Прочёл сегодня повесть "Торквемада", ее автор - Говард Мелвин Фаст.

ГГ, испанский дворянин, много лет дружит с Торквемадой. Даже когда тот уже становится инквизитором и начинает внушать всем остальным людям только ужас, ГГ как-то удается абстрагироваться от мрачной реальности и видеть в страшном инквизиторе своего друга Томаса, с которым они знакомы полжизни, который крестил его дочь и который в отношениях с ГГ и во время своих визитов в его дом ведёт себя совсем обычно - обаятельный, приветливый и даже добрый человек, нисколько не похожий на кого-нибудь, кто может присутствовать на пытках и отправлять людей на костёр.

Благодаря этой раздвоенности собственного восприятия и отделения "моего друга Томаса" от "инквизитора Томаса Торквемады" главному герою очень долго удается избегать конфликта с окружающей его реальностью. Но в конце концов ГГ начинает осознавать, в какой кошмар скатывается его страна благодаря инквизиции, и начинает смотреть на старого друга по-другому - как на человека, чьи дела и планы угрожают жизни не только каких-то там абстрактных и безликих еретиков, но и хороших, ни в чем не повинных людей, которых ГГ знает лично. А потом уже и ему самому. В конце концов крепкая дружба оборачивается страшной враждой, а сам ГГ оказывается в пыточной камере.

В одной из сцен герой с горечью замечает, что все его муки - наказание за его самоослепление. Он видел, что его страна гибнет, что она отравлена удушливым страхом и доносами, что власть и церковь в ней объединились в общем ложном благочестии - в конечном счёте, ради золота. Ради того, чтобы под вымышленными предлогами отобрать у сотен тысяч людей их имущество. ГГ все это видел - и не видел, загонял это мрачное знание в какой-то дальний уголок своего мозга и предпочитал при этом жить обычной жизнью, притворяясь, что ничего особенного с его страной и с ним самим не происходит. И, конечно, начал прозревать только тогда, когда бездна, поглощавшая других, разверзлась уже перед ним и дохнула ему в лицо.

Местами упрощённое и скорее романтическое, чем реалистическое изображение быта и характеров (примерно в том же стиле, что главы о Страдивари в горячо любимой мной книге братьев Вайнеров "Визит к минотавру"), но именно благодаря этому сознательному упрощению - цельное и страстное художественное высказывание.

Очень сильное и грустное - и бесконечно актуальное произведение.