Сегодня в меню рубрики #писательская_кухня – #стихотворческое и немного #много_букв.

Прогулки по Лабиринту. Хроники стихотворца. Часть 5: мозголомно-образная

Нет, всё-таки не выйдет из меня нормального поэта. Люди, по-настоящему владеющие искусством стихосложения, могут написать стих по любой волнующей их проблеме, красиво уложив слова в размер и рифму, да так, чтобы каждое было на своём месте и работало на какую-то цель. Это – талант. И мастерство.

Я так не умею. Просто в какой-то момент, когда мозг находится в особом состоянии, приходит в голову красивый образ – например, «тишина, звенящая, будто сталь» – и тянет за собой другие. Но образы – это, конечно, хорошо, только на них далеко не уедешь. Нужна некая основная мысль, идея... И незадачливый стихописец начинает искать её в текстах, с которыми уже эмоционально связан, пытается привязать новорождённые образы к уже известным и любимым, уложить новые осколочки в знакомый витраж. Поэтому стихов-ориджей у меня почти нет (и они, как правило, нравятся мне сильно меньше), в основном – вбоквелы разных конфигураций к чему угодно, будь то собственный неоконченный роман-трёхтомник или чужие дилогия с «Лабиринтом». Одна современная поэтесса как-то прокомментировала своё очередное стихотворение такими словами: «Однажды я перестану писать сонгфики, и у меня отвалится способность к стихосложению». Если заменить сонгфики на фанфики, я могу под этими словами подписаться.

Так и симпатичная эволюция некоего мира и образа тишины, дабы быть дописанной, оказалась привязана к «Лабиринту». Сначала я думала, что это будет НеЛабиринт, но отсылок к исходнику оказалось всё-таки достаточно для включения в основной сборник. А структуру, что забавно, подсказала Лиена, разве что в её стихотворении из того же сборника сами части были покороче.

Здесь первая часть условно соответствует главам 1-35 (и немного 47-57) «Лабиринта». Мир предстаёт враждебным и опасным, а мировоззрение героя пропитано тотальным недоверием и глубинным, тщательно скрытым страхом. Он всё время настороже, всё время ждёт угрозы, и даже период мира и покоя (метафорически – тишина) не приносит облегчения, а только натягивает нервы, как струны, до предела.

– небольшой намёк на Мон-Со как лётчика (в изначальном варианте здесь прямо упоминалось небо). «Подняться выше», встречавшееся и в одном из не-лабиринтовских стихов, здесь можно трактовать и как карьерный рост идеального офицера, и как полёт на Беллиору.

– квинтэссенция скептицизма.

– здесь планировался лёгкий намёк на Кир-Силя, который в текущем варианте потерялся. Зато оно просто красивое)

Изначально в конце первой строки стояло «заглушит», но потом я уточнила ударение и решила не допускать йашных косяков. Ассоциации с огнём и молниями не планировалось, но почему нет?

«Хаос сотни мыслей», причиняющий боль – наверное, моё любимое в этом эпизоде) Ну, и именно на этой строчке я поняла, что это точно Мон-Со, а не кто-то абстрактный. И «снаружи» в значении «во внешнем мире, вне головы» смотрится весьма интересно.

Вторую часть довольно трудно соотнести с конкретными главами – полковничьи сомнения аккуратно разложены по доброй половине текста. Очень и очень приблизительно – 37-97.

Мрачная упёртость ещё наличествует, но к ней прибавляется непонимание происходящего.

«Кобры под песком» – однозначно моё любимое) Именно здесь НеЛабиринт окончательно и без вариантов превратился в «Лабиринт».

Здесь я очень чётко вижу Ильсора в роли коварного, но заботливого «пустынного духа». (И немного – Кер-Со, представителя противоположной стороны, который тоже кормил брата ужином с разведывательными целями.) Образы вытаскивались из периода первого пребывания Мон-Со в Ламиэре, но в большей степени – из прекрасной главы «Здесь».

Молнии и Мон-Со – неубиваемое сочетание, предыдущий стих сборника подтвердит.

Сюда ещё прокралась и безмолвная буря из куда более поздней главы 119, но скорее образом, чем его значением.

Растерянность как она есть, но уже беззлобная. Моральная усталость от неопределённости... и переломный момент сомнения.

Третья часть встраивается в хронологию исходника легче всего – это последняя глава, буквально несколько дней после приключений в Ялао.

Кое-кто окончательно смирился и принял мир таким, какой он есть. Потому что альтернативы – как минимум не лучше.

А дальше идёт маленький намёк на любимое занятие Мон-Со – рисование. И фиолетовый цвет, который я просто не могла не вставить. Вообще добрая половина части строится именно на цветных метафорах.

Хитровымудренное, но красивое. Слепота здесь уподобляется помутнению рассудка, сумасшествию, а хаос сотни цветов (ср. «хаос сотни мыслей» из первой части) превращается в норму, которую можно лишь принять, но не побороть.

Забавный с точки зрения фонетики «город на горе» – разумеется, Ламиэре, который буквально находится на горе Ламь. И снег как символ зимы... да и просто уютная деталь.

Просто очень радующая автора строчка)

Кофе в следующей строке появился потому, что чай Мон-Со не жалует. И ещё потому, что автор исходника как-то назвал этот напиток «символом мирной жизни». Автор стихотворения кофе почти не пьёт, но признаёт его выразительность)

А вот на фразе «нежно взглянуть в ответ» появляется Морни, потому что обойтись совсем без неё было бы неправильно. Но любовь, упомянутая в последней строчке, имелась в виду скорее родственная – в конце концов, у нас тут собралась большая, хотя и весьма тараканная семья) Так что финальный совет бросить терзаться и просто наслаждаться тишиной очень актуален не только для Мон-Со – параноика, привыкшего держать всё под контролем, – но и для его друга и брата.