Главный, с**а, Аврор (джен)

Будни Главного аврора, тем более, занимающегося полевой работой — это кошмар любого оперативника и самый большой страх любой офисной крысы. В этот раз — утро Главного аврора всея Британии, главы благородных домов Поттер и Блэк, мизантропа и циника, началось почти в четыре часа утра со знакомого до зубовного скрежета Патронуса нынешнего министра магии, Кингсли Шеклболта. Серебристый бородавочник рявкнул над ухом главного аврора: «Поттер, у нас ЧП!» — так, что стена напротив кровати мгновенно вспыхнула от рефлекторно брошенного заклинания. Поттер просыпался всегда быстро… но не всегда безопасно для окружающих.

Главный аврор встал с кровати за три секунды. С тихим хлопком появился Кричер с огромной кружкой кофе, которую Главный выхлебывал, одеваясь. Не раз и не два Гарри Поттер-Блэк благодарил судьбу за то, что он — волшебник! Заклинаниями очистить себя, завязать волосы в пучок на затылке, призвать вещи. Облачиться за пятнадцать секунд, заклинаниями зашнуровав по бокам тяжёлые штаны из кожи василиска, убитого на втором курсе, а затем и тяжёлые артефакты-ботинки личного производства Луны Лавгуд, сделанные специально под него. Застегнуть жилет из более тонкой кожи виверны, защищающий не хуже мифриловой кольчуги, и накинуть на плечи плащ из кожи всё того же василиска, зачарованный всё той же несравненной Луной. Миг — и ничто не напоминало о том, что двадцать три секунды тому назад тут стоял Главный аврор Поттер, сонный и злой.

В министерстве магии же царили паника, раздрай и свинарник. Все бегали, кричали, пищали — и это в нерабочие-то почти четыре часа утра! Впрочем, кабинет министра — да и весь этаж с кабинетами начальников отделов — был всегда оживленным. А уж кабинет Аврората, так и подавно всегда был жутковато-энергичным местом вне зависимости от времени суток. Главный аврор появился с хлопком на специальной площадке, сделанной только потому, что бешеный Главный мог на чистой силе проломить щиты министерства, чтобы аппарировать с неугодного собрания на очередной вызов. Так что щиты, ради Главного, пришлось перенастраивать — нескольких катастроф и загнанного раз пять, как ломовых лошадей, отдела обливиаторов хватило. Главный привычно просканировал обстановку: чары защиты на месте, стационарные ловушки тоже, в комнате пять живых существ, три артефакта, два из которых неизвестны Главному, врагов нет, атаковать Главного никто не собирается. Только после этого привычного ритуала Поттер вышел из круга и поприветствовал министра, стоявшего ближе всех.

— Утро, Кинг. Что там стряслось? — голос у Главного аврора был сухим, уставшим и явно недовольным.

— ЧП у нас, Поттер! — рявкнул министр, подпрыгивая от неожиданности. Главный аврор, чтоб его черти драли, всегда ходил тише голодной мантикоры. — Семнадцать трупов на Трафальгар-сквер! Все — маги! И ни одного следа!!! — Кингсли явно был… в панике, скажем так.

— Тихо! — рявкнул Главный. — Улики и следы — прерогатива Аврората! Томас! — помощник тут же подскочил к начальнику, протягивая тому тоненькую папку. — Доложить!

— Следов и правда пока не обнаружили, место окружили чарами и выставили патруль, ничего не трогали, следственная команда собирается, в патруле Робардс, Джеймсон, Курт и Доусон, — оттарабанил замглавы Аврората и ответственный дежурный «по задницам и схожим ситуациям», пока Поттер бегло листал папку, хмурясь всё больше. — Налицо тёмная магия, возможно — некромантия, ритуал неизвестного происхождения и какое-то зелье.

— Заебись, — резюмировал Главный. — Вызывай Лоуренс и МакДугал, сейчас. Мне нужны свежие мозги и богатые познания этих двух стерв. К утру чтобы у меня — кровь из носа — на ковре стояли группы Бангольда, Штербена и де Лиса. Я — на место преступления. Отправь запрос в Отдел тайн на специалиста по лингвистике, астрологии и найди мне, наконец, нормального зельевара!

— Сэр… — Томас только вздохнул. Обращался он уже к пустоте, Главного и след простыл.

— Оперативно он… — покачал головой человек, до этого момента не подававший голоса. Это был высокий мужчина, в плаще с капюшоном и странным гербом на груди; он был специалистом Отдела тайн — вряд ли Главный не заметил его. Скорее, в наглости и напряжении просто не посчитал нужным обратить на него своё внимание; в конце концов, о бесцеремонности Главного аврора уже давно слагали легенды. И не только в Аврорате…

— На то он и лучший, — фыркнул министр, призывая из минибара бутылку виски и пять стаканов. — Другого я от него и не ждал. Если кто и найдёт ублюдков, это сделавших, — то это Поттер с его вечной манией докапываться до истины.

— Вот уж точно, — третий член беседы, заместитель того самого Поттера и просто хороший аврор и человек Дин Томас отсалютовал министру бокалом и потёр виски, прикладывая ко лбу стакан. — Только задницы он нам взгреет только так…

— А на что вы рассчитывали, проворонив такое у себя под носом? Следы обнаружили магглы, Дин! Магглы! — четвёртой говорившей была женщина. Её можно было бы назвать девушкой, если бы не седина в волосах и ранние мимические морщины, характеризовавшие собеседницу, как человека серьёзного и педантичного.

— Ой, только не начинай снова, Грейнджер… У нас и так полная задница.

— Знаю, — тяжело вздохнула та. — Только не понимаю, зачем ему Астролог?

— Углядел что-то, — пожал плечами последний собеседник, устало потирая переносицу. Мужчина в дорогом маггловском костюме-тройке, с тростью, крутил бокал в руках как-то лениво и словно бы нехотя. — На моей памяти Поттер не ошибался ни разу, и если что-то углядел — значит, оно там есть. Просто с паранойей этого чудака не сможет тягаться даже Грюм.

— Слышал бы тебя Грозный Глаз… — усмехнулся Дин Томас, салютуя собеседникам.

— А он сам так сказал, — пожал плечами мужчина, кладя трость поперек скрещенных ног. — Отрицать нельзя.

Кому-то со стороны показалась бы странной эта компания, собравшаяся в кабинете Главного аврора и спокойно пьющая виски из его минибара. Но те, кто знал присутствующих или хотя бы следил за прессой магической Англии последние пару лет — а так же, будем откровенны, был посвящён в государственные тайны этой самой магической Англии, — не удивился бы такой компании.

Кингсли Шеклболт, министр магии, тут находился по праву непосредственного начальника Главного аврора и одного из тех людей, кто мог наорать на Поттера — и не оказаться при этом в Мунго со сложными переломами. Дин Томас был тут по долгу службы, как зам Главного аврора и второй в отделе Аврората человек. Невыразимец тут был просто потому, что им закон не писан, но конкретно этот человек возглавлял самый странный отдел в министерстве магии и находился тут потому, что случившееся и правда выходило за рамки разумного и границы возможного. Джастин Финч-Флетчли, пусть и магглорождённый, но был в министерстве магии не менее важной фигурой, чем Главы Отделов, — хотя бы потому, что возглавлял целый комплекс исследователей и отделов в Британской МИ-6 и занимался как раз делами на стыке магии и мира магглов. Ну, а Гермиона Грейнджер, регент Благородного рода Даргвот-Грейнджеров, находилась тут по праву, вырванному потом и кровью: она была лучшим аналитиком Аврората, и для признания этого за последние десять лет ей пришлось изрядно постараться. И все пятеро были в полнейшем шоке и недоумении — раньше такого не происходило. Тем временем, пока не самые последние люди в магической Англии пили виски и перемывали кости Главному аврору, сам Гарри Поттер уже был на Трафальгар-сквер.

* * *

Вокруг конной статуи Карла Первого живописной кровавой кучкой располагались ошмётки тел, не выходящие тем не менее за светящиеся зеленоватые линии додекаграммы. На всю площадь воняло бы трупами, кишками и кровью, если бы не чары. Патрульные авроры отдали честь Главному аврору и продолжили нести вахту вокруг места преступления, а сам Главный прошёл дальше. Что-то во всей этой картине не давало ему покоя, и Поттер был бы не Поттером, если бы не выяснил, что именно тут не так…

А «не так» было всё. Посреди додекаграммы в центральном двенадцатиугольнике была фигура поменьше. Поттер присмотрелся — да, логично; это была шестилучевая звезда, вершины лучей которой упирались в углы двенадцатиугольника через один. В секторах между лучами звезды лежали ошмётки тел и кучки пепла. В центральном шестиугольнике стоял котёл, сейчас пустой, — но что-то в нём явно было, потому что на стенках наличествовал осадок. Главный аврор грустно усмехнулся, вот уж где Снейп гордился бы им! На вершинах лучей стояли плошки с какими-то сгоревшими, кажется, материалами, и свечи — судя по вони, из человеческого жира. Вся конструкция светилась зеленоватым потусторонним светом, и производила впечатление хуже, чем Авада. Странные, раньше Поттером нигде не виденные символы, змеились в странном порядке. В самой додекаграмме была какая-то система, которую Поттер точно уже где-то видел…

Заклинание сорвалось с губ само собой. Поттер — он же и Блэк — чёрным вихрем взлетел над фигурой и стал подниматься всё выше и выше. Пока наконец не понял, что его всё это время смущало.

Тела в додекаграмме располагались словно по точкам, соединив которые, можно было увидеть созвездие Овна. Поттер спустился на землю и наколдовал Темпус модификации… он уже даже не помнил, кого именно. Тринадцатый день дома Овна, высшая точка тригона огня, Марс в активной фазе, Солнце — в… Поттер не помнил точной формулировки. Сплюнув и привычно сжигая плевок в полёте, Главный аврор достал сигареты и закурил, кивком приветствуя двух стервочек из судмедэкспертов, Саманту Лоуренс и Минерву МакДугал. Работы предстояло много, а Главный уже чуял большое дерьмо, в которое он радостно влез, периодически ныряя и прихлёбывая.

— Что там, шеф? — весело спросила блондинка Лоуренс, явно только что слезшая с мужика.

— Ёбаная Мордредова задница, — спокойно ответил Главный, затягиваясь сигаретой. — Помимо стандартной процедуры, сделай снимки с высоты, — Поттер что-то прикинул в уме, — где-то двадцати-двадцати двух метров. Отчётливо видно созвездие Овна.

— Блядь, — выругалась МакДугал, никогда не стеснявшаяся крепкого словца.

— Вот и я о том же, — щелчком пальцев уничтожив окурок, Главный приготовился к аппарации. — К утру жду копии материалов, это дело в приоритете.

Поттер исчез с хлопком, не прощаясь. Впрочем, за Главным водились и не такие привычки, но за силу, ум, коварство и преданность Британии ему прощали и большее. А судмедэкспертам предстояла хренова туча работы, которую закончить следовало до семи тридцати, потому что именно это время бесшабашный Главный именовал «утро», за что весь Аврорат его дружно ненавидел.