Честно сказать, я не планировал всё это темнолордство. Оно как бы получилось само.

Я всегда хотел быть профессором Защиты от Тёмных Искусств, ну или просто Тёмных Искусств. Однако последние не преподавались в Хогвартсе, а Хогвартс был моим первым настоящим домом. Больше всего я хотел бы вернуться и жить там. Вечно.

Создав и спрятав свои крестражи, я мог бы стать гораздо лучшим украшением школы, чем несчастный придурок Биннс. Моя мечта была разбита Дамблдором. Первое, что он сделал, став директором, — официально отказал мне. После очень трудного собеседования, между прочим. Убитый горем и оскорблённый, я проклял должность ЗоТИ и бросился прочь из замка.

И вот он я: безработный, в депрессии, и постепенно напиваюсь. Я завис в баре «Кабаньей Головы» с несколькими старыми приятелями со Слизерина. Мы предавались воспоминаниям, отпускали расистские шуточки и жаловались на грязнокровок, крадущих у нас работу. В какой-то момент мы переключились на тему ужасного качества образования в Хогвартсе. Отказ молодому, энергичному и даровитому соискателю — пусть и немножечко злому — был признаком крайней близорукости.

— Детишки ничерта теперь не умеют, — бормотал я заплетающимся языком. — Готов поспорить, мы вшестером можем одолеть всех недоумков, которым дают теперь дипломы, и показать им, насколько они сосут в Защите. Тогда им придётся нанять меня.

Это последнее, что я помню о той ночи.

Несколько дней спустя я проснулся с гудящей головой в каком-то закоулке. К тому времени, как я добрался домой и проглотил антипохмельное, свежий номер «Пророка» уже доставили. Оказалось, что по пьяни мы замочили шесть министерских служащих, а я объявил себя Тёмным лордом Вольдемортом (никогда бы не выбрал такое имя на трезвую голову).

После такого поступка становится крайне трудно получить работу, связанную с детьми. Я знаю, я пробовал.