Темный Лорд выбирает Лонгботтома (джен)

В начале августа Темный Лорд зашел в мою лабораторию и сообщил, что на исходе седьмого месяца родились два младенца, подходящие под Пророчество: 30 июля — сын Лонгботтомов , 31 — Поттеров. И теперь он уничтожит своего будущего убийцу, после чего сможет жить спокойно.

«Он убьет Лили!» — никаких других мыслей у меня не было. О ее муже, Лонгботтомах, самих младенцах я не думал. Для меня они не были людьми из плоти и крови, абстрактные фигуры, человекоединицы... Даже Джеймс Поттер... Я давно перестал вспоминать о нем. Школьная вражда поблекла, истаяла, я не искал мести, я просто хотел забыть и Хогвартс, и Мародеров и даже Лили. Забыл. А вот сейчас вспомнил.

Вспомнил, как смеялась маленькая Лили, взлетая на качелях, как сияли в солнечном свете ее волосы, как кружились в танце розовые лепестки под ее пальчиками, как она слушала меня, затаив дыхание, как ласково улыбалась. Ее доброта и нежность предназначались не мне — Лили, как солнце, излучала свет и тепло, а я лишь грелся в ее лучах. Я мог злиться на нее, избегать ее, не думать о ней, но мысль о ее смерти ужасала, как известие о том, что солнце погаснет.

«Он убьет Лили!» — стучало у меня в висках. Я не мог произнести ни слова, но моему господину этого и не требовалось — он говорил сам:

— Я не буду ждать, пока мой враг войдет в силу и попытается уничтожить мою власть. Конечно, убить меня он не сможет — я бессмертен, но борьба унесет множество жизней, погибнут мои преданные сторонники и те, кто мог бы стать таковыми. Лживыми посулами и пустыми обещаниями он будет соблазнять моих подданных, смущать слабодушных, а мне придется карать предателей. Моя победа неизбежна, но горечь потерь будет отравлять радость моих верных слуг. Я избавлю наш мир от грядущей войны — уничтожу дитя Пророчества, как сделал великий Мерлин!

«Мерлин? Ах, да — есть такая легенда, только...»

— Мой Лорд, — я с трудом разлепил пересохшие губы, — но ведь королевство Артура пало.

— Потому что Мордред выжил! — отрезал Лорд. — Мерлин совершил ошибку — попытался уничтожить всех родившихся в указанный срок детей.

«Ту же ошибку совершил Ирод...»

— Он погнался даже не за двумя зайцами, за целой стаей, — произнес Лорд с горечью. — Удивительно ли, что истинный враг уцелел? Я не собираюсь убивать всех младенцев, рожденных на исходе седьмого месяца...

«Уже хорошо».

— Я выберу конкретную цель, — его взгляд устремляется сквозь стену лаборатории в неведомые дали. — Того, кто угрожает разрушить созданное нами царство!

Царство еще не создано, и с каждым месяцем его очертания становятся все более туманными, но для Темного Лорда оно вполне реально и требует защиты.

— Волшебник, равный мне, не мог родиться у магглов...

«Кстати, а почему бы и нет?»

— Его родители трижды бросали мне вызов, значит, мальчик родился в семье британских магов...

«А по какому критерию исключены девочки?»

— Насколько мне известно, — Лорд высокомерно усмехнулся, — на поединок меня никто не вызывал. Даже прославленный победитель Гриндевальда. Значит, вызов следует понимать не буквально. Лонгботтомы — авроры, они могли участвовать в операциях, направленных на срыв моих планов. А Поттеры... — он сделал паузу.

Мое сердце, кажется, остановилось. Мой господин прогулялся по узкому проходу между столами до двери и вернулся.

— Молодой маг, унаследовавший состояние древнего чистокровного рода, и его юная красавица-жена, — произнес он почти мечтательно, — чем они могли помешать мне? Что такого важного эти милые супруги могут делать в своем нелепом Ордене? — Лорд усмехнулся. — Тосты произносить? — он пожимает плечами и отвернувшись осведомляется у остывающего котла:

— Можно ли считать фразу: «Да сгинет навеки Тьма!» вызовом мне?

«Конечно же, нет!»

— Мой Лорд... — начинаю я, но господин жестом призывает к молчанию.

— Их брак — сам по себе вызов! — Лорд резко оборачивается, и впивается в меня взглядом.

В глубине темных глаз разгорается багровое пламя. На этот раз мне не удастся обмануть себя и приписать эффект отблескам пламени.

— Чистокровный маг из благородного рода и магглорожденная ведьма соединились в противоестественном союзе! Они стали одной плотью, смешав чистую кровь волшебников с грязной жидкостью магглов! Это вызов — наглый и дерзкий вызов! Они оба вступили в организацию, цель которой — борьба с моим могуществом. Это — второй вызов.

Я судорожно пытаюсь придумать хоть какое-то возражение, но голова абсолютно пуста. Колоколом звенит: «Лили, Лили, Лили...»

— Они отказали мне, — голос моего Лорда падает почти до шепота, — отказались присоединиться к моему войску! К Пожирателям Смерти!

Колокол с оглушительным звоном раскалывается, гудение в осколках затихает. Я беззвучно открываю рот.

— Чему ты удивляешься? — в голосе Лорда появляются сладко-ядовитые нотки. — Они были бы прекрасным приобретением. Богатые, эффектные, популярные — Поттеры привлекли бы ко мне симпатии, за ними бы потянулись маги и ведьмы. Лили Поттер стала бы прекрасным символом моей политики: магглорожденная ведьма отреклась от своих недостойных корней и вошла в древний чистокровный род Поттеров.

Меня хватает только на то, чтобы хрипло каркнуть:

— Отреклась?

Лорд делает небрежный жест рукой, мол, разумеется:

— После свадьбы она ни разу не приезжала к маггловским родственникам. Встреча с сестрой и ее женихом кончилась скандалом, — снисходит он до объяснений.

Откуда Лорд знает об этом? От кого?

— Она мать наследника древнего чистокровного рода. Ее сын — урожденный Поттер, прямой потомок Певерелла.

"Не то что полукровный ублюдок Принцев. И Гонтов".

— Джеймс Поттер. Мне нравится его уверенность в себе, его находчивость, его чувство юмора...

«Что?!»

— То, что я видел в твоих воспоминаниях, и не только твоих, — Лорд облизывает губы чуть ли не сладострастно. — Джеймс Поттер легко переступает через любые запреты, не мучится сомнениями и угрызениями совести. Конечно, он всегда восхвалял Дамблдора, но это говорит о его ловкости и умении приспособиться к обстоятельствам: на словах Поттер обхаживал любимого директора, а на деле обманывал его!

С этим не поспоришь — Мародеры с таким рвением нарушали школьные правила, словно Хогвартсом руководил их злейший враг.

— Но Поттер не терпит темную магию, — сказал я вслух.

— Слова, Северус, слова, — небрежно отмахнулся Лорд. — Темную тварь прекрасно терпит. А Сириус Блэк использовал оборотня в лучших традициях своей семьи.

— Вы и ему предлагали присоединиться к вам? — не могу удержаться я от вопроса.

— Через родственников. Лично встретиться не довелось. — Лорд прищурился, словно целился в нечто маленькое и далекое. — С Поттерами я говорил сам. Они богаты и популярны, у них есть все, что можно иметь, в сегодняшней Магической Британии им не к чему стремиться. Я предлагал им будущее! Свободу! Свободу от лицемерной покорности презираемого Министерства, свободу от фальшивых ограничений Дамблдора...

«Он повторяет свою речь перед Поттерами?»

— Я предложил открыть им новые горизонты магии. Они могли бы творить великое волшебство, не оглядываясь на старых ханжей и трусов! Никакие дурацкие предрассудки и выдуманные министерскими чинушами запреты не сдерживали бы их фантазии. В обновленной Британии Поттеры заняли бы место рядом со мной, как кровные родственники...

«Родственники? Певереллы! Это же легенда! Если в ней и есть толика правды, за столько веков общей крови у потомков братьев не осталось».

— Они отказались! Предпочли лицемерное сюсюканье выжившего из ума старика! Предпочли притворство и вечную игру в прятки с магглами свободе и могуществу!

Мое сознание расслоилось. «А ведь я должен быть возмущен», — меланхолично отмечает та часть моего «Я», которая все еще видит в Лорде Учителя и Защитника. Ему понравились Мародеры. Понравилось то, что они творили в Хогвартсе. Наверное, он бы не отказался посмотреть на нашу грызню. «Так и думай!»— советует здравый смысл. Я старательно переживаю удивление и обиду. Если Мой Лорд вздумает баловаться легилеменцией, он найдет: «Мародеры! Опять! Почему? Я же лучше, я предан Вам!» и не услышит, надеюсь, ехидного: «Я всегда знал, что они просто подонки. А их «шуточки» чистой воды садизм. Тот, кого они считают воплощением зла, их одобрил — форму одежды сменить, да риторику подправить — и готовы Служители Тьмы!»

Но все эти мысли были фоном, на котором горело: «Он убьет Лили!» Я не мог придумать, как отвлечь его от Поттеров. Что сказать...

— Не ревнуй, — Лорд усмехнулся и провел ладонью по моей щеке.

Рука у него горячая и шершавая.

— Мне не нужны сильные и самоуверенные — мне нужны верные.

Считать это неловким утешением или намеренным оскорблением? Быть может, Лорд полагает, что сделал комплимент, который я по скудоумию не смогу оценить? Или оскорбил, считая, что я не увижу издевку? О чем я думаю? Лили... Поттер. Певереллы! Если Лорд углубился в такие генеалогические дали, быть может, стоит подтолкнуть его поискать поближе?

— Братьев Певереллов было трое, — произношу я, словно в раздумьях. — Неужели, ничего неизвестно о третьем, который владел Убивающей палочкой?

— Я не нашел его следов, — Лорд всматривается в мое лицо.

— Жаль. Мне почему-то казалось, что у Салазара Слизерина и Годрика Гриффиндора общие предки. Убивающая палочка прекрасно объяснила бы хваленую славу главного забияки.

— Она не переходит по наследству, — отвечает Лорд рассеянно и резко замолкает, спохватившись. — В этом есть смысл, — говорит он, — молодец. Гриффиндор — постоянный соперник Слизерина, его враг и гонитель, не он ли возродился в своем потомке, дав ему великую силу?

— Мой Лорд, — начинаю осторожно.

«Только бы не испортить! Если я сейчас буду настаивать на Лонгботтомах, он сорвется с крючка — Лорд сам должен себя убедить, сам».

— Мой Лорд, сын Лонгботтомов не подходит по сроку. Очевидно, что речь идет о Поттере...

— Очевидно?! Нет, ничего очевидного! Только глупцы верят тому, что кажется. Пророчества туманны, они предназначены не для мелких умишек — только великий ум может разгадать подлинный смысл!

«А я думал — Пророчества туманны, чтобы оправдать любой поворот событий. Якобы, это и подразумевалось, вы просто не так поняли»

— Глупцы, услышав Пророчество, вообразят, что в нем говорится о победе моего убийцы, но я понимаю, что это предостережение мне! Я должен нанести удар и уничтожить угрозу! Пророчество я услышал от тебя, и, разумеется, мои мысли обращаются к Поттерам. Высшие силы избрали тебя орудием для кары зарвавшегося наглеца, осмелившегося бросить мне вызов. Или же... Это ложный след. Пророчество обо мне и моем враге! Да, — Лорд кивает своим мыслям, — теперь я вижу ясно — якобы идеально подходящие Поттеры лишь отвлекают мое внимание!

«Неужели он всерьез считает, что Высшим Силам нечем заняться, только ребусы для него составлять?»

— Лонгботтом родился 30, на исходе месяца, но не совсем... Это изящное решение, — Лорд довольно кивает, видимо, одобряет Высшие Силы.

«Лили! Он не будет убивать Лили!» С моих плеч словно падает непомерная тяжесть. Я с трудом удерживаю на лице выражение почтительного внимания, пока мой господин рассуждает о Лонгботтомах и возможных вызовах, Пророчествах и первентивных мерах, нашей близкой победе и Золотом Веке магии... Только когда за ним закрывается дверь, приходит понимание — я приговорил к смерти Лонгботтомов.