Баллада о Трансильванских Авиалиниях

В одну прекрасную ночь прошлого столетия рейтинг просмотров малоизвестного румынского исторического фильма основательно превысил рейтинг четвертьфинала чемпионата Европы по футболу. Чтобы понять масштабы бедствия, нужно знать, что европейский футбол, соккер, конечно, уступает в популярности крикету, но австралийские телезрители даже сейчас преданно смотрят его глубокой ночью в реальном времени, несмотря на необходимость вставать по утрам на работу. Ну а в те аналоговые поры аудитория была еще больше. Никакие шедевры мирового кинематографа спорить с футболом не могли – а тут невесть какая картина на невесть каком неанглийском наречии.

Как же вышла такая статистическая несообразность? Нетрудно сказать.

На пострадавшей телестудии работал редактором субтитров некто N. Мало что обладатель такого британского английского, что окружающим хотелось слушать его и слушать – так вдобавок еще и замечательный (и ядовитый) рассказчик. (Едем мы как-то через ночной город и знакомит он приезжую даму с красотами Сиднея так: «Это – Эдуард VII, сын королевы Виктории, наш величайший король, если мерить их на фунты. Он славился толщиной. Ещё он славился тем, что у него было превеликое множество любовниц.
- Да кто ж не славился? - спрашивает гостья, вспоминая все, что ей доводилось слышать и читать об английских монархах.
- Королева Виктория. – невозмутимо ответил N.
И ведь правда же. Чего не было – это любовниц.)

Так что руководство киноредакции, как-то подслушав N в коридоре, тут же навесило на него дополнительную работу: представлять кинофильмы перед вечерними сеансами. Поставило перед фактом и унеслось, возражений слушать не желая.

Любой сотрудник нашего отдела разъяснил бы руководству меру его ошибки (измеряемую в Эдуардах). Но отдел не спрашивали. Зачем? Язык, манеры, способность увлекательно воспеть даже метлу – что тут может пойти не так?

Во-первых, все. Во-вторых, первым N попался тот самый румынский полуисторический фильм про господаря Влада Дракулу. Где оный господарь – со всеми выдающимися качествами – был главным положительным персонажем. Кино, соответственно, показывали ночью, потому что сочетание всеобщей изобретательности в деле смерти, масштабов этой деятельности и той самой положительности исключало присутствие детей у экранов. То есть, коллегу N – который был обязан все это внимательно посмотреть – в довершение несчастий, еще и оторвали от любимой ночной смены.

И нежная душа N не вынесла. Поэтому перед показом, со вкусом представив аудитории весь исторический фон, он с каменной физиономией заявил телезрителям, что компания «Трансильванские авиалинии» проводит конкурс. Человек, первым правильно указавший число людей, посаженных на кол в этом фильме, получит бесплатные авиабилеты в независимую Трансильванию и обратно с бесплатной же путевкой по дракульим местам.

Все это, естественно, происходило в прямом эфире.

Как только камера выключилась, то самое руководство бросилось на N и попыталось взять его за грудки (что было довольно сложно из-за разницы в росте): «Что ж ты, гад, творишь?!»
Перед глазами руководства явно представала босховская череда судебных исков.

- Ах ну что вы.- ответил коллега N с той же мерой невозмутимости.- Во-первых, нет никакой независимой страны Трансильвании. Во-вторых, нет никаких «Трансильванских авиалиний». А в-третих, вы этот фильм не смотрели, а я смотрел. Там в одной из сцен на колах сидит половина турецкой армии. Так что какую бы цифру ни указали зрители, мы всегда можем сказать, что они ошиблись на единичку, и никто и никогда нас не уличит – согласитесь, турком больше, турком меньше...

В общем, рейтинг передачи взлетел, на студию пришло несколько мешков писем с подсчетами посаженных на кол, а также десяток поздравлений с удачным розыгрышем и одно кляузное письмо о том, что Трансильвания является подло отторгнутой исторической частью Венгрии и шутки тут недопустимы.

Карьера N как ведущего на этом, однако, закончилась к большому его облегчению. Ибо важнее языка, обаяния, таланта рассказчика и даже чувства юмора в N было то, что был он – интровертом.