У Гоголя ещё и *Страшная месть* есть. Вообще же - имеем последствия петровского *окна в Европу*, когда хлынул поток европейской литературы, а пежняя была отставлена, как устарелая и варварская.
Правда... есть она сложность: большая часть *высокой* литературы - шла в русле церковной (читай - византийской) позиции и брала оттуда зачастую, как сюжетные хода, так и декоративные моменты. Можно бы рассмотреть лубочную книгу, но то же *сказание о Еруслане Лазаревиче* - это восток, Персия, *Бова-королевич* - европейские корни... Плюс - влияние житий.
Но вот афанасьевские сказки - вполне себе народные (пусть и в обработке). Вообще, о генезисе славянского фэнтези есть несколько интересных работ.
Что до южно-американской традиции - там характерен, скорее, определённый магический взгяд на мир, чем пристрастие к внешней атрибутике. И этот взляд как раз и позволяет говорить о южно-американском фэнтези. Да, есть, региональные и прочие отличия - но вот взгляд - остаётся прежним. *хихикнув* Если судить по сказкам Пушкина, у наших вообще в ходу была беспалочковая невербалка с элементами контагиозной, симпатической и ритуальной магий
EnniNova:
Невилл Лонгботтом сдает зелья. Он делает это так, как привык - словно в бой идет.
Когда-то от его умения преодолеть и справиться зависели жизни. И эта внутренняя сила и ответственность продолжают ве...>>Невилл Лонгботтом сдает зелья. Он делает это так, как привык - словно в бой идет.
Когда-то от его умения преодолеть и справиться зависели жизни. И эта внутренняя сила и ответственность продолжают вести его по жизни.
А один давно мертвый язвительный шпион, что по-прежнему руководит действиями Невилла в его голове, став внутренним голосом, помогает не распуститься и не сдаться. Ведь и сам шпион никогда не сдавался и не щадил себя. И того же требовал и продолжает требовать от своих учеников. Даже после смерти.
До слез. Практически до рыданий. Спасибо автору.