Существует,‏ ‎ув. ‎друзья,‏ ‎сверхпопулярный‏ ‎художественный‏ ‎приём, ‎моментально ‎оживляющий ‎любой‏ ‎сюжет ‎-‏ ‎игры, ‎романа‏ ‎или‏ ‎аниме ‎(и ‎потому‏ ‎используемый ‎если‏ ‎и ‎не ‎всюду, ‎то ‎по‏ ‎меньшей‏ ‎мере ‎очень часто). Суть‏ ‎его в ‎том, ‎что ‎герой/героиня‏ ‎подцепили Что-Нибудь,‏ ‎что ‎Медленно‏ ‎Убивает их.

Убивающее ‎Что-Нибудь ‎может ‎являться‏ ‎в ‎разных ‎обликах: ‎от‏ ‎‏буквально‏ ‎тикающей ‎на‏ ‎теле бомбы‏ ‎до ‎засевшего ‎в ‎печени ‎демона,‏ ‎от‏ ‎личинки‏ ‎инопланетянина ‎в‏ ‎грудной ‎клетке‏ ‎до ‎абстрактного‏ ‎проклятия,‏ ‎которое ‎может‏ ‎и ‎не ‎убить ‎физически, ‎но‏ ‎изменить ‎безвозвратно‏ ‎природу‏ ‎носителя.

Зачастую‏ ‎это ‎Что-Нибудь ‎даёт ‎персонажу‏ ‎попутно ‎буквальные‏ ‎суперсилы: ‎он‏ ‎начинает,‏ ‎например, ‎шевелить ‎предметами‏ ‎на ‎расстоянии‏ ‎или ‎читать ‎мысли. ‎Впрочем, ‎в‏ ‎тех‏ ‎случаях, ‎когда‏ ‎персонажу ‎подцепленная ‎им‏ ‎гадость ‎не‏ ‎даёт ‎формально ничего ‎—‏ ‎она‏ ‎всё ‎равно ‎сообщает‏ ‎ему ‎суперсилу ‎в ‎виде‏ ‎твёрдого ‎знания,‏ ‎что‏ ‎дни ‎его ‎сочтены. <...>

Понять, ‎отчего‏ ‎данный‏ ‎приём ‎столь ‎безотказно‏ ‎эффективен ‎—‏ ‎нетрудно: ‎всякий ‎драматический ‎сюжет ‎по‏ ‎своему‏ ‎определению ‎является‏ ‎экстраординарным, то ‎есть ‎требует‏ ‎конфликта ‎и‏ ‎его ‎развития ‎с‏ ‎выбросом‏ ‎больших ‎объёмов ‎энергии.‏ ‎Насколько ‎размеренна ‎и ‎однообразна‏ ‎(особенно ‎если‏ ‎смотреть‏ ‎со ‎стороны) ‎среднестатистическая ‎человеческая‏ ‎жизнь ‎—‏ ‎настолько ‎чужда ‎ординарности ‎вся‏ ‎человеческая‏ ‎культура. <...> ‎Культура‏ ‎исходит ‎из‏ ‎того, ‎что ‎человек ‎есть‏ ‎существо‏ ‎драматическое, ‎то‏ ‎есть ‎обречённое ‎на ‎столкновения,‏ ‎испуги, ‎озадаченности, ‎прыжки ‎и‏ ‎дребезги. И‏ ‎вся ‎сосредоточена‏ ‎на ‎этих‏ ‎моментах.

В ‎свете‏ ‎сказанного ‎«подцепить‏ ‎Что-Нибудь ‎/ ‎Кого-Нибудь, ‎что ‎медленно‏ ‎убивает» выглядит‏ ‎идеальным ‎архетипическим‏ ‎событием, ‎которое ‎буквально‏ ‎принуждает ‎человека‏ ‎выйти ‎из ‎статичного‏ ‎состояния. <...> Многовековое‏ ‎развитие ‎человеческой‏ ‎культуры ‎переживаний‏ ‎демонстрирует ‎нам, ‎что ‎борьба ‎человека‏ ‎за‏ ‎счастье‏ ‎вполне ‎может‏ ‎быть ‎описана‏ ‎как ‎борьба‏ ‎за‏ ‎драму, ‎которая‏ ‎даст ‎нам ‎ту ‎же ‎полноту‏ ‎переживания, ‎что‏ ‎и‏ ‎настоящая‏ ‎— ‎но ‎не ‎убьёт‏ ‎нас ‎в‏ ‎конце.

Если ‎угодно‏ ‎—‏ ‎мы ‎жаждем ‎рисковать,‏ ‎умирать ‎и‏ ‎убивать, ‎предавать ‎и ‎мстить ‎и‏ ‎всё‏ ‎такое ‎—‏ ‎но ‎всё ‎это‏ ‎понарошку. Но ‎так,‏ ‎чтобы ‎мы ‎могли‏ ‎забыть,‏ ‎что ‎это ‎понарошку,‏ ‎и ‎верить, ‎что ‎всё‏ ‎всамделишное. <...>

Из ‎этого,‏ ‎между‏ ‎прочим,‏ ‎следует ‎два ‎практичных ‎вывода.

Первый:‏ ‎для ‎понимания‏ ‎ув. ‎людей‏ ‎и‏ ‎даже ‎предсказания ‎их‏ ‎поведения ‎[полезным] ‎может ‎оказаться‏ ‎умение‏ ‎опознавать, ‎в‏ ‎каком ‎драматическом ‎сюжете‏ ‎они, ‎по‏ ‎их ‎убеждению, ‎находятся‏ ‎(то‏ ‎же ‎справедливо ‎и‏ ‎в ‎отношении ‎нас ‎самих).

Второй:‏ ‎наилучшим ‎способом‏ ‎вытеснения‏ ‎из ‎своей ‎жизни ‎«приключений‏ ‎на ‎ровном‏ ‎месте» ‎было ‎бы ‎осознание‏ ‎одной‏ ‎по-настоящему ‎пугающей,‏ ‎но ‎тем ‎самым ‎и‏ ‎бодрящей ‎банальности. ‎А ‎именно.

- Мы‏ ‎все на‏ ‎самом ‎деле,‏ ‎не ‎в‏ ‎игре ‎и ‎не ‎в ‎воображении,‏ ‎подцепили‏ ‎кое-что,‏ ‎что ‎медленно‏ ‎нас ‎убивает.‏ ‎У ‎всех‏ ‎нас дни‏ ‎сочтены ‎—‏ ‎и ‎осознание ‎этого ‎потенциально ‎способно‏ ‎дать ‎нам‏ ‎удивительные‏ ‎суперсилы‏ ‎в ‎борьбе ‎за ‎то,‏ ‎что ‎мы‏ ‎желаем ‎обрести‏ ‎или‏ ‎спасти.

И ‎легко ‎понять,‏ ‎что ‎этим‏ ‎подцепленным ‎нами ‎кое-чем ‎является ‎сама‏ ‎жизнь.