Тетрадь (гет)

Я достаю баночку чернил из сумки, ставлю ее на стол в гостиной башни Гриффиндора, чудом уцелевшей после битвы, беру мое любимое орлиное перо — мне его Гермиона когда-то подарила — обмакиваю его в чернила и подношу к тетрадке. Эту тетрадь (смешно сказать!) я купила в магловском магазине. Мне очень понравился рисунок на обложке: огромный черный дракон-змея с шипастым хвостом и перепончатыми крыльями обвивался кольцами вокруг башни замка. Замок напоминал Хогвартс, а дракон — венгерскую хвосторогу, это глупо, ведь маглы не могли знать об их существовании, но, похоже, даже они иногда нуждаются в волшебстве, пусть даже и в своих фантазиях.

Итак, сегодня 8-е мая, то есть прошло шесть дней после Победы. Но для меня все началось гораздо раньше.

* * *

На днях мне исполнилось шестнадцать, так что все еще приходилось терпеть ограничения для несовершеннолетних. "Магия вне школы запрещена!" — так, кажется, говорится в правилах? Но, по-моему, они работают только для семей маглов. Я-то уже лет с четырнадцати укладываю волосы по утрам только с помощью магии, и дома тоже. Главное, чтобы мама не узнала, хотя, что она сделает? Отберет палочку? Вряд ли. Покричит, пустит слезу, всхлипывая о том, как я ужасно изменилась, и только. Скажет отцу? Ну и пусть, папа исподтишка подмигнет мне и даст несколько кнатов на карманные расходы. Бедняжка, он совершенно не разбирается в нынешних ценах. Что можно купить на несколько кнатов? Пакетик сушеных муравьиных глаз для зелий? Но я, конечно, промолчу.

Да, с родителями у меня натянутые отношения, особенно с мамой. Она всегда хотела иметь дочку, и была просто уверена, что я вырасту послушной, милой девочкой, никогда не уеду из дома и буду надежной опорой ей в старости. Что ж, могу представить ее разочарование: я выросла яркой, грубой и нетерпеливой. В детстве е постоянно дралась с соседскими детьми, теперь я с легкостью охмуряю парней намного старше меня и потом меняю их как перчатки без зазрения совести. А еще я ненавижу Нору, ненавижу этот дом, это притворное семейное счастье и идиллию, которой я почему-то никогда в своей жизни не замечала. Мне душно здесь, я хочу вырваться отсюда, улететь куда угодно, только подальше от Норы. Особенно остро я это почувствовала, когда… нет, не тогда, когда во время свадьбы Билла и Флер напали Пожиратели смерти и на моих глазах Гарри, Рон и Гермиона трансгрессировали, бросив меня здесь, а мама, заметив это, силой затащила меня в дом и заперла в комнате, нет… Это случилось в середине августа.

Число я не помню, помню только, что в этот день вышел номер "Пророка", где говорилось, что Снегг назначен директором Хогвартса. Я была на кухне и помогала маме с обедом: чистила картошку магловским способом (чудесная помощь, не правда ли? А главное как быстро!). Мама помешивала суп в кастрюле и вдруг сказала:

— Джинни, я бы хотела с тобой еще раз поговорить насчет твоего возвращения в Хогвартс.

Я закатила глаза. Опять она завела эту песню! Доченька будь осторожна, на рожон не лезь, с учителями не спорь, в лес не ходи, по коридорам не гуляй, с незнакомцами не разговаривай.

— Мам, ну сколько можно? Мы это тысячу раз обсуждали. В Хоге безопаснее всего, и все это знают. И пусть даже Снегг — страшная скотина, я …

— Джинни!

— Что?

— Я имела в виду другое, — она стала нервно вертеть ложку в руке. — Я знаю, что в школе ты поддерживала близкие отношения с некоторыми мальчиками…

— Рон натрепал? — перебила я.

— Причем здесь твой брат? — спросила мама, судорожно втягивая носом воздух. Она так и не простила ему его с Гарри побег. — Что, я, по-твоему, совсем слепая? Я разве не вижу, какая ты стала… Надеюсь, мне не нужно тебе объяснять, чем может для тебя закончиться твое безрассудное поведение?

— Мама, нашла время!

— Да-да, именно, самое время! В этом году ты едешь в школу одна, без братьев, и некому будет за тебя вступиться.

— Если ты не забыла, мама, я тоже волшебница, и уж точно могу за себя постоять!

— Я просто хочу, чтобы ты вела себя благоразумно.

— О, не волнуйся, я само благоразумие! — съязвила я. — Так что внуками в ближайшее время я тебя обеспечивать не собираюсь!

— Джинни! Да как ты можешь?!

Я поняла, что это была последняя капля, причем она обрушилась на маму десятилитровым ведром воды, и поспешила убраться из кухни. Выбегая, я столкнулась с Фредом.

— Эй, куда торопишься, сестренка? — спросил он со своей фирменной улыбкой до ушей.

— Подальше от бессмысленных разговоров, — ответила я и скрылась в своей комнате, назло хлопнув дверью так, что от грохота задребезжали окна во всем доме.