The Promised Skyrim: Пророчество о трёх героях (джен)

Когда воцарятся беспорядки в восьми частях света,

Когда Медная Башня пойдёт и Время преобразится,

Когда триблагие падут и Красная Башня содрогнётся,

Когда Драконорождённый Государь утратит свой престол и Белая Башня падёт,

Когда на Снежную Башню придут раскол, бесцарствие и кровопролитие,

Проснётся Пожиратель Мира, и Колесо повернётся на Последнем Драконорождённом.

Сумерки опустились на земли вокруг приюта "Благодатный дом". Окружение сразу же наполнилось стрекотанием сверчков, криками ночных птиц и светом светлячков. Из окон приюта лился тёплый жёлтый свет, что придавало только больше уюта и чувства защищённости всем находившимся здесь. Или почти всем… Подойдя ближе и прислушавшись, можно было услышать доносящийся из одного из окон тихий детский плач.

В общей спальне, лёжа на своей кровати и уткнув голову в подушку, плакала Эмма. Обычно весёлая и жизнерадостная, сейчас она таковой не казалась. И её можно было понять — план побега из приюта, который она со своими друзьями спланировала, был раскрыт, так что завтра всю троицу ждала бесславная смерть. Завтра их отправят на съедение демонам. А ведь свобода была так близко...

Неужели всё это было напрасно? Все эти дни тщательной подготовки, тренировок, шпионажа, столько бессонных ночей, столько раз потерянная и вновь обретённая надежда... Но всё это было разрушено одним ударом, словно карточный домик, снесённый одним порывом ветра. Да, мама обо всём догадалась. И нанесла упреждающий удар, поймав всю троицу прямо за обсуждением плана побега.

Конечно, всё было не так плохо, как могло бы быть. Они смогли отгородить от опасности своих "сообщников" — Дона и Гильду, доказав их непричастность к побегу. Но ради этого им пришлось раскрыть практически весь план. Провальный план, как оказалось. Ведь кроме стены от остального мира их отделяла гигантская пропасть. Может быть, зная об этом заранее или же хотя бы разведав местность за стеной чуть раньше, они могли бы придумать план получше. Но не теперь. Их отправят завтра. Это уже решено. И именно это больше всего угнетало Эмму. Неужто нет другого выхода? Другой возможности спастись? Почему её друзья, обычно поддерживавшие её и так же готовые на что угодно ради спасения, теперь словно сдались? Перестали бороться, смирились с судьбой...

А что будет с остальными детьми в приюте? Неужели их ждёт та же бесславная участь? Что будет с детьми на других фермах? Сколько ещё будет длиться этот круг лжи и жестокости?

Всё это давило на бедную Эмму тяжёлым грузом. Она была морально истощена и уже готова покончить с собой от отчаянья и безысходности, но что-то удерживало её от этого поступка. Если бы только можно было узнать, что это...

Тут она услышала, как дверь в комнату отворилась, и послышались приближающиеся шаги. Оглянувшись, Эмма увидела своих друзей — Нормана и Рэя. Они также были в числе "счастливчиков", приговорённых завтра к отправке. И также, как и их подруга, они были в неважном расположении духа, но в отличие от неё, старались этого не показывать.

— Ну и чего ты ревёшь? — своим обычным холодным тоном спросил у неё Рэй. — Знаешь ведь, что слезами горю не поможешь, так чего попусту тратить силы?

— Какой ты всё-таки бесчувственный! — сорвалась на истерику Эмма. — Неужели тебя нисколько не волнует, что мы завтра умрём?!

— Ты зря меня называешь бесчувственным. Я тоже не рад из-за всей этой ситуации, но пора уже понять — мы ничего более не сможем сделать. Нас раскрыли, и это факт. Единственное, что нам может помочь, — это только чудо. Но на чудеса уповать не стоит. Так что успокойся и доживай последние часы, не тратя их впустую на всякую бессмыслицу вроде плача и самобичевания.

— Ч-что? О чём ты? Какое самобичевание?

— Брось, Эмма, мы все прекрасно тебя знаем, — продолжил разговор Норман. — Ты ведь переживаешь больше не за себя, а за нас и за других детей, которых не смогла спасти. И это с одной стороны благородно, но с другой — бесполезно при нынешних обстоятельствах.

— И ты туда же? Неужели ты так быстро принял сторону Рэя? Ты ведь всегда находил выход из любой ситуации. Так почему сейчас ты отступил и смирился?

— Да, ты права. Я часто находил выход из, казалось бы, безвыходных ситуаций. Но это не тот случай. И, как уже сказал Рэй, нам всем больно на душе, но даже если мы ничего не сможем сделать, надо хотя бы достойно принять смерть.

— Какая, к чёрту, достойная смерть?! Нас собираются забить как скот, а ты говоришь о достойной смерти? У тебя что, с головой не всё в поря…

Эмма оборвала свою речь на полуслове, заметив, что на глаза Нормана навернулись едва заметные слёзы.

— Прости… — начала извинятся она. — Я малость погорячилась.

— Да ладно, чего уж там…

— Нет, правда — прости меня. Я не хотела срываться на тебе или на ком-либо ещё. Просто…

— Понимаю, тебе нужно прийти в себя после такого шока. Что ж, не будем тебе мешать.

Оставив Эмму наедине со своими мыслями, двое друзей отправились на вечернюю прогулку, дабы в последний раз полюбоваться звёздным небом. Обычно они не утруждали себя подобными мелочами, особенно прагматичный Рэй. Но именно сейчас, перед лицом неизбежной гибели, они решили, что было бы неплохо напоследок насладиться всеми радостями жизни — например, красивыми видами природы.

— Неплохая сегодня погодка, да, Норман?

— Да, дружище. Прохладный воздух, безоблачное небо… Вот бы и Эмма сейчас была с нами. Думаю, ей бы пошла на пользу такая прогулка. Глядишь, и грустить бы перестала хоть ненадолго.

— Кстати, о ней. Может, уже расскажешь ей?

— О чём? Ах да, точно… Но… не думаю, что у меня хватит смелости даже в этой ситуации.

— Уверен? Другого шанса уже не будет.

— Даже если я и скажу, ничего не изменится. Мы всё так же умрём завтра, но никому от сказанного легче не станет. Всё будет только хуже.

— Ну, как знаешь…

Простояв ещё пару минут в молчании, Рэй продолжил:

— Но всё-таки... Неужели ты действительно решил оставить всё, как есть? И тебе даже не больно из-за того, что твоя возлюбленная также погибнет?

— Если бы обстоятельства были другими... Я бы разведал окрестности за стеной и обязательно придумал бы, как нам выбраться. Возможно, пришлось бы пожертвовать собой, но я готов заплатить такую цену. Однако дело во времени. Было бы у нас больше времени до отправки, спасение не было бы проблемой.

— Времени всегда не хватает. Ладно, пойдём обратно в дом. Мы же не хотим завтра опоздать на казнь.

— Да уж, не хотелось бы такое пропускать.

Но попытка пошутить не удалась. Настроение обоих только ухудшилось.

Следующим вечером

К воротам приюта направлялись четыре фигуры. Во главе "процессии" шла Изабелла — управляющая приютом-плантацией "Благодатный дом". За ней стайкой шли Норман, Эмма и Рэй — все поникшие и молчаливые. Каждый был погружён в свои мысли — Норман всё размышлял над вчерашним вечерним разговором, Рэй втайне от всех радовался, что его бессмысленная жизнь подходит к концу, Эмма же… Её мысли были самыми бурными.

"Нет, всё не может так закончиться, не может! У каждой истории должен быть счастливый конец. Неужели ничто нас не спасёт? Нет, я не согласна. Я отказываюсь умирать, по крайней мере, сегодня. Надо бежать. Подальше в лес, где меня не найдут. Там встречусь с остальными. Наверняка кто-то прихватил с собой нейтрализатор маячков. А потом… К чёрту это "потом"! Я прорвусь, я знаю. Мы прорвёмся. Все втроём".

И она сорвалась с места, бросившись в глубину леса, окружавшего приют. Издали доносились крики Изабеллы с требованием остановиться сейчас же. Но тут крики оборвались — Норман и Рэй, воспользовавшись ситуацией, повалили Изабеллу наземь и тоже бросились бежать вслед за Эммой.

— О чём ты только думала?! Ты вообще соображаешь, что делаешь?

— Я просто хочу счастливого финала этой истории. Да и, к тому же, хуже уже не будет.

— А ведь она права, Рэй. Если есть шанс спастись, надо рискнуть.

— И ты туда же…

Но Изабелла уже нагоняла их. Было ясно, что трое детей не смогут убежать от тренированной взрослой женщины. Казалось, что провал неминуем… Но прямо на пути троицы открылся портал, и вся компания провалилась туда.

Они летели по длинному коридору света, переливавшегося всеми цветами радуги. Со всех сторон доносилась музыка, а вдалеке словно бы пел хор, но сколько бы они ни вслушивались, ни у кого не получалось разобрать ни одного слова. Как будто пели и не на земном языке вовсе… Затем последовала яркая вспышка, а после темнота.

Очнулась Эмма от холода. Ледяной, будто зимний воздух неприятно жёг лёгкие, волей-неволей заставляя проснуться. Открыв глаза, она обнаружила, что едет в повозке посреди леса. Всё вокруг было окутано густым туманом, скрывая глубины леса и небо от взора. Помимо Нормана и Рэя, лежавших рядом и так и не очнувшихся, в повозке было ещё трое мужчин.

Руки Эммы были связаны, как и у остальных. Попытки освободиться от пут оказались безуспешными — верёвка была слишком туго завязана. Да и всё равно это ни к чему бы не привело — за повозкой на лошади ехал стражник, так что попытка бегства всё равно оказалась бы провальной.

Тут она услышала голос, явно обращавшийся к ней:

— Эй ты, не спишь?