Так, а чо, а чо, а где дальше читать?..

Филоложка
Это пока всё, что сочинилось) Пока набрасываю дальше.

Подписываюсь на проду.

Филоложка
Постараюсь ❤️

Лыр не иначе! 🤦🙃
А где же объява про донат авторке с высылкой бесплатной последующей главы?😈

4eRUBINaSlach
Лыр, он самый)
Я так и не научилась донаты собирать)

Филоложка
– Моя племянница, Александра, – тёть Маша лыбилась так, будто щёки сейчас треснут. И что удивительно, радость её была неподдельной.
— Очень приятно, — он кивнул. — Надолго к нам?
Я пожала плечами:
— Пока не выгонят.
Велеслав Ярославович улыбнулся:
— Надеюсь, вам понравится наше сегодняшнее представление.
Лицо у него было породистое, красивое. Но очень раздражало то, что я никак не могла определить, сколько ему лет, хотя считала себя экспертом в этом вопросе. С ним был как раз тот случай «от тридцати до пятидесяти» и попробуй угадай.
Я ответила ему в тон:
— Смотря что представляете.
Тёть Маша больно ущипнула меня за бедро и я поморщилась.
— Элементы местной древней легенды, — Велеслав Ярославович смотрел сверху вниз и в его глазах вспыхивали жёлтые искорки. — Про Великого Полоза.
— Ну, меня не испугать самодеятельностью, — я хмыкнула. — Я в школе работала.
— У нас профессиональный коллектив «Русалочки»! — тёть Маша снова многозначительно ущипнула меня. — На всех областных соревнованиях призы берёт. Велеслав Ярославович все наряды и поездки спонсирует!
Со стороны клуба показалась стайка совсем юных девушек в полупрозрачных белых накидках и венках на распущенных волосах. Посмеиваясь, они вбежали в центр поляны и выстроились для танца. На вид им лет шестнадцать всего и было.
Я ухмыльнулась.
— Вот этих «Русалочек» спонсируете? Поня-атно…
Тут тётка ущипнула меня так, что я ахнула:
— Тёть Маша, ну хватит! В конце концов!
Она всё также подобострастно смотрела на спонсора, а я мечтала, чтобы он свалил уже на свою скамейку, чтобы она перестала меня щипать. Так ведь и синяки останутся! Но Велеслав Ярославович вдруг сел рядом со мной и я замерла от его слов:
— В самом деле, Мария Михайловна. Давайте посмотрим представление вместе.
Тёть Маша аж вздохнула с облегчением. Склонившись ко мне, она начала гордо нашёптывать:
— Вон, видишь, женщина в красном сарафане с колонками? Это музработник наш, Валентина Игнатьевна, учит девочек петь. Ну и местный наш хор весь у неё, на всех праздниках выступает… А вон рядом видишь, в кокошнике? Это Лариса, хореограф. Она девочкам танцы ставит и кружок йоги в клубе ведёт. Если хочешь, запишись, она со своих недорого берёт. Я за тебя замолвлю словечко…
Я слушала её вполуха. Несёт какую-то дичь. Знает ведь, что у меня лишних денег нет – какая, к чёрту, йога? Что с ней вообще такое? Как этот Велеслав Ярославович появился, так она из нормальной тётушки в какую-то змеюку превратилась…
Из колонок полилась этническая музыка. Оказалось, первый ряд девушек – певицы. Они уже взяли микрофоны и, раскачиваясь, запели:
— Ходи по лесу осторожно:
Там змеи сбрасывают кожу.

Наступишь в выползок такой –
И заберёт тебя с собой

Великий Полоз в царство змей,
Где нет ни снега, ни людей…
Голоса были хороши, я слушала с удовольствием. Валентина Игнатьевна свои деньги получала не зря. Танцовщицы пустились в пляс. Они изгибались, будто змеи, и меня, как бывшего учителя, кольнуло профессиональное: «А этично ли это?» и «Что скажут родители?».
Хотелось глубже погрузиться в представление, но никак не получалось. Велеслав Ярославович сидел рядом и это сильно нервировало. Касаться он меня не касался, но от него шёл какой-то непонятный жар, как от печки. Или у него была температура под сорок, чего никак нельзя было сказать по его внешнему виду, или меня от его близости бросало в жар. Оба варианта мне не нравились. Ерунда какая-то! Может, это от факелов так пышет?

— Там у ночного алтаря,
Ты выйдешь замуж за царя.

А царь змеиный мёд не пьёт,
В опочивальню поведёт…
— Ну как вам представление? — Велеслав Ярославович склонился к моему уху и я вздрогнула от неожиданности.
— Скажу, что довольно смелое прочтение народной легенды для школьниц, — я глядела, как извиваются под музыку девушки, изображая, видимо, невесту в опочивальне. Прикидывала, что, может быть, здесь удастся устроиться на работу с минимальными рисками. — Сам танец, конечно, красивый, но зачем про опочивальню-то…
— Из песни слов не выкинешь, — низко прошептал Велеслав Ярославович. — Мы стараемся сохранять наши традиции и аутентичность.
— Типа, не зря деревня названа «Змейково»?
— Именно.
Певицы затянули крещендо:

— Ищи хоть пару сотен лет:
Из царства змей исхода нет…

Коль в лес идёшь, в последний раз
Послушай бабушкин наказ:

Ходи по лесу осторожно:
Там змеи сбрасывают кожу…

Под конец танцовщицы качались в каком-то трансе и я не сразу поняла, что тоже раскачиваюсь вместе с ним. Слегка, будто внутри играет какая-то магическая музыка. Покачивались все: и тёть Маша, и Велеслав Ярославович, и все зрители. Когда немного отпустило, я вдруг поняла, что мне напоминают эти движения: так королевские кобры двигаются, пока индийский дрессировщик играет им на дудочке…

Филоложка
Под конец танцовщицы качались в каком-то трансе и я не сразу поняла, что тоже раскачиваюсь вместе с ним. Слегка, будто внутри играет какая-то магическая музыка. Покачивались все: и тёть Маша, и Велеслав Ярославович, и все зрители. Когда немного отпустило, я вдруг поняла, что мне напоминают эти движения: так королевские кобры двигаются, пока индийский дрессировщик играет им на дудочке…
Аплодисменты гремели по поляне, как мощный дождь. Девушки кланялись, хореограф и музработник выходили на поклон. Меня не покидало смутное ощущение, что я участвовала, в каком-то неизвестном мне ритуале. Помнится, на первом курсе, у нас была фольклорная практика, когда мы поехали в ближайшую деревню искать тосты-былички-частушки, но местные нам выдали только напечатанные тексты за бутылку водки. А вот здесь было что-то настоящее, от чего поджилки тряслись и хотелось на всякий случай перекреститься. Поэтому я даже слегка шарахнулась, когда Велеслав Ярославович протянул руку:
— Вас проводить?
— Нет, спасибо! Мы сами.