Дверь (джен)

Сьюзен замерла на месте, внезапно охваченная страхом: леденящим душу, пожирающим изнутри, словно ненасытное животное, древним, как сам мир. Ее пальцы сковали… Нет, не так… Ее пальцы намертво впились… Тоже не то… Своими пальцами…

Фрэнк запнулся на предложении и никак не мог его сформулировать. Было обидно спустя несколько часов непрерывной работы застопориться на каких-то проклятых пальцах. Жаль, что в эпоху современных цифровых технологий нельзя яростно смять неугодный лист с текстом. Но на такие случаи, когда срочно нужно выпустить пар, у Фрэнка была припасена стопка порезанных газетных листов. Очередной плотно скомканный бумажный шарик оттолкнулся от стены и угодил прямо в мусорную корзину.

— В яблочко!

— Фрэнк! Ты обещал постричь газон! — послышался громкий голос жены за дверью.

— Милая, ну ты же знаешь, я не могу отвлекаться! Мне нужно закончить этот роман!

— Ты обещал постричь газон еще неделю назад! Хочешь, чтобы трава до самой крыши поднялась? Чтобы я с Мэгги потом заблудились в ней, и пришлось бы вызывать спасателей с вертолетом на наши поиски?

— Не выдумывай, ничего с этой травой не станет, если она постоит еще недельку. Как допишу финал, так сразу обеими руками возьмусь за хозяйство.

— Каждый раз, когда ты берешься за хозяйство, я беременею. Возьмись лучше за газонокосилку.

— Это всего лишь трава! А у меня сроки горят!

— Да, это всего лишь трава. А я всего лишь твоя беременная жена. И если ты не сделаешь перерыв и не пострижешь газон, я найму какого-нибудь садовника Пэдро, уеду с ним жить в Мексику и выдам твоего нерожденного сына за его.

— Молли, ты уже на шестом месяце. Не думаю, что Пэдро поверит в свое отцовство.

— Ты недооцениваешь силу женского убеждения!

— Ну я же на тебе как-то женился, тебя сложно недооценить, — рассмеялся Фрэнк, — Молли, ты такие истории на ходу выдумываешь, что не перестаю удивляться: почему в нашей семье писатель именно я, а не ты… Все, уговорила, иду косить траву.

Погода выдалась сегодня теплой и солнечной. Отец семейства не без удовольствия втягивал ноздрями свежий весенний воздух. Да, пожалуй, именно этого ему и не хватало: немного физической работы на улице, чтобы привести в порядок голову. Нужно будет все-таки поблагодарить Молли за то, что она смогла оттащить его на время от монитора.

— Мистер Долсон! Как я рада вас видеть! Мистер Долсон, можно вас на минутку?

Из-за оградки показалось добродушное лицо соседской старушки.

— Здравствуйте, миссис Федингтон. Вы прекрасно выглядите сегодня.

— Уж не лучше, чем в свои восемнадцать, но все равно спасибо. Вы последний месяц редко выходите из дома. Работаете над новой книгой?

— Да, когда-то я думал, что заняться писательской карьерой — это отличная затея. Но сейчас я уже в этом сомневаюсь.

— Мистер Долсон, вы знаете, эта Дверь начинает меня сильно пугать.

— Дверь?

— Да, мне кажется, за ней прячется что-то ужасное. Страшно даже подумать, что произойдет, если кто-то ее откроет.

— Оу… Ну… А о какой двери идет речь?

— Бабуля! Ты опять за старое?! — бестактно прервала диалог объявившаяся внучка.

— Но я должна рассказать соседям о Двери!

— Прошу нас извинить, — закатила глаза молодая женщина. — Пруденс помешалась на какой-то двери и теперь постоянно о ней всем талдычит. Бабушка, давай вернемся в дом. Я приготовила для тебя лимонад.

— Мистер Долсон! Вы же сильный и мужественный! Вы проследите, чтобы Дверь никто не открыл? Я очень на вас надеюсь! Эта Дверь такая опасная!

— Обещаю, что никого не подпущу к Двери. Она останется в целости и сохранности, миссис Федингтон. Запертая на все замки.

Пруденс отпраздновала в этом году свое девяностолетие. Из-за своего преклонного возраста старушка изрядно растеряла память и рассудок. Очередной заскок этой милой, доброй женщины был обычным делом, и Фрэнк охотно ей подыграл. Снова.