Рыло (джен)

Глава первая, в коей мы, как бы это нам ни претило, впервые знакомимся с рылом, а также наблюдаем, какие опустошения оно произвело одним своим появлением в приличном доме.

В салоне Аделаиды Ипатьевны собрался весь свет провинциального городка. Алоиза Викентьевна Хных, местный оплот нравственности, восседала в креслах и учила юных девиц благочестию. Девицы, поджав губы, склонялись в реверансе и зыркали исподтишка на усатого отставного гусара, дующегося в дурака с обнищавшим бароном Прокисшим. Граф Стопудов с супругой резались в преферанс на деньги со старухами Вострючкиными, убеждёнными старыми девами и сплетницами.

Младые дочки графа Стопудова уединились в углу возле фортепиан вместе с столичным учителем музыки, который в поисках работы вот уже восьмой год квартировал у порядочных вдов — то у одной, то у другой, то у третьей, — и вполсвиста что-то музицировали, тесно между собой общаясь.

Елпидофор Тереньич Гамазной, испив не одну рюмку водочки, втолковывал что-то заезжему сибариту Эбенезеру по поводу тараканьей отравы, а оный сибарит знай кивал, а сам то и дело обращал внимание на Нюсечку Картошкину, умницу, воспитанницу и бесприданницу, милую личиком.

Сама Аделаида Ипатьевна порхала между гостями точно птичка, поддерживая светскую беседу и предлагая откушать заморских ананасов, и вечер в салоне был уютен и мил… Ровно до семи тридцати пополудни.

Едва фамильные бронзовые часы пробили половину восьмого, как ко всеобщему смятению и ужасу прямо из стены с оглушительным хрюканьем вылезло здоровенное рыло. По салону прокатились ропот и визг девиц. А рыло поворочалось туда-сюда, хрюкнуло, с неимоверной силой чихнуло на стол, отчего с него посыпались рюмки, игральные карты и прочая, и человеческим голосом сказало:

— Тьфу, какие вы тут все тупые, — после чего убралось, словно его и не было.

Что тут началось! Придя в себя после секундной паузы, многочисленные гости Аделаиды Ипатьевны вскочили с мест и нервически забегали, голося на все лады.

— Это что ж за такое тут творится? — причитала госпожа Стопудова. — Это как вы такое у себя в доме допускаете, машер? Мы к вам явились, как к приличным людям, а у вас из стен рыла лезут! Собирайтесь доченьки, нечего нам здесь больше делать!

— Где рыло? Что за рыло? Да ему сейчас по рылу-то кулаком и съезжу! — грозился усатый отставной гусар, потрясая шашкой и сшибая ею канделябры, отчего в салоне получился ещё больший беспорядок.

Гости бегали и спешно собирались домой, обещаясь никогда более не ступать ногою на порог этого дома, а несчастная хозяйка воздевала руки к небу и тщетно пыталась всех успокоить, увещевая, что это рыло было случайностию и в будущем никогда не повторится. Но что там её увещания! Ведь рыло было!

И оно произвело ущерб: битые рюмки валялись на полу, и прислуга Марфенька уже их убирала метёлкой на совок, карты рассеялись по всему салону, записи от преферанса улетели в окно. Оплот нравственности Алоиза Викентьевна Хных впала в истерическое состояние, и старик Гамазной отпаивал её водкой. Младые графини Стопудовы с перепугу запрыгнули на фортепианы, и безработный учитель музыки снимал их оттуда по одной — всех четырёх, и графини при этом жеманно взвизгивали, как будто им такое нравилось.

Граф Стопудов, увидев сие непотребство, с кулаками накинулся на неудавшегося музыканта, гневно крича:

— А ну, шельмец, убери руки от моих дочек!

Музыкант оставил последнюю дочку на фортепианах и пустился наутёк, ибо вид графа был устрашающ. Бегая по салону кругами, они свалили вазу с туберозами и скульптуру какого-то римского бога, на которую строгая Аделаида Ипатьевна намотала кисейный шарф. Упавши, скульптура попала под ноги отставному гусару, который тут же полетел на пол, схватившись за первое попавшееся, что было поблизости, а именно за юбку Нюсечки Картошкиной.

Нюсечка завизжала так, что у всех заложило уши, и упала в объятия гусара. Поднялся ещё больший переполох, и обнищавший барон Прокисший кинулся спасать честь Нюсечки, но поскользнулся на туберозах и проехался лёжа через весь салон.

Неизвестно, как долго бы ещё это продолжалось, но внезапно граф Стопудов, собираясь с семьёй восвояси, не досчитался одной дочки. И выяснилось, что под шумок младшая Стопудова сбежала с заезжим сибаритом Эбенезером, при этом они вытащили из тайника все наличные сбережения Аделаиды Ипатьевны.

О, какой это был скандал! А во всём было виновато рыло. Разумеется, дело передали в полицию, и она начала расследование.