Шанс на жизнь, шанс на смерть. Часть первая: Рыцари (джен)

...Гарри перевел взгляд с Седрика на Кубок. На один-единственный лучезарный миг он представил, как появляется из лабиринта, держа его в руках, и поднимает над головой. Услышал восторженный рев толпы, увидел восхищенное лицо Чжоу, увидел так ясно, как никогда прежде... потом прекрасная картина исчезла, и он снова посмотрел в скрытое тенью, упрямое лицо Седрика.

— Вместе, — сказал Гарри.

— Что?

— Возьмем его одновременно. Все равно это будет победа Хогвартса. Победим вместе.

Седрик поглядел на Гарри. Расцепил руки.

— Ты... уверен?

— Да, — ответил Гарри. — Абсолютно... Мы же помогли друг другу, правда? И оба добрались сюда. Давай возьмем его вместе.

Седрик постоял с таким видом, словно не верил своим ушам. А затем расплылся в широкой улыбке.

— Идет, — согласился он. — Давай сюда.

Он подхватил Гарри под руку и помог ему допрыгать до постамента, на котором стоял Кубок. Оказавшись рядом, каждый протянул ладонь к одной из сияющих ручек.

— На счет три, хорошо? — предложил Гарри. — Раз... два... три.

Они с Седриком схватились за ручки одновременно.

В ту же секунду Гарри почувствовал, как что-то с силой дернуло его за пупок. Ноги оторвались от земли, он не мог разжать пальцы, державшие Кубок, тот тянул его ввысь, в водоворот ветра и цветовых пятен — и Седрика вместе с ним.

Гарри с силой ударился ступнями о землю; поврежденная нога подогнулась, он упал лицом вперед, ладонь разжалась, и он выпустил, наконец, Кубок. Гарри поднял голову.

— Где это мы? — пробормотал он.

Седрик помотал головой. Он встал сам и помог подняться Гарри, осматриваясь.

Определенно, это не территория Хогвартса. Они, видимо, пролетели многие мили — а может быть, сотни миль — не видно даже гор, окружающих замок. Они стояли на мрачном заброшенном кладбище; справа, за тисом, вырисовывался черный силуэт небольшой церквушки. Слева возвышался холм, наверху можно было различить очертания красивого старого особняка.

Седрик посмотрел на Кубок, потом на Гарри.

— Кто-нибудь предупреждал тебя, что Кубок — это портключ? — спросил он.

— Нет, — ответил Гарри. Он беспокойно осматривал кладбище, на котором царило зловещее безмолвие. — Это что, часть испытания?

— Не знаю, — пожал плечами Седрик. Он немного нервничал. — Надо бы достать палочки, как ты считаешь?

— Да, — согласился Гарри, радуясь, что предложение исходит от Седрика, а не от него.

Они вытащили палочки. Гарри постоянно оглядывался. Опять это странное чувство, что за ними следят...

— Кто-то идет, — вдруг увидел он.

Напряженно вглядываясь в темноту, они следили, как к ним тяжелым шагом, уверенно пробираясь между могил, приближается какая-то фигура. Лица было не различить, но по походке, по тому, как этот человек держал руки, Гарри догадался, что тот что-то несет. Кто этот человек, понять было невозможно — лицо скрывалось под капюшоном плаща, но он был невысокого роста. Потом — еще несколько шагов по направлению к ним, расстояние неуклонно сокращалось — Гарри увидел, что человек несет на руках... ребенка?.. или это какой-то сверток?

Гарри чуть-чуть опустил палочку и покосился на Седрика. Тот ответил недоумевающим взглядом. И они снова стали следить за приближающимся человеком.

Тот остановился возле высокого мраморного надгробия, примерно в шести футах от них. Пару секунд Гарри, Седрик и невысокий человек просто смотрели друг на друга.

И вдруг, совершенно неожиданно, шрам Гарри взорвался невыносимой болью. Он схватился руками за лицо, палочка выскользнула из ослабевших пальцев, колени подогнулись — Гарри упал на землю, ослепнув от боли, голова словно грозила вот-вот расколоться пополам.

Где-то далеко, над головой, послышался высокий, холодный голос, равнодушно сказавший:

— Лишнего убей.

Свистящий шелест и второй голос, визгливо выкрикнувший в ночь:

— Авада Кедавра!

— Нет! — закричал Гарри, распахивая слезящиеся от боли глаза, и увидел, как смертоносный луч летит в Седрика. Еще мгновение, и…

И луч растворился в клубах непонятного темного тумана. Седрик с шумом выдохнул, у Гарри от облегчения закружилась голова.

— Кубок — портключ обратно. Уходите отсюда, живо! — раздался справа смутно знакомый голос.

Седрик машинально обернулся в ту сторону и увидел человека, закутанного в черную мантию с закрывающим лицо капюшоном.

— Не стой столбом! — рявкнул тот, сплетая целую сеть заклинаний.

Седрик вздрогнул и бросился к Гарри, помогая встать.

— Идти можешь? — горячее дыхание Седрика обожгло ухо.

— Могу, — прохрипел Гарри, нашаривая в траве палочку. — Но я почти ничего не вижу, — перед глазами у него до сих пор плыли разноцветные круги как от особо яркого света.

— Я доведу, — Седрик практически потащил Гарри к поблескивающему невдалеке Кубку, то и дело оглядываясь назад. Их странный спаситель уже обезоружил и связал противника и теперь направлялся к свертку.

Гарри сощурил глаза, пытаясь разглядеть Кубок. Нога, раненная во время третьего испытания, быстро немела, и он с ужасом думал о том, что станет вообще неподъемным грузом на шее Седрика и того, другого.

Тускло блеснуло в траве.

— На счет «три»! — скомандовал Седрик. — Раз, два, три!..

— Бездна!!! — раздался вдруг громкий негодующий крик незнакомца.

Уже чувствуя знакомый рывок, Гарри успел обернуться и увидеть, как непонятный сверток, обвитый огромной змеей, исчезает.

В следующее мгновение хогвартских чемпионов выбросило в центре лабиринта. Гарри не удержался на ногах и упал ничком, а Седрик в изнеможении сполз по стене.

Некоторое время они неподвижно сидели на одном месте, приходя в себя после пережитого ужаса и только смутно догадываясь, что же могло с ними приключиться, не приди к ним помощь.

— Что это было?.. — прохрипел, наконец, Седрик.

От его слов Гарри вздрогнул и сказал будто в пустоту:

— У меня шрам начало жечь, когда тот человек подошел к нам.

— И что? — Седрик недоуменно посмотрел на Гарри, явно не понимая, причем здесь это.

— Дамблдор говорит, что такое происходит, когда Волдеморт, — Седрик вздрогнул, — находится где-то поблизости.

— Ты думаешь, что там был сам, — Седрик сглотнул, — Тот-Кого-Нельзя-Называть?

— Почти уверен. В конце концов, я не знаю больше никого, кто с такой маниакальной настойчивостью пытался бы прикончить меня, — Гарри невесело усмехнулся.

Седрик вспомнил зеленый луч, летящий прямо в него, и поежился.

— Гарри? — позвал он.

— Да?

— Ты не знаешь человека, который спас нас? Мне его голос показался знакомым.

— Мне тоже, — кивнул Гарри. — Но я не знаю, кто это. И я не припомню никого, кто мог бы отразить Убивающее проклятье.

— Ты же смог.

— Не думаю, что это была моя заслуга, — Гарри ненадолго замолчал, помня, что жертва матери сохранила ему жизнь. — Нам надо выбираться отсюда. Только вот ногу я совсем не чувствую.

— Ничего, я помогу. А там уже мадам Помфри обязательно вылечит. Только что нам делать с Кубком? — Седрик с некоторой опаской покосился на тускло-золотой трофей.

— Давай оставим его здесь. Не хотелось бы опять оказаться Мерлин знает где, — Гарри поднялся на ноги, тяжело опираясь о плечо Седрика.

* * *

Зрители взволнованно перешептывались: прошло уже больше полутора часов после того, как из лабиринта вынесли Виктора Крама. Дамблдор бросал обеспокоенные взгляды на уже пришедшего в себя дурмстранговца — на него было наложено Проклятье Подвластия, и это не могло не встревожить.

— Там кто-то идет! — раздался крик с трибун.

Все напряженно уставились в темноту прохода… и облегченно вздохнули, когда оттуда появились Гарри Поттер и Седрик Диггори — потрепанные, в обожженных мантиях. Даже издалека было видно, что Гарри едва может передвигаться самостоятельно — он практически повис на своем спутнике.

Толпа, ненадолго замолкшая, загудела с новой силой. Зрители пытались пробиться к своим героям, но были оттеснены аврорами, которые по указанию Дамблдора моментально оцепили небольшой пятачок перед выходом из лабиринта. Директор первым оказался около хогвартских чемпионов: Гарри был серьезно ранен, кроме того, оба они выглядели напуганными.

— Профессор, — прохрипел Гарри, — Кубок был порталом…

— Естественно, порталом, — бесцеремонно перебил его непонятно как оказавшийся рядом Снейп. — Он и должен был перенести победителя сюда. А вы опять отличились, Поттер!

— Он перенес нас на кладбище, где нас чуть не убили, — хмуро ответил Седрик, неприязненно покосившись на зельевара

— Что конкретно произошло? — быстро спросил Дамблдор, опередив Снейпа, который уже собирался что-то сказать.

— Мы добрались до Кубка вместе, — торопливо начал рассказывать Гарри, — и решили взять его одновременно. А когда дотронулись до него, нас перенесло на какое-то кладбище. Мы даже подумали, что это очередное испытание. А потом появился какой-то человек со свертком, и шрам начал болеть. Как тогда, — Гарри не сомневался, что профессор Дамблдор поймет, что речь идет о первом курсе и Квирелле. — А потом он приказал убить Седрика. Только проклятье рассеялось в каком-то тумане, а потом появился еще один человек и велел нам уходить оттуда, — скомканно закончил Гарри. Сейчас, в безопасности, ему казалось, что все произошедшее было просто кошмаром, галлюцинацией. И только серьезное лицо Седрика и некое немое понимание, установившееся между ними, говорили о том, что все произошедшее — реальность, и притом весьма пугающая. Гарри начала бить дрожь, еще сильнее заболела нога, и последние силы, которые придал выброс адреналина, его покинули.

— Мистер Поттер, вы бредите! Убивающее проклятье невозможно отразить! — возмутился Фадж и тут же смущенно умолк, вспомнив, кому он это говорит.

— Оно, скорее, просто растворилось, — тихо заметил Седрик.

— Это невозможно! — упрямо повторил Фадж.

— Ну почему же, министр? Ведь Седрик Диггори жив! — раздался насмешливый голос от выхода из лабиринта.

Дамблдор, Снейп, Грюм и авроры среагировали еще до того, как прозвучало последнее слово, нацелив палочки на давешнего незнакомца. Тот бросил на землю перед ошеломленными волшебниками обездвиженную фигуру и брезгливо отряхнул руку.

— Что, никто не хочет взглянуть, кто же пытался убить ученика Хогвартса прямо во время Турнира Трех Волшебников? — наигранно удивленно спросил он. — Тогда я сам…

— Не двигаться! — пророкотал Грюм, упреждающе вскидывая свою палочку. Его волшебный глаз начал вращаться в глазнице с пугающей скоростью.

— Стою, стою! — издевательски протянул незнакомец, медленно поднимая руки — он был безоружен.

— Северус, посмотри, кого нам столь любезно доставили, — в голосе Дамблдора появились редкие для него стальные нотки.

Гарри и Седрик молча наблюдали, как мрачный зельевар подошел к распростертому на земле телу и осторожно откинул капюшон. Гарри изумленно вскрикнул — он мгновенно узнал Питера Петтигрю: на обездвиженном лице застыла маска первобытного ужаса, только глаза метались от одного волшебника к другому. Он наткнулся взглядом на Грюма и, казалось, хотел закричать.

Следующее мгновение, словно в замедленной съемке, Гарри наблюдал, как его учитель ЗОТИ, выкрикивая два страшных слова, взмахивает палочкой, и зеленый луч ударяет предателя в грудь, навсегда лишая его возможности что-либо рассказать. А сам Грюм стискивает трость и исчезает за доли секунды до того, как в него должен был ударить луч из палочки неизвестного.

«Портключ», — пронеслось в голове.

На секунду Гарри показалось, что он оглох. Давящую тишину разорвало яростное ругательство — незнакомец проверил пульс у Петтигрю и сокрушенно покачал головой.

«Что ж, — отстраненно подумал Гарри, — двух чудес за один раз не бывает».

— Объяснитесь же, что происходит! — довольно громко потребовал Фадж, но голос его предательски сорвался в конце. На лбу министра выступили крупные капли пота, которые он торопливо промокнул белым носовым платочком.

— Перед вами Питер Петтигрю — тот самый, который был Хранителем тайны Поттеров и выдал их Волдеморту, — незнакомец поднял голову и явно окинул министра цепким взглядом, хотя из-под капюшона было не видно наверняка. — К сожалению, допросить его с Сывороткой правды теперь невозможно, так что придется довольствоваться свидетельскими показаниями Сириуса Блэка. Кстати, надеюсь, что теперь его оправдают и возместят ему ущерб — все-таки он провел двенадцать лет в Азкабане за преступление, которого не совершал, — под конец в голосе незнакомца пробилось раздражение, заставившее Фаджа проглотить готовый сорваться с языка приказ об аресте.

Гарри замер, не веря своим ушам: этот тип знает о Сириусе! Но откуда?!

— Блэк — убийца! — справился, наконец, с собой министр.

— И кого же он убил? Петтигрю, которого только что прикончили на ваших глазах? — в этот момент глаза самого незнакомца опасно блеснули из-под капюшона, и от него настолько ощутимо повеяло силой и могуществом, что Фадж, нервно сглотнув, отступил назад.

— В-ваши слова бездоказательны….

— Вы не верите своим глазам, министр? — наигранно удивился Незнакомец и продолжил, обращаясь уже к Дамблдору: — В любом случае, в свете открывшихся фактов вы можете пересмотреть дело Блэка. И хотелось бы верить, что в этот раз расследование все же проведут по всем правилам.

Директор кивнул:

— Разумеется. Уверен, Визенгамот оправдает его.

— А что делать с этим? — один из авроров с отвращением кивнул на тело Петтигрю и вопросительно посмотрел почему-то на незнакомца.

— А что вы делаете с мертвыми Пожирателями? — пожал тот плечами.

— Бывшими Пожирателями, — важно поправил Фадж: к нему возвращалось обычное самодовольство.

— Да ну? — ядовито усмехнулся неизвестный. — И почему же у него Метка яркая, как в былые годы?

— Волдеморт набирает силы, — Дамблдор утверждал, а не спрашивал.

— Да что вы несете?! — гневно воскликнул Фадж, снова краснея и становясь похожим на перезрелый помидор. — Тот-Кого-Нельзя-Называть мертв уже много лет!

— И вы, наверно, лично видели его тело? — вкрадчиво поинтересовался Незнакомец.

— Нет, но…

— Вот и не говорите ерунды! — довольно грубо обрубил его Незнакомец. — Волдеморт еще не вернулся, но это лишь вопрос времени. И Гарри Поттер для этой цели ему не столь необходим, как могло показаться.

Фадж только хватал ртом воздух, как рыба, выброшенная из воды.

— А профессор Грюм? — напомнил Гарри. У него возникло подозрение, что убийца — иначе и не назовешь — Петтигрю, опасался разоблачения и ареста и именно поэтому заставил Питера замолчать навсегда прежде, чем тот скажет хоть слово. Но мысль о том, что герой Первой войны перешел на сторону Пожирателей Смерти, казалась кощунственной.

— Настоящий Грюм сидит сейчас в собственном сундуке. А весь этот год в школе вместо него был Барти Крауч-младший, один из самых верных последователей Волдеморта. Кстати, — обратился Незнакомец к Дамблдору, — Аластору наверняка требуется медицинская помощь.

— Разумеется, — кивнул директор, не сводя глаз с неизвестного. — Северус, будь любезен.

Зельевар неохотно кивнул — ему очень хотелось дождаться окончания этой сцены, но «просьбы» директора выполняются беспрекословно. Авроры молча расступились, пропуская его, а потом вновь сомкнули круг. Кто-то успел наложить чары против подслушивания и подглядывания, и зрители теперь изнывали от любопытства. Гарри заметил Рона и Гермиону, которые пробились почти к самому оцеплению и застыли в напряженном ожидании.

А на площадке перед выходом из лабиринта повисла звенящая тишина. Все с любопытством и настороженностью вглядывались в незнакомца, не обращающего внимания на эти взгляды. Его, казалось, совершенно не волновал тот факт, что на него нацелено больше десятка палочек.

«Вот бы сюда настоящего Грюма с волшебным глазом», — подумал Гарри, в данный момент больше всего на свете желающий увидеть лицо неизвестного, скрытое густой тенью капюшона. Ему тоже было до ужаса интересно, что же это за волшебник, который не боится имени Волдеморта; который, верилось, знает все обо всем; который по могуществу, наверно, не уступает самому Дамблдору. Или даже превосходит его: он ведь сумел нейтрализовать Аваду, а на это даже директор Хогвартса не способен!

— Кто вы? — спросил Гарри, проиграв в неравной борьбе с собственным любопытством.

— Надо же, — хмыкнул Незнакомец, — я начинаю понимать Снейпа — более неуместного вопроса и не придумаешь. Лучше спроси, каким образом Волдеморт собирается вернуться.

Авроры при этих словах заметно напряглись, а один, самый молодой из них, побледнел до синевы. Фадж негодующе крякнул, а Дамблдор одарил говорящего долгим испытующим взглядом.

— И каким же? — спросил он.

— Кость отца, плоть слуги и кровь врага. Думаю, вы найдете описание ритуала, требующего этих компонентов, в каком-нибудь особо темном, — на этом слове неизвестный презрительно фыркнул, — трактате. Кстати, мой вам совет — оцепите кладбище в Литтл-Хэнглтоне. Сомнительно, конечно, что Волдеморт еще не позаимствовал кость из могилы, но присмотреть за тем местом все же стоит.

— У него был отец? — Фадж выглядел так, будто ему сообщили, что солнце встает на западе.

В этот момент присутствующие, кроме Дамблдора, явно задумались о том, что Темный Лорд тоже когда-то был ребенком.

— Что ж, мне пора. Надеюсь, вы предпримите необходимые меры.

— Ни с места! — «проснулся», наконец, один из авроров.

Незнакомец усмехнулся, отступил в тень и растворился в воздухе.

Растерянность и какая-то детская обида проступили на лице Фаджа:

— Я думал, на территории Хогвартса невозможно аппарировать!

— Невозможно, — задумчиво кивнул Дамблдор. — Но и Убивающее проклятье отразить невозможно, а этот человек, судя по рассказу мальчиков, именно это и сделал.

— Ну, знаете ли, Альбус! — разъярился Фадж. — Их слова ничего не доказывают! А весь этот спектакль вы устроили специально! Подумать только, пытаться убедить нас, что Тот-Кого-Нельзя-Называть вернулся! — он обвел авроров взглядом, ища поддержки и не находя ее.

— Что ж, — кашлянул Фадж, — надо объявить имя победителя, — он вопросительно уставился на Гарри и Седрика.

Они переглянулись и одновременно выпалили:

— Победил Гарри!

— Победил Седрик!

— Ясно, — кисло ответил Фадж, — даже здесь покрываете друг друга.

— Корнелиус! — предостерегающе сказал Дамблдор.

— Победил Хогвартс, — с явной неохотой уступил Фадж. — Кубок достанется школе, а приз поделите пополам. Поздравляю, — суховато бросил он и двинулся к судьям.

Авроры, переглянувшись, остались на своих местах. Через оцепление они по настойчивой просьбе Дамблдора пропустили подошедших МакГонагалл, Амоса Диггори с женой и — к всеобщему недоумению — большого черного пса, до дрожи напоминающего Грима. Пес с громким лаем бросился к нетвердо стоящему на ногах Гарри и на радостях повалил его на землю.

— О, Бродяга! — простонал Гарри, потирая ушибленный затылок, — Ты явно хочешь закончить то, что не удалось сделать акромантулу!

Пес виновато тявкнул и опустил голову, пристыженно поджав хвост. Седрик, увидевший эту картину, настолько удивился осмысленному взгляду «Грима», что пропустил какой-то вопрос, заданный встревоженным отцом. Он бросил еще один задумчивый взгляд на товарища по неприятностям и странного пса — Гарри левитировала в больничное крыло МакГонагалл, а «Грим» — Седрик мог поклясться! — улыбался жуткой собачьей улыбкой, радостно прыгая вокруг него.

Гарри уложили на койку, на которой он частенько отлеживался после своих приключений. Неподалеку от него, слева, была занята еще одна койка, отделенная от остальной комнаты ширмой. Там, понял Гарри, лежал настоящий Аластор Грюм. Очень хотелось взглянуть на него, но мадам Помфри уже суетилась вокруг самого Гарри, возмущаясь столь безответственным отношением к здоровью студентов и обеспечению их безопасности во время участия в Турнире. Гарри не особо вслушивался в ее слова, чувствуя опустошенность и усталость, а после очередного зелья, влитого в него медсестрой, уснул.

Бродяга улегся рядом с койкой, угрожающе скалясь на все попытки мадам Помфри выпроводить его.

Проснулся Гарри только на следующий день и обнаружил, что Грюма уже нет, зато по соседству с ним лежит Седрик.

— Привет, — улыбнулся тот. — Меня тоже отправили на принудительное лечение.

— А для меня окончание года в больничном крыле стало чем-то вроде традиции, — хмыкнул Гарри. — Происходило что-нибудь важное, пока я был в отключке?

— Фадж заходил сегодня с утра, принес наш выигрыш, — Седрик кивнул на два бархатных мешочка, лежащие на тумбочках. — Они с Дамблдором поругались прямо тут, я даже удивился, что ты не проснулся от их криков. Министр ушел в бешенстве, — Седрик неожиданно едко ухмыльнулся. — Вчера вечером заходили твои друзья, но мадам Помфри их почти тут же выставила. Дамблдор забрал твоего пса. Тот долго упирался, но в конце концов директор что-то тихо ему сказал, и он уступил. Подозрительно умный пес, — как бы между прочим заметил Седрик и выжидающе покосился на Гарри. Впрочем, тот никак не отреагировал, и Седрик продолжил: — А еще Дамблдор обещал заглянуть, когда ты проснешься, и рассказать что-то о произошедшем. Он выглядел обеспокоенным.

— Еще бы — Волдеморт чуть не вернулся, нас чуть не убили, и вообще весь мир сходит с ума! — искренне возмутился Гарри. — И, Седрик, я думаю, что выигрыш должен достаться тебе целиком. Все-таки ты вытащил меня оттуда, сам бы я не выбрался.

— Ты что, Гарри! — изумился Седрик. — Это выигрыш за Турнир, а мы победили вместе, ты сам так сказал.

— Но…

— Никаких но!

— В таком случае спасибо за спасение — я так и не успел поблагодарить тебя вчера. Странно, что ты не в Гриффиндоре… — задумчиво закончил Гарри, погружаясь в свои мысли.

Дамблдор, как и обещал, навестил ребят в больничном крыле сразу после обеда. Гарри, ожидавший подробного рассказа о случившемся, разочарованно вздохнул, когда директор лишь подтвердил слова незнакомца о Барти Крауче-младшем и вскользь упомянул о том, что ритуал, который собирался провести Волдеморт, относится к самой Темной магии. Дамблдор мягко, но непреклонно пресек все попытки узнать побольше и, напомнив ребятам о необходимости быть бдительными и объединяться против общего врага, ушел.

Зато через пару минут в больничное крыло влетели Рон с Гермионой, спеша урвать пару минут, пока мадам Помфри не выгонит их снова — медсестра была категорически против посещений, но Гарри таки упросил ее позволить ему поговорить с друзьями.

— О, Гарри! — воскликнула Гермиона, поздоровавшись с Седриком. — Мы так волновались за тебя! Дамблдор ничего не объяснил, только повторил несколько раз, что ты в порядке.

— А потом пришел Снейп и вообще выгнал нас из кабинета директора! — пожаловался Рон. — Но с тобой же, правда, все в порядке?

— Да, все нормально, — улыбнулся Гарри: у него на душе посветлело, когда он увидел друзей.

— Расскажешь нам, что же произошло?

— Рон! — шикнула на него Гермиона. — Ты же слышал, что говорила мадам Помфри: никаких волнений!

— Не думаю, что разговор с вами навредит мне больше, чем встреча с Волдемортом, — тихо заметил Гарри.

Рон и Гермиона потрясенно замолчали.

— Не возражаешь, если я расскажу им все? — обратился Гарри к Седрику.

— Нет, конечно. Люди должны знать, что происходит. Из спора Дамблдора и Фаджа я понял, что Министерство не собирается признавать возможность его возвращения.

— Что? — Гарри на секунду лишился дара речи. — Но почему?

— Без понятия, — пожал плечами Седрик и поправил подушку, устраиваясь поудобнее.

На Гарри уставились три пары глаз, и он начал рассказывать обо всем с момента входа в лабиринт. При словах о портале Гермиона охнула, а Рон даже рот открыл от удивления. Седрик все больше хмурился, явно сопоставляя слова Гарри с собственными воспоминаниями. Он болезненно поморщился, но все же промолчал, когда дошли до того момента, когда в него запустили Авадой. Зато Рон с Гермионой наперебой начали задавать вопросы; не дожидаясь ответов, принялись рассуждать вслух, а потом смущенно замолкли под укоризненными взглядами. Гарри, стараясь не упустить никаких деталей, закончил рассказ, не умолчав и о поведении Фаджа. Некоторое время Рон и Гермиона молчали, осмысливая услышанное.

— Значит, Тот-Кого-Нельзя-Называть все-таки вернется, — нахмурился Рон.

— Так считают и Дамблдор, и тот человек. Интересно все-таки, кто он, — вздохнул Гарри.

Гермиона смешно наморщила лоб.

— Говоришь, его голос показался вам обоим знакомым? Ума не приложу, кто из известных нам волшебников может обладать таким могуществом!

— Мы тоже ломали над этим головы, — несколько покровительственно усмехнулся Седрик, — но так ничего путного и не надумали.

Ребята еще некоторое время проговорили, а потом мадам Помфри все же попросила Рона с Гермионой удалиться.

Гарри снова задремал и проснулся, когда солнце уже село. Седрик, кажется, спал, а медсестра куда-то отлучилась. Было тихо. Гарри уставился в окно, снова и снова прокручивая в памяти недавние события.

Седрик шевельнулся и открыл глаза. Потянулся.

— Кажется, я выспался на неделю вперед, — пробормотал он.

— Ты, видимо, впервые попал в цепкие руки мадам Помфри, — усмехнулся Гарри.

— Ну да. Я же не герой, чтобы влипать в истории, и не любитель набедокурить, чтобы страдать от последствий своих же шалостей.

— А меня ты к какой из этих категорий относишь? — полюбопытствовал Гарри. Ему оказалось неожиданно легко общаться с Седриком.

— К обеим. Но ты гриффиндорец, тебе по статусу положено.

— Гриффиндорец… Скажи, а если бы я попал, скажем, в Слизерин, то мне полагалось бы быть хитрым?

— Наверно, — пожал плечами Седрик. — Шляпа же распределяет по факультетам в зависимости от характера и склонностей.

— Она хотела отправить меня в Слизерин, — вырвалось у Гарри.

— Да? — искренне удивился Седрик. — Никогда бы не подумал. Ты же постоянно ссоришься со слизеринцами.

— Ну да. А сейчас я подумал, а что бы было, если бы я тогда не начал с ней спорить, а согласился бы? Неужели меня бы тоже считали Темным магом? Я… извини, — смутился Гарри. — Не знаю, что на меня нашло.

— Ничего страшного. Сказать по правде, я не думаю, что Слизерин плохой факультет. Просто он ставит во главу угла хитрость и хладнокровие.

— Абсолютно верное замечание, — в тишине больничного крыла негромкий голос показался раскатом грома.

Седрик и Гарри машинально нацелили палочки и облегченно вздохнули, когда увидели, что перед ними стоит знакомый Незнакомец.

— Постоянная бдительность! — он вздохнул и продолжил с неподдельным сожалением: — Досадно, что занятия у вас вел не настоящий Грюм. А теперь он вряд ли согласится остаться в Хогвартсе.

— А почему бы вам не учить нас, сэр? — осторожно спросил Гарри и внутренне напрягся, ожидая отповедь.

— Не думаю, что Дамблдор допустит типа вроде меня обучать детей.

— Снейпа же допустил, — тихо проворчал Седрик: ему, как и всем, доставалось от желчного зельевара.

Незнакомец усмехнулся:

— Десять баллов Хаффлпаффу! Но одно дело Снейп, а другое — я. Вы ведь даже лица моего не видели — вдруг я вообще Пожиратель Смерти?

— Тогда вы могли бы убить нас еще там, на кладбище.

— О да! Победитель Мальчика-Который-Выжил и Того-Кого-Нельзя-Называть! Сомнительная слава, Гарри, не находишь? Впрочем, — резко посерьезнел он, — вы правы. На этой войне я против Волдеморта и его прихвостней.

— То есть, вы за Дамблдора? — обрадовался Гарри. Ему становилось жутко от одной мысли о том, что столь могущественный волшебник может быть его врагом.

— Нет, я просто против Волдеморта. Третья сторона, если угодно. Хотя в сложившейся ситуации скорее четвертая, — Незнакомец опустился на кровать Гарри, закинув ногу на ногу.

— Четвертая?

— Волдеморт, ему противостоит Дамблдор, Министр пытается усидеть в кресле… Три стороны уже есть.

— Но разве мы не должны объединяться против общего врага?

— Должны, Седрик, должны. Однако я далеко не всегда одобряю методы уважаемого директора. Но это уже совсем другой разговор, а сейчас я пришел, чтобы вкратце рассказать о произошедшем. Думаю, Дамблдор, как всегда, решил, что детям лучше дать строго отмеренную порцию информации?

Седрик и Гарри дружно закивали. И если Седрик еще мог узнать что-либо от родителей, то Гарри светила пространная лекция о добре и любви, не содержащая никаких фактов.

— Так вот, — собрался с мыслями Незнакомец. — Барти Крауч-старший во время Первой войны с Волдемортом весьма активно боролся с Пожирателями, быстро шел вверх по карьерной лестнице и очень скоро стал главой Аврората. Его методы были, мягко говоря, негуманными: Азкабан при малейшем подозрении, зачастую без суда и следствия. Однако в то неспокойное время такое поведение было редкостью: все панически боялись Волдеморта, Министерство кишмя кишело вольными и невольными предателями и, естественно, агрессивная борьба приветствовалась обывателями. Краучу даже прочили пост Министра магии. Но в один далеко не прекрасный день его сына поймали во время нападения. И Крауч-старший упек в Азкабан собственного ребенка. Его репутация, конечно же, была безнадежно испорчена, в должности его понизили, в общем, он потерял почти все…

Незнакомец остановился перевести дух и каким-то очень знакомым жестом поднял руку к голове, будто собираясь поправить волосы. Однако в следующее мгновение он опомнился и лишь еще больше надвинул капюшон, явно не желая быть узнанным, и продолжил все тем же спокойным тоном:

— Около двух лет назад выяснилось, что жена Крауча больна и умирает. И он не смог отказать любимой женщине в ее последней просьбе — освободить сына. Барти с женой навестили его в Азкабане: там миссис Крауч выпила Оборотное зелье и заняла место своего сына; позже ее похоронили под его именем. Дементоры слепы: они лишь почувствовали, что вошли в тюрьму и вышли из нее два человека: один здоровый и один умирающий. Крауч-младший освободился из Азкабана, но попал под домашний арест — отец держал его под Империусом. Однако фанатичный Пожиратель смог-таки сбросить проклятье, это случилось на матче по квиддичу, помните? — дождавшись утвердительных кивков, Незнакомец продолжил: — Через некоторое время он нашел своего хозяина и весьма удачно вписался в план, придуманный Волдемортом: под Оборотным зельем он занял место преподавателя в Хогвартсе. Это было несложно, учитывая, что настоящий Грюм параноик и всегда пьет из своей личной фляжки. Но то, как он провел Дамблдора, заставляет задуматься. Его едва не сгубил прокол с Картой, когда ты, Гарри, увидел Барти Крауча в хранилище Снейпа. Но связать эти две личности, естественно, не догадался. Да и никто не догадался бы, — Незнакомец печально вздохнул. — Пожиратель подбросил твое имя в Кубок. Ну а дальше он помогал тебе, Гарри, пройти Турнир — подкинул мысль об умениях на первом испытании, на втором дал дельный совет Седрику, — быстрый взгляд на него, — зная, что он обязательно поделится им с тобой. И, наконец, зачаровал Кубок, ведь именно Грюм вызвался доставить приз в центр лабиринта. Только, как всегда, вмешался случай — с тобой на кладбище попал Седрик.

— И вы, — тихо отметил Гарри.

— А я там оказался вообще чудом, говорю без преувеличения, — невесело усмехнулся Незнакомец.

— Сэр, а вы действительно блокировали Убивающее проклятье? — задал Седрик давно мучивший его вопрос.

— Да, — просто ответил неизвестный. — Только этому нельзя научиться, с этим надо родиться.

— Как Гарри? — изумленный Седрик переглянулся с не менее изумленным Гарри.

— Видите ли, — Незнакомец встал и начал нервно вышагивать из стороны в сторону, — случай Гарри Поттера беспрецедентный. Но это долгая история, и сейчас для нее точно не время и не место, потому что если я скажу «А», то придется перечислять все буквы алфавита. К тому же, в этой странной истории очень много предположений и догадок. Впрочем, — Незнакомец издал короткий отрывистый смешок, — многие из них подтвердились на опыте. Теперь что касается главного вопроса — зачем ты, Гарри, вообще сейчас понадобился Волдеморту. Вот на него я могу ответить с полной уверенностью. Только… — он остановился, и, хотя лицо его было скрыто капюшоном, Гарри почему-то был абсолютно уверен, что Незнакомец впился в Седрика внимательным, испытующим взглядом. — Седрик, ты обещаешь не разглашать ничего из того, что сейчас услышишь? Я думаю, ты имеешь право знать, из-за чего едва не расстался с жизнью. Но если не хочешь, можешь отказаться.

У Гарри после этих слов возникло отвратительное, грязное ощущение, что он, именно он едва не стал причиной гибели товарища. Захотелось оказаться в душе и смыть с себя это гадкое, липкое чувство.

— Я… я хотел бы знать. Тем более, — уже увереннее продолжил Седрик, — если это даст информацию о том, как бороться с… — он нервно глотнул, — с В-волдемортом.

Незнакомец удивленно и, как показалось Гарри, одобрительно хмыкнул.

— Похвально, — заметил он. — Странно, что ты не в Гриффиндоре, Седрик.

— Гарри сказал так же.

— В самом деле? — рассеянно протянул Незнакомец.

Гарри не видел его взгляда, но чувствовал его — оценивающий и… подтверждающий? Что подтверждающий?

— Так вот, — очнулся Незнакомец от размышлений. — Волдеморту для возрождения требовалось три компонента для ритуала: кость отца, которую он собирался эффектно призвать из могилы; плоть слуги, которую покорно предоставил бы ему Хвост, и кровь врага. Вообще-то подошел бы любой волшебник, но он счел необходимым получить именно твою, Гарри, кровь и вместе с ней защиту твоей матери. Честно говоря, довольно умно, даже и не скажешь, что он маньяк-психопат. Только провалилось все, — незнакомец развел руками.

— А как же теперь он получит эти компоненты? — спросил Гарри. — Кладбище ведь наверняка оцепили по приказу Дамблдора!

— Ну, зная Тома, уверен, что он приготовил резервный план, — вслух размышлял Незнакомец. — Наверно, кость отца у него имеется в наличии, а весь этот спектакль с кладбищем разыгрывался для Гарри. Плотью может поделиться Крауч, он же, скорее всего, должен будет разыскать достаточно сильного волшебника… Что-то не так? — поинтересовался Незнакомец, заметив испуганные лица студентов.

— Вы сказали: «Зная Тома…» — нахмурился Седрик.

— Ну да, — кивнул Незнакомец. — Волдеморт — это анаграмма его настоящего имени: Том Марволо Риддл, — он взмахнул палочкой, и в воздухе появились сияющие буквы имени, тут же сложившиеся в «я — Лорд Волдеморт». Гарри поежился от острого чувства дежавю. — И, да, я сталкивался с ним и не раз. Так что можно сказать, что я знаю эту тварь.

Повисло молчание: Гарри и Седрик осмысливали сказанное этим странным человеком, а сам он, видимо, погрузился в воспоминания.

— Ладно, — словно очнулся Незнакомец. — Вы отдыхайте, а мне пора. Еще увидимся! — он улыбнулся, зная, что его улыбку хоть и не увидят, но почувствуют. — И, кстати, если не знаете, что делать с заслуженным призом, вложите деньги в какое-нибудь предприятие. Например, в разработки близнецов Уизли, — и он растворился в полумраке, в который раз забыв о том, что на территории Хогвартса невозможно аппарировать.

Гарри и Седрик ошеломленно переглянулись, не зная, чему удивляться больше — такой осведомленности неизвестного волшебника или же его способности совершать невозможное.

* * *

Их выпустили из больничного крыла на следующий день ближе к вечеру. Распрощавшись с Седриком, Гарри поднялся в факультетскую гостиную, где коротали свободное время гриффиндорцы. При его появлении все замолчали, уставившись на него с неприкрытым любопытством.

— Привет, Гарри! — завопил Колин Криви, от избытка чувств свалившись с кресла.

Это словно прорвало плотину: все начали что-то говорить, то ли приветствуя Гарри, то ли поздравляя, то ли чему-то возмущаясь. Близнецы откуда-то достали бутылки сливочного пива и теперь громко предлагали отметить победу Хогвартса в Турнире непосредственно с одним из чемпионов; Колин лихорадочно защелкал фотоаппаратом, стремясь запечатлеть Гарри со всех ракурсов; остальные гриффиндорцы, оттеснив Рона с Гермионой, обступили его, требуя рассказать о произошедшем на третьем испытании и, главное, о том, что произошло после того, как ребята вышли из лабиринта: все видели разъяренного министра и обеспокоенного Дамблдора и теперь жаждали узнать, что же произошло. Рон и Гермиона насилу пробились сквозь толпу к ошарашенному таким напором Гарри и, подхватив его под руки, уволокли из гостиной, не обращая внимания на возмущенные крики гриффиндорцев.

— Чего это они? — растерянно спросил Гарри.

— Жаждут услышать о произошедшем, — фыркнула Гермиона. — Все эти дни только и обсуждали Третье испытание и строили догадки, что же там случилось.

— Только никому и в голову не пришло, что Сам-Знаешь-Кто может быть в этом замешан, — Рон был непривычно серьезен.

Троица гриффиндорцев выскользнула из замка и направилась к Озеру.

— У нас для тебя хорошая новость, — Гермиона задорно улыбнулась, стараясь приободрить Гарри. — Мы поймали того, кто шпионил за нами.

— Точнее, это Гермиона поймала, а я только подыграл ей, — поддакнул Рон.

— И кто же это?

— Вот! — Гермиона вытащила из складок мантии пузатую банку. Гарри пригляделся и увидел в ней крупного жука. — Это Рита Скитер собственной персоной! Незарегистрированный анимаг, — Гермиона прямо светилась от удовольствия.

— Как ты догадалась?..

— «Жучок», Гарри. Но раз маггловская техника здесь не действует, то должно было быть что-то другое. И я вспомнила, что при всех разговорах, сведения о которых просачивались в прессу, где-то рядом сидел вот этот самый, — она потрясла банкой, — жучок. Я рассказала об этом Рону, пока ты лежал в Больничном Крыле, и мы решили ловить ее на живца. Мы нарочно выбрали для якобы важного разговора о тебе кабинет чар, а Скитер, естественно, не могла пропустить такое. Подобралась слишком близко, потому что мы говорили очень тихо, и попалась, — по губам Гермионы скользнула довольная улыбка. — Я наложила на банку заглушающие чары, чтобы она не услышала чего-нибудь лишнего.

— И что ты с ней будешь делать? — поинтересовался Гарри, глядя на Гермиону с опаской. Иногда ее поступки откровенно пугали.

— Отпущу на собственных условиях. Кто знает, нам может пригодиться даже ее помощь.

— Я восхищен! — искренне улыбнулся Гарри.

Еще какое-то время они болтали ни о чем, а потом медленно побрели обратно в замок. В гостиной Гриффиндора было шумно — предложение близнецов отметить победу, пусть даже и без самого Гарри, приняли на ура и теперь бурно праздновали: кто-то (ребята могли поспорить, что это Фред с Джорджем) умудрился протащить в Башню бутылку огневиски, и школьники, захмелевшие от спиртного, радостного гомонили. Вернувшегося виновника торжества они в этом шуме даже не заметили. Гермиона неодобрительно покачала головой и отправилась в спальню девочек, а Гарри и Рон потихоньку пробрались к себе. В спальне, как и ожидалось, никого не было — даже Невилл присоединился к празднику, — так что они без опаски еще раз обсудили случившееся, гадая о личности таинственного незнакомца.

Когда поздно ночью их изрядно захмелевшие соседи вернулись, Гарри и Рон уже крепко спали.

Церемония награждения, состоявшаяся на следующий день, была довольно скучной: министр произнес пространную речь и с видимым неудовольствием вручил Кубок Гарри и Седрику. Их поздравили с победой директора и другие чемпионы. Сириус, все еще в облике черного пса, радостно лаял, а сами победители недоумевали, почему Дамблдор ни словом не обмолвился о произошедшем после Третьего испытания. Впрочем, как шепнула Гарри Гермиона, ситуация была слишком двусмысленной и подозрительной, а возвращение Темного Лорда как таковое не состоялось. При таком раскладе было слишком рискованно рассказывать историю о некоем волшебнике, который мало того что сорвал планы Волдеморта, так еще и отразил Убивающее проклятье. Слишком фантастичным казалось произошедшее, и только Рон и Гермиона — после событий этого года — безоговорочно верили Гарри. Ребята не были уверены, но, кажется, Дамблдор рассказал полную версию старшим Уизли (миссис Уизли при последней встрече бросала на Гарри сочувствующие взгляды) и Сириусу, но пес, естественно, не мог высказать свое отношение к происходящему. Временами Гарри начинал сомневаться, а действительно ли Дамблдор верит их истории, или же просто делает вид?

После церемонии Гарри и Седрик, улучив момент, отловили близнецов Уизли и передали им свой выигрыш, взяв с них клятвенное обещание переплюнуть по размаху и полету фантазии «Зонко».

Школьники меж тем уже начали собирать чемоданы, а пяти— и семикурсники с головой погрузились в учебу — готовились к приближающимся экзаменам. Седрик, которого должны были аттестовать автоматически, решил помочь с учебой Чжоу, вызвав у Гарри приступ жгучей затаенной ревности.

Через два дня гриффиндорскую троицу вызвали в кабинет директора. Там они к своему удивлению увидели мистера и миссис Уизли, чету Диггори с сыном, МакГонагалл, Снейпа и Сириуса в человеческом облике, причем последние двое бросали друг на друга взгляды, полные непримиримой злобы.

— Гарри! — подскочил к нему Сириус, сжимая крестника в крепком объятии.

— Тебя оправдали? — радостно спросил Гарри.

— Вчера днем состоялось слушание. Оправдан по всем статьям!

— Значит, я теперь смогу жить у тебя? — просиял Гарри.

Сириус помрачнел, бросив недовольный взгляд на директора:

— Дамблдор хочет, чтобы ты сначала отправился к Дурслям.

— Что? — растерянное моргнул Гарри. — Но почему?

— Попытка Волдеморта вернуться провалилась, но теперь его возрождение лишь вопрос времени, — мягко ответил Дамблдор, лукаво блестя глазами. — В сложившейся ситуации ты подвергаешься огромной опасности, а защита матери сможет оградить тебя от Пожирателей Смерти и самого Волдеморта Министерство не собирается признавать угрозу, нависшую над нашим обществом, поэтому нам придется бороться самостоятельно.

Гарри почувствовал, как Сириус крепче сжал его плечо.

Ему вспомнились несколько статей, поливающих грязью Дамблдора и его самого, в некоторых даже Седрику досталось. Тем не менее, все же появилось и несколько заметок о неизвестном волшебнике, присутствовавшем на Турнире и спасшем школьников от какой-то смертельной опасности. Откуда такая информация стала известна журналистам, так и осталось тайной, но магическое общество начало бурлить: намеки Дамблдора на возможность возвращения Того-Кого-Нельзя-Называть вкупе с этими заметками заставили некоторых засомневаться.

— Я надеюсь, — продолжил директор, сцепляя кончики длинных пальцев, — что нам удастся убедить если не всех, то хотя бы некоторых волшебников в вероятности возвращения Волдеморта. Теперь мы все должны быть предельно осторожны.

После этого школьников выпроводили, а между оставшимися взрослыми началось бурное обсуждение.

Ребята, возмущенно пыхтя, отправились в Большой Зал на обед. Гарри и Седрик, почему-то не рассказавшие никому о визите Незнакомца в больничное крыло, размышляли о том, что узнали от него. При их появлении в Зале на мгновение стало очень тихо: студенты откровенно пялились на Гарри, а потом снова загомонили еще громче, тыча пальцами в лежащие перед ними газеты. Гермиона бесцеремонно отобрала «Пророк» у Симуса и быстро пробежала глазами очередную лживую статейку о якобы ненормальности Гарри. Сам он молча накладывал себе пюре, игнорируя косые взгляды со всех сторон и насмешки, доносящиеся от слизеринского стола.

Травля в газетах стала совсем уж откровенной.

В то же самое время в небольшом особняке на севере Англии еще один герой газетных статей презрительно кривил губы, читая очередную выдумку про себя: неизвестного волшебника называли то массовой галлюцинацией, то уловкой Дамблдора, то — в самых фантастических предположениях — новым Темным Лордом. Но ни одна из этих догадок даже близко не подходила к истине.

В обществе намечался раскол на сторонников министра и сторонников Дамблдора.

А Гарри Поттера ждало очередное лето на Тисовой улице.