Драко Малфой — спаситель магии // Schwer was los (джен)

В старом замке воет ветер,

В окна раздается стук,

И в свечей усталом свете

По стене ползет паук.

Паутиной оплетет -

Кто тогда тебя спасет?

Спал Драко плохо. Впрочем, как и всегда в последние годы. Санаменторы (1) из Мунго хорошо постарались, и днем Драко был вполне спокоен и доволен жизнью, зато ни одна ночь не обходилась без кошмаров. Никакие зелья не помогали. Ему снились негодующий Темный Лорд, полубезумная Беллатрикс Лестрейндж, огромная змея и ухмыляющиеся Пожиратели Смерти. А еще горящие и рушащиеся залы Хогвартса, из которых Драко никак не мог найти выхода. Во сне тело цепенело, так что он не мог шевельнуться, не мог защититься сам или помочь тем, кто был ему дорог.

Дома, в Малфой-мэноре, специально посланные матерью Драко домовые эльфы тут же будили его при малейших признаках кошмара — сбившемся дыхании, испарине, тревожных вскриках. В замке же Готторф Драко проснулся сам, когда страх стал совершенно невыносимым. Вслушиваясь в отголоски собственного полувсхлипа-полувскрика, он сидел на кровати, не осмеливаясь моргнуть — боялся снова заснуть и оказаться во власти жуткой фантасмагории. Стараясь справиться с приступом паники, Драко принялся ритмично вдыхать и выдыхать, как его научила мама. Лампа, уловив, что он не спит, тихо замурлыкала и испустила слабое сияние, которое, впрочем, только подчеркнуло темноту по углам. Драко натянул на себя одеяло до подбородка в тщетной попытке оградиться от образов, что наступали на него из мрака. Ему хотелось домой.

Через какое-то время он все равно заснул, и все повторилось — Темный Лорд в очередной раз заносил над ним свою палочку, собираясь произнести какое-то проклятие. И в этот раз Драко проснулся, трепеща от ужаса. Вскочив с кровати, он громко хлопнул в ладоши, прибавляя лампе света, и принялся нервно ходить по комнате. Со сна движения у него были немного неуверенными, так что Драко пару раз наткнулся то на стул, то на собственный чемодан, так и оставшийся с вечера стоять посреди комнаты.

Внезапно, делая очередной шаг, он почувствовал, что пол уходит вниз, а предметы вокруг увеличиваются. Горло у Драко перехватило — иначе он бы завопил так, что перебудил бы весь замок. Он отчаянно размахивал руками, но не находил ничего, за что он мог бы зацепиться. Не удержавшись, Драко полетел вниз и с силой приложился спиной обо что-то мягкое. Он не был уверен, не продолжение ли это недавнего кошмара, но спина болела слишком ощутимо для сна. Весь покрытый холодным потом, Драко осторожно встал на четвереньки. Ему не очень-то хотелось шарить в темноте, но особого выбора не было. Надо было выяснить, где он оказался.

— Акцио палочка! — пискнул Драко. Ничего не произошло.

— Акцио палочка! Акцио палочка! — зажмурившись, шептал он. На самом деле Драко был готов завопить, но боялся привлечь чудовищ, которые наверняка должны были водиться в таком страшном месте.

Через пару секунд безуспешных призывов, закусив губу и выпучив глаза так, что, казалось, еще немного — и они бы вылетели, он все-таки осмелился ощупать свое окружение. Все оказалось покрытым чем-то упругим и ворсистым, отчего Драко почему-то вообразил себе огромного паука, на спине которого он будто бы сейчас находился. Каждая ворсинка была невероятно толстой — как три пальца Драко, сложенных вместе. Ощущая колотящееся под горлом сердце, он передвинул ладонь вперед. Там странная ткань загибалась вверх. Собравшись с духом, Драко вытянул руку, проведя ею по податливой прохладной поверхности. Не нащупав края, он привстал на корточки, продолжая держаться за стену, а затем и вовсе распрямился. Медленно ступая и напряженно прислушиваясь, Драко двинулся вперед. В полной тишине раздавалось лишь его собственное частое дыхание. Через пару метров он натолкнулся бедром на что-то твердое, взвизгнул и отскочил назад, тут же налетев на что-то мягкое. Драко еще продолжал орать, когда сообразил, что сзади снова оказалась стена.

— Мамочка-а... — еле слышно проныл Драко, совсем забыв о своих потугах казаться взрослым и самостоятельным. — Мамочка, забери меня отсюда...

Разумеется, эти слова ничего не дали. Драко еще немного постоял на месте, вздрагивая от воображаемых шорохов. Потом вновь двинулся вперед, водя одной рукой перед собой, а второй держась за мягкую стену. На этот раз он был готов наткнуться на преграду. Весь сжавшись и готовый в любой миг повторить свой кульбит назад, Драко ощупал гладкую ровную горизонтальную поверхность на высоте своего пояса. Справа она упиралась в стену, а ближе к Драко обрывалась под углом. Драко переместил пальцы ниже, замеряя толщину — с пол-ладони, — и двинулся влево. После трех коротких скольжений его рука вновь нащупала пустоту.

— Что за чушь? — моргнул он, пытаясь разглядеть хоть что-то в кромешной темноте. Мелькнула мысль попробовать создать светящийся шар спонтанной магией, но эта магия на то и была «спонтанной», что очень редко проявлялась по желанию. Да и результаты порой бывали непредсказуемыми — Драко вовсе не хотелось, например, сгореть заживо, устроив пожар. К тому же с некоторого времени он не любил огонь. С той ночи, когда Темный Лорд напал на Хогвартс. Так что вместо того, чтобы баловаться спонтанной магией, Драко сконцентрировался на загадочной преграде перед ним. Подумав, постучал по поверхности — она отозвалась деревянным звуком.

— Да это же... — уже мелькнула в голове догадка, пока он лихорадочно отыскивал деревянную ножку под плоской поверхностью. — Это стол! — не удержался Драко от громкого возгласа и тут же сжал губы: мало ли кто его мог услышать. Пока он не знал, где находится, надо было действовать с осторожностью.

Неторопливо и основательно Драко обследовал пальцами поверхность стола. По ощущениям выходило, что на нем лежал лист пергамента. Но в кромешной темноте ничего нельзя было разглядеть. Внезапно от листа начало исходить слабое свечение — так что Драко в первый момент даже выронил его, перепугавшись. Свечение враз погасло.

— Он залетел под стол, — подумал вслух Драко, а затем, поколебавшись, полез туда же, где и впрямь быстро наткнулся на пергамент. Теперь на нем отчетливо проступала вязь светящихся букв. «Keine Panik!» — значилось там первым делом.

— «Без паники»?! По-моему, немного запоздалый совет, — недовольно буркнул Драко, но немного приободрился.

Дальше шло что-то совсем уж непонятное на немецком, но ниже, к счастью, была приписка на английском: «Не паниковать! Вы сейчас маленький. Вы находитесь под половицей. Домовые эльфы убирают в комнате утром и вечером. Обязательно найдут вас. Лампа на столе».

— Я маленький?! — недоуменно повторил Драко, потирая переносицу. — Под половицей?.. Ах, вот оно что! — вдруг припомнил он слова тетушки Адель. Когда она показывала ему комнату, то предупреждала не наступать на какие-то половицы, потому что они переворачиваются.

— Получается, я уменьшился, когда упал под половицу?! Иначе бы я просто туда не поместился... Ну и порядки в этом замке! Устраивают глупые розыгрыши, уменьшают без спросу... Зато теперь ясно, где я нахожусь.

От радости, что он наконец-то хоть немного понимает, что произошло, Драко подскочил и тут же стукнулся головой о столешницу. Чертыхаясь, он выбрался из-под стола. Потом уже уверенно обыскал столешницу на ощупь. Лампа обнаружилась в самом ее углу и сразу же зажглась от прикосновения. Проморгавшись и привыкнув к яркому свету, Драко наконец-то смог оглядеться. Он находился в небольшом помещении, где пол и стены были покрыты материей, сотканной из очень толстых шерстяных нитей. Больше всего это походило на внутреннюю сторону кармана. Потолок оказался деревянным. Скудная обстановка состояла из стола, стула и кровати. Выглядела мебель вполне настоящей, и Драко задумался: уменьшили ли ее чарами или искусно сделали миниатюрные копии, которые поместились под половицей? Несколько раз измерив комнату шагами — десять в длину и пять в ширину, — Драко обессиленно присел на кровать. Делать тут было, в общем-то, нечего. Ему снова захотелось спать. Поколебавшись, он забрался под теплое одеяло и, недолго повозившись на жестковатой простыне и твердой подушке, задремал.

В этот раз не было никаких кошмаров, а снились обычные школьные будни и еще какая-то ерунда. Очнулся же Драко от тихого покашливания над ухом. Ему было невероятно неудобно. Недоуменно морщась, Драко приподнялся на локте: он лежал на полу в своей комнате в замке Готторф, а рядом почтительно склонился домовой эльф Хайнц Фриц.

— Эм-м... — с умным видом произнес Драко. — Я... Я тут, да?

— Да, герр Малфой! — счастливо подтвердил Хайнц Фриц и всплеснул лапками: — Упасть под дерево! Под пол! Ай-яй! — его интонация резко сменилась на почти укоризненную.

— А нечего такие полы дурацкие тут разводить, — обиженно огрызнулся Драко, на четвереньках склоняясь над отодвинутой половицей. Под ней обнаружилась длинная неглубокая выемка. Одна ее часть была устлана тканью, формируя тот самый «карман», куда провалился Драко ночью. В кармане обнаружилась крохотная мебель.

— Как ты меня вытащил? — поинтересовался Драко у Хайнца.

Тот просиял:

— Я брать рукой, вы спать, герр Малфой.

Драко выпрямился и презрительно скривил губы:

— Понятно. Как у вас тут все... неудобно устроено, — заметил он, стряхивая пылинки со своей пижамы.

— Час до завтрака, герр Малфой, — невпопад объявил домовик.

— Я постараюсь успеть, — снисходительно отозвался Драко. — Но мне надо вначале принять душ, одеться и причесаться. А ты достань мои вещи из чемодана, разбери их и разложи по полкам в шкафу. Да поживее, — высокомерно подстегнул он домовика, направляясь в ванную комнату.

Пока Драко подпевал мелодичному душу, настроение у него улучшилось. К тому времени, когда он дочистил зубы рассыпчатым порошком с приятным мятным привкусом, жизнь начала вновь казаться прекрасной. Вовремя пнув ванну, потянувшую было его пятку в водосток, Драко принялся энергично растираться полотенцем. И в этот момент душ, как и в прошлый раз, мощно чихнул...

— Чтоб ты заржавел! — в сердцах рявкнул Драко, отшвыривая мокрое полотенце. С остальных банных принадлежностей на этажерке тоже стекала вода. Мысленно отметив себе прятать вещи перед купанием, раз уж у душа обнаружилась страсть к шуткам дурного тона, Драко осторожно высунул голову за дверь.

— Эй, Хайн... Хайц... Тьфу ты, Хайнц! Дай мне одежду! — потребовал он, одновременно чуть удивленно оглядывая разбросанные по всей комнате вещи, между которыми суетился Хайнц Фриц.

Услышав приказ Драко, домовик подскочил от неожиданности и уточнил:

— Какую одежду, герр Малфой?

— Обыкновенную! — возмутился Драко такому глупому вопросу и тут же рассердился, отпихивая протянутый Хайнцем свитер: — Я что, на голое тело буду свитер натягивать? Дай мне сначала белье... Да не это, найди белое. Нет! — не вытерпев, Драко выскочил голышом из ванной и сам принялся рыться в завалах одежды.

— Ну что ты на меня уставился? — прошипел он домовику, одновременно натягивая все-таки найденное белье. — Я не люблю, когда на меня смотрят, пока я одеваюсь!

Хайнц Фриц тут же послушно отвернулся. Драко победоносно вскинул голову: хоть что-то в этом ненормальном замке происходило по его воле. Когда же домовик без труда прогладил ему мантию, Драко совсем воспрянул духом. Правда, причесывать домовик умел плохо, но Драко и сам знал заклинания «Превосходной укладки» и «Глянцевого блеска» — отец научил его этому давным-давно.

Направляясь за эльфом к столовой, Драко пытался запомнить последовательность коридоров и каминов, но их было слишком много. К тому же бренчание цитры, вновь из ниоткуда вытащенной домовиком, отвлекало внимание.

— У меня голова болит от твоей музыки, — капризно протянул он, когда полумелодичные звуки вновь заполнили очередной гулкий коридор.

Хайнц Фриц подскочил, прядая ушами:

— Музыка, герр Малфой! — отчего-то счастливо закатил он глаза. — Му-зы-ка! Die Musik!

— Эм-м... Да, музыка, — пожал плечами Драко и на всякий случая пояснил: — У меня от нее болит голова. Перестань играть.

Эльф мигом заставил инструмент исчезнуть. Но так как при этом он продолжал сверлить Драко восхищенным взглядом, тот решил уточнить:

— Ты что, рад чему-то?

Домовик резко остановился и внезапно низко поклонился:

— Музыка, герр Малфой.

— Это музыка так на тебя действует, что ли? — догадливо предположил Драко.

Хайнц Фриц зажмурился с блаженной улыбкой:

— Вы говорите: «Музыка»!

Драко вздохнул.

— Ты сумасшедший, — сделал он вывод. Нельзя было сказать, что это знание прибавило ему уверенности в том, что пребывание в замке Готторф будет легким и комфортным.

Хайнц Фриц серьезно покачал головой:

— Еще нет, герр Малфой.

— Вот как? А по мне — так уже да, — усмехнулся Драко. — Иначе что же такого чудесного в том, что я говорю «музыка»?!

— Другие говорят: «Мерзкие визги», — с готовностью объяснил Хайнц. — Герр Малфой говорите: «Музыка». Герр Малфой понимаете музыка!

— О Мерлин... — закатил глаза Драко. — Итак, чокнутый домовик записал меня в меломаны, — проникновенно сообщил он какой-то вазе на одной из балюстрад.

— Оно не уметь отвечать, — тут же заботливо предупредил его домовик.

— Да неужели? — ехидно отозвался Драко и, не дожидаясь ответа, нетерпеливо потребовал: — Веди меня уже дальше. Я проголодался!

Домовик тут же помчался вперед вприпрыжку, так что Драко еле поспевал заскакивать в камины и заворачивать за углы. По дороге на его мантии, как и вчера, появились капли воска, но, как Драко ни старался, он не смог разглядеть якобы оставлявшее их привидение. Когда Драко добрался до столовой, все фон Шлехтглауберы, а также их воспитанница, уже были в сборе.

— Доброе утро, — приветливо повернулась к нему тетушка Адель.

Остальные вразнобой повторили ее слова. Драко милостиво ответил им и, внезапно придя в хорошее расположение духа, даже не стал никому жаловаться на отвратительные и опасные полы в своей комнате. Особенно обрадовал Драко тот факт, что на этот раз все расселись так, что его место оказалось уже не рядом со сквибом-Эрхардом, а около Мари Хексеншосс.

— Приятного аппетита, — мило улыбнулась ему Мари.

Драко ответил ей той самой своей улыбкой, от которой его мама совсем таяла и готова была разрешить ему все на свете. Впрочем, эта его улыбка безотказно действовала почти на всех. Вот и сейчас Мари на секунду замерла, а потом необычайно ласково предложила ему попробовать омлет с помидорами.

— Чем ты планируешь сегодня заняться? — поинтересовалась она, пока Драко сосредоточенно разрезал омлет на кусочки.

Остальные с интересом повернулись к ним, словно бы от ответа зависела как минимум судьба всего замка.

— Эм-м... Может, поброжу вокруг, погляжу, что тут да как... — протянул Драко. Ему хотелось есть, и поэтому в животе тихо урчало, но разговаривать с набитым ртом было бы невежливо и неприлично.

— Прекрасная идея! — согласилась Мари. — Я составлю тебе компанию, если не возражаешь.

— Да, конечно, — поспешно кивнул Драко, бросая плотоядный взгляд на омлет.

— Зиг и Эрхард сегодня на целый день едут в Бремен — тебе, кстати, обязательно надо там побывать. Чудесный город. А какие там концерты! Ты, наверное, слышал об этой рок-группе анимагов «Бременские музыканты»? Я без ума от Макса-петуха!

— Эм-м... Да, что-то слышал, — рассеянно отозвался Драко, намазывая на хлеб масло и примериваясь откусить от него.

— А ты любишь рок? — не отставала Мари. — Я была на всех концертах «Бременских», а еще в Берлине на сборищах «Ведьм из-под Бранденбургских ворот».

— Я... Немного... — Драко тоскливо покосился на остывающий омлет.

Хайнц Фриц, вместе с другими домовыми эльфами почтительно стоявший в стороне, негодующе цокнул языком. Эрхард и близняшки тихо захихикали, а Зигфрид состроил Драко понимающую гримасу. Тетушка Адель покосилась на своего невозмутимого мужа.

— Хотя Бремен, конечно, далековато, — увлеченно продолжала Мари, отпивая глоток чая. Свой омлет она уже доела. — Придется ехать до Гамбурга и оттуда уже через каминную сеть... Ближе будет в Любек или Шверин. Ты слышал про шверинских лебедей? Их перья просто великолепно подходят для письма, скользят, как по шелку. Ценятся чуть ли не на вес золота. А если их правильно заговорить — прекрасно исправляют ошибки. Кстати, у вас в школе были запрещены самоисправляющие перья? У нас в Дурмстранге — да, но некоторые преподаватели смотрели на это сквозь пальцы...

— Meine liebe Marie, — вдруг резко перебил ее Райнхардт фон Шлехтглаубер, чуть хмуря густые светлые брови, — Draco hätte wahrscheinlich gerne mal ein bisschen Ruhe zum Frühstücken (*2), — а затем повернулся к Драко: — Извини, что по-немецки.

— Ничего, я все понял, — самодовольно отозвался Драко, который и в самом деле разобрал слово, похожее на «фрюштюк», то есть «завтрак». Сообразив, что дядя своим вмешательством спас его от дальнейших словоизлияний враз смолкшей Мари, Драко благодарно посмотрел на Райнхардта. И тут же наконец-то приступил к вожделенному омлету.

Мари соизволила дать Драко полчаса отдыха между завтраком и предстоящей прогулкой. Вспомнив о полученных накануне письмах, Драко вернулся с помощью домовика Фрица к себе в комнату и распечатал то, что было от матери.

«Мой ненаглядный, любимый сынок», — прочитал он и невольно улыбнулся. Целых две страницы мать посвятила расспросам о том, как он добрался, как перенес дорогу, не замерз ли, не сильно ли устал, как его приняли родственники и чем они его кормят. Драко чуть иронично покачал головой: в этом письме была вся его мать, со своим вечным беспокойством о нем и об отце. В конце она напоминала ему о подарках для фон Шлехтглауберов, которые сама предусмотрительно положила ему в чемодан и о которых Драко, разумеется, забыл. Впрочем, за время завтрака домовой эльф уже распаковал все вещи, отложив подарки на один из сундуков возле стены.

— Э-эй, домовик! — громко позвал Драко. Дома ему достаточно было лишь хлопнуть в ладони или щелкнуть пальцами, как эльфы оказывались перед ним, но тут, в Готторфе, он понятия не имел, как их вызвать.

— Эй, ты где? — снова попытался Драко. — Домовик! Хай... Хайнц! Ты мне нужен. Живо сюда!

В дверь постучали.

— Да-да, — обрадовался Драко тому, что у него получилось дозваться Хайнца Фрица, но это, как и в прошлый раз, оказалась Мари.

— Ах, ты... — разочарованно пробормотал он, косясь на часы. Прошло едва ли половина из озвученного ею времени.

— Я пришла раньше, — словно бы отозвалась на его мысли Мари.

В светло-салатовой мантии она выглядела прелестно. Особенно понравились Драко пуговички на ее ситцевом платье — полупрозрачные камешки с затейливым геометрическим узором внутри. Драко мысленно отметил себе, что, когда портной будет в следующий раз шить ему рубашку, нужно будет приказать подобрать такие же пуговицы.

— Ну, ты готов? — нетерпеливо спросила Мари и, не дожидаясь ответа, сообщила: — С нами пойдут «о-о». Ты не против?

Она говорила на английском очень быстро, со своим жестким акцентом, да еще невнятно произносила некоторые слова, так что Драко иногда оставалось только догадываться, о чем шла речь. Вот и сейчас он не совсем понял, что за странные «о-о» пойдут куда-то с ними. Но уточнять не хотелось, ведь Мари наверняка бы принялась пространно объяснять ему, по своему обыкновению перескакивая с мысли на мысль, и это заняло бы целую вечность. Поэтому Драко сделал вид, что ему все ясно, и сказал, что он «совершенно не против», одновременно надеясь, что эти «о-о» не представляют опасности для его драгоценной жизни.

— Ах, постой, — спохватился он. — Ты можешь вызвать домовика? Тут у меня подарки для дядюшки Райнхардта и тетушки Адель, а еще вино и, кажется, шоколад для всех остальных... Я должен был отдать их еще вчера, но у меня совершенно вылетело из головы.

Мари тут же топнула три раза ногой, и, словно бы из ниоткуда, возник домовой эльф, но не Хайнц Фриц, а какой-то явно помоложе и повыше. Драко секунду колебался: считается ли приемлемым в Германии передавать подарки через домовика, а не из рук в руки? Возможно, стоило бы подождать до ужина, когда все вновь соберутся вместе... Но Мари уже нагрузила эльфа разноцветными бумажными пакетами, аккуратно подписанными красивым почерком Нарциссы Малфой: «уважаемому Райнхардту фон Шлехтглауберу», «дорогой Адель фон Шлехтглаубер», «для Зигфрида», «для Эрхарда», «для девочек».

— Только... боюсь, Мари, я не знал о тебе заранее и не подготовил отдельного презента, — внезапно сообразил Драко и почему-то расстроился.

— Пустяки, не переживай, — отмахнулась она, подхватывая его под руку и увлекая в коридор. — Идем же, «о-о» уже, верно, нас заждались. А со скуки они могут устроить нечто невообразимое, так что весь замок содрогнется.

При ее последних словах содрогнулся уже Драко и из осторожности решил уточнить:

— Они... так опасны?

Мари усмехнулась:

— Ты и не представляешь себе как!

Драко нахмурился. Ему казалось, что Мари шутила, но кто же их знал, этих немцев! Вдруг у них принято брать с собой на прогулки каких-то жутких существ? Ядовитых или агрессивных...

— Может, тогда не возьмем их? — предложил он, останавливаясь, готовый вернуться обратно в свою комнату, если Мари будет настаивать на присутствии этих непонятных тварей.

Она фыркнула:

— Ага, их не возьмешь... Эй, ты что, серьезно? Нет, правда, ты боишься малышей? — удивилась она, испытующе разглядывая Драко.

Он машинально заметил, какие яркие у нее глаза, и, помявшись, пробормотал:

— То, что они малыши, еще ничего не значит...

Больше всего на свете ему хотелось выяснить, о ком же они ведут речь, но на данном этапе обсуждения уточнять эту деталь было уже поздно.

— Нет, ты ведь не серьезно?! — не унималась Мари, и Драко начал сердиться.

В конце-то концов, почему ему не быть серьезным?!

— Драко, я ведь имела в виду, что они большие озорницы, а не то, что они ненормальные психопатки, — посерьезнела она. — Да, они непоседы, и им еще трудно сдерживать спонтанную магию, но все мы такими были в их возрасте.

Драко захлопал ресницами: значит, Мари говорила о детях?

— Эм-м... Это, конечно, да, просто ты так уверенно рассказывала про их опасность... — попытался он выкрутиться — и, кажется, успешно, потому что Мари тут же сделала покаянное лицо:

— Прости. Тут все ко мне привыкли, а тебе, конечно, в новинку моя... эксцентричность, — она взяла Драко за руку: — Мне правда очень жаль.

Драко почувствовал, как его бросает в жар, и порадовался, что редко краснеет. Ладони у Мари были мягкими и нежными.

— Ничего, — неожиданно хрипло отозвался он. — Мне... Мне и вправду просто нужно привыкнуть.

Мари тут же повеселела и воскликнула:

— Вот и здорово! А теперь идем, а то Одетт-Одиль наверняка места себе не находят!

Она припустила почти бегом вперед, удерживая руку Драко, а он, следуя за ней, запоздало додумался сопоставить имена своих кузин-близняшек — Одетт и Одиль — и аббревиатуру «О-О», использованную Мари. От этого открытия он даже расхохотался и, запыхавшись, поспешно ринулся в камин.

Они выбрались наружу совсем рядом с выходом из замка, где их уже ждали близняшки, на мордашках которых Драко прочитал неимоверную скуку. Одна из них бесцельно царапала ржавым гвоздем подоконник. При виде Драко и Мари они тут же оживленно подскочили, но, враз застеснявшись, опустили головы и засопели. Драко поздоровался с фальшивым воодушевлением. Впрочем, он обычно симпатизировал маленьким детям.

Потом они вчетвером бродили по островку, на котором располагался замок. Драко понравился живописный пейзаж, но повсюду было столько магглов, что его постоянно передергивало от отвращения. Мари попыталась было подвести его к ним поближе, чтобы показать маггловский аналог колдоаппарата, но Драко так и не смог себя пересилить. К счастью, они вскоре очутились в небольшом садике, невидимом и недоступном для того, кто не был магом.

— Уф, что-то я устала, — жизнерадостно возвестила Мари, усаживаясь на скамейку. Близняшки последовали ее примеру, а Драко немного замешкался, поправляя развязавшийся шнурок на ботинке.

— У нас дома был почти такой же сад, — задумчиво сказала Мари. — Когда мои родители были еще живы...

— Соболезную, — вежливо отозвался Драко и поспешил пояснить: — Я имею в виду — насчет родителей.

Мари с пониманием кивнула:

— Спасибо. Это случилось довольно давно, но мне все еще очень тяжело, — она вздохнула, перебирая длинными пальцами волосы одной из близняшек, которая при этом блаженно жмурилась. Вторая сосредоточенно царапала гвоздем теперь уже скамейку.

— А... что произошло? — осмелился спросить Драко и тут же пожалел об этом: таким расстроенным стало у Мари лицо.

— Их затоптал гиппогриф, — дрожащим голосом ответила она и невесело улыбнулась: — Звучит по-дурацки, не правда ли? Оно и случилось-то по-дурацки. Мой папа обучал гиппогрифов... Точнее, он обучал людей кататься на них. Как ты можешь себе представить, он знал о «гиппах» практически все, неплохо с ними ладил. Мама часто помогала ему с ними... А в один день «гиппы» внезапно как взбесились. Папа всегда считал, что эти рассказы о ничем не спровоцированных приступах агрессии у гиппогрифов — лишь выдумки. А в итоге... — она смолкла, часто моргая. Губы у нее дрожали.

Драко растерянно посмотрел на близняшек, которые очень выразительно изобразили на личиках глубокую печаль.

— Эм-м... На меня тоже раз напал гиппогриф, — доверительно поведал он, не найдя ничего лучшего, чтобы утешить Мари. — Отвратительная зверюга! Наш идиот-лесничий притащил его в школу, на урок. Он вечно таскал к нам всякую пакость. А эта тварь ни с того ни с сего стукнула меня копытом по руке. Повезло, что кости целы остались, а то бы пришлось костерост пить. Но мой отец, разумеется, добился, чтобы его примерно наказали, этого гиппогрифа, — злорадно закончил он.

Мари прищурилась, так что ее лицо враз приобрело неприятное выражение, и звенящим голосом объявила:

— Я бы их всех перебила! Ты не представляешь себе, как я их ненавижу. Хотя... — она замялась на миг и неожиданно рассудительно прибавила: — Хотя, конечно, на самом деле не только звери виноваты... Папа даже чарами почти не пользовался — считал, что гиппогрифы «очень умные и все понимают». Люди, которые приручают гиппогрифов, должны отдавать себе отчет, что это — животные и подход к ним должен быть соответствующий.

— Да? — поднял брови Драко. — Не знаю, когда на меня напал гиппогриф, я уж точно был не виноват, — упрямо сказал он. — Гиппогриф просто вызверился на меня за то, что я, видите ли, не поклонился ему! Глупости какие — кланяться кому ни попадя!

Драко показалось, что Мари слегка усмехнулась уголками рта, и поэтому он принялся с утроенной горячностью доказывать ей свою правоту, в подробностях описывая сцену с гиппогрифом.

— Да верю я тебе, верю, — снова взяла она его за руку, отчего Драко, странным образом, сразу успокоился.

— Идем, я покажу тебе замок изнутри. Но сначала заглянем на кухню — возьмем что-то перекусить. Я что-то проголодалась.

Бродить с Мари и близняшками по зданию Готторфа оказалось увлекательным и раздражающим одновременно. Им доставляло удовольствие запугивать Драко, а потом, хохоча, наблюдать, как он, например, отшатывается от картины, которая, по их словам, время от времени засасывала зрителей и превращала их нарисованные мелкие фигурки, отчаянно машущие Драко из дебрей нарисованного же леса. Или как он невольно приседает, после того как Мари сказала ему, что потолок в темном коридоре порой неожиданно опускается. Лестницы удлинялись, статуи шевелились, темные выемки в стенах вспыхивали яркими искрами чьих-то глаз. В итоге все это оказывалось вполне безопасным, особенно для человека, владеющего магической силой, но Драко предпочитал не рисковать. Однако же в конце концов ему так надоели издевательские насмешки Мари и «О-О», что в очередной раз он не стал прятаться от «невероятно опасного сквозняка — может и с балкона сдуть», а смело подставил лицо легкому ветерку, который всего лишь растрепал Драко волосы.

— Ну ладно же, — хитро прищурилась Мари и скомандовала близняшками что-то на немецком, а потом возвестила Драко: — Мы пойдем в «Воющую башню»!

— Ха, нашла чем пугать! Да я в «Визжащей хижине» в Хогвартсе себя как дома чувствовал! — хвастливо откликнулся Драко. — Давай, веди меня в эту свою башню!

Близняшки взглянули на него с уважением, а Мари заулыбалась еще хитрее. Но Драко уже вошел в раж и решительно двинулся вперед, не обращая более внимания на их предупреждения о пропадающих ступеньках, неожиданно возникающих стенах и злобных монстрах, скрывающихся в коридорах. И действительно, благодаря своим быстрой реакции, магии и смекалке Драко совершенно не пострадал от всех этих напастей. Ведь и в Малфой-мэноре хватало разных ловушек, а Драко там вырос. Конечно, в мэноре он был хозяином, и дом обычно больше старался помочь ему, чем навредить, но и там надо было сохранять известную бдительность.

— А эту дверь нельзя открывать ни в коем случае, — уже привычно предупредила Мари, делая большие глаза. — Тут живет дядюшка Гюнтер, который...

— Ага, — фыркнул Драко, — который ест маленьких детей. На завтрак. Но иногда и на ужин, — и, вскинув голову, дернул за дверную ручку.

Дверь отворилась неожиданно легко — так что Драко с трудом удержал равновесие. Из темной комнаты пахнуло затхлостью и гнильцой.

— Закрой! — севшим голосом выкрикнула Мари, одним прыжком оказываясь около Драко и толкая дверь.

Она не успела всего на секунду — уже закрывавшаяся дверь словно натолкнулась на невидимую преграду. Из проема потянуло холодом. Драко вдруг охватило ощущение глубокой тоски и безнадежности и, одновременно, невероятного страха. Быстрая высокая фигура в длинном плаще с низко надвинутым капюшоном соткалась в глубине комнаты и короткими рывками двинулась к нему.

— Закрывай! — взвизгнула Мари и отчаянно заколотила по двери. Но ту словно заело.

Драко навалился всем телом на неподдающуюся створку. Мари своими ударами то и дело попадала ему по пальцам. Близняшки завопили. Ощущение смертельной печали и безысходности продолжало усиливаться, и Драко на мгновение остолбенел от внезапной догадки. Заикаясь, он выдохнул:

— Эт... Это... Де... ментор?! — и выхватил из кармана палочку. — Это дементор?! — сорвался Драко уже на крик.

Пятясь, он принялся поливать уже совсем близкую фигуру всеми приходившими на ум заклинаниями. Мари делала то же самое, но это не оказывало на темную фигуру никакого эффекта. Холод стал уже вовсе невыносимым. Драко попытался аппарировать, но ничего не выходило. Существо достигло выхода из комнаты, поколебалось — Драко уже было понадеялся, что оно не сможет выбраться в коридор, — и двинулось дальше.

— Schnell, raus! — взвизгнула Мари, обращаясь, видимо, к двойняшкам, но Драко воспринял это «Скорее, прочь!» на свой счет и припустил к лестнице. Уже готовый кинуться вниз по ступеням, он обернулся. Мари все так же окатывала «дементора» проклятиями, а близняшки вжались в стену. Испытывая слабые угрызения совести оттого, что оставляет их один на один с монстром, Драко тем не менее прекрасно понимал, что ничем не может помочь. Вызывать «Патронус» он не умел. Однако же напоследок Драко выпустил несколько заклинаний против нечисти — без особой, впрочем, надежды. Каково же было его изумление, когда неумолимо надвигавшийся на Мари «дементор» вдруг дернулся от попавшего в него колдовства. Все с той же ужасной бесшумностью он отшатнулся к своей комнате, растворившись во тьме. А спустя мгновение со скрипом захлопнулась и дверь.

Какое-то время они все стояли, не шевелясь. Потом Мари вдруг издала нервный смешок, повернувшись к Драко:

— Он ушел! Ты его прогнал! У тебя получилось...

— У меня? — растерянно переспросил Драко. — Эм-м... Да. Кажется, да.

Он все не осмеливался приблизиться к ней и к комнате с «дементором». Впрочем, Мари и сама не горела желанием оставаться в близости от чудовища. Крепко ухватив близняшек за шивороты, она указала на камин:

— Давай, Драко, ты первый.

Бросая щепоть порошка для перемещения, Драко в последний раз взглянул на дверь комнаты напавшего на них существа. Ему показалось, что она вновь приоткрылась, и от страха он даже просыпал порошок себе на мантию. Но, к счастью, переместились они без происшествий и, сменив несколько каминов, оказались в ярко освещенной зале с уютными креслами.

— Что это за пакость была?! — набросился на Мари все еще напряженный Драко.

— Дядюшка Гюнтер, — криво усмехнулась она, в изнеможении падая в кресло. От волнения ее акцент стал намного сильнее, и она путалась в словах. — Твой... родной... родственник, вообще-то. Гюнтер фон Шлехтглаубер. Когда он жил... Когда был живой — занимался темной магией. Плохо провел один ритуал и стал такой.

— Но он же превратился в дементора?! — воскликнул Драко. — Ведь так? Это был дементор! Как он выглядит под своим плащом?

— Это никто не видел, — вздохнула Мари и недоуменно наморщила лоб. — Он вообще-то никогда еще не выходил из своей комнаты. Она зачарована... Но, честно говоря, чары давно не обновляли. А замки на этой двери не держатся. Но дядюшка Гюнтер все равно раньше ни разу не выбирался наружу. Поэтому до сих пор никого особо не тревожило его присутствие.

Драко истерически хихикнул:

— Мой родственник — дементор? Жаль, я не умею создавать Патронус. Было бы интересно испытать его на... дорогом дядюшке Гюнтере. А что за ритуал он провел?

— Ну-у... Об этом мало... что... известно... Он выкачивает магию, а взамен человек становится таким, — протянула Мари.

Драко показалось, что она знает больше, чем говорит, но он решил не настаивать. В конце концов, не так уж ему был и нужен ритуал, превращавший проводившего его мага в подобие дементора. Мари, кажется, уже пришла в себя, чего нельзя было сказать о бледных и икающих близняшках. Драко хотел было сотворить заклятие, избавляющее от икоты — его мама обычно использовала такое, — но руки у него слишком тряслись.

— Чем ты его приложил? — с интересом спросила Мари.

Драко неопределенно пожал плечами:

— Всем понемножку. Не знаю, что подействовало. Я не особо раздумывал — бил всем, что вспоминалось. От нечисти, от боггартов, боевые заклятия... Даже от нападения русалок...

— Напишешь потом список того, что вспомнишь, — решила Мари. — Я посмотрю.

— Вот еще! — возмутился Драко. Его нервное состояние прорвалось злостью: — Что еще прикажешь сделать?!

Мари опустила глаза:

— Ладно, как хочешь. И... Извини, конечно. Это произошло и из-за меня... Я не должна была тебя вести тем крылом — там почти никто не ходит, но я думала срезать путь. Если бы мы не пошли туда, ты бы не открыл эту дверь и...

— Вообще-то в том, что произошло, виновата целиком и полностью ты, — отрезал Драко. — И только ты. Ты подначивала меня...

— А ты повелся, как ребенок! — огрызнулась Мари, вскакивая. — Можно подумать, ты одного возраста с «О-О»! Если я говорю не открывать дверь — значит, не открывай!

— Да ты перед этим тысячу раз говорила мне не открывать что-то, но всякий раз оказывалось, что ты просто шутила! — Драко в гневе выхватил палочку. Больше всего ему хотелось сейчас превратить Мари в крысу и вышвырнуть через окно. Возможно, он бы не удержался и сделал это, но тут она опомнилась и примирительно сказала:

— Ну... Ты, конечно, прав. Я виновата. Мне очень жаль. А ты... Ты очень храбро сражался и нас спас всех, — она неожиданно подошла к нему и положила руки ему на плечи, а потом быстро поцеловала в щеку.

Драко ощутил, как лицо становится невыносимо горячим и искренне понадеялся, что не покраснел и на этот раз.

— Ich auch! Ich auch! (*3) — подскочили к Драко близняшки, и ему пришлось опуститься на одно колено, чтобы подставить им щеки.

— Я просто действовал рационально, — объяснил Драко Мари, глядя на нее снизу вверх. Близняшки, Одетт и Одиль, повисли на его шее и не давали встать.

— Я даже... эм-м... сообразил отойти подальше... эм-м... к лестнице, чтобы правильно рассчитать траекторию заклинаний, — как бы невзначай прибавил он. Ведь как только эйфория от чудесного спасения пройдет, Мари наверняка станет критически анализировать его поведения во время схватки с «дементором» дядюшкой Гюнтером.

— Рационально и храбро, — согласилась Мари и тут же опечалилась: — Только нам все равно влетит. В смысле, мне и «О-О». Герр фон Шлехтглаубер запретил подходить к той комнате, пригрозив строжайшим наказанием...

«И правильно сделал», — мысленно согласился Драко, но вслух предложил:

— Может, ничего ему не скажем?

Мари скептически прищурилась:

— Домовые эльфы все равно прознают и донесут. Они странным образом узнают обо всем, что происходит здесь, в Готторфе, даже если не присутствовали при этом. У вас не так?

— Да, у нас тоже такое бывает, — кивнул Драко и задумался: а что, если попытаться договориться с Хайнцем Фрицем? Мысль о том, что Мари будет наказана, была почему-то неприятна Драко. Да и близняшки ему нравились — вот только если бы они еще наконец отпустили его шею и дали ему выпрямиться!

— Но какой же ты храбрый! — вновь восхитилась Мари. — И умный... Это тебя в Хогвартсе научили таким заклинаниям? У нас в Дурмстранге тоже хорошо преподают боевые заклятия, но я к ним совершенно не способна. И с темной магией у меня не очень, но я старалась. Мне Эрхард помогал.

— Эрхард? Который... этот... сквиб? — поразился Драко. — Каким же образом?

— Эрхард очень начитанный! — обиделась за сквиба Мари. — Может, практика у него никогда и не получится, но уж теорию он знает прекрасно. Ему известны такие вещи о магии, что ты себе даже представить не можешь!

— И зачем оно ему, если «практика у него никогда не получится»? — с презрением бросил Драко. Впрочем, в объятиях близняшек выглядеть совсем уж презрительно у него не получалось.

— Ну и что! Зато он теоретик, и это даже важнее! А действуя вместе с магом-практиком, Эрхард может добиться потрясающих результатов! — с жаром кинулась защищать сквиба Мари. Пряди ее растрепанных волос то и дело спадали ей на глаза, и она шумно сдувала их или резко смахивала ладонью. — Вот ты, например, что-то слышал о теории магической сети?! Конечно же, нет! Это Эрхард раскопал намеки на нее, связал их воедино и еще сам много дополнил! Если бы ты только слышал, как она звучит... Да и вообще — вот ты когда-то задавался вопросом, почему магия постепенно истощается? Разумеется, нет! А ведь сквибов-то рождается все больше. А сильных магов — все меньше. Да, именно так — Эрхард исследовал статистику за последние шестьсот лет. У Эрхарда такие мозги, что, даже если мы с тобой вдвоем скинемся, да еще свои Зигфрид добавит — и то маловато будет!

Распаленная, она довольно чувствительно ткнула все еще согнутого Драко пальцем в макушку, и он ойкнул. Мари расхохоталась:

— Извини. «О-О», да отпустите его наконец, дайте встать! — помогла она Драко избавиться от «плена» Одетт и Одиль.

— Слушай, что-то я чувствую себя совсем разбитой. Я думаю, на сегодня нам хватит приключений. Проводить тебя до твоей комнаты?

— Да, спасибо, — Драко и сам ощущал себя вымотанным. — Боюсь, я сам не найду дорогу.

Только оказавшись в одиночестве и заперев за собой двери, Драко смог расслабиться. Выпив залпом два стакана воды подряд, он растянулся на кровати и долго бесцельно смотрел в потолок.

— Я тут не выживу, — сообщил он самому себе. Но почему-то эта мысль не пугала — наверное, из-за бурлящего в крови адреналина.

На прикроватной тумбочке Драко заметил все еще не распечатанное письмо от Блейза Забини и потянулся за ним.

— Здравствуй, старина Драко, — вслух и с выражением прочел он. — Ты еще жив? — тут он хмыкнул и восхищенно прокомментировал: — Блейз, парень, ты и не представляешь, как попал в точку своим вопросом! Ну у тебя и интуиция!

Быстро проглядев строки о том, как Блейз Забини проводил время — поступил в обучение к юристу, занимался теннисом и охотился на кривоклювов, — Драко споткнулся на «мы с Панси решили попутешествовать».

— «Мы с Панси»?! — изумленно приподнялся Драко и еще раз перечитал предложение. — «Мы с Панси»?! Блейз, нет, не говори, что она тебя захомутала! — с мольбой обратился он к мысленному образу приятеля.

С Панси Паркинсон и Блейзом Забини его связывала долгая школьная дружба. К тому же Драко ни секунды не сомневался, что Панси была в него по уши влюблена. Но его родители считали, что Паркинсон ему не пара. «Недостаточно чистокровная и недостаточно красивая», — вынесла вердикт Нарцисса Малфой, а к мнению матери Драко прислушивался. И он достаточно ясно дал Панси понять, что не стоит питать напрасных надежд на его счет. Однако теперь новость о том, что Блейз Забини путешествует с Панси Паркинсон, немного выбила Драко из колеи и даже пробудила в нем нечто похожее на слабую ревность.

— ...И через пару дней окажемся и в северной части Германии. Моя мать слышала от твоей, что ты сейчас там. Что скажешь, если мы заглянем к тебе в гости? — продолжил свое чтение вслух Драко, все больше хмурясь. Ему не очень-то хотелось видеть Забини и тем более приглашать его в замок Готторф. Да он и не знал, как к такому отнесутся фон Шлехтглауберы. Но то, что в противном случае Панси Паркинсон продолжила бы путешествие наедине с Блейзом, почему-то не давало Драко покоя.

— Вы сами напросились! — совсем изведенный сомнениями, воскликнул Драко и ринулся к письменному столу, чтобы поскорее настрочить положительный ответ, пока не передумал.

Иллюстрации:

1. Дядюшка Гюнтер: http://www.pichome.ru/image/e2w

2. Другой вариант сражения с Гюнтером: http://www.pichome.ru/image/Olw

Примечания:

1. Санаменторы (от латинского «sana» — здоровый, «mens» — мышление) — колдомедики, занимающиеся психологической коррекцией. Аналог маггловских психологов. 

2. (немецкий) «Моя дорогая Мари, Драко, наверное, хотелось бы спокойно позавтракать».

3. (немецкий) «Я тоже! Я тоже!»