Что-то вспомнилось: я полтора года ухаживала за своей бабушкой. У неё сначала был микроинсульт, её выходили – я покупала ей продукты и лекарства, готовила, помогала мыться, убиралась в квартире. Потом бабушке стало хуже – случился большой инсульт, она лежала и угасала. Месяц я от неё почти не отходила – кормила с ложечки, мыла, успокаивала, лекарства давала. Мне было дико тяжело – болело всё тело от того, что я её переворачивала, а она была грузной женщиной, и я спала урывками по 3-4 часа – она меня звала среди ночи и всячески капризничала. Психологически всё это было и вовсе невыносимо. И вот в этот период и после смерти бабушки мне все женщины бросались рассказывать, как они сидели с ребёнком и упахивались вусмерть. Мне хотелось их побить: неужели не видно разницы? Они растили ребёнка, который каждый день становился более развитым, а у меня на руках умирал человек, который меня фактически воспитал! И это не говоря о том, что ни один младенец не весит 90 кг. И мне ещё говорили, что, мол, бабушка – это репетиция (wtf?!), вот будет у тебя ребёнок! И это не один человек и даже не десять.
Потом я как-то получила травму руки. Полгода лечилась и опять наслушалась: "а вот мне кесарево делали", "а вот мне промежность зашивали", "а вот меня еле скорая довезла", "это не боль, вот я во время родов настрадалась"... Ага, вот прям аналогичная ситуация, что ещё сказать. У меня в руке бутылка взорвалась, сухожилия перерезало так, что полгода шили. Вообще не помню слов поддержки от кого-нибудь, кроме мамы, зато десятки рассказов о родах выслушала, в которых мне все доказывали, что уж они-то натерпелись, а моя рука – это тьфу, фигня и царапина. А я работала тогда в большом женском коллективе – никак этого избежать нельзя было. Я аж стала носить свитер как у Пьерро, чтобы никто мою руку не видел.
#мамские_будни #лирика
Доче сравнительно недавно исполнилось четыре. Тема "я уже большая" в самом разгаре.
Больше всего доче почему-то нравится спорить по поводу своей маленькости с искусственным интеллектом, то бишь с Алисой.
— Алиса, угадай сколько мне лет! — требует она от неё.
— Восемь? — спрашивает Алиса.
— Меньше! — печально отвечает дочь.
Так, отнимая по единичке, они все же добираются до цифры "четыре".
— Так ты совсем малышка! — умиляется Алиса, и тут же получает чудовищную бурю возмущений и наездов от "малышки".
— Ты уже совсем большая! — покорно соглашается потом она. Даже если ты — искусственный интеллект, ты, конечно, побаиваешься разъяренной четырёхлетки. И это очень разумно.
Дочь триумфально требует от неё музыки и песен и прыгает на диване.
...А мне грустно от того, что она периодически запрещает называть её "крошкой". А она ведь правда-правда — моя крошечка!
— Я не крошечка, я уже хлебушек! — сердито отвечает мне на это дочь.