучна будничным сюжетам картин его отца, а с другой — окутана атмосферой таинственности, которая разлита в полотнах его брата.
Кроме порядочного количества повестей и рассказов — тоже детективных — Коллинз написал несколько успешных драм и 15 романов.
При жизни автора практически всё, выходившее из-под его пера, немедленно раскупалось и получило общее жанровое наименование: сенсационный, или сенсационно-криминальный роман. Однако лучшими остались вещи, написанные в первый период творчества, пока здоровье и талант писателя, к несчастью, не подточил опиум, опасность которого в позапрошлом веке сильно недооценивали, полагая его безобидным успокаивающим средством.
Первым успехом Коллинза стал «Бэзил», в русском переводе — «Тайный брак» (в 1998 г. экранизирован ВВС, в главной роли — Джаред Лето). Рассказ здесь ведется от первого лица. Но только в следующем романе Коллинз нащупал самую выигрышную для себя — и новую по тем временам — повествовательную манеру.
Это знаменитая «Женщина в белом» (1859), где широко использован прием чередующихся рассказчиков. Здесь их целая дюжина: каждый излагает известный ему кусочек истории, в собственном неповторимом стиле, со своей точки зрения (как в сюжетном, так и в «идеологическом» плане). Автор счел нужным специально подчеркнуть это в предисловии:
Дневниковые записи, письма, отчеты, оправдательные записки, которые собирает главный герой с целью спасти и защитить любимую девушку, — все выглядит как расследуемое «дело», полное свидетельских показаний. А вместе с героем в расследование погружается и читатель.
Серия паззлов, из которых предлагается сложить картинку, — не только удачный выбор для детектива: это еще и способ создания социально-психологических портретов. Персонажи Коллинза напоминают диккенсовских, и это не случайно: оба писателя дружили, младший (Коллинз) восхищался старшим и немного ему подражал, сохранив также наиболее удачные приемы выходящего из моды «готического романа».
В «Женщине в белом» — целая галерея типажей: прежде всего, конечно, благородный молодой герой. Затем — отважная и самоотверженная героиня. Жертва (даже целых две). Холодный старый эгоист. Британский баронет с гнилым нутром. Злодей-граф — итальянец с гипнотической аурой и темным прошлым… А еще — мотив двойничества, подмена, тайна рождения и т. д.
Роман экранизировался 6 раз. В том числе была неплохая советская киноверсия, попавшая в группу лидеров отечественного кинопроката 1982 года (20,5 млн. зрителей). В главной роли снимался молодой А.Абдулов, а в остальных были задействованы Г.Байкштите, Э.Марцевич, В.Шаповалов и другие звезды кино:

Есть еще три английских экранизации.
Оливия Виналл в мини-сериале 2018 года:

За «Женщиной в белом» последовали другие книги, которые причисляют к удачам Коллинза.
Тайна в романе «Без имени» (1862), который в русском переводе совершенно зря обозвали «Без права на наследство», раскрывается довольно быстро, но вытекающие из нее драматические последствия отвечают главному правилу автора: заставить читателя «смеяться, плакать, ждать». В данном случае — ждать ответа на вопрос, как далеко способна завести ненависть и жажда мести.
Кроме того, роман о наследстве поставил проблему наследственности — не только в биологическом, но в этическом и психологическом смысле. Что есть человеческая личность? Существует ли в ней что-то, не предопределенное ни родовыми чертами и склонностями (сейчас бы сказали — «генами»), ни влиянием среды и обстоятельств? Так возникают образы совершенно непохожих друг на друга сестер — добропорядочной Норы и неукротимой Магдален, которая одержима постепенно разрушающей ее идеей возмездия.
И все же в художественном плане до уровня «Женщины в белом» Коллинз не дотянул — более всего потому, что вернулся к фигуре традиционного повествователя с его объективным взглядом со стороны. Его талант наилучшим образом раскрывался именно с использованием приема «недостоверных рассказчиков».
То же самое можно сказать и о следующем романе — «Армадэль» (1866). Рассказывая историю от третьего лица, Коллинз начинает напоминать скорее французского «сенсациониста» Эжена Сю, нежели Диккенса.
Уже в первых главах читатель получает предсмертную исповедь с историей предательства и убийства. А когда в дорожном мешке встреченного героем незнакомца оказываются две книги, «Фауст» и трагедия Софокла, — намек более чем ясен. Название трагедии не сообщается, но догадаться несложно: «Царь Эдип».
За парой Алленов Армадэлей-старших последует пара Алленов Армадэлей-младших, так же, как их отцы, связанных узами рока; завещание, загадочные смерти членов одной и той же семьи, новые qui pro quo, таинственный сон, в котором главному герою открывается пророчество о будущем…
А за всем этим — еще и вопросы: существует ли свободная воля человека? И если да, то способна ли она противостоять Фатуму? А фатальных совпадений и зловещих знаков в романе — хоть ложкой ешь! Коллинз как будто попытался оживить популярную в начале XIX столетия — особенно в Германии — «трагедию рока». (В русской литературе ближе всего к этому жанру подошла драма Лермонтова «Маскарад».)
Но в конечном счете однозначного ответа на вопрос, можно ли трактовать события исключительно с рациональной точки зрения, читатель так и не получит: из всех романов Коллинза этот, пожалуй, самый мистический. Можно сказать и по-другому: с точки зрения скептично настроенного читателя, в нем зашкаливающая доза случайностей — которые, возможно, вовсе и не случайности, однако никакого объяснения им не дается. «Есть многое на свете, друг Горацио…»
Иллюстрация к прижизненному изданию «Армадэля»:

Однако своей вершины писатель достиг в «Лунном камне» (1866), где снова вернулся к «недостоверным рассказчикам».
Здесь голос каждого из них достигает той степени индивидуальности, когда то, как человек говорит, едва ли не более важно, чем то, что он говорит. Типажи превращаются в характеры. И персонаж получает не прямолинейную и скучноватую характеристику «от повествователя», где уже все сказано, — читатель должен сам разобраться, какие побуждения на самом деле движут героями, какая личность и какой нрав стоят даже за самым невинным их высказыванием. А без ключа к психологии действующих лиц невозможно отомкнуть и замок детективного сюжета — вот точка, в которой сходятся обе жанровые линии романов Коллинза!
Это относится также и к второстепенным персонажам, которые, в традициях диккенсовских чудаков и людей с «фишкой», даже интереснее главных: ледяной сыщик Кафф — любитель роз и отдаленный предшественник Холмса; нескладный изгой Эзра Дженнингс с его трагической судьбой; лицемерный филантроп Годфри Эблуайт… В диапазоне от мягкого юмора до ехиднейшей сатиры располагаются фигуры дворецкого Беттереджа, с его трогательной верой в сверхчеловеческую мудрость «Робинзона Крузо», и — на противоположном конце шкалы — неумолимо добродетельной мисс Клак с ее душеспасительными сентенциями. И ведь ни единого слова автор о них не сказал: всё говорят они сами, причем даже не подозревая, что говорят о себе — и что именно говорят… Ну разве что фамилия Клак выбрана с намеком: «clack» — ‛щелканье, лязг’. Но в целом художественный принцип №1 —«не рассказывай, а показывай» — был усвоен Коллинзом еще в эпоху его ранних драматургических опытов.
Наконец, в «Лунном камне» уже отчетливо выступает философская (да-да) подкладка удачного детективного приема — неполной осведомленности каждого из рассказчиков.
Никогда не следует упускать из вида, что любая информация в той или иной степени подвергается интерпретации — а значит, способна привести к неверным выводам. Даже увиденное собственными глазами может оказаться недостоверным: Рэйчел видела, как Фрэнклин Блэк крадет Лунный камень, горничная нашла его рубашку с уличающими следами краски… но то, что они въявь видели и ощущали, оказалось правдой лишь в смысле фактов, но не в смысле выводов (как будто очевидных).
Эта важная для Коллинза мысль вложена в уста простодушного дворецкого:
Следом за персонажем Коллинза это могли бы повторить очень многие: и живые люди, и литературные герои. Вплоть до Гарри Поттера, который собственными глазами видел факт предательского, подлого убийства Дамблдора на Астрономической башне, — и всё же, всё же…
Иллюстрации к советскому изданию «Лунного камня» (1960):
Эзра Дженнингс, Фрэнклин Блэк и дворецкий Беттередж
Рэйчел и Годфри Эблуайт
Сыщик Кафф
Мисс Клак и леди Вериндер

Коллинз, с его живым интересом к психологии человека, его сознанию, подсознанию, рациональным мотивам и иррациональным импульсам, не утонул в забвении, куда погрузилось большинство его бойких подражателей.
Больше того, несомненное влияние «сенсационного романа» Уилки ощутимо в последних шедеврах Диккенса. Великий классик в итоге подпал под обаяние своего младшего товарища, автора беллетристической «попсы», и (страшно сказать!) это пошло только на пользу «Повести о двух городах», «Большим надеждам», «Нашему общему другу» — и особенно оставшейся, к несчастью, неоконченной «Тайне Эдвина Друда». С другой стороны, и самого Коллинза спасла от забвения выучка у Диккенса.
Заключительный штрих: обложку к «Тайне…» еще при жизни Диккенса нарисовал не кто иной, как младший брат Уильяма Уилки — Чарлз Олстон Коллинз.
Чем и открыл ящик Пандоры, предоставив читателям и литературоведам гадать, как автор собирался разрешить детективную интригу романа, кем может быть тот загадочный (переодетый?) юноша, которого видит входящий в подземелье Джаспер, и что он собирается — если собирается — вынуть из внутреннего кармана сюртука…
Детектив бессмертен.


Просто ссылки на дополнительные материалы, которые не вписываются в пост, но интересны по другим линиям:
Сравнение разных переводов «Женщины в белом» — плюсы и минусы конкретных переводческих приемов и решений:
https://gorky.media/context/annotatsii-k-perevodam-zhenshhina-v-belom-uilki-kollinza/
Гипотезы о возможной концовке романа Диккенса «Тайна Эдвина Друда»:
М.А.Чегодаев: http://artyx.ru/books/item/f00/s00/z0000051/st009.shtml
Ю.Г.Полежаева: http://samlib.ru/p/polezhaewa_j_g/droodtxt.shtml
Н.Дмитриева: https://magazines.gorky.media/inostran/2021/1/o-tajne-edvina-druda-2.html