Глядя на себя в зеркало, Андромеда Друэлла Лукреция Блэк-Тонкс думала о том, что ее тревожило со вчерашнего дня. Сначала размолвка с дочерью, которой не случалось уже много лет. Для Доры я ведь не только мама, но и первая подруга, которой она доверяла все свои тайны. Про ее увлеченность мальчиком на семь лет ее младше я знала лучше самой Доры, ведь эти двое, еще когда Доре было семь а Гарри всего год, умудрились обручиться.

Сначала у меня, сбежавшей из дома, родилась дочка, после у Нарциссы родился мальчик, ждали только, кто родится у Лили. Белле не повезло больше всех, у нее произошел выкидыш за год до рождения Арри из-за попадания Редукто в живот на седьмом месяце беременности, во время попытки авроров задержать ее мужа Рудольфуса, которому удалось тогда сбежать, приказав Белле атаковать, используя клятву брачного контракта. Белла тогда чуть с ума не сошла, даже контроль брачного контракта и метка Темного Лорда не могли остановить её безумие, она бросалась на всех вокруг после потери ребенка. Спасла её тогда Лили. Да, грязнокровка, как тогда Белла думала, ей не хватало сил выносить ребенка, Джеймс отказывался жить в Поттер мэноре и проходить ритуалы, да и вообще быть наследником рода Поттер, а незадолго до смерти Карлуса и Дореи Поттер он запустил в мать своим кольцом по примеру Сириуса, и был также наказан отлучением от источника, а Лили нужна была подпитка родового источника. Тетя Дорея и тетя Вальпурга уговорили Беллу на ритуал кровного побратимства с Лили, так она получала подпитку от рода Блэк. И у Беллы произошло прояснение сознания, Лили стала для неё светом в окошке, который она бережно хранила.

—А тебе этого мало, мало, что больше не могу иметь детей? — зло огрызнулась крестная.
—Мама. — я сделал шаг вперед и обнял ее, — Я не хотел тебя обидеть, я просто хотел тебе помочь и убрать шрам и последствия заклятья.
—Ты сможешь это? — недоверчиво спросила моя вторая мама, — ведь даже Сметвик сказал.
—Мама. — с улыбкой сказал я, — Сметвик — белый целитель, а не черный целитель-некромант. Хоть я больше и диверсант-боевик, но и лечить проклятия черной магии я могу. Плохой бы из меня был гранд-магистр, если бы я не смог свести такую царапину. Пусть я еще не набрал силу и объем резерва, но контроль и знания у меня никуда не делись, к тому же у нас есть такой хороший доброволец, что с удовольствием поможет омолодить твой организм лет на пять-десять.
—Ты мне поможешь? — спросила крестная с надеждой в глазах.
—Конечно, ты ведь очень дорога мне, мама Ади. — сказал я, крепче обнимая свою маму, пусть она мне не родная, а крестная, но столь же дорога мне.

В зал вошел молодой юноша лет семнадцати с черными волосами и женщина лет тридцати-тридцати пяти с каштановыми волосами. Чуть в стороне над алтарем был привязан молодой рыжеволосый мужчина, который с ужасом смотрел на двоих вошедших в зал людей.
Молодой парень молча показал на алтарь, и женщина скинула с себя мантию с гербом черного дома и голой легла на засветившейся черным с красными проблесками алтарь, явив свое красивое тело тридцатилетней женщины с уродливым шрамом на животе и кучей разных мелких шрамов в разных местах, показывая места не до конца сведенных проклятий черной магии, некромантии и стихийной магии. Плюс кучей внутренних проблем, связанных с неправильной работой органов и начинавшимися возрастными изменениями в связи с неправильной работой ядра. Парень, что кинул в сторону женщины пару заклинаний, покачал головой и, положив ладонь на ее глаза, начал плести своей палочкой кружева, выписывая сложные фигуры, при этом на теле женщины стали белеть и исчезать сначала мелкие шрамы, после и вовсе все её тело начало светится в тон алтаря.
В руке молодого парня блеснул черный изогнутый клинок, и на алтарь потекла кровь из горла мужчины, что висел над алтарем. Гудения алтаря стало нарастать с каждым мгновением, цвет менялся на более темный, пока не стал первородной тьмой, над алтарем словно из дыма возникла большая черная собака.
—Жертва принята, да будет так с каждым врагом нашего рода! Благословляю дочь нашего рода! — проревел Гримм.

—Ты не понимаешь, у меня будет минимум пять жен, я и сам не понимаю этого до конца, я не знаю, как я могу любить столько разных женщин. — я вижу как ему больно, он боится на меня посмотреть, боится увидеть мою неприязнь к нему.
—Я люблю тебя, мелкий. — сказала я сквозь слезы и делаю шаг навстречу к нему, но он делает шаг от меня, а не ко мне, почему мне хочется завыть волком?
—Ты пойми, я — не человек. — он снова делает шаг, упираясь спиной в стену, я вижу, что он чуть не плачет, — Если ты станешь моей женой, ты станешь такой же как я.
—Мне все равно, я всегда буду рядом. — упрямо твержу я, делая еще один шаг к нему, еще три четыре шага, и он снова в моих объятьях.