Дверь (джен)

Фрэнку потребовалось несколько минут для того, чтобы собраться с духом и нажать кнопку дверного звонка. В глубине души он даже надеялся, что хозяина дома не окажется на месте, и эту встречу придется перенести, но входная дверь открылась, и писателя встретил невысокий улыбчивый старичок.

— О, глазам своим не верю! Это же сам Фрэнк Долсон! Как же ты вымахал! Слышал, ты уже семейством обзавелся.

— Да, мистер Хелберт. Дочке семь лет, и на подходе второй карапуз.

— Какими же судьбами? Уж не на чай же ты ко мне наведался. Учти, я уже лет десять как на пенсии, и ничем не могу тебе помочь в профессиональном плане.

— Да, я знаю, просто… — Фрэнк принялся нервно водить рукой по волосам, подбирая слова. — Я все-таки решился. Да, это звучит глупо… Уже столько лет прошло…

— Со смерти Линды? Почти двадцать лет. Значит, ты все-таки захотел узнать, что было в той шкатулке?

— Да… Она ведь… Ее сохранили? Она лежит где-нибудь в полиции? В архивах там… Среди вещдоков, может… Я же смогу ее забрать?

— Фрэнк, ты же писатель! Я думал, писатели мало-мальски разбираются в вещдоках.

— Да как-то не доводилось писать подробно о работе полиции и вашей местной кухне… Так что по поводу шкатулки?

— Линда попала в аварию — это был несчастный случай. Личные вещи покойных не хранятся в архивах, если только они не фигурируют в каком-нибудь уголовном деле.

— Значит, она… Шкатулку выбросили, да? — новость, конечно, огорчила мужчину, но морально он был готов к такому исходу. Надежда найти шкатулку матери спустя двадцать лет была весьма хрупкой.

— Но вы ведь видели ее содержимое, мистер Хелберт? Вы можете сказать, что там было?

— Давай-ка ты лучше зайдешь в дом, и мы все обсудим за чашечкой кофе.

Писатель предпочел бы получить ответ прямо здесь и сейчас, но не хотел показаться невежливым. Сколько же лет он не видел старину Джона Хелберта! Лишние потраченные пять-десять минут ему уже никак не повредят.

Обещанный кофе, однако, долго ждать не пришлось. Едва Френк оказался в гостиной, как на него водопадом обрушились его детские воспоминания. Спустя двадцать лет здесь почти ничего не поменялось: только изрядно все пообветшалось и выцвело. Но, казалось, даже запах в комнате стоял тот же. В последний раз Френк с матерью заходил в дом полицейского на поминки миссис Хелберт…

— Так с чего ты вдруг вспомнил о шкатулке? — поинтересовался улыбчивый старичок, выставляя свежесваренный горячий кофе на столик.

— В последние дни что-то странное начало твориться в моей голове. Мой психолог утверждает, что так мое сознание пытается разобраться с моим незаконченным делом, что мне необходимо заполнить эту образовавшуюся брешь в моих отношениях с матерью и окончательно отпустить ее.

— Так ты больше не злишься на Линду?

— За то, что она молча уехала с празднования моего дня рождения и больше не вернулась? За то, что бросила меня в этот самый главный день моей жизни? На самом деле, я никогда и не злился на нее. Я злился только на себя. Годами размышлял: что же я сделал не так? Чем так сильно обидел мать, раз она захотела уехать именно на мой день рождения? Это все случилось потому, что я был плохим сыном? Я должен был ее больше слушаться, лучше учиться, чаще убираться в комнате? Это все была моя вина? Я боялся открывать ту шкатулку. Я боялся, что мои худшие страхи окажутся правдой. Что она погибла из-за меня... Эта мысль медленно выедала меня все гребаные двадцать лет...

— А сейчас, значит, ты уже не боишься встретиться со своим страхом?

— Я с ним уже встретился. Буквально вчера. Хуже, чем тогда, уже точно не будет. Мой мозг породил таких чудовищ… Вам лучше не знать… Просто скажите, что было в той шкатулке, мистер Хелберт. Я приму любую правду.

— Давай-ка лучше ты сам ее откроешь и все увидишь! — заговорчески подмигнул хозяин дома.

— Так вы… Вы все-таки сохранили ее?!

— Я, знаешь ли, люблю красивые вещи. Рука не поднялась выбросить. Только глянь: какая тонкая работа!

Хозяин вынес шкатулку из соседней комнаты. Фрэнк уже давно успел позабыть, как она выглядит, но одного взгляда было достаточно, чтобы понять: это действительно она, та самая. Он узнавал каждый резной завиток, каждый узор. Шкатулка была украшена в точности, как Дверь из его видения.

Руки немного дрожали от волнения, но писатель был настроен как никогда решительно. Медный витой ключик провернулся в замочной скважине до легкого щелчка. Вот и все. Дверь открыта. Время взглянуть в глаза своего монстра.

Что такого страшного могло оказаться внутри? Прощальная записка? Страшное признание? Нет, ничего этого, конечно, не было. В шкатулке лежали подарки, которые Линда планировала подарить сыну на его десятилетие. Первой Фрэнк достал ручку. Да, именно ручку: невероятно красивую, изящную, выполненную под красное дерево с серебряными вставками. К ручке прилагалась небольшая открытка с текстом: «Для твоих будущих захватывающих историй. Надеюсь, однажды ты станешь настоящим писателем.»

— Я им стал, мама… Наверное, ты была бы рада это узнать.

Невольно проступили слезы. Сколько бы всего он успел написать, окажись эта ручка все-таки у него! Но после того дня Фрэнк лет шесть больше не притрагивался к своим рукописям.

— Я с детства был тем еще выдумщиком. Мама как-то нашла блокнот с моими первыми рассказами, — с улыбкой вспомнил мужчина. — Мне было стыдно их кому-либо показывать. Они были реально очень плохими и глупыми. Друзья точно бы за них засмеяли. Но мама сказала, что у меня есть талант…

— Весьма серьезный подарок для ребенка, — подметил мистер Хелберт. — Но это же не все, верно?

— Еще я обожал гонки. Взахлеб перечитывал журналы, смотрел трансляции… В восемь начал коллекционировать фигурки машинок.

— И что же ты расскажешь об этих экземплярах? — старик кивнул на две не распакованные коробочки.

— Alfa Romeo 158. Один из первых и мощнейших гоночных болидов 50-ых, — писатель с любовью взял модельки в руки. — А вот это — легенда «Формулы-1». McLaren M23. На нем выступали с 73 по 78 год. Шестнадцать побед за 5 лет!

— Коллекционные. Дорогие, вероятно.

— Я бы мог стать счастливейшим ребенком на свете… Так почему она ушла в тот день, мистер Хелберт? В разгар празднования, пока я играл с друзьями. Ничего не сказав, не предупредив меня даже. Просто ушла и не вернулась… На то ведь была причина?

— Была. Линда заказала торт в кондитерской «Кэнди Вик». Но его не успели сделать в срок: задержка была в добрых два часа. Она оставила приглядывать за ребятней соседку миссис Уэлнбери и сообщила ей, что отъедет всего минут на десять, чтобы забрать торт. Хотела сделать тебе сюрприз…

— Так все случилось из-за какого-то чертового торта? Она спешила в кондитерскую?..

— Люди порой умирают из-за самых нелепых и обидных случайностей.

Фрэнк закрыл ладонями лицо и зарыдал. Словно он снова был тем самым десятилетним брошенным мальчишкой. Никакого монстра за Дверью не было. Он сам его выдумал.