Harry Potter and the Champion's Champion (джен)

Гарри Поттер лежал в своей постели в спальне гриффиндорской башни, которую он делил с четырьмя другими юношами его возраста. Один из них был его лучшим другом ― Роном Уизли.

Гарри очень злился по двум причинам: первая ― это то, что его имя неведомым образом оказалось выпавшим из Кубка Огня эти вечером, обязывая его состязаться в сверх опасном Триволшебном Турнире; вторая ― никто не поверил ему, когда он сказал, что не клал туда пергамент с именем, в том числе его, так называемый, лучший друг. Затем Гарри подумал о своем втором лучшем друге ― Гермионе. Он не видел ее с тех пор, как покинул гриффиндорский стол после того, как его имя было названо. Она должна была поверить ему. Он знал это.

Чуть позже Гарри погрузился в сон.

После пробуждения ему потребовалось некоторое количество времени для того, чтобы вспомнить все события минувшего вечера. Гарри откинул полог и взглянул на кровать Рона, в надежде поговорить с ним, но тот уже встал с постели, и, скорее всего, спустился к завтраку. Гарри так надеялся, что этим утром у него будет шанс поговорить с Роном! Гарри знал, что Рон поверит, что он говорит правду, но только если выслушает его. Гарри оделся и спустился вниз по винтовой лестнице. Когда он вошел в гостиную, те, кто уже вернулся с завтрака, зааплодировали ему, точно так же, как и прошлым вечером. Братья Криви помахали ему, предлагая к ним присоединиться. Поискав взглядом Рона или Гермиону и не увидев ни одного из них, Гарри бросился к Портрету, чуть не сбив с ног одного из двух людей, которых он, уже было, отчаялся найти. Гермиона стояла у входа со стопкой бутербродов, завернутых в салфетку.

— Я подумала, ты предпочтешь это, ― сказала Гермиона, протягивая бутерброды,― чем идти в Большой Зал сегодня.

— Спасибо, Гермиона, ― произнес Гарри с благодарностью, ― ты ― лучшая!

— Не хочешь прогуляться? ― спросила она.

— Отличная идея! ― ответил Гарри.

Вскоре они уже шагали через лужайку, направляясь к озеру. Гарри начал рассказывать Гермионе все, что случилось с ним с того самого момента, когда он вышел из-за стола вчерашним вечером, включая предположение Грозного Глаза Грюма, что кто-то замышляет убить Гарри. Он почувствовал долгожданное облегчение, когда Гермиона поверила всему без дополнительных объяснений.

— Конечно же я знаю, что ты этого не делал, Гарри! ― сказала она, ― Видел бы ты выражение своего лица, когда Дамблдор произнес твое имя. По нему все стало ясно.

— Ты видела Рона? ― спросил Гарри.

— Да, кажется за завтраком. ― ответила Гермиона.

— Он все еще думает, что это я положил свое имя в Кубок? ― поинтересовался он.

— Нннет... Кажется нет, наверное... Я так не думаю.

— Не думаешь? Что это значит?

— Ну, Гарри. Разве же это не очевидно? ― замялась Гермиона. ― Он тебе завидует.

— Завидует? Мне? ― Гарри переспросил с недоверием. ― Как будто бы я хотел выставить себя на посмешище перед целой школой!

— Да я-то это знаю, Гарри, ― нетерпеливо ответила Гермиона. ― Но посмотри на ситуацию с его точки зрения. Тебе всегда все удается. Ты знаменит... и... и, да что уж там, у него целых пятеро братьев, с которыми он соревнуется, и еще...

— Так что, он хочет пожертвовать нашей дружбой из-за какой-то там зависти? ― удивленно воскликнул Гарри.

— Я думаю, что для него это была последняя капля. ― тихо произнесла Гермиона. ― Он вернется, рано или поздно.

— Я даже не хочу участвовать в этом состязании. Я хочу сказать, как я могу быть связан магическим контрактом, если я даже не клал своего имени в этот Кубок, и, тем более, рисковать жизнью? ― спросил Гарри. ― Ты знаешь что-нибудь о магических контрактах? Я хочу знать, действительно ли мне так уж необходимо состязаться?

— Не так уж и много, хотя...

— Мы можем пойти в библиотеку! ― закончили они хором. Впервые со вчерашнего вечера Гарри почувствовал, как на его лице появляется улыбка. «Не важно, что случится, я могу всегда рассчитывать на Гермиону». ― радостно подумал он.

Полчаса спустя Гарри и Гермиона заложили книгами о магических контрактах три стола библиотеки. Гермиона нашла дополнительно несколько книг об истории Триволшебного Турнира. Через пару часов, или около того, Гермиона захлопнула книгу:

— Это абсолютно бесполезно! Если ты единожды обрек себя на магический контракт, то тебе придется его выполнить. Кто бы ни предложил этот придурочный гоблинский контракт как пункт магического соглашения, он сделал это ошибочно! Кто-нибудь вообще слышал, что бы имя, написанное на клочке бумаги, могло служить залогом души? ― она взяла следующую книгу о Триволшебном Турнире.

Как только она перевернула страницу, она вздернула одну бровь вверх и неосознанно заправила волосы за ухо. Гарри понял, что он откровенно пялится на своего лучшего друга, и внезапно из глубин его подросткового мозга пришло: «Она очень красивая, когда так делает».

«Красивая? О боже, где я этого нахватался, хотя...» Мысли Гарри были прерваны появление Чоу Чанг в библиотеке, она прошла к столу мадам Пинс, который находился прямо за Гермионой. Юноша внутри Гарри начал невольно сравнивать двух девушек. Гарри привык всегда думать, что Чоу была наиболее красивая девушка во всем замке, но сейчас, видя их двоих в сравнении, он понял, что Гермиона уже не та первокурсница с рыжей копной на голове. Можно было сказать, что Чоу более привлекательна в стандартном смысле, но у Гермионы было какое-то особенное обаяние... Взгляд Гарри метнулся к ее уху, Гермиона как раз заправляла за него волосы. «Ммм, какое красивое ушко...»

— Гарри, на что ты уставился? ― голос Гермионы прервал его мечтания.

— Ааа, да так... ничего... Просто задумался. ― выпалил Гарри, и его лицо покраснело.

— Ну, я, кажется, кое-что нашла здесь. Вот, послушай. ― Гермиона начала читать. ― Кажется, в 1365 году чемпион назвал на Турнире замену себе, ой, нет... извини. Чтобы так сделать, ты должен быть физически не способен участвовать.

Гермиона еще раз подняла руку, чтобы снова заправить волосы за ухо, все ещё продолжая читать, а Гарри опять понял, что он пристально смотрит на ее ухо, но в этот раз его взгляд перемещался еще и на ее губы. И в его юной голове возник вопрос: а как это, интересно, поцеловать своего лучшего друга?

«Поцеловать Гермиону?» ― спросил Гарри сам себя «Но, но... она же мой лучший друг и... и... очень красивая молодая девушка». Мозг Гарри спорил сам с собой, а сам Гарри в это время глазел на губы Гермионы.

Гермиона подняла глаза от книги, чтобы прокомментировать прочитанное, и обнаружила своего друга, впившегося в нее взглядом. Она посмотрела в его зеленые глаза, в его завораживающие, чарующие зеленые глаза. Она поняла, что хотела бы смотреть в эти глаза каждое мгновение, какое только возможно. Прошло несколько секунда, прежде чем они осознали, что так откровенно смотрят друг на друга, оба быстро отвернулись в разные стороны, и на их щеках вспыхнул румянец.

— Мне жаль, Гарри. Я думаю, что ты не можешь отказаться от выполнения условий магического контракта. ― сказала Гермиона. ― Я имею ввиду, это, конечно же, дурацкий магический контракт, но он все же магический контракт.

Оба встали с места и начали складывать книги обратно на полку, как вдруг, Гермиона, ставя последнюю книгу, уронила ее на пол. Они оба наклонились над книгой, чтобы поднять ее. Гарри схватил книгу первый и протянул ее Гермионе. Подняв голову, он понял, что находится в паре сантиметрах от губ, на которые он смотрел ранее. Гермиона наклонилась за книгой, которую она уронила, что бы принять ее из рук Гарри. Поднявшись, она заметила, что Гарри опять очень странно на нее смотрит. И эти зеленые глаза находились всего в паре сантиметров от нее. Гермиона поняла, что ее сердце начинает биться быстрее...

Гарри почувствовал, как его сердце начинает биться быстрее, ее близость ощущалась так сильно, ее губы так близко, его мозг заткнулся и уступил первенство основному инстинкту, и он понял, что его губы дотрагиваются до ее губ так мягко и нежно...

Гермиона не могла шевельнуться, Гарри был так близко к ней, его глаза смотрели на нее, затем он наклонил голову, сократив расстояние между ними, его лицо приблизилось... Его губы на ее губах заставили замолкнуть голос разума, она закрыла глаза и растворилась в поцелуе своего лучшего друга.

Прошло несколько секунд с момента начал поцелуя, и друзья посмотрели друг на друга.

— Гермиона, прости меня, это я... Я не хотел, нет, я хотел, но... ― начал бормотать Гарри.

Гермиона просто стояла, молча глядя на него. Ее первый поцелуй был просто потрясающий. Она, знавшая ответы всегда на все вопросы, просто не могла до сих пор осознать, что только что произошло. Ее лучший друг поцеловал ее, этот грандиозный момент был самым лучшим за всю ее жизнь, и теперь она не знала, что же делать дальше.

— Гермиона, давай просто все забудем. Я не хотел так поступать. Это просто случилось. ― Гарри продолжал бормотать в полной уверенности, что навсегда потерял своего лучшего друга.

От этих слов Гермиона быстро пришла в себя.

— Нет, Гарри. Мы должны об этом поговорить.

— Но, Гермиона..

— Ты все еще мой друг, но мы не можем не придавать этому значения. ― Сказала Гермиона и потянула Гарри к столу, обратно в библиотеку. Когда они уселись, она начала.

— Хорошо, давай будем просто откровенны друг с другом. Мы все выясним и просто будем жить дальше, договорились?

Гарри просто кивнул, так как все еще сильно краснел.

— Поцелуй имеет что-нибудь общее с тем, как ты на меня сегодня смотрел? ― спросила Гермиона. Лицо Гарри опять вспыхнуло, но он набрал побольше воздуха и ответил:

— Я думаю, что да.

— На что ты так там смотрел? ― сказала Гермиона.

— Эээ, ты действительно хочешь знать ответ? Он может тебе не понравиться.

— Да, Гарри, хочу. ― ответила она. ― Я думаю, в такой ситуации мы должны быть предельно откровенны. Что бы это ни было, обещаю, я останусь твоим другом. Я хочу сказать, после всего того, что мы пережили, неужели ты думаешь, что какой-то поцелуй может нас отдалить?

— Ну... я вроде как разглядывал тебя. ― признался Гарри.

— Почему?

— Ну... там Чоу, она зашла в библиотеку чуть раньше, и я, ну... Гермиона, не важно, ты не захочешь этого услышать. ― Произнес Гарри и начал подниматься. Гермиона положила свою руку на его:

— Гарри, пожалуйста. Если мы сейчас всё не обсудим, то нам обоим будет очень неловко, а я не хочу этого. Я обещаю тебе, что все, что ты сказал, меня не заденет, просто мы должны все прояснить. Гарри сел на место.

— Ну ладно. ― сказал он. ― Ты знаешь, что я всегда считал Чоу привлекательной? ― Гермиона кивнула.

— Ну так вот, когда она вошла, она встала прямо позади тебя, и я, я смотрел, ну да что уж там, смотрел на вас обеих, и я понял, что ты ничуть не хуже, чем Чоу. Потом я понял, что разглядываю тебя. ― сказал Гарри и уткнулся взглядом в стол.

Это была последняя вещь, которую ожидала услышать Гермиона. Она знала, что Гарри считал красивой Чоу. Черноволосая студентка Рэйвенклоу была одной из самых красивых девушек во всем замке. Она был уверена, что Гарри наберется смелости и попросит ее о свидании, а так как он был Мальчик-Который-Выжил, то она определенно скажет ему «да». Но Гарри подумал, что это она, она — с торчащей неаккуратной копной и выступающими передними зубами — всезнайка, красивая? Она просто уставилась на него в недоумении, заставляя его снова залиться румянцем.

— Гарри, тебе не обязательно говорить мне такие вещи, ― сказала она наконец, ― я знаю, что я не очень привлекательна. По правде говоря, я вообще сомневаюсь, что кто-то посмотрит на что-либо во мне, кроме волос и зубов.

Гарри посмотрел на нее с недоверием:

— Гермиона, я уже чертовски зол на Рона за то, что он не верит моим словам. Не заставляй меня злиться еще и на тебя. ― Гнев Гарри победил его природную застенчивость. ― Я действительно считаю, что ты одна из самых умных, привлекательных и обаятельных девушек в замке. Любой парень, который так не думает ― просто дурак. Я думаю, что если бы у меня был бы малейший шанс стать твоим парнем, то я попросил бы тебя об этом немедленно. ― Гарри осознал, что он только что сказал, и его румянец раскинулся от ушей до шеи.

Гермиона почувствовала искренность в его голосе, ее губы все еще помнили его поцелуй.

— Гарри, ты говоришь это все всерьез? Не только для того, что бы как-то подбодрить меня? Я имею в виду ту часть, про парня?

Гарри взглянул в карие глаза своего лучшего друга:

— Да, я абсолютно серьезен.

— Ну, тогда я думаю, что у тебя есть шанс, Гарри.

— Ччтттто? ― промямлил Гарри. Гермиона еще раз взглянула в эти зеленые глаза. Она обратилась к себе, что бы набраться побольше смелости и понять, правильно ли она поступает.

— Я думаю, что у тебя есть шанс, Гарри, стать моим парнем. Конечно, если только ты этого все еще хочешь.

Сердце Гарри начало колотиться так сильно, что оно должно было выпрыгнуть из груди прямо на стол перед ним.

— Гермиона Грейнджер, ты будешь моей девушкой?

— Только если ты пообещаешь поцеловать меня так, как раньше, мистер Поттер.

— Всего один раз? ― ухмыльнулся Гарри.

— Ну, ты знаешь меня и мой распорядок дня. Посмотрим, смогу ли я передвинуть тебя на какое-нибудь другое время. ― Они оба покатились со смеху, а потом поцеловались еще раз.

Когда они уже выходили из библиотеки, то оба вспомнили одну важную вещь, касающуюся их отношений. «РОН!!!» ― воскликнули они одновременно. Гарри прислонился к стене.

— Он никогда не позволит этому произойти. Я имею в виду, Турнир и самая красивая девушка в школе...

Гермиона покусывала нижнюю губ раздумывая.

— Гарри, а ты действительно именно это имел в виду, когда сказал, что не хочешь участвовать в Турнире? ― Гарри только сейчас понял, как сильно он хотел поцеловать ее, когда она так покусывала губы.

— Гермиона, я просто хотел самый обыкновенный учебный год. А теперь я точно предпочту провести свое время с тобой, нежели в волнениях о состязаниях, где меня, скорее всего, убьют, и в которых я не имею ни малейшего шанса на победу.

— Ну, если это действительно так, то как насчет того, чтобы Рон участвовал вместо тебя? ― сказала Гермиона. ― Таким образом ты получаешь девушку, он получает Турнир...

— Но магический контракт, как...

— Ты доверяешь мне, Гарри? ― она вопросительно на него взглянула.

— Нет никого в мире, кому бы я доверял больше. ― ответил Гарри. Улыбка Гермионы осветила коридор.

— Даже если это причинит тебе боль? — Гарри посмотрел на молодую девушку перед ним.

— Так, теперь ты меня пугаешь, ― сказал он, улыбаясь, ― что ты задумала?

— Помнишь того чемпиона 1365 года, который физически был не в состоянии состязаться?

— Да.

— Ну так вот, нам надо сделать тебя физически непригодным для Турнира, ну как? ― спросила она, улыбаясь.

— Но как? Мне кажется, все, кроме смерти, мадам Помфри может вылечить максимум за одну ночь. ― Сказал Гарри. Гермиона ласково поцеловала его в губы.

— Предоставь это мне. Так как ты теперь мой парень, я не собираюсь рисковать тобой во всяких там Турнирах. Но мне кажется, ― она придвинулась ближе к нему, ― нам надо хранить это в секрете пару дней. Ну, ты знаешь, пока мы подготовим Рона к новости об участии в Турнире, вот тогда можно будет сказать ему о нас.

— Но для чего ждать несколько дней?

— Да я хочу, что бы ты помучился, раздумывая о том, как именно я причиню тебе боль. ― Затем добавила, увидев взгляд Гарри, ― Расслабься, мой парень, просто мне нужна копия правил Триволшебного Турнира, чтобы убедиться, что правило о замене все еще там. Я же не буду травмировать тебя просто так. Собираюсь послать сову Перси, чтобы получить официальную копию. Так же нужно проверить свод правил в Уставе Хогвартса, раздел медицина и целительство, который я читала давненько.

Следующие два дня были очень сложными. Рон игнорировал Гарри, поэтому тот все свое свободное время проводил с Гермионой, но они никак не могли выразить свои новые чувства к друг другу. Несмотря на это, Гарри разгуливал по замку с постоянной улыбкой на лице. Когда они шли рядом, его рука инстинктивно хотела взять ее руку, но они должны были сдерживаться некоторое время. Через два дня Гермиона схватила его и впихнула в пустой класс. После продолжительного поцелуя, она перешла к делу.

— Так, во-первых, правило все еще в силе, ― сказала она, ― как оно гласит: «Любой чемпион, который был выбран и, до первого состязания, физически не способен принять участия в Турнире, должен назвать сам себе заменяющего чемпиона. Как только названный чемпион примет участие в первом соревновании, изначальный чемпион считается исключенным из Турнира».

— Гермиона, ты умница!!! ― воскликнул Гарри.

— Спасибо, ― улыбнулась она, ― а теперь, перейдем к более трудной части. Мы должны сделать тебя физически неспособным участвовать в Турнире. Сначала я подумала о каком-нибудь проклятии, которое было бы временно неизлечимо. Но, все, что тебе придется сделать, это сломать ногу или руку.

— Но мадам Помфри может вылечить это моментально! ― сказал Гарри. ― Она вырастила каждую косточку в моей руке меньше, чем за сутки на втором курсе.

— Это-то я знаю, ― ответила она, ― но вот ты не знаешь, что магглорожденные или воспитанные маглами дети имеют право потребовать лечение на маггловской основе, вместо магического целительства. Таким образом, твоя нога или рука будет находится в гипсе несколько недель и не успеет зажить до первого задания.

— Ну...

— Да, я знаю, Малфой.

— Так, Гермиона, ты меня пугаешь, я всего лишь сказал «Ну», а ты уже знаешь, что я собирюсь сказать.

— Ну конечно же я знаю. ― ответила Гермиона. ― Я годами вытаскивала тебя из всякого рода неприятностей, я выучила значение большинства твоих односложных вербальных выражений.

— Тогда ладно...

— Итак, Малфой начнет говорить, что ты специально себя травмировал, потому что боишься принять участие в Турнире, но он так будет говорить в любом случае. Если бы ты принял участие, то он стал бы говорить, что ты специально подкинул свое имя, и настроил бы против тебя всю школу. ― сказала Гермиона. ― Но подумай над этим в другом ключе: все это уляжется, как только пройдет первое задание, и ты опять будешь вне обсуждений.

— Я надеюсь, ― вздохнул Гарри, ― только Малфоя мне и не хватало.

— Я подумала, что может произойти несчастный случай при изучении Отталкивающих Чар. ― предложила Гермиона.

— Но мы же еще их не изучали. ― удивился Гарри.

— Да, но их проходят в этом году. ― ответила Гермиона.

— И что? ― потом его осенило. ― А, ты же уже знаешь заклинание, ты же читала эту книгу еще летом.

— Ты тоже должен был бы. ― Гермиона улыбнулась. ― Ну ничего, мы поработаем над твоим летним самообразованием. ― Затем, заметив панический взгляд Гарри, она поцеловала его и добавила, ― Не переживай, я уверена — мы найдем компромисс для нас обоих, особенно, если будем использовать систему поощрений.

— Систему поощрений? Какую систему? ― спросил Гарри.

— Предположим, что к летним каникулам ты все еще будешь хотеть видеть меня в качестве твоей девушки. Я думаю, что поцелуи можно упорядочить в иерархическую систему.

Она наглядно показала ему, о каких поощрениях идет речь. Длительный поцелуй оставил Гарри сидеть с остекленевшим взглядом. Гермиона поняла, что власть, которую она имеет над Гарри, может быть весьма забавной.

— Итак, теперь Отталкивающие Чары, было бы хорошо, если бы ты выучил их, или хотя бы увидел, что бы ранение выглядело естественным.

Следующие два часа они провели, упражняясь в чарах. Он почти освоил их, когда Гермиона стала угрожать ему, что запретит ее целовать, пока он не оттолкнет от себя хотя бы подушку, которую она принесла специально для этой цели.

— Определенно твоя система поощрений мне нравится больше, чем отработки Снейпа. ― Гарри улыбнулся, и Гермиона засмущалась.

— Так, теперь, когда ты умеешь создавать Отталкивающие Чары, нам нужен несчастный случай. ― Она подошла к своей сумке и вытащила увесистую книгу. ― Гарри, я собираюсь запустить это в твою левую руку, чтобы ты мог держать палочку правой.

— А могу я получить поцелуй за то, что больно? ― спросил Гарри.

— Так еще же не больно.

— Ну тогда за то, что будет больно? ― уточнил Гарри улыбаясь.

— А потом, я полагаю, ты попросишь один за то, что больно и еще один за то, что было больно, верно? ― спросила Гермиона.

— Вообще-то, я думал попросить больше одного за то, что больно, ― ухмыльнулся Гарри. ― Ты должна будешь чувствовать себя беспредельно виноватой за это.

Гермиона удивлялась, как всего за два дня, Гарри стал чувствовать себя настолько более уверенным по отношению к ней, в то время как ее выражение эмоций и без этих дней лежало на поверхности. И, хотя его отношение ей очень нравилось, она боялась, что такая самоуверенность приведет к тому, что она станет ему больше не нужна. Если он потерял свою застенчивость, то он сможет заполучить любую девушку в замке.

— Ты же знаешь, что этого не будет. ― сказал он.

— Чего? ― не поняла Гермиона.

— Ну, что бы ты стала мне не нужна. ― ответил Гарри.

— Но... как?

— Я годами вытаскивал тебя из всякого рода неприятностей, я знаю все твои выражения неуверенности в себе. ― сказал он. ― Я был настолько глупым, что не видел то, что было прямо у меня под носом все это время. Но даже я знаю цену сокровищу, если уж найду его. А теперь поцелуй меня и сломай уже эту руку, чтобы через пару дней я смог целовать тебя в Большом Зале на виду у всей школы.

Мысль о том, что он будет целовать ее на виду у всех, заставила ее задрожать и покрыться мурашками по всей спине, но она знала, что именно в этот момент она нужна ему больше всего. Она крепко поцеловала его, затем отбежала на другой конец комнаты. Гарри стиснул зубы. Короткое заклинание «Депульсо», и книга врезалась прямо в его руку, чуть ниже локтя. Хруст кости можно было расслышать, когда она сломалась. Гарри лишь поморщился, когда боль, пройдя по нервам до мозга, дала знать, что рука серьезно повреждена.

— Так, мне срочно нужен мой поцелуй за боль. Она реально болит.

Пять минут спустя они вошли в больничное крыло и нашли мадам Помфри.