Реальная человеческая жизнь Майкла Человекова (джен)

* * *

Первое, что Майкл заметил, — это свою новую кожу и то, как она идеально облегает его тело. Внезапно он почувствовал себя не огненным кальмаром высотой шесть тысяч футов, засунутым в костюм человека, а человеком ростом шесть футов в человеческом костюме. А ещё он больше не чувствовал жар раскалённого пепла внутри себя, только кости, мышцы и прочие человеческие внутренности. Ну, что ж. Судья Джен вместе с Джанет справились со своей работой вполне неплохо. Очень даже хорошо.

Майкл был живым, дышашим, сердцепульсирующим, органоимеющим настоящим человеком. Прощай, огненный кальмар, здравствуй, Майкл Человеков.

* * *

Когда он шагнул за Дверь, на улице было жарко. Не такое удушающее влажное пекло, как любили в Плохом Месте, скорее сухой летний зной. В такой хочется дышать полной грудью и взять под вечер кофе со льдом, несмотря на то, что от него потом ещё долго ворочаешься в кровати. Майкл хотел зайти в Старбакс недалеко от Двери, но затем остановился. Маленькая авторская кофейня за углом выглядела гораздо привлекательнее.

«Плюс пять баллов за поддержку малого бизнеса, минус сколько-там-получается-баллов за загрязнение окружающей среды, низкооплачиваемый труд и уродливую чашку», пронеслось у него в голове, но Майкл попытался отмахнуться от этого. Сейчас он человек, а не Архитектор, и он будет делать всё, что ему вздумается, и нести за это ответственность потом в Хорошем или Плохом Месте тоже ему, когда придёт время. Как там говорится? Carpe diem.

* * *

Пока он потягивал кофе со льдом, он с удивлением обнаружил в брюках ключи и увесистый кошелёк, оттягивающий карман. Как люди обычно на это реагируют? Неужели они настолько к этому привыкли, что им всё равно? Ой, да какая разница. Главное, что у него было достаточно средств, чтобы начать свою новую человеческую жизнь. Скорее, продолжить ту, что уже началась, даже если Майкла Человекова раньше не существовало в этом мире.

В его удостоверении так и было написано: Майкл Человеков. Он сам выбрал это имя и очень им гордился.

Майклу Человекову было немного за семьдесят: достаточно стар, чтобы быть на человеческой пенсии, про которую ему рассказывали гораздо более приятные вещи, чем про демоническую пенсию. В каком-то смысле это было похоже на второе детство: все ещё нужно платить налоги, избегать слишком острой и жирной пищи, но уже не нужно ходить на работу, а значит, он может просто наслаждаться жизнью столько, сколько ему захочется. И он надеялся, что это будет очень долго, потому что сегодня, как гласит другая человеческая фраза, был первый день его новой жизни.

* * *

По пути домой Майкл зашёл в супермаркет и купил замороженный ужин «Голодный мужчина», потому что он был и голодным, и мужчиной. К тому же, как демон (ладно-ладно, бывший демон), он считал уморительным попробовать самую кошмарную еду, которую придумали люди. А ещё он не очень хорошо умел готовить, а этот ужин, судя по упаковке, мог приготовиться за пару минут в микроволновке. Это значило, что он мог просто разогреть свой ужин, а не смотреть, как мозги этого нечто взрываются. Какая гениальная идея! Там ещё и десерт был! Восхитительно!

Протыкать плёнку снова и снова, а затем смотреть, как контейнер медленно вращается в микроволновке, казалось почти демоническим удовольствием. Конечно, новизна со временем пройдёт, а Джанет его убьёт (в переносном, конечно, смысле), если он будет питаться замороженными ужинами каждый день, но пока даже такие простые вещи доставляли Майклу удовольствие.

Еда была такой горячей, когда он достал её из микроволновки, что он уронил её на пол. Но плёнка сделала своё дело — картофельное пюре осталось на месте и было вполне пригодным для употребления. А ещё, как бывшему огненному демону, ему было приятно узнать, что он может чувствовать боль не только пальцами, но и языком. Казалось, что, будучи человеком, можно найти много простых радостей как в удовольствии, так и в боли.

* * *

Его квартира в многоэтажном доме («человейнике», каждый раз улыбался Майкл, когда заходил внутрь) была уютной и довольно просторной для такого одинокого холостяка, как он, и даже от взгляда на мебель было ясно, что к её выбору, точно как к выбору других бытовых мелочей, приложила руку Джанет. В общем, все было почти идеально… кроме одной маленькой детали.

Как и любому другому человеку, несмотря на то, что ему было приятно иметь собственное жильё, ему было немного одиноко. Дома никого не было, Майкл не так давно был в городе, чтобы обзавестись друзьями, но хуже всего — никто не появлялся, чтобы исполнить его желание, когда он звал Джанет. Он, разумеется, слышал людей, живущих рядом (под ним, над ним и по обе стороны от него), но это, даже если и добавляло живости в его скромное жилище, всё равно не помогало. Потому что в его квартире никого не было.

Потом он вспомнил: люди часто заводят домашних животных. Они пусть и не были спутниками жизни в том смысле, в каком Майкл их представлял, когда проектировал Плохое Место, но всё равно были верными компаньонами.

Его внутренний голос говорил ему заглянуть в зоомагазин, но затем Майкл увидел объявление в местной кафешке о спасении собак и почувствовал, как его реальное человеческое сердце забилось быстрее.

Немецкий дог, которого он забрал, был огромным, глупым и милым, а ещё прибегал по первому зову Майкла и любил сидеть у него на коленях, несмотря на свой большой размер и неуклюжесть. И хотя пёс был слишком мальчиком, чтобы быть Джанет, Майкл всё равно знал, как его назвать, — и это имя было гораздо лучше, чем Мистер Прыгучие Ножки, — потому что Джейсон стал частью его семьи. И он будет жить так долго, сколько может прожить собака таких размеров. Выкуси, Джефф.

* * *

В том кафе висели объявления не только о раздаче собак. На самом деле Майкл как раз выходил из кафе с чересчур вычурным фильтр-кофе с дополнительной порцией шоколада и мяты, когда наткнулся на листовку с рекламой уроков игры на гитаре. Ну, в какой-то из тайми-вайми джереми-берими вселенных он пытался освоить аккорд «ми». Может, стоит дать шанс Мэри Гитаре?

* * *

Мэри Гитара оказалась женщиной примерно его возраста. О, а ещё Мэри было её именем, а Гитара — вовсе не фамилией, а прозвищем, как он выяснил при первом знакомстве. У неё была овчарка по кличке Макаронина, она любила все инструменты, которые хотя бы отдалённо напоминали гитару, начиная с укулеле и заканчивая лютней, а ещё она была терпеливым и внимательным учителем. Майкл вышел с первого занятия, точно зная, как брать этот чёртов аккорд «ми», и зная, что он вернётся на следующей неделе.

Время шло, Мэри показала ему свою коллекцию музыкальных инструментов и помогла ему подобрать тексты в стиле ретро-сёрф-рок, которые действительно откликались в его душе. А ещё Майкл подумал, что, может быть, только может быть, она флиртовала с ним, когда предлагала песни на выбор и хвалила за достигнутые успехи. Она сказала, что у него душа похожа на золотистого ретривера, а не на чёрного кота. Это же был флирт, верно?

Ему очень хотелось поговорить об этом с Джанет, использовать её безграничные познания о Вселенной, узнать, действительно ли Мэри испытывает к нему симпатию, так что он попытался поговорить об этом с Джейсоном, но он, будучи собакой, мало что мог добавить.

С другой стороны, быть человеком — это значит говорить и рассуждать о вещах, чтобы понимать их, а не просто знать. Так что ему придётся просто расслабиться и получать удовольствие. Быть человеком.

* * *

В своей человеческой жизни Майкл хотел бы попробовать многое. Например, попасть в снежную бурю, почувствовать приятную усталость после тренировки в зале, понять, как использовать пенис не только для продолжения рода, но и для удовольствия (особенно если Мэри согласится помочь ему с этим)…

Неплохое начало. У него был пёс, который любил его (неплохой утешительный приз за то, что у него не было Вселенной под рукой) и прибегал каждый раз, даже когда Майкл случайно звал его не Джейсоном, а Джанет. Он заводил друзей, знакомых и даже парочку людей, которых терпеть не мог. И у него даже была потенциальная возлюбленная, если бы он набрался смелости позвать Мэри на свидание. Разговаривать в человеческом обличии было сложнее, чем в демоническом, он был уверен на этом на все сто процентов, но у него точно была пара десятков лет, чтобы во всём этом разобраться, а затем ещё несколько столетий жизни после смерти, и вовсе не важно, каким он будет к тому моменту.

Может быть, всё останется так же, или вернётся на круги своя, или он придумает свою собственную систему попадания в Хорошее или Плохое Место, или, может быть, эта система изменится до неузнаваемости и ему удастся испытать что-то совершенно новое. Но что бы ни было впереди, он с нетерпением ждал возможности насладиться всем этим. Год за годом, день за днём.

Да, это действительно была жизнь.