Драко Малфой — спаситель магии // Schwer was los (джен)

Видишь, мрачный старый замок

Вырастает на пути?

Даже если очень надо,

Ты в него не заходи!

Заведет туда дорога —

Пропадешь в мгновенье ока!

Едва стихли последние звуки жутковатой приветственной мелодии, как Драко, чуть скривившись, сунул эльфу свой поцарапанный с одного боку чемодан и нетерпеливо подошел к карете. Он недоверчиво оглядел колымагу, после чего слегка дернул за ручку дверцы. Не получив никакого результата, Драко рванул сильнее. Раздался неприятный скрип, и ручка вполне ожидаемо осталась у него в руках. Тем не менее заевшая дверца все же отворилась, а наружу вылетела стайка летучих мышей, сослепу натыкаясь на побледневшего Драко. Он так перепугался, что не мог проронить ни звука, а только лихорадочно выпутывал кусачих тварей из волос. Ручка кареты, которую Драко так и держал в руках, неожиданно распалась на множество маленьких золотистых мошек, тут же взвившихся в воздух. Домовик что-то причитал на немецком, но Драко разобрал лишь три знакомых ему слова: «ужасно», «глупо» и «господин». Вместо того чтобы помочь этому самому «господину», домовой эльф только нелепо подпрыгивал и размахивал лапками, отгоняя назойливых мошек.

Драко наконец немного пришел в себя и прошипел, потрясая укушенными пальцами:

— Да замолкни уже! Ужасно глупо было не проветрить карету перед тем, как посылать ее за гостями! Был бы ты из наших эльфов — я бы с тобой не знаю, что сделал! А если бы тут оказался мой отец — он бы тебя пришиб и не посмотрел, кому ты принадлежишь...

— Сорри, сорри, герр Малфой, — суетливо склонился в вежливом поклоне эльф. В красном рту домовика отчетливо блестели заостренные зубы, а на голове виднелись маленькие темные рожки.

Драко фыркнул, стараясь презрением перебить страх. Оставаться на пустынной станции было бы в любом случае бессмысленно: судя по новенькому, блестящему яркой синей краской расписанию, следующего поезда пришлось бы ждать аж до вечера. Поэтому Драко вздохнул и стал взбираться в карету по шаткой лесенке. Карета же внезапно издала раскатистый звук сытого гиппогрифа, так что Драко вздрогнул, едва не навернувшись с лестницы, и машинально схватился за ушибленную когда-то таким зверем руку. Внутри оказалось пыльно, а в углу на густой паутине вращал глазами черный пушистый паук величиной с ладонь крупного мужчины, с длинными, судорожно сжимающимися и разжимающимися жвалами. Прежде чем Драко успел в полной мере осознать присутствие монстра, он уже рефлекторно выхватил палочку и выкрикнул: «Эванеско!» — так что через мгновение внутренности повозки заблистали чистотой, а паука и след простыл. Палочка Драко, к которой он так и не привык за последний год, продолжала издавать слабое шипение и пускала тонкие струйки дыма с приятным цитрусовым ароматом. Драко тяжело вздохнул. Ему остро захотелось оказаться в Малфой-мэноре, в безопасности и уюте.

А ведь все началось с того, что Драко стала беспокоить переходившая все грани разумного опека, установленная над ним его матерью, Нарциссой Малфой. Конечно, мать можно было понять — она и так видела смысл своей жизни в заботе о сыне и муже, а в последние годы какие только опасности им не угрожали! Возродившийся Темный Лорд, авроры, битва за Хогвартс, суд над Пожирателями Смерти... Но, право же, поведение Нарциссы уже превращалось в навязчивую манию. Например, чего только стоила ее манера по ночам заглядывать к Драко в спальню! Все-таки ему уже исполнилось девятнадцать лет, не маленький... Мало ли чем он мог там заниматься?! Драко стал запирать двери на ночь, но тогда она посылала с проверкой эльфов, проникавших без помех в любые закоулки в поместье Малфоев. Да еще и эти постоянные «что бы ты хотел вкусненького на завтрак, милый?». Чаще всего Драко понятия не имел, чего бы ему хотелось. В конце концов, это была обязанность его матери — придумывать меню, так что она давно должна была бы уже усвоить его вкусы. А еще Драко не мог даже куда-то выйти в одиночку — через полчаса ему на плечо обязательно пикировала сова с сообщением, что мать немедленно хочет его видеть. И если он игнорировал эти призывы, то потом они обе — сова и мать, — словно сговорившись, смотрели на него такими печальными и полными укора глазами, что хотелось со стыда провалиться. Но не мог же Драко постоянно находиться при матери! В его возрасте давно пора было становиться самостоятельным.

В конце концов Драко не выдержал и обратился за помощью к отцу. Люциус Малфой, до тех пор слишком озабоченный состоянием своих финансовых дел и собственной подмоченной репутацией, чтобы замечать какие-либо проблемы в семье, тем не менее отреагировал быстро и вполне логично. Пары разговоров с женой ему хватило, чтобы убедить ее, что она считает полезным для Драко отправиться в относительно дальнее путешествие — в Германию, к одному из кузенов Малфоев. Драко даже немного испугался перспективы оказаться совсем одному среди иностранцев. Однако сурового взгляда отца хватило для поспешного согласия послушного сына, коим являлся Драко. Впрочем, во время сцены прощания, когда мать еле сдерживала слезы, а отец, разволновавшись, слишком сильно сжал его в объятиях, Драко с некоторой долей злорадства даже подумал, что любимый папочка тоже будет переживать и скучать. И Драко решил специально писать родителям пореже — пусть попереживают и в следующий раз хорошенько подумают, перед тем как сплавить единственное чадо в синие дали. Отец мог бы придумать и лучший способ разрулить сложившуюся ситуацию с материнской гиперопекой.

Через каминную сеть Драко добрался до Гамбурга, лишь раз поцарапав чемодан и запачкав в золе любимую светлую мантию, которую ему тут же очистил путешествовавший с ним домовой эльф. Правда, в Гамбурге с эльфом пришлось распрощаться и отправить его домой: эти никчемные создания плохо переносили долгую разлуку с Малфой-мэнором. На главном гамбургском железнодорожном вокзале — вполне современном, с множеством ярких табло и суетящихся магглов — Драко не без труда отыскал платформу 7 1/2, откуда отправлялся поезд до городка под названием Киль. Там Драко должны были встретить родственники. Поезд пришел точно по расписанию и оказался куда более современным и быстрым, чем Хогвартс-экспресс. Раньше Драко никогда не путешествовал самостоятельно так далеко и теперь испытывал необычайную, хотя и немного бессмысленную гордость, когда предъявлял контролеру свой билет. Контролер оказался карликом в остроконечной красной шапочке, спадавшей ему до самого носа, так что было непонятно, может ли он вообще что-то из-под нее разглядеть. На шапочке витиеватыми буковками значилось: «Wichtelchen Hans» (1).

Сойдя на указанной станции, Драко обнаружил, что невежливые родственнички решили не являться за ним самолично, а прислали придурковатого домового эльфа на старой карете. К счастью, домовик немного понимал по-английски, поэтому худо-бедно Драко смог с ним объясниться. Начал их знакомство эльф с того, что материализовал незнакомый Драко струнный инструмент. Пояснив, что эта штука называется «цитра» (2), домовик воодушевленно пробренчал на нем нечто заунывное, отчего у Драко заныли зубы. К счастью, к тому времени на станции больше никого из магов не осталось, так что Драко не пришлось стыдиться такого экстравагантного приема, как предоставленной кареты — лакированного черного «гроба на колесах», — в которую был запряжен тощий восьминогий козел с большущими стрекозиными крыльями. Драко был настолько поражен этим доселе неизвестным ему созданием, что даже не попытался возмутиться предложенным транспортом. Количество ног козла навевало смутные ассоциации со скандинавской мифологией, в которой Драко был не силен. Затем последовало происшествие с летучими мышами и прочей живностью, так что, когда Драко наконец расположился на скрипящем сиденье кареты, он не ожидал уже ничего хорошего от дальнейшего развития событий.

Карета тронулась под мастерский заливной свист и громкие выкрики домовика, нещадно нахлестывающего восьминогого козла. Но через пару минут стук колес стих, и Драко, посмотрев вниз сквозь мутные неровные стекла, осознал, что они летят. Повозка натужно скрипела, ее мотало из стороны в сторону, так что чемодан, перед этим весьма небрежно заброшенный внутрь домовиком, с каждым виражом бил Драко по ногам. Вместе с этими ударами к Драко пришло понимание, что живым он, по всем законам логики, до родичей не доберется, и хорошо, если доберется хотя бы мертвым, а не упокоится разрозненными останками на протяжении нескольких километров, когда быстрый транспорт разлетится в воздухе на части. Поэтому Драко вверил свою судьбу старым могущественным богам и стал с достоинством ждать неминуемого конца, бесстрашно забившись в угол и аристократически повизгивая при особо резких наклонах и подскоках кареты.

К величайшему удивлению Драко Малфоя, карета выдержала получасовый полет и довольно мягко приземлилась, замедляя ход. А когда она и вовсе остановилась, а домовик распахнул дверь, Драко принялся лихорадочно припоминать все, что наобещал древним богам за время поездки, чтобы они помогли ему выжить. Выходило довольно много, так что было немудрено, что боги откликнулись. Драко собрался выскочить из кареты пулей, чтобы более никогда в нее не возвращаться, но дрожащие ноги подвели его. Выбираться в итоге пришлось медленно и осторожно.

Уже на твердой земле Драко немного приободрился и приготовился в резкой форме высказать домовику свое мнение о поездке:

— Ты, тупоголовый уродец! — ткнул он перстом в эльфа. — Как смел ты везти меня так, словно я...

В это мгновение из-за кареты появились четыре человеческие фигуры, направляясь, по всей видимости, к Драко. Заметив их, он вздрогнул и совсем не по-взрослому жалобно вскрикнул:

— Ой, мамочки! Да что это такое?!

При звуках его голоса фигуры чуть замедлили свой ход. Две из них являли собой высоких стройных юношу и девушку, невероятно бледных, но с красными веками и почти бесцветными глазами. Их длинные одеяния и белые волосы развевались, словно на ветру, хотя никакого ветра Драко не ощущал. Бесцветные глаза девушки бесстрастно взирали прямо на Драко, а у юноши расфокусированный взгляд был направлен куда-то в пространство. Двое других существ, таких же бледных и странных, оказались похожими друг на друга как две капли воды маленькими девочками. У всех явившихся из-под верхних губ виднелись игольчатые зубы.

Драко сделал шаг назад, припоминая боевые заклятия, которым его обучала покойная тетушка Беллатрикс. К сожалению, она не готовила его к битве с упырями, а школьные знания об этих созданиях вдруг полностью выветрились из головы Драко.

— Здравствуй, милый кузен, — заунывно провыл бледный парень.

Драко, решив больше не тревожить свои слабые нервы видом неприятных малокровных монстров, молниеносно юркнул во внезапно показавшуюся родной и надежной карету.

— Куда же ты? — в глубоком отчаянии возопили мертвецы и ринулись к нему с невероятной скоростью, но Драко оказался проворнее и успел захлопнуть дверь, наложив на нее запирающее заклятие. Схожим образом он обезопасил и окна кареты.

Упыри, разочарованно скуля, принялись скрестись в хлипкие стены, пока Драко пытался придумать выход из довольно сложной ситуации. Самым лучшим было бы сейчас аппарировать куда-нибудь, но от волнения он вполне мог напутать с заклинанием и расщепиться. А Драко слишком дорожил собой, чтобы относиться легкомысленно к возможности остаться без какой-то части своего драгоценного тела. К тому же, промахнувшись мимо станции, он рисковал остаться почти без сил в незнакомой местности, да еще и в окружении иностранцев и магглов. С другой стороны, хотя Драко и начал припоминать кое-какие заклинания против нечисти, выходить в одиночку на четырех вампиров казалось ему уж слишком безрассудным, прямо-таки «гриффиндорским», поступком. Поступи он так, Люциус Малфой точно не гордился бы сыном. Да и не верилось Драко, что он, потомок умных, изворотливых, смекалистых Малфоев, не найдет более изящного и интересного решения, не включавшего опасности расщепиться или быть искусанным нервными родственничками.

В то время как Драко еще предавался раздумьям, снаружи сначала воцарилась тишина, а потом послышался несколько визгливый женский голос, отдававший какие-то резкие команды на немецком языке. Драко разобрал лишь «sofort», то есть «немедленно», и «aufhören», то есть «прекратить». Смысл этого словосочетания показался ему весьма привлекательным, и он решил помедлить с рискованной аппарацией.

Через минуту нетерпеливого ожидания в окне кареты показалось вполне человеческое лицо полной миловидной блондинки средних лет. Она ласково улыбнулась Драко и с невыносимым акцентом произнесла:

— Дорогой племянник, я твоя тетушка Адель. Нижайше прошу простить моих неразумных и невоспитанных детей за этот устроенный ими отвратительный розыгрыш над тобой.

Драко несколько растерялся, но воспитание взяло свое, и он машинально поклонился новоявленной тетке — благо, высокий потолок кареты позволял перед этим величаво выпрямиться, — вежливо ответив на ее приветствие. Выходить, однако, не удостоверившись полностью в собственной безопасности, Драко не спешил.

— Они сейчас же извинятся, — по-своему поняла причину его задержки тетушка Адель и, на мгновение скрывшись, тут же возникла вновь, крепко держа за руку двух маленьких бледных упыриц, по пухлым щечкам которых щекам текли ручьи слез. Жалостливо зыркая на Драко красными глазенками и клацая острыми зубками, они в унисон протараторили:

— Прости нас, дорогой кузен, нам очень-очень стыдно...

Тетушка Адель произнесла над упырицами какое-то заклинание, и они враз превратились в двух прелестнейших девочек лет пяти, голубоглазых и довольно румяных. Зубы у них тоже оказались нормальными, хотя и крупноватыми. Единственной странностью в девчушках оставалась их невероятная похожесть, но Драко уже достаточно насмотрелся на отвратительных близнецов Уизли, чтобы изумляться такому чуду природы.

Затем настала очередь двух других «вампиров». Не дожидаясь действий тетки Адель, острозубая девушка провела над собой и парнем своей волшебной палочкой и, обретя вполне нормальное обличье, чуть иронично произнесла:

— Нижайше просим простить нас, дорогой кузен, что мы напугали тебя до смерти.

Ее спутник тем временем порылся в карманах своего белого балахона, выцепил оттуда очки в толстой оправе и установил их на своем длинноватом носу, напомнив Драко ненавистного Поттера. Симпатии к кузену от этого вовсе не прибавилось. Драко хмуро окинул тетушку и ее отпрысков подозрительным взглядом, но все же снял чары с двери кареты. Грациозно спустившись с лестницы, хотя и запнувшись о последнюю ступень, он осторожно приблизился к выглядевшим теперь по-человечески родственникам. Приняв изящную позу, Драко чопорно поклонился тетке и соизволил представиться:

— Я Драко Малфой, мэм. А вы, стало быть, моя дорогая тетушка Адель? Жена дядюшки Райнхардта? Я много слышал о вас от отца. Счастлив нашему знакомству.

Договорив, Драко мысленно поаплодировал себе: его голос почти не дрожал после пережитого.

— И я тоже рада, что ты приехал. А уж Райнхардт будет в совершеннейшем восторге, — заверила Драко тетка. — Как же мне жаль, что я не уследила за моими негодниками и они успели разыграть это глупое представление! За свой дурной поступок они будут строго наказаны.

Драко почтительно поцеловал тетке руку и живо ответил:

— О, что вы, дорогая тетушка Адель, — он улыбнулся, упиваясь собственным великодушием, — это были сущие пустяки. Хотя я безмерно рад тому, что, будучи застигнут врасплох этой неосторожной шуткой, благоразумно решил повременить с упокаивающими проклятиями и не наслал на моих кузенов, например, «Мертвую пыль» или «Бескровную сухость». Они представляют опасность не только для нечисти.

На самом деле названия этих заклятий Драко только что придумал, но справедливо полагал, что немецкие родственники не будут в курсе всех существующих в Англии способов борьбы с упырями. А по тому, как переглянулись старшие и задрожали губы у младших кузенов, он понял, что его блеф удался.

— Ах, so schrecklich (3)! — потрясенно молвила тетушка Адель и гневно покосилась на шутников. Затем, взяв себя в руки, она подтолкнула к Драко старшего их них:

— Познакомься, дорогой племянник, это мой сын Зигфрид.

— Зигфрид фон Шлехтглаубер (4), — щелкнул каблуками тот, склоняя перед Драко светловолосую голову.

Рыжина в его волосах напомнила Драко об Уизли. Определенно, кузен ему нравился все меньше и меньше.

— А это мои младшие, Одетт и Одиль, — представила Адель близняшек.

— Приятно познакомиться, маленькие леди, — галантно ответил Драко, чем заставил малышек покраснеть и спрятаться за материнскую юбку.

Оставшаяся непредставленной девушка тоже приблизилась и протянула тонкую руку:

— Мари Хексеншосс  (5). Воспитанница фрау Адель и герра Райнхардта.

На английском она изъяснялась вполне сносно. Впрочем, отец говорил Драко, что образованные немцы обычно знают английский.

— Кроме того, Мари — моя невеста, — с довольным видом присовокупил очкастый Зигфрид.

Драко неприязненно покосился на него и припал губами к маленькой ручке Мари. От этого церемонного поцелуя, который он запечатлел на хрупкой кисти с еле уловимым ароматом фиалок, Драко почему-то бросило в жар. Возможно, виной тому послужили лукавые синие глаза фройляйн Хексеншосс, которые беззастенчиво изучали его.

— А вы ниже, чем мне показалось вначале, — заявила она.

— Мари, это невежливо, — одернула ее тетушка Адель, погрозив длинным пальцем.

— Извините, я не хотела вас обидеть... Просто вначале мне показалось, что вы очень долговязый, но Зигфрид все же выше, — непринужденно объяснила та.

Драко почему-то чувствовал себя задетым ее словами, хотя вообще-то его вполне устраивал собственный рост. Однако тетка не дала ему времени подыскать уничижительный ответ:

— Милый племянник, ну что же мы держим тебя на пороге? Ты, верно, устал с дороги и проголодался. Хайнц (6), отнеси чемодан нашего дорогого гостя к нему в комнату! — приказала она домовику. — Но сначала распряги бедного Слепцига (7). Тебя не испугал наш стрекозел, Драко? Он выглядит немного непривычно, но довольно быстр и надежен.

— Я видал в своей жизни и не таких созданий, — с достоинством ответил Драко, тем не менее несколько опасливо косясь на пучеглазого стрекозла. Крылья у того уже куда-то пропали, зато количество ног не изменилось.

— Ах да, — вспомнила тетушка Адель, — твой отец писал про то, что произошло с вами, про все эти unheimliche Dinge... то есть, я имела в виду, жуткие вещи. Но ничего, теперь все позади. Идем же скорее в дом! Наверное, ты хочешь с дороги принять душ? Скоро вернется Райнхардт, и будем ужинать.

Драко, ощутив враз навалившуюся усталость, позволил подвести себя к высокому, строгому зданию. Тетушка Адель направилась прямо к двери, над которой висели сразу несколько запрещающих табличек на немецком: «Входа нет!», «Не входить — опасно!», «Вход строго воспрещен!» и «Вход только для обслуживающего персонала».

— На них заклятия против туристов, — пояснила тетушка Адель. — Но мы все равно еще и запираем дверь на семикратно-магический ключ, а сверху накладываем чары полной невидимости... И даже так порой пролазят, чтоб они в драконьи ямы провалились, с их треклятым любопытством!

Драко не совсем понял, о чем шла речь, но у него уже не было сил, чтобы расспрашивать. Он, почти не глядя по сторонам, послушно следовал за теткой по ярко освещенным скрипучим лестницам и гулким коридорам, пока не оказался в небольшой, но богато обставленной комнате, где уже стоял его дорожный чемодан.

— Располагайся, — улыбнулась тетушка, отчего на ее щеках заиграли ямочки, а круглые выпуклые глаза весело заблестели. — Душевая и прочие удобства вон за той дверцей. Если ванная попытается засосать тебя в водосток — стукни хорошенько пяткой по дну. И не наступай на вот эти три половицы — порой они переворачиваются, а вылезти обратно трудновато. Я пришлю Хайнца, когда ужин будет подан. У тебя есть примерно полтора часа, чтобы прийти в себя, — она ласково потрепала Драко по плечу: — Мы правда рады, что ты приехал. И еще раз извини за такой ужасный прием... На самом деле твои кузены очень дружелюбные и милые, вот увидишь.

Иллюстрация:

Прибытие в замок Готторф: http://www.pichome.ru/image/eK3

Примечания:

1. Wichtelchen (немецкий, «вихтельхен Ханс») — разговорное уменьшительное от Wichtel.

Wichtel (нем., «вихтель») — существо из северных сказаний, которое в одном из вариантов прислуживает колдунам и ведьмам. Часто изображается в красной остроконечной шапке. Таким образом, Wichtelchen Hans можно перевести как «гномик Ганс».

2. Цитра (нем., Zither) — струнный щипковый музыкальный инструмент, получивший наибольшее распространение в Австрии и Германии в XVIII веке.

3. So schrecklich (нем.) — так ужасно («зо шреклихь»).

4. Шлехтглаубер — от «шлехт» (schlecht) — плохой и «глаубен» (glauben) — верить; немецкий вариант фамилии Малфой.

5. Хексеншосс (нем., Hexenschoss) — от «Hexe» (ведьма) и «Schoss» (выстрел). В то же время, слово «Hexenschoss» (ведьмин выстрел) означает боль в спине («прострел»).

6. Хайнц — от Heinzelmaennchen (нем., «хайнцелменнхен»), что значит «домовой».

7. Слепциг — от «Слепнир» (имя восьминогого коня из скандинавской мифологии) и Ziege (нем., «циге») — козел.