— Кто такие и что вам здесь надо? — сурово спросил десантник.

Бенджамин вылетел в коридор, перепуганный столь необычным зрелищем. Едва не налетел на козла, который, со вздыбленной шерстью, решительно боднул пустоту, чуть выше того места, где висел воинственный кот лейтенанта Дайка.
В коридоре раздался вопль, и Бенджамин закричал тоже. Уже подбегая к трапу, он краем глаза заметил, что Васильпалыч дерется с кем-то невидимым... дальнейшее он уже не увидел, потому что выбежал наверх с выпученными глазами, вопя во всю глотку:
— Нечистая сила! Демоны в капитанской каюте!!!
Дайк, встревоженный его воплями, уже бежал навстречу. Что бы там ни выдумал этот придурок-негр, внизу что-то происходило: слышались кошачьи вопли, блеянье козла и командный голос новичка.
Остальная команда продолжала собирать монеты и на переполох внимания не обратила...

— Мы... э-э-э-э... мы пассажиры, — ляпнул Джузеппе первое, что пришло в голову. — Да, сеньор, мы пассажиры!
Грабители улыбались во все тридцать два зуба.
Десантник хмыкнул.
— Яшка, держать обоих. Бен, не блажи, просто позови начальство.
«Демоны, ага!»
Васильпалыч ощупал ткань, которую держал в руках. Удивительная штука — она полностью скрывала от посторонних глаз, более того — принимала цвет, фактуру и очертания окружающих предметов.
Сзади раздались шаги Дайка.
— Товарищ господин лейтенант, задержанные, — доложил Васильпалыч. — Утверждают, что пассажиры.

— Пассажиры? — Дайк смерил их суровым взглядом. — Тогда я вообще здесь так, мимо прохожу.
Но он оборвал издевку и посмотрел на Васильпалыча, который, как дурак, стоял с вытянутой рукой, в которой было... было... что-то непонятное.
На этом непонятном до сих пор висел его кот, неистово царапающийся и кусающися.
Немудрено, что Бенджамин закатил такую истерику. Лейтенант почувствовал, что у него самого волосы дыбом встают.
— Дон Мигель, tubo! — скомандовал он рефлекторно. Кот у него был нравом суровый, и Дайк уже начинал жалеть, что в свое время, исключительно ради забавы, выучил его бросаться на цель по команде. Дон Мигель настолько радостно и рьяно выполнял этот приказ, что капитан, вняв жалобам матросов, пообещал скормить кота акулам, если лейтенант его не приструнит. Уже год как Дайк кота ничему не учил, а ведь помнит, зараза черная...
Кот, утробно урча, отцепился от невидимого нечта и подбежал к хозяину: спина дугой, глаза горят, хвост неистово дергается. И замер в боевой стойке, готовый броситься если что.
— Так, Бэзил, препроводи наших... пассажиров... в уютный трюм. Да обыщи как следует. Я скоро туда приду, и мы с ними побеседуем.
Дайк оглянулся, услышав, что на палубе поднялись вопли. Так и знал, матросы принялись драться за монеты. Все-таки их сволочная натура никуда не делась.
И лейтенант пошел наводить порядок.

— Есть, сэр!
Под конвоем, состоящим из десантника, козла и черного кота, грабители проследовали в трюм. Васильпалыч на всякий случай вооружился шваброй.
— Вещи из карманов, по одному. И без глупостей.
Яшка не терял времени — прижал одного из грабителей рогами к стенке. «А как эти штуки становятся видимыми... О, точно, их надо вывернуть изнанкой вверх!» — догадался десантник. Так и поступил — и действительно — в своих руках увидел два плаща.
«Потом разберемся».
Между тем, «пассажиры» под присмотром Яшки и дона Мигеля выкладывали содержимое карманов.
Отмычки, две маленькие рации (Васильпалыч сразу их заблокировал), фонарики, мотки веревки, перчатки и наколенники с присосками, чтобы лазать по стене... все это было аккуратно разложено на рундуке. Чемодан коротышки лежал там же, но для того, чтобы проверить его содержимое, десантник решил дождаться лейтенанта.

Когда Дайк подошел к месту выяснения отношений, боцман Хейтон уже навел порядок среди дерущихся. Оба придурка лежали на палубе, поддерживая челюсти руками. У Хейтона на эту тему разговор всегда был коротким.
— Обоих — на гауптвахту! — приказал Дайк. И добавил, повернувшись к остальным: — Все серебро сдать боцману. Потом, когда вернется капитан, устроим честный дележ.
Покончив с этим, лейтенант поспешил в трюм, чтобы допросить «пассажиров». Проходя мимо Бенджамина, приказал ему:
— Сходи в капитанскую каюту и проверь, все ли там в порядке. И доложишь мне.
Негр кивнул и побежал по трапу вниз...

— Я сказал — без глупостей! — рявкнул Васильпалыч и треснул одного из «пассажиров» шваброй по руке. Верзила заорал и выронил нож. Клинок был хорош — маленький, узкий, отлично укрывается под одеждой.
— Оба руки вверх и не шевелиться.
Яшка для пущей убедительности ткнул рогами коротышку в живот.

Подошел лейтенант.
— Их вещи, сэр! — доложил десантник.

Дайк посмотрел на предметы, лежавшие перед ним. Неплохой набор у пассажиров! Он взял отмычки и повертел их в воздухе. Подумать только, капитан будет смеяться, когда узнает. Вор у вора шапку украл! Как бы возвышенно пираты ни называли свое ремесло, суть его от этого не менялась.
Лейтенант сурово посмотрел на странную парочку.
— Итак, господа, давайте поговорим начистоту. И лучше вам быть со мной честными. Зачем к нам влезли? И кто вас подослал? Советую не упрямиться, а то позову нашего боцмана, он из таких как вы, нарежет ремней всей команде.

В трюм влетел Бенджамин, и глаза у него были на лбу.
— Картина капитанская исчезла! — крикнул он. — С его любимым де Рюйтером!

— Что вы, сеньор! Мы всего лишь пассажиры! — улыбаясь во всю физиономию, вещал коротышка. — Вон в том чемодане — наши билеты.
Васильпалыч хмыкнул, открыл чемоданчик. Какая-то еда, запасная рубашка, носки... Да, действительно — билеты.
— «Титаник», — прочел он название корабля.
«Врут, подлецы».

— Мы не берем пассажиров, — коротко ответил Дайк, заглянув в чемодан. Потом поднял на них холодный взгляд, не предвещавший им ничего доброго. Больше всего пираты не любили, когда у них что-то воруют. В соглашении за подобные вещи полагалось самое страшное наказание. — Ладно, хорош улыбаться. Куда картину дели? — его голос стал резким, и кот, почувствовав перемену настроения хозяина, подбежал поближе, готовый вцепиться в первого, на кого тот укажет.

— Как, разве мы не на «Титанике?» — строя из себя идиота, спросил высокий.
— Какую картину, сеньор? — прозвучал вопрос коротышки.

Васильпалыч, между тем, внимательно осматривал дно чемодана. Вроде он снаружи кажется больше.
Осторожно вставил ножик в небольшой зазор, аккуратно поддел... так и есть, двойное дно.
— Сэр, картина.
— Это портрет моего дедушки! — продолжал отпираться коротышка.

Дайк по-акульи осклабился.
— О, тогда мы имеем честь разговаривать со внуком знаменитого де Рюйтера! Не оскверняйте память деда, господин вор. Бэзил, в кандалы их обоих. Пусть ждут капитана. А картину — обратно в каюту вернуть.
Дайк подхватил кота, дабы тот не бросился на воров, и погладил его по вздыбленной шерсти.