Доктор рекомендует (джен)

— Веня, ты ведь хороший диагност, правда? — вкрадчиво начал Станислав, издалека и вроде как совершенно не обращая внимания на то, чем именно занимается в данный момент его старый друг. Но доктор ощутимо вздрогнул и постарался побыстрее задвинуть в дальний угол холодильника прозрачный контейнер с ядовито-розовой жидкостью, одновременно локтем придерживая так и норовящую захлопнуться тугую дверцу, а подбородком прижимая к груди стерилизатор. Впрочем, может быть, вздрогнул он вовсе не от вопроса капитана, а от резкого щелчка, с которым за спиной того захлопнулась дверь медотсека — Маша, как всегда, отреагировала больше не на прямой приказ, а на невысказанное мысленное пожелание, выдавая всему экипажу секретные капитанские планы поговорить с доктором серьезно и с глазу на глаз.

— Вроде как неплохой, Стасик. и на Новом Бобрйуске начальство в пример ставило, и ты вроде не жаловался. — Вениамин справился с контейнером, аккуратно прикрыл дверцу, убрал стерилизатор в шкафчик и наконец обернулся, улыбаясь немного смущенно. Оглядел мрачного капитана профессионально-цепким взглядом от фуражки и до тапочек, уточнил осторожно: — А тебя… хм… беспокоит что-то… э-э-э… конкретное?

— Да куда уж конкретнее… — вздохнул Станислав, понимая, что попытки зайти невзначай и вроде бы издалека иногда выглядят намного подозрительнее прямой лобовой атаки. К тому же конкретика — вон она, на столе валяется. Большой почтовый конверт, надорванный и слегка помятый, но форму контейнера пока еще сохранивший. И в графе отправителя — логотип, который сегодня узнает любой ребенок… — А беспокоят меня, Венечка, когда за моей спиной и на моем корабле мои подчиненные вдруг начинают разводить какие-то секреты! От меня. И получают посылки, которые почему-то прячут! — Станислав обвиняюще ткнул пальцем в смятый конверт. — Венька, давай начистоту! Что у тебя за дела с ОЗК? В какое очередное паскудство вы на пару с Кирой меня опять втянуть задумали?

— Да какие дела, Стасик? Какие секреты?! — всплеснул пухлыми ручками Вениамин, одновременно бочком и словно бы ненароком отодвигаясь подальше от холодильника. — Сам же знаешь, не все препараты можно купить в аптечном киоске при станциях, ну вот ребята и помогают чем могут, по старой дружбе…

Выглядел Вениамин олицетворением оскорбленной невинности и добродетели, моргал убедительно. Любой другой капитан на месте Станислава наверняка поверил бы и устыдился — ну как можно не поверить таким честным глазкам и такой искренней улыбке? Но Станислав слишком хорошо знал этого белобрысого провокатора, и потому лишь сощурился, буравя доктора тяжелым взглядом.

— Темнишь, Венька. Что за дрянь они тебе прислали? Что-то опасное?

— Да какое опасное, Стасик?! Простой энергетический коктейль с витаминками!

— Да? — нехорошо удивился Станислав. — И это именно из-за простого энергетика ты от меня в коридоре шарахнулся, как чайка от копа? И это именно простой энергетик ты за спину с таким виноватым видом прятал?

— Тебе показалось! — Доктор чопорно поджал губы и попытался гордо выпятить вперед подбородок. Выпятился при этом круглый животик, что, впрочем, выглядело ничуть не менее внушительно. — В коридоре просто было темно, и я несколько испугался. Не ожидал, что ты уже не спишь.

— Вообще-то, я еще не сплю…

— А зря, батенька, зря. Спать полезно, — немедленно перешел в атаку Вениамин. — Совсем ты себя не бережешь, Стасик! Хочешь, успокоительного накапаю? Полстопочки, чисто в терапевтических целях!

— Венька! Не слезай с темы. Что это за розовая дрянь, которую ты от меня только что так заметно-незаметно спрятал?

— Стасик! — очень ненатурально возмутился Вениамин, стараясь не ухмыляться (ну или хотя бы делать это не слишком заметно). — Когда я тебя обманывал?!

— Да хотя бы вчера. В карты. Скажешь — нет?!

— А что было делать, Стасик? Не надо было играть на дежурство! Ты же знаешь, что мыть полы я люблю еще меньше Дэна. Ты просто не оставил мне выбора!

— Венька! Я серьезно.

Вениамин хихикнул и преувеличенно тяжело вздохнул, сдаваясь. Но потянулся не к холодильнику, как Станислав предполагал, а к мятому конверту с печатью ОЗК. Вытащил из-под него несколько сколотых скрепкой листочков и протянул их капитану с видом блудной принцессы, вручающей жестокому королевскому семейству медицинскую справку о тяжких телесных повреждениях, нанесенных ее организму горошиной.

— Читай, Стасик! Читай, если старому другу на слово не веришь. И пусть тебе будет стыдно!

Станислав на автомате взял протянутые бумаги — в глаза бросились «…химический состав… осторожность при применении…» — но тут же досадливо бросил их обратно на стол.

— Веня, я не о том, и ты это отлично знаешь. И я тебе верю, не надо передергивать. Я тебе, заразе, как себе верю! И всегда верил. А ты что творишь, а? До меня ведь только сегодня дошло!

Станислав застонал, прошелся по медотсеку, стащил фуражку и вцепился свободной рукой в волосы. Подергал. Рухнул на единственный стул рядом с кушеткой. Спросил почти жалобно, глядя в пол:

— Венька… эта дрянь твоя розовая… энергетик этот с витаминками… Он для кого? Для киборгов, да?

— Ну… в большей степени… — ответил доктор, все это время с опасливым удовлетворением отслеживающий перемещения потенциально буйного и склонного к паранойе пациента по отсеку, полному хрупких и острых предметов. — Для экстремальных случаев. Ну, мало ли… Мне показалось, Стасик, что тебе надоело их чинить.

— Ну да, ну да… — покивал Стас, с обреченным видом рассматривая собственные тапочки так, словно они были чем-то необычайно интересным. — Экстремальные случаи, оно конечно…, а наш первый рейс помнишь?

— Такое, пожалуй, забудешь…

Доктор заметно занервничал. Станислав еще раз вздохнул, поднял на него тяжелый взгляд и спросил:

— Тогда, еще на Новом Бобруйске… Я отлично помню эту розовую дрянь в нашей аптечке. И вот скажи мне, мой старый друг, которому я как себе верил: зачем она была нужна тебе тогда, если в экипаже у нас не предполагалось ни одного киборга? А, Венька?..

Даже отведя взгляд, доктор не перестал улыбаться. И если его улыбка и выглядела виноватой, то только самую чуточку. Куда больше она довольной выглядела, эта его вечная улыбка. Станислав почувствовал, что снова начинает заводиться.

— Ты хороший диагност, Венька. Так как же ты мог не заметить несоответствий? Это ведь все равно как не отличить мальчика от девочки! Для тебя, во всяком случае. Да в том-то и дело, что никак ты не мог не заметить!. Да, он выглядел как последний наркоман и бродяга, был болен, избит, изможден, но… внутреннее строение… кости, волосы, зубы, в конце концов! Такое не могло сформироваться в трущобах, а ты не мог не заметить. Да что я! Конечно, не мог. Ты и заметил. Иначе не запасся бы той розовой дрянью, я проверял, для людей ее не применяют, слишком опасно… Как ты мог, Венька?! Нет, ну я понимаю, потом, но тогда ты ведь не мог знать! Никто не мог. И вот только не надо мне тут твое вечное: «А что было делать, Стасик? Ты бы его пристрелил», вот только не надо! Пристрелил бы — и прав бы был! А может, и не пристрелил бы еще. А ты... И потом… когда ты меня провоцировал… эти твои вечные подначки, постоянная подозрительность, это ведь не случайно, это ведь чтобы я со стороны посмотрел и самому смешно стало, а я-то, дурак… Можешь гордиться: сработало. Представляю, как ты ржал, когда я кинулся его защищать от твоих же нападок… Да и раньше, в самом начале еще… ты ведь совсем не случайно со мной к таможенникам потащился. Правда? Да что я, конечно же, не случайно. Отвлекал внимание. Если бы я прочел про киборга еще там, мы бы никуда не полетели. И я был бы прав! Черт, Венька! Ну как ты не понимаешь?! Уставы пишутся кровью! Нам просто повезло, нам чудовищно, неслыханно повезло! А могло бы и не повезти. Как подумаю — мороз по коже. Мы все бы могли там так и остаться навсегда, на этой чертовой Степянке! Все, Венька! И даже без помощи пиратов, ты же видел, что творили сорванные… нам повезло, нам просто неслыханно повезло, что наш оказался таким… таким… А мог бы ведь и не оказаться! И не надо мне тут говорить о воспитании — риск все равно оставался огромным! Как ты мог, Венька? Все знать с самого начала — и… А ты ведь знал? Знал. Ну что ты молчишь?!

— Да что тут скажешь, Стасик, ты ведь сам уже все сказал — доктор улыбался с застенчивой гордостью, словно его только что не ругали, а нахваливали. Пожал пухлыми плечами, предложил: — Давай я тебе лучше коньячку накапаю?

— Не слезай с темы, Венька!

— Да я-то как раз и не слезаю. Просто… — Доктор моргнул и снова улыбнулся, на этот раз доверительно: — Видишь ли, Стасик… я был бы очень плохим диагностом, если бы не понял, зачем ты ко мне пришел. Не за объяснениями — ты и сам себе все хорошо объяснил. Не за подтверждениями — ты и так уверен. И даже не за оправданиями. А за чем еще все так прекрасно себе объяснивший капитан может прийти к своему старому доброму другу, как не за посидеть за стопочкой старого доброго коньяка? Так чего же ты хочешь, Стасик? Сначала еще немножко поговорить об этом — или мне таки можно уже нарезать лимончик?