Родственные души (гет)

Не сказать, что Сакура была в шоке. Вся её жизнь была одной огромной чередой глупых ошибок и фатальных обстоятельств, так что… что уж там…

Ну, стоит перед ней человек-лягушка вместе со своим напарником с каменными руками-ногами, и что? Не нападают же и вообще агрессии не проявляют. Ну, записывает там что-то ярко-синего цвета женщина — опять же, пока никаких проблем. Как и с тем мрачным парнишей, который взглядом пытается продырявить Харуно. Пусть смотрит — это совсем не худшее развитие событий в её ситуации, потому что… Да ещё много «потому что», в том-то и дело…

Потому что окажись кто-то из её, так сказать, сторожей-сопровождающих в подобной ситуации в Конохе, никто бы с ними церемониться не стал.

Отдел Яманака, отдел Ибики Морино, дознаватели АНБУ — любой вариант не сулил ничего хорошего. Конечно, не исключено, что дальше события могли развиваться очень по-разному, но на Сакуру до сих пор даже наручники не надели, хотя у парня с каменными руками-ногами они были — она видела. Причем явно не просто чакропоглощающие. С другой стороны, тут и чакра какая-то мерещилась совсем другая. Поток своей собственной чакры Харуно, к счастью, чувствовала прекрасно, как и полную исправность печати силы сотни, а вот что касалось окружающего пространства и остальных — всё непонятно. Эх, сюда бы Хинату…

Только Хьюги здесь не было и быть не могло. Потому что, в отличие от Сакуры, её подруга ещё в детстве отлично разобралась, что такое «хорошо» и что такое «плохо», а главное, кого действительно стоит любить. И теперь Хината, которая уже совсем не Хьюга, радостно наслаждалась замужеством в новом прекрасном доме, а Харуно следовала по полям-лесам за Саске, ночевала на земле и совершенно не понимала, как ему сказать, что всё это совсем не то, чего бы ей хотелось.

Ещё на свадьбе у Наруто и Хинаты куноичи вдруг отчётливо поняла, что у них с Учихой так никогда не будет. Харуно видела, как Наруто едва ли не пылинки сдувал с Хинаты, как он смотрел на свою новоиспеченную супругу, и все отчётливее понимала — не будет. Не будет Саске так на неё смотреть, и свадьбы такой не будет, и нормальной семьи, наверное, тоже. Потому что сейчас она оказалась совсем не на втором и не на третьем месте. О первом даже и речи не шло.

Тем не менее, когда через несколько месяцев Учиха появился в Конохе с отчётом, а затем предложил присоединиться к его путешествию, Сакура согласилась не задумываясь. Потому что хорошо знала, как работает психика человека, и слишком хорошо — себя. Ей нужно было наверняка быть уверенной, что ничего не изменится, что Саске остался прежним, что они все так же смотрели на мир и собственное будущее совершенно по-разному.

Действительность не таила в себе сюрпризов. Они путешествовали, исследовали заброшенные, и не очень, лаборатории, посещали все самые странные и откровенно стрёмные места. Зачем они это делали, Харуно до сих пор не было ясно, но Учиха обещал в следующем месяце вернуться в Коноху с отчётом, и она уже точно была уверена, что на этом её путешествие однозначно закончится, ровно так же, как истаяли её надежды создать с ним благополучную ячейку общества. Невозможно быть счастливым в отношениях, которые нужны только одному.

Потому что у Сакуры хватало сил, чтобы честно признавать, чего она хочет. После войны, потери друзей, сотен часов сложных операций, когда она буквально по кускам собирала людей, и многие из них были её близкими товарищами, не было ничего странного или постыдного в том, чтобы хотеть обычных женских радостей — семьи, детей, уютного дома, чувствовать любовь и заботу своего мужчины. Саске же заботился о ней и её чувствах ровно так же, как заботился бы о Наруто, Какаши или другом вынужденном сокоманднике. Он открыто признавал в ней сильного напарника и опытного ирьенина, но никак не проявлял желания сблизиться с ней как с любимой девушкой — или хотя бы просто девушкой.

В какой-то момент Сакура даже начала думать, что, возможно, ему просто больше нравятся парни. Решив проверить эту теорию, Харуно отбросила стеснение перед лицом исследовательского интереса и, прикрыв рукой грудь, в одних трусиках уверенно отправилась в озеро, в котором в том момент купался Учиха.

Саске, развернувшись, чтобы спросить «Что случилось?», тут же застыл, выпучил глаза, резко покраснел и сразу же отвернулся, явно пытаясь остановить рукой носовое кровотечение. Харуно, выяснив всё-таки ориентацию парня, вмиг стала ярко-бордовой, но сознательно двинулась в его сторону, а затем, в метре от него, остановилась. Потому что, ну, наверное, у неё вполне зародились очевидные намерения и желания, когда она почти голышом присоединилась к купанию парня.

И если Учиха даже в этом вопросе не проявил никакой инициативы, то о каких вообще отношениях шла речь?

Излишне говорить, что он так даже и не повернулся в её сторону.

Поговорить с Саске Сакура планировала уже в Конохе. На самом деле, она даже не была уверена, что для того имело значение, угасли ли её чувства. Он так ни разу не заговорил с ней о будущем, о возвращении в Коноху на постоянной основе или о возрождении клана Учиха, а Харуно и не поднимала эту тему. Наверное, по большей части потому, что уже поняла, что не стоит ожидать от людей того, что они изначально не могут. Сакура хотела любви, страсти, взаимности, огня в отношениях. Пора было признать, что это было просто не про Саске.

В любом случае, прямо сейчас все эти мысли были совсем не актуальны. Вот совершенно и бесповоротно неактуальны. Потому что сегодня утром они всё-таки дошли в своем путешествии до точки невозврата. Собственно, Сакура почувствовала, что стоит возвращаться, ещё когда они случайно активировали одну из ловушек и их обсыпало странным порошком. Но яда в этом порошке Харуно не обнаружила, и они двинулись дальше.

Она всё никак не могла понять, в чем же был смысл той ловушки, пока вдруг не споткнулась и не упала, и Саске — не смог успеть её подхватить. Все их движения стали очень замедленными, а чакра внутри не струилась, а медленно и тягуче тянулась. Ничем хорошим это не могло закончиться, поэтому шиноби молча развернулись и очень медленно двинулись на выход.

Сакура продвигалась, из всех сил стараясь сосредоточиться на том, что она делала, но мысли спутались, и куноичи так и не могла поймать ни одну из них. Учиха шел чуть впереди, очевидно, ощущая себя так же не самым бодрым человеком. А затем раздался треск рвущейся веревки, и Сакура увидела как с потолка на неё несётся огромный металлический шар.

Она не успевала отпрыгнуть. Никак. Харуно только грустно подумала, что так и не сбудется её мечта о счастливой жизни с родным и близким человеком. Следующее, что она помнила, это, внезапно, крайне напряжённое лицо Саске, его риненган и отвратительное чувство смятости.

Был ли это шар или ощущение перемещения, она точно не знала. Но в следующую секунду уже, в самом буквальном смысле, падала с неба и совсем не успевала перегруппироваться. Так что, кем бы ни был мрачный парнишка, Сакура была крайне благодарна ему и его странным лентам, которыми он её поймал.

Правда, затем он её куда-то потащил, едва слышно буркнув: «Пусть с тобой профессионалы разбираются».

Харуно не сопротивлялась, ибо действие порошка ещё до конца не прошло, и она точно была не в одной из пяти стран их мира. Все окружающее пространство было совершенно другим. Все было иным: люди — если это вообще люди, потому что создание с телом человека и головой коровы — это, собственно, кто? — здания, природа. Ей нужно было больше времени, чтобы сориентироваться.

Именно так она и оказалась в кабинете, где честно отвечала на вопросы синей женщины. Ну, по возможности, честно. Потому что на вопрос, откуда она, Сакура решила всё-таки не говорить о другом мире, а просто ответила, что не помнит.

Немного озадачил вопрос о том, какая у неё причуда. Сакура не знала, что такое причуда, но когда женщина объяснила ей суть, крепко задумалась, что ей ответить. И по всему выходило, что лучше представиться медиком. Чакру в себе и окружающем пространстве она чувствовала, а хороший врач, чаще всего, высоко ценился. Часто даже больше, чем хороший боец. Синяя женщина на это резко оживилась и отреагировала с большим энтузиазмом, сразу же принявшись кому-то звонить.

Ещё через час в кабинет пожаловали пожилая дама в докторском халате и метровая медведемышь в костюме и кроссовках, представившийся директором какой-то там академии. Сакура решила, что удивится этому завтра. Для сегодняшнего дня было и так слишком много потрясений. Тем более, в настоящий момент её больше интересовало, почему у неё не перестает чесаться рука. Куноичи уже раз пять туда направляла поток чакры, но результат так и не воспоследовал. Хотелось поскорее задрать рукав черной водолазки и просмотреть, что там, но в кабинете все время кто-то был, и Сакура не была уверена, как они отреагируют, если с ней происходило что-то не то.

Женщина-доктор представилась Чиё Шузенджи, или же Исцеляющей Девочкой, кратко рассказала о себе и своей причуде и поцеловала Харуно в лобик. Та невольно вспомнила бабулю Чиё и тут же прониклась симпатией к пожилой даме. Естественно, от поцелуя память к ней не вернулась, и тогда медведемышь, по имени Незу, попросил продемонстрировать её причуду. Раненых в кабинете не имелось, поэтому пришлось ещё минут пятнадцать ждать, пока, наконец, не привели парня с сильными ссадинами и явно сломанной рукой. О том, что рук у него четыре, а сзади хвост, Сакура решила, что тоже подумает завтра. Всё завтра.

Рука продолжала все больше чесаться, и Сакура уже едва сдерживалась.

Когда ссадины и перелом пострадавшего были удачно вылечены, она облегчённо выдохнула. Сакура была полезна для этого мира, и это однозначно увеличивало продолжительность и, скорее всего, качество её жизни. Пожилая дама едва не хлопала в ладоши, убеждая Незу, что это девушка — то, что им нужно. Мол, она не молодеет, а студенты с каждым годом приходят все с более мощными причудами. Медведемышь, впрочем, с ней не спорил, а только задумчиво кивал и, сузив глазки, наблюдал за Харуно. Спустя несколько минут он прервал поток убеждений Исцеляющей Девочки, потёр лапкой подбородок и обратился к Сакуре:

— Закатай-ка рукав, дорогуша. Если это то, о чём я думаю, то не станет легче, пока ты не увидишь.

Незу не выглядел настороженно. Напротив, он был достаточно доброжелателен, хотя это и могло быть лишь маской. В любом случае, Сакура была не в том положении, чтобы сейчас открыто идти на конфликт. Поэтому медленно закатала рукав, а затем удивлённо уставилась на собственную руку.

— Да уж, — задумчиво произнес Незу.

Исцеляющая Девочка тяжело вздохнула, синяя женщина и вовсе, кажется, была в ужасе, человек-лягушка вместе с напарником задумчиво зацокали, и только мрачный парень никак не отреагировал. Зато зуд мгновенно прошел, и она настороженно прошептала:

— Это ещё что за дерьмо?

Раздался смешок, а затем черноволосый паренёк с лентами всё-таки произнёс:

— Какое удивительное понимание ситуации для человека с потерей памяти.

Исцеляющая Девочка тут же шикнула на него, а затем очень мягко обратилась к Сакуре:

— Милая, несмотря на закон об охране связи родственных душ, никто не имеет права тебя к чему-то принуждать. Мы живём в демократической стране, и ты имеешь право выбирать, где и с кем жить, где и как работать. Мы будем рады принять тебя на работу в академию. В твоём случае, мы даже сможем предоставить тебе служебное жилье.

Вот сейчас Харуно правда напряглась.

— Мистер Камнеруки будет в агентстве до самого вечера и отвезёт тебя в академию, если ты всё-таки захочешь поселиться в служебной квартире, — добавил Незу. — Сейчас, по всё тому же закону, мы не имеем права препятствовать вашей встрече.

Похоже, объяснять ей, что произошло, никто не собирался, и Харуно всерьез раздумывала о том, насколько подозрительно будет спросить. С другой стороны, можно попросить свод законов. Там точно должна быть полезная информация. Раз Исцеляющая Девочка о нём упомянула, наверное, такая просьба не будет слишком странной. Она в очередной раз попробовала с помощью чакры избавиться от букв на своём теле. На руке по-прежнему, ровным почерком, виднелось имя «Тодороки Энджи».