Богиня верности (гет)

Тор взял у почтительно склонившегося слуги кубок с хмельным медом. Вольштагг, осушив свой, смачно рыгнул и швырнул его об пол.

— Гляди-ка! — воскликнул он. — Кто пожаловал!

— Сигюн! — изумился Тор. Он давно, очень давно не видел нареченной невесты своего брата. Приемного брата, привычно поправил себя.

— Она просила аудиенции у Всеотца, — сообщил всегда осведомленный о придворных сплетнях Фандрал.

— Аудиенции? Публичной? — слегка нахмурилась Сиф.

— Сигюн потребует расторжения помолвки, — — ухмыльнулся Фандрал, поглаживая щегольскую бороду. — Всеотец удовлетворит её просьбу.

— А ты уже обрадовался, — скривилась Сиф. — Думаешь, она тут же падет в твои объятия?

— У неё больше не будет повода строить из себя недотрогу, — Фандрал облизнул яркие от вина губы.

Презиравший светскую болтовню Огун задумчиво произнес:

— Всеотец желает, чтобы невеста отреклась от Локи прилюдно.

— И правильно! — отрезала Сиф.

Тор проигнорировал чувство, внезапно кольнувшее прямо под ребра. Все верно: Локи навлек на себя всеобщий гнев и презрение, Сигюн не была виновна в его преступлениях и не должна была страдать от их последствий...

— Сигюн, — звучный голос Одина, казалось, заполнил весь зал, — приблизься.

Придворные расступились, и Сигюн подошла к возвышению.

— Я преклоняю колена перед Царем асов, Повелителем всех Царств, — прозвучал ее негромкий голосок.

— Встань, — по-отечески добродушно сказал Один, — я всегда рад видеть тебя.

— Сегодня я пришла с просьбой, Всеотец.

— Слушаю тебя, Сигюн.

— Я прошу отдать мне в мужья моего нареченного жениха Локи.

Тор подумал, что ослышался. Он растерянно оглянулся: на лицах придворный застыло потрясение.

— Мы уже давно обручены, — пояснила Сигюн, — но наш брак годами, столетиями откладывался. Локи выполнял поручения, сопровождал Тора в походах, был заложником... Считался мертвым. Он вернулся в Асгард живым и, как я понимаю, теперь долго его не покинет. Самое время сочетаться браком.

— Что ты говоришь?! — воскликнул Один, и придворные отмерли, зашумели, загалдели...

— Локи отбывает тюремное заключение за свои преступления!

— Я поклялась любить его в горе и радости...

— Ты была юной и наивной!

— Я поклялась, — Сигюн не повышала голоса, но чеканила слова, будто молотом по металлу. — Я не предам свои обеты.

— Я освобождаю тебя от них, — веско произнёс Один.

— Ты не можешь, — Сигюн с улыбкой покачала головой. — Вот если бы мои клятвы были даны под принуждением! Если бы Царь заставил меня согласиться на этот брак, угрожая моему отцу, семье... Но кто поверит, что великий Один способен на такую подлость?

По толпе придворный пробежала волна. Кто-то испуганно ахнул.

— Локи — йотун! — прогремел голос Одина, покрывая невнятный гул.

— Он был йотуном, когда Всеотец предложил его мне в мужья. Неужели великий Один обманул бы бедную девушку, навязав недостойного супруга?

Тор ошарашенно уставился на Сигюн. Она, казалось, не замечала, какое впечатление производили ее слова.

— Локи — предатель! — прогрохотал Один.

— Он не предавал меня.

— Локи вторгся в Мидгард!

— И за это он наказан... — Сигюн сделала многозначительную паузу. — Локи осужден, но это не отменяет моих клятв.

Повисло тяжёлое молчание. Никто не смел даже шевельнуться, чтобы нарушить его.

— Ты понимаешь, что тебя ждёт? — мрачно спросил Один.

— Одиночество? Ожидание? Скабрезные шуточки хлыщей? — Сигюн подняла брови. — Что-то, чего я ещё не испытала при дворе Всеотца? — уголок ее рта дёрнулся в грустной усмешке.

— Меня прозвали Богиней Верности, и я приняла этот титул. Теперь вы хотите, чтобы я отказалась от своей сути? Нет! — она покачала головой. — Я верна Локи. Я не откажусь от него.

— Да будет так! — Гунгнир гулко ударил об пол. — Свадьба состоится сегодня. Брачную ночь вы проведете в камере. Я дарую вам три встречи в столетие. Все!

Хрипло каркнул один из воронов — Тор так и не научился их различать.

— Благодарю Всеотца за оказанную милость, — Сигюн склонилась в поклоне.

Взгляды охранников и заключенных были устремлены на новобрачных в ярко освещенной камере. Фандрал специально напросился в караул, не желая упускать такое зрелище. Супруги не пытались скрыться от любопытных глазах, они стояли перед самым стеклом, увлеченно беседуя. Слов не было слышно, и все с нетерпением ждали, когда же перейдут к делу.

— Теперь я понял, почему Один откладывал наш брак, — горько усмехнулся Локи.

— Опасался, что дети выдадут твое происхождение, — кивнула Сигюн.

— Я не понимал... Он настоял на обручении, чтобы связать меня клятвой верности невесте.

— Но клятва была действенна, только потому что ты сам хотел этого, — Сигюн сжала холодные пальцы мужа. — Один совсем не знает тебя. Он пытается смутить мастера иллюзий, выставив на показ.

— И что же мы покажем?

— Страсть! — хищно оскалилась Сигюн. — Такую страсть, чтобы кровь вскипела и закапала из глаз!

Локи выдохнул, и прозрачная стена покрылась радужными разводами.

— А мне не нужны иллюзии, — Сигюн провела рукой по острым скулам.

Измученное лицо, обветренные губы со следами швов, новые шрамы... усталый взгляд.

— Я так долго ждала! — она обняла его за плечи, положила голову на грудь.

— Ты могла отказаться, — хрипло шепнул Локи.

— Нет! — Сигюн чуть отстранилась и запрокинула голову, заглядывая в зеленые глаза.

— Один заставил меня обручиться с тобой, и я могла бы проклинать судьбу и жалеть себя. Но я выбрала любовь. Я захотела узнать тебя. Понять... И полюбить. Я выбрала любить тебя!

Локи взял ее лицо в ладони.

— Я люблю тебя, Сигюн. Но... это тюрьма.

— Ты выйдешь из нее. Что-нибудь случится.

— Что?!

— Не знаю. Что-нибудь всегда случается. Но что бы ни случилось, я буду с тобой.