Драко Малфой — спаситель магии // Schwer was los (джен)

Вдруг припомнив за обедом

Все обиды и огрехи,

Поругались бабка с дедом.

А досталось на орехи

И потомкам: детям, внукам —

То-то правнукам наука.

Драко справедливо считал свои достижения в аппарации очень достойными, да и «Превосходно» на экзамене не оставляли в этом сомнений. Но когда он попытался переместиться из дома странной няни, то не просто не смог этого сделать, а вдруг напрочь забыл, что нужно для аппарирования. В весьма неглупой, по его собственному мнению, голове Драко не осталось ни крупинки информации о необходимых магических манипуляциях во время мгновенного перемещения в пространстве, словно и никогда ранее не бывало. Разумеется, Драко занервничал, но так как дрожащие коленки и перепуганные рыдания не пристали взрослому наследнику Малфоев, то он обратил свой страх в лихорадочный поиск нового способа быстрого отступления и стал оглядываться по сторонам в поисках подобия камина. Если надо, он готов был прорываться к нему с боем и взламывать заблокированную сеть. Однако камина не было, как, впрочем, и окон, а также дверей. Тем не менее в помещении было светло, и свет этот явно был дневным. «Значит, окна как-то очень хитро замаскированы, чтобы я их не заметил, — размышлял Драко. — Знать бы только как...» Не сработало ни «Фините Инкантатем», ни другие наобум использованные им заклятия. Драко уже готов был ломиться в стену в надежде, что там окажется незаметное ему из-за наведённых чар окно, но рисковать собственным здоровьем сильнее, чем надо, не хотелось. Тем более что бездействие его потенциального врага наводило на определенные мысли: «Если меня хотят уничтожить, то почему медлят? Стало быть, меня либо опасаются, либо не собираются причинять мне вред». Приободрённый таким выводом и намеренно отбрасывая другие, менее оптимистичные варианты развития событий, Драко собрал волю в кулак, выставил вперёд ногу и горделиво вскинул голову.

— Мне кажется, наше знакомство началось несколько странным образом, мэм, — сообщил он не сводящей с него глаз карге. — Разрешите представиться: Драко Малфой из Малфой-мэнора, потомок Малфоев, Блэков и Розье... А ежели у меня в роду и были какие-то Потье или как их там, то мне об этом неведомо... Кстати, может, вы имели в виду Поттера? — озарила Драко догадка. — Так я не он! Но я могу вам помочь до него добраться. Я с ним, знаете ли, тоже не в самых лучших отношениях...

Астория тем временем сделала шаг вперёд, так что закрывала теперь Драко от своей нянюшки. Драко заопасался, не выглядит ли он таким образом трусом, прячущимся от сумасшедшей ведьмы за спиной слабой девчонки, но врождённое благоразумие подсказало ему не высовываться.

Старуха, не сводя с него выпуклых, круглых глаз, принялась еле уловимо, но размеренно раскачивать верхнюю часть тела из стороны в сторону. Драко поёжился: этими движениями она напомнила ему Нагайну перед прыжком. Воздух вокруг сгустился, стал вязким и странно-звонким.

Уши у Драко вдруг заложило, а перед глазами все стало размытым. Словно сквозь вату услышал он негодующий голос Астории, строго требующей «прекратить это безобразие», но вскоре слов её стало не разобрать. Драко отступил, наткнулся на стену и осторожно шагнул вдоль неё, но тут ему представилось, что он потерял направление и идёт в сторону старухи. Что-то ухватило его за руку, и он заорал, собираясь швырнуть в ту сторону первые попавшиеся заклятия... Но в ту же секунду его охватила полная апатия по отношению к происходящему. Голова показалась ему очень лёгкой, невесомой, её тянуло вверх, вытягивая шею. Руки же, напротив, стали тяжелыми, а ноги как будто пустили корни, и их невозможно было отцепить от пола. С удивительным равнодушием ощущал Драко, как его тело удлиняется, изгибается, сворачивается немыслимым образом...

— Не хотите ли ещё чаю? — спросил его мелодичный женский голос.

Драко вздрогнул, обнаружив себя сидящим за покрытым бежевой с узорами льняной скатертью столиком. Перед ним стояла прехорошенькая фарфоровая кружка с нарисованным на ней синекрылым жуком. Жук лениво перебирал лапами и время от времени приподнимал надкрылья. Драко перевёл взгляд дальше, постепенно избавляясь от странного сонливого и неподвижного состояния. В сахарнице с целой стайкой жуков темнели кусочки кристального сахара, щипчики слегка пританцовывали, нежно покусывая складку скатерти. Затем в поле зрения Драко попал большой кузнечик на красной кружке. Кружку держала Астория, очень серьёзная, с непонятным выражением вытянувшегося и бледного лица. Третья кружка, на которой то ли был мастерски нарисован, то ли и впрямь сидел черный майский жук, принадлежала молодой привлекательной женщине с длинными темными, тяжелыми косами и большими ярко-синими глазами. Глаза эти были Драко слишком хорошо знакомы.

— Вы сестра Серпентины? — еле шевелящимся языком пробормотал Драко. — Что здесь вообще происходит?

Женщина вдруг изменилась в лице в самом буквальном смысле: сквозь её черты начали проступать крючковатый нос, нависшие кустистые брови, морщинистые щеки и поджатые губы.

— Нет, Мелузина! Ты же так все испортишь! — сердито вскрикнула Астория, приподнимаясь и бесстрашно выставляя палочку, на кончике которой подрагивала магия заклинаний, чей спектр колебаний Драко не удалось распознать, как он ни старался. Впрочем, ему было сложно сосредоточиться: ноги и руки как раз похолодели, а сердце сдавило...

— Он не виноват! Он вообще ни при чем! Ты обещала! — с напором продолжала Астория. — Прекрати немедленно!

Драко снова не мог пошевелиться. Но мысли его стали удивление мог ясными и четкими, и имя, которым Астория наградила старуху, имя, которое она ранее все время сокращала как «Мелли», вызвало сначала нечеткую ассоциацию, а потом вполне определенное воспоминание...

Вопреки гордости за свою семью и фамильной спеси, в немалой степени основывающейся на выдающихся предках, в генеалогии Драко никогда не был силён. Гувернёр потратил немало сил, чтобы заставить его в детстве запомнить хотя бы самых важных представителей Малфоев и Блэков, и удалось это только благодаря постоянным жалобам на нерадивого ученика его родителям. Отец не разрешал гувернеру наказывать дорогого сыночка, зато снисходил до этого сам, и потому приходилось стараться. Тем не менее генеалогия так и не перестала казаться Драко глупым и бессмысленным предметом, и он постарался как можно быстрее забыть о ней, как только ему представилась такая возможность. Потому было немудрено, что фамилию «Пуатье» он вначале никак не соотнес с семейной историей. Но сейчас, вкупе с именем «Мелузина», перед ним словно развернулась картина из далекого прошлого: вот он, чихая и кашляя, допивает невыносимо-сладкий чай с мёдом и малиновым вареньем (сладостью мать скрывала привкус лечебных трав), затем, весь вспотевший, откидывается на подушку и, невзирая на саднящее горло, громко, хоть и сипло, требует: «Читай дальше!».

Мать улыбается, ничуть не сердясь на него за такое поведение — ещё бы, у Драко впервые за три дня температура упала ниже сорока градусов, по такому поводу Нарцисса готова простить ему все на свете. Она раскрывает старую, ещё, наверное, дедушке Абраксасу читанную в детстве книгу: «...Эммерик, граф Пуату, был умным и сильным магом. А добродетелью он пошёл в самого Мерлина. Было у Эммерика двое детей, но взял он себе воспитанником ещё и младшего сына своего дальнего родственника, обедневшего графа де ла Форе, Раймона...».

— Воспитанником — это как? — перебивает повествование любопытный Драко.

— Это значит, что он взял его жить к себе, дал еду и кров, — поясняет Нарцисса.

— Это как наши домовые эльфы? Они папины воспитанники? — наивно предполагает маленький Драко, и Нарцисса смеётся. Драко надувается от обиды: и что он такого смешного спросил?

— Слушай дальше, — мать успокаивающе гладит его по голове. — Поехали как-то граф и его свита охотиться в лес Коломбьер. Эммерик и Раймон заплутали и отстали от остальных. Вдруг из леса выскочил огромный вепрь! Глазищи у него были с мельничное колесо, а зубищи — словно острые кинжалы! — Нарцисса на секунду замолкает, так как Драко испуганно сжимается, но тот тут же смело говорит: «Дальше!».

— Храбро направили свои волшебные палочки на вепря граф и его воспитанник. Однако в пылу битвы случилось так, что задел Раймон заклятием Эммерика, смертельно его ранив. В ужасе стоял победитель вепря над телом своего названного отца. Отчаяние сводило его с ума, он вскочил на коня и направил его в чащу, не разбирая дороги. А затем лес начал редеть, и Раймон выехал на поляну... — под долгое описание красот этой самой поляны Драко почти засыпает, но едва Нарцисса осторожно смолкает, как он тут же распахивает глаза и вредным тоном требует: «Дальше, мама!».

— Возле родника с чистейшей водой увидел Раймон трёх дев в ослепительно белых одеждах, — продолжает уже слегка устало Нарцисса. История неторопливо развивается, ведомая её голосом. Одна из девиц советует Раймону притвориться, что он ничего не знает о судьбе графа, чтобы его не обвинили в убийстве. Все охотники в тот день рассыпались по лесу поодиночке, так что никого не удивит, что и Раймон явится один. А нашедшие мертвого Эммерика подумают, будто он скончался от ран, полученных в схватке с вепрем.

— Умно, — важно говорит Драко, подражая интонацией отцу.

— Поражённый мудростью и красотой незнакомки, долго ещё был Раймон не в силах расстаться с ней, а к концу разговора был бесповоротно в нее влюблён и сделал красавице предложение руки и сердца.

Драко фыркает. Раймон кажется ему полным дураком: кто же зовёт замуж первую встречную? Отец как-то говорил, что в таких делах важна неспешность и рассудительность.

— Девушка согласилась, велев Раймону попросить у сына Эммерика, нового графа Пуату, в качестве подарка землю вокруг родника, пообещав построить на ней чудный замок. Вторым её условием было разрешить ей проводить каждую субботу в полном уединении. Рассказала незнакомка и о себе: она назвалась водяной феей, и звали её Мелузина. После этого Раймон вернулся в замок и сделал все так, как ему посоветовала любимая...

Дальше следует подробный рассказ о свадьбе, и Драко опять чуть не засыпает. Все же его хватает, чтобы из последних сил встрепенуться: «Ну мама, ну дальше!».

И вот уже Мелузина отстраивает на свои несметные сокровища, извлечённые из водных глубин, бесподобный замок — Лузиньян. У них с Раймоном рождаются дети: большеротый, вислоухий, с одним красным, а другим зелёным глазом Уриан, краснолицый Гед, красавец Жио, у которого одно око было выше другого, покрытый шерстью Антоний, затем одноглазый сын, чьё имя не упоминается, шестой же, Жоффруа, уродился с большим, торчащим изо рта клыком... Мать все перечисляет, и Драко зевает: «Хватит про них, что там дальше с Раймоном?».

— С годами любовь графа де ла Форе к жене только крепла, — Нарцисса поглядывает на Драко чуть неодобрительно: ему давно полагалось сдаться на милость сна. — Счастливой была их семейная жизнь. Но завистники начали нашептывать разные гадкие вещи: дескать, неспроста запирается графиня в своих покоях каждую субботу. Поговаривали, что есть у неё… — тут Нарцисса запинается. — Что... Что не любит она графа. Обидно стало Раймону. Послушал он наветы и решил подглядеть за женой. И что же увидел он в замочную скважину?

— Что?! — нервно дёргается Драко, уворачиваясь от объятий, которыми Нарцисса хочет успокоить его волнение. — Мама, что?!

Нарцисса на всякий случай мерит ему тыльной стороной руки температуру лба и только затем читает дальше:

— Мелузина лежала в большой ванне, а вместо ног было у неё два не то рыбьих, не то змеиных хвоста!

Драко взвизгивает:

— Хвоста?! — он прекрасно знает, как позорно для чистокровного мага оказаться женатым на нечеловеческом существе.

— Тебе вредно так тревожиться, — с напускной суровостью предупреждает Нарцисса. — И вообще, на сегодня хватит, уже поздно.

Возмущённые вопли не помогают, и Драко меняет тактику: теперь он становится предельно ласковым и милым:

— Мамочка, пожалуйста, пожалуйста! — лезет он уже сам с объятиями. — Ещё немножечко!

— Ох, Драко... Ну хорошо, — с улыбкой сдаётся Нарцисса. — Раймон никому не сказал об увиденном. Но однажды, в пылу ссоры, попрекнул жену, назвав её «гнусной змеей». Мелузина упала без чувств, испустив громкий, ужасный крик. Напрасно преисполненный раскаяния Раймон молил о прощении: жена кинулась к камину и пропала, оставив лишь на камне отпечаток своей ноги. И хотя, по слухам, Мелузина ещё являлась по ночам, чтобы напоить молоком своих младших детей, хотя возникала и позже, чтобы предупредить о разных опасностях своих потомков из рода Лузиньянов, однако никогда больше, до самой своей смерти, не встречал свою жену Раймон де ла Форе (1), — заканчивает Нарцисса и решительно натягивает на Драко одеяло: — А теперь спи.

Уже много позже, при изучении ненавистной генеалогии, оказалось, что Лузиньяны и де Пуатье приходились предками Друэлле Розье, бабушке Драко. Не сказать, что это знание его порадовало: даже скорее расстроило, ведь наличие в родословной хвостоногого существа представляло собой ложку пиксевой желчи в сладком вине чистой крови. Потому Драко посчитал всю эту историю глупой легендой и, как был до сих пор уверен, выбросил её из головы. «Мелузина просто-напросто была анимагом», — понадеялся он тогда, хотя шанс, что волшебник-Раймон не признал бы этого дара у жены (а такой талант даже в те времена вовсе не являлся чем-то позорным и не вызвал бы у графа столь явного отторжения), был невелик.

Теперь же, перед лицом явственно ощущаемой опасности, исходящей от Мелузины, Драко готов был поступиться принципами чести и чистокровности.

— Постойте, — рассудительно сказал он, — но если вы та самая Мелузина, то вы тогда должны защищать меня — потому что я тоже потомок Лузиньянов. Хотя, конечно, крови Малфоев во мне намного больше.

Мелузина, снова принявшая образ прелестной молодой женщины, не удостоила его ответом. Зато Астория внесла ясность в сложившуюся ситуацию:

— Понимаешь, Драко, твой прямой предок — Гуго де Пуатье-Лузиньян — причинил Мелузине ужасную обиду, обратив её любовь в ненависть.

— Жгучую ненависть, — неприятным голосом с завывающими интонациями присовокупила Мелузина, сверля Драко взглядом.

«Ну и дурак», — не слишком уважительно охарактеризовал так подставившего его предка Драко.

— Гуго было мало того, что я являлась при малейших признаках опасности, грозившей моему роду, — цедила дальше Мелузина. — Он эгоистично пожелал, чтобы я полностью ему подчинилась, а затем решил присвоить все мои силы.

«Это, впрочем, вполне естественное желание», — мысленно отдал предку должное Драко.

— Для данной гнусной цели он использовал ужасный ритуал с человеческими жертвами... Но не ему, смертному, было тягаться со мной! — ледяной взгляд синих глаз Мелузины заставил Драко отступить на шаг. — Я с лёгкостью освободилась и, будучи обуянной гневом, прокляла его и всех его потомков. С тех пор преследуют их страшные неудачи!

Это заявление несколько удивило Драко и заставило его запротестовать:

— Да не очень-то и преследуют... То есть... Эм-м... Ну, есть немного, но нельзя же сказать, чтобы прямо очень сильно... Не больше, чем других.

— Это потому, — вмешалась Астория, — что Мелузина давно пожалела о своём проклятии. Ведь виноват был лишь один Гуго, а не его дети или, например, ты... Сила проклятья уменьшилась, но обида все ещё мешает Мелли простить Гуго и, очистив свою душу, вновь вернуться в Атлантиду...

Драко кивнул. Ситуация мало-помалу прояснялась.

— То есть вас не пускают в Атлантиду, так? — уточнил он у Мелузины.

— Отцом моим, великим духом Саламандром, заказан мне путь в мечту! — пафосно возвестила она.

Драко хмыкнул про себя. Мелузина определённо была самой сумасшедшей из трёх сестёр-змеек.

— А ты, Астория, что, тоже из Лузиньянов? — выведывал он все подробности в попытке познать мотивы всех заинтересованных лиц.

— Нет, — возразила Мелузина. — Она связана по материнской линии с Аннемарией, приемной дочери Элизабет Хексеншосс из Готторфа... Гуляя по парку в сопровождении своей лучшей подруги, Кристины фон Шлехтглаубер, Элизабет нашла подброшенного младенца. Она приняла ребенка в свою семью и воспитала, как родного, не зная, что девочка являлась плодом несчастной любви моей обманутой сестры Виперии к корыстному подлецу Жану-Кристофу Деко. Будучи обманута им, она, как и я, в припадке гнева совершила то, в чем раскаивается до сих пор: отказалась от ребёнка, который напоминал ей о гнусном предателе. За такой ужасный поступок наш справедливый отец повелел ей никогда более не видеться со своей дочерью и с её детьми до пятого колена.

«Что за строгий папаша», — подумалось Драко, а затем его осенила новая мысль.

— То есть ты, Астория, немножко зелёная змея? — непонятно с чего в груди похолодало, но ведь не должны же были его, наидостойнейшего слизеринца, пугать какие-то змеи!

— Ты тоже, — пожала плечами Астория.

Это понравилось Драко ещё меньше. Одно дело происходить от Слизерина, великого мага и змееуста, укротителя и хозяина змей, а другое — от этих самых пресмыкающихся. Драко вздохнул: «Ладно, надо будет потом это обдумать, в более спокойном окружении. А пока надо поскорее разобраться, что тут к чему и чем это грозит именно мне».

— Так что вам от меня нужно?

— Ничего особого, — напряженно улыбнулась Астория. — Скорее, это мы хотим тебе помочь.

Драко позволил себе изумленно помолчать целую секунду, прежде чем выдал ехидную усмешку:

— Правда? Чем же? В чем? И главное, с чего бы?

— Ты хочешь вернуть первичный облик человеку, ставшему дементором, — голос Мелузины внезапно стал хрустальным и журчащим, словно вода в ручье.

Драко ущипнул себя за руку, чтобы избавиться от нахлынувшей на него сладкой истомы. «Змеиные чары!» — рассердился он.

— А вы готовы мне в этом способствовать? Какой вам обеим в том резон?

— Если Мелузина окажет тебе помощь, преодолев свою ненависть к Лузиньянам, то на её душу снизойдёт мир, и лишь тогда сможет воссоединиться она со своими сёстрами, — витиевато сообщила Астория, явно повторяя не свои слова.

Драко задумался: «Похоже на правду. Я был в Атлантиде и знаю, что это за чудесное место. За право быть туда допущенным и я бы пошёл на многое».

— Ладно... — принял он данную версию. — А что получаешь ты, Астория?

Она молчала, неуверенно поглядывая на Мелузину. Та тоже не произносила ни слова.

— Давайте играть в открытую, — не отступал Драко. — Или твои мотивы настолько ужасны, что ты не хочешь их раскрывать?

Мелузина тонко улыбнулась, и Драко пришлось приложить неимоверные усилия, чтобы не поддаться желанию улыбнуться в ответ.

— Я могу взять Асторию с собой в Атлантиду, — наконец сказала она.

— Что?! — опешил Драко. — Но Серпентина говорила мне, что Атлантида — не место для смертных... Или есть какая-то лазейка «специально для своих»?

Он уже завидовал. Завидовал Астории, перед которой открывалась возможность погрузиться в тайны магии, познать секретное, обрести небывалое могущество...

— Это сложно, но возможно, — нехотя ответила Мелузина.

— Могу ли и я туда попасть? — быстро спросил Драко. «Лови пирог, пока он не выбежал за порог».

Астория нахмурилась:

— Это слишком опасно для тебя.

— А для тебя — нет? — недоверчиво хмыкнул Драко.

— Мелли готовила меня к этому всю мою жизнь, — объяснила Астория.

Драко скривился: «Я её прямой потомок, это мне должна была достаться путевка в Атлантиду». Но пустым упрямством и требованиями здесь было явно ничего не добиться. «Надо действовать хитрее».

— Значит, вся эта история с вольпертингером, Эрхардом и дементором придумана вами с самого начала? — сделал он вид, что тема про Атлантиду для него закрыта.

— Вовсе нет, — сказала Астория.

Драко ей не поверил.

— Ясно, значит это просто удачно подвернувшийся случай, — вслух сказал он. — А Мелузина что, может расколдовать Эрхарда? — со слабой надеждой поинтересовался он, хотя казалось маловероятным, что все может так легко получиться. И потому ответ Астории не был неожиданным:

— Нет, к сожалению, это ей не под силу.

Драко усмехнулся: «Так я и думал. Не такие уж они и могущественные. И эта их Атлантида, вполне возможно, лишь блеск и мишура, за которыми ничего толком и нет».

— Как же тогда вы собираетесь мне помогать?

Астория лукаво улыбнулась:

— Ты недаром изучал лепреконов. Лепреконский башмак — и впрямь та самая вещь, которая может все исправить. А Мелузина переправит нас в Ирландию...

— Пф-ф, аппарировать я и сам могу... — начал было Драко, но Астория не дала себя перебить:

— Там мы должны будем подкараулить лепрекона, и ты заберёшь у него башмак — тот, который он пообещал банши, а она передала тебе все права на его владение.

— Потрясающий план, — с иронией протянул Драко. — И что бы я без вас обеих делал-то? Нипочём не догадался бы, как быть дальше!

— А потом нам нужно будет надеть этот башмак на дементора, чтобы вернуть ему прежний, человеческий, облик, — ни капли не смутилась Астория.

Драко в замешательстве потёр подбородок:

— Постой... Надеть дементору башмак? И как, по-вашему, этого добиться? Мистер дементор, не соизволите ли примерить, как раз ваш размерчик?

— Это тебе предстоит придумать самому, — заявила Мелузина.

Драко от такой наглости только рот раскрыл:

— Но тогда зачем мне вообще ваша...

— Хватит болтать, пора в путь! — отрезала Мелузина и хлопнула в ладони.

— Нет, я так не... — попытался отказаться от даром не нужной ему «помощи» Драко, но было уже поздно: его сбило с ног и поволокло чуть в сторону, а потом воздух разошёлся разноцветными кругами, и Драко провалился в разреженное ничто, где в кромешной тьме носилось нечто быстрое и яркое, а обрывки звуков били по ушам. Как долго это длилось, сказать было сложно. Прекратилось все внезапно, и Драко обнаружил себя стоящим на густой зеленой траве около большого озера с чистой водой. Вокруг озера возвышались холмы, а чуть вдалеке извивалась дорога, судя по цвету и гладкости — маггловская. Было тихо, и уже смеркалось.

— Ай, — услышал Драко совсем рядом и подскочил от неожиданности. Но это была всего лишь Астория, стоявшая на одной ноге, поджимая вторую и растирая её рукой.

— Ну, Мелли, удружила! — рассерженно прошипела Астория, вертя головой по сторонам. — Я так и знала! У нас был план, я собрала вещи, мы должны были отправиться с тобой завтра... А что теперь?

— Мы в Ирландии? — Драко пнул камушек, всем своим видом выражая: «Зачем-я-связался-с-идиотами?».

— Ага, — несчастно и одновременно все ещё сердито подтвердила Астория.

Честно говоря, Драко очень хотелось грубо выругаться, но при Астории было неудобно, пусть она и оказалась коварной интриганкой и предательницей.

— Я возвращаюсь домой, — максимально нейтральным тоном оповестил он, сунул руку за отворот мантии, чтобы достать палочку, и обмер. Палочки не было. Драко быстро охлопал себя по всем карманам и просто по одежде. Ничего.

— Где она?! — все его напускное спокойствие враз слетело, словно шерсть с лысого синелапа. — Где моя палочка?!

Астория испуганно повела плечами:

— Я не знаю.

— Лжёшь! — заорал Драко, уже не сдерживаясь. Без палочки он чувствовал себя беспомощным и потому пытался гневом заглушить обуявший его ужас. — Где она?! Отвечай?! Где?! — истерически завизжал он, подскочив к Астории и встряхивая её за лацканы мантии.

— Я не знаю, правда не знаю! — лепетала она, выворачивая карманы. — Смотри, моей палочки тоже нет... Наверное, у Мелли не получилось перенести нас вместе с палочками... Я не знаю... Все пошло не так, как запланировано!

Драко грубо стащил с неё мантию, перевернул, встряхнул — выпала лишь какая-то мелочь, заколка для волос и белое перо. Палочки и впрямь не было. Драко ещё пошарил по карманам, помял ткань в поисках потайных мест, а убедившись, что в мантии больше ничего нет, швырнул её подальше в озеро и снова надвинулся на Асторию.

— Я клянусь, я ни при чем, — она, прихрамывая, отступала. — Драко, я не брала твою палочку, клянусь!

Сейчас Драко ненавидел и её, и Мелузину. Наверное, было даже хорошо, что палочка к нему в это мгновение не вернулась: он был готов произнести любое проклятие. Паника заглушила все рациональные мысли в его голове, всю логику и всю симпатию к Астории. Страх овладел всем его существом: страх оказаться отрезанным от магии, не иметь возможности воспользоваться ею. Потребовалось время, чтобы Драко вновь смог себя контролировать. «Есть же ещё спонтанное колдовство», — урезонивал он себя, сжимая трясущиеся руки.

— Драко, мне очень, очень жаль, что так вышло, — с опаской смотрела на него Астория. — И мне тоже очень страшно без палочки.

— Мне не страшно, я злюсь, — процедил Драко, чтобы хоть как-то спасти свою репутацию. «Малфой оказался в поле без палочки и закатил со страху истерику», — представил он заголовок в жёлтой прессе. «Гадость какая. А я-то ещё считал себя взрослым», — уныло вздохнул он. Астория продолжала оправдываться. «А если она сейчас начнёт плакать, что мне тогда делать?!» — снова запаниковал Драко. Но Астория не плакала, хотя пару раз шмыгнула носом, а глаза у неё чуть покраснели.

— Слушай, ну ладно, я уже понял: мы оба в одинаковом положении, — неловко прервал её Драко. — Я... Ну... В общем, ты тоже извини, что я на тебя… Ну… Да, — беспомощно смолк он.

В глазах Астории появилась тень улыбки.

— Извинения приняты. Я ведь вполне понимаю твоё недовольство. Но раз уж мы здесь, то надо воспользоваться случаем и заполучить башмак, — внесла она конструктивное предложение.

В этом, конечно, был резон. Драко подавил первое желание огрызнуться: «Ничего я с тобой не буду добывать!» и сделал над собой усилие, чтобы по-взрослому спокойно согласиться. В конце концов, время и место для ссор было явно неподходящее.

— Чего я не могу понять, так это к чему был весь спектакль с приглашением меня на чай к Мелузине? Почему было просто не рассказать мне обо всем с самого начала?

Астория ответила явно через силу:

— Я... Я не была уверена, что ты согласишься. Зная твою... осторожность... я опасалась, что ты откажешься встретиться с настолько опасной женщиной, как Мелузина.

Кровь бросилась Драко в лицо, оставалось лишь надеяться, что природная бледность в который раз придёт ему на выручку и скроет постыдный румянец. «Она завуалированно... Нет, она практически прямо обвинила меня в трусости!» — оскорблённо воззрился он на Асторию.

— Я встречался один на один и с куда более жуткими созданиями, — медленно ответил он, высокомерно вскинув голову. — Тебе ведь так много известно о том, что случилось со мной в Готторфе, разве нет? Тогда, стало быть, ты знаешь, что я сражался с вольпертингером, обратил в бегство дементора — не Эрхарда, а другого... Я лично общался с банши, я... — от негодования Драко не мог продолжать.

Астория подошла к нему и успокаивающе коснулась его предплечья:

— Извини.

Драко невесело усмехнулся:

— Мы сегодня только и делаем, что извиняемся друг перед другом. Давай лучше вместо бессмысленных препирательств ты объяснишь мне толком, как поймать этого дракклова лепрекона. Я надеюсь, у тебя хоть для этого есть план?

Астория покраснела — не в пример Драко, это у неё получилось очень хорошо.

— Есть. Нам даны три ночи, начиная с сегодняшней. Если лепрекон не появится, придётся ждать ещё пару месяцев подходящего момента, а это, боюсь, чревато для Эрхарда необратимыми последствиями.

Драко решил поверить её словам. В конце концов, у него и не было иного выбора.

— Итак, чтобы поймать лепрекона, нам нужно подсторожить его у нужного холма, а затем схватить и обездвижить... Никакую магию при этом нельзя использовать — лепрекон способен обратить её против нас... Потому, наверное, Мелли и отобрала у нас палочки — чтобы не было соблазна, — сделала попытку оправдать Мелузину Астория.

— Но как тогда мы будем его «хватать его и обездвиживать»? — не понял Драко.

— Грубой физической силой, — уверенно ответила Астория.

Драко с сомнением покосился на неё, а потом на свои изящные руки.

— Может, тебя, конечно, всю жизнь муштровала Мелузина, тренируя дни и ночи напролёт для охоты на лепреконов, но я в этом деле, не побоюсь признаться, почти полный профан.

Это заявление, пусть и правдивое, далось ему нелегко. Куда более приятно было бы сказать, что он «умел когда-то, но позабыл». Вот только на кону стояло сейчас слишком многое, чтобы бессмысленным хвастовством все разрушить.

Астория пожала плечами и наклонилась, поднимая с земли выпавшие из карманов её мантии заколку и белое перо.

— Выбора у нас все равно нет, — с этими словами она подбросила перо в воздух, и оно вдруг вспыхнуло радужным пламенем, неспешно поплыв по воздуху куда-то в сторону.

— Нам нужно следовать за ним, — Астория, прихрамывая, двинулась вперёд и тут же споткнулась. Драко, не раздумывая, взял её под руку, чтобы поддержать.

— Ты ногу подвернула, что ли?

Она кивнула.

— Болит? — Драко потянулся было к карману за палочкой, чтобы наложить анальгетическое заклинание, но вспомнил, что её там нет.

— Терпимо, — не глядя на него, ответила Астория.

— Что это за перо? — с любопытством приглядывался Драко.

— Оно укажет нам холм, на котором появится лепрекон, — Астория особенно неудачно наступила на ногу, скривилась и чуть ли не всей тяжестью повисла на Драко. Ему стало не до расспросов.

Наконец треклятое перо замерло над ничем не примечательным холмиком, вспыхнуло особенно ярко и рассыпалось мелким пеплом.

— Пришли, — запыхавшись, констатировала Астория.

Драко скептически оглядел холм.

— Ну, если ты так уверена...

Они оба уселись прямо на землю, отдыхая.

— А почему Мелузине было не отправиться самой сюда, не поймать этого коротышку и не вытрясти у него башмак? — ворчливо поинтересовался Драко, переведя дух. — Если уж она взялась помогать...

— Вот слова истинного Пуатье: если взялась помогать, помогай уже полностью, — съехидничала Астория, улыбаясь.

— Это слова Малфоя, и они вполне логичны, — возразил Драко. Ему вовсе не льстило, что его постоянно сравнивали с какими-то там дальними предками. — А что бы там ни казалось твоей чокнутой змеиной няньке, но от Пуатье во мне, возможно, ничего и не осталось, — на расстоянии он расхрабрился и позволил себе нелицеприятно отозваться о Мелузине.

— Кровь не водица, — серьёзно отозвалась Астория.

На этот аргумент ответа с ходу у Драко не нашлось, а пока он подыскивал что-то остроумное, Астория уже предложила:

— У нас ещё много времени до заката. Расскажи мне о том, что произошло с тобой в Германии. Мне известно лишь в общих чертах...

Драко усмехнулся: нашла дурака! Отец не раз повторял ему, как легко может быть любая информация использована во вред врагу. Впрочем, Асторию врагом Драко не считал, хотя и другом она ему не была — разве друзей вовлекают угрозами и интригами в опасные авантюры?! Однако гордо молчать тоже было не самым умным вариантом. «Дезинформация — вот оружие хитрых!» — говаривал Люциус Малфой. Но напрягать мозги, чтобы дезинформировать Асторию, Драко был сейчас не в настроении. К тому же поговорить о себе он любил.

— Ладно, — дал он себя уломать, потянулся, уселся поудобнее и принялся рассказывать: — Началось... Началось все с того, что я отправился навестить фон Шлехтглауберов, наших немецких родичей. Пусть они давно сменили фамилию «Малфой» на немецкую из каких-то там своих странных соображений, но надо отдать им должное, они с достоинством несут нелегкое бремя нашего гордого рода. У них в Готторфе прекрасный замок — хотя, на мой взгляд, стиль слишком простой... Впрочем, ему не откажешь в некоем изяществе, — тут Драко, увлёкшись, пространно расписал Астории расположение и убранство замка. Она слушала внимательно, и он уже успел забыть, что собирался быть осторожным в своём повествовании.

— Вначале кузены показались мне довольно неразумными и не слишком приятными личностями, — увлечённо рассказывал Драко. — Представляешь, они додумались разыграть меня, представившись вампирами! Я не шучу, они и впрямь появились передо мной во всем сомнительном великолепии бледности, острозубости и безвкусных балахонов ужасного покроя... На их счастье, моя тётушка Адель вмешалась прежде, чем я причинил бедолагам непоправимый вред.

Драко поведал Астории в подробностях обо всех обитателях Готторфа, уделив, впрочем, Мари Хексеншосс гораздо меньше внимания, чем она, на его взгляд, заслуживала. Затем он переключился на окрестности замка, подробно расписав также и озеро, и прогулки на лодках. А вскоре Драко плавно перешёл к своим подвигам:

— ...И тогда я метко поразил его одним из заклинаний — не спрашивай, оно слишком опасно, и потому я не назову его. Впрочем, победить дементора мне ничего не стоило... ну, несмотря на всю его силу и хитрость, — уточнил Драко, чтобы у Астории не создалось впечатления, будто бы он одержал верх над заведомо более слабым противником.

Так, слово за слово, он выложил ей как на духу свои готторфские приключения. Астория же коварно — как потом сообразил Драко — внимала его словам и в точно выверенных нужных местах издавала лёгкие ахи и охи, призванные выражать её интерес.

— И тут маленький, но преданный хозяевам домовой эльф, словно ожившее боевое заклятье, ринулся на огромного вольпертингера! Я прикрывал его сзади, уворачиваясь от окруживших меня дементоров, уже тянувших в мою сторону свои грязные лапы! Спасенья, кажется, не было, и мой Патронус уже затухал... — сделал трагическую паузу Драко.

Астория вздрогнула:

— Какой ужас! А ты что, умеешь создавать Патронуса?

Драко на мгновение сбился:

— Я... Эм-м... Ну... В такой ситуации ещё и не такому научишься, — выкрутился он. — Слушай дальше: я наклонился слегка вправо, одновременно выпуская заклинания и удерживая щит. И дементоры оказались в ловушке! А тут подоспел и дядя Райнхард, как раз тогда, когда силы почти оставили меня...

Через какое-то время стемнело и ощутимо похолодало. Астория поежилась. Это её движение заставило Драко резко прервать свой захватывающий рассказ и задать вполне логичный вопрос, которому, собственно, следовало возникнуть намного раньше:

— Слушай, а если нам придётся провести здесь три ночи — и, значит, два дня, — то что мы будем есть? Да и более тёплая одежда бы не помешала...

Астория неуверенно покрутила головой по сторонам:

— Мелли говорила, здесь где-то неподалёку деревня...

Драко картинно схватился за голову:

— «Где-то неподалёку»?! Ты хотя бы направление знаешь? И ты уверена, что там есть маги? Или предлагается обратиться за помощью к магглам? «Мистер, смотрите, это золотая монета... Чистое золото. Вы должны поверить мне на слово»!

Астория хлопала ресницами.

— Я... Ну... Разумеется, там есть маги, — с преувеличенной твёрдостью заявила она. — Не стоит так волноваться. Может, мы вообще поймаем лепрекона уже через пару часов...

— Действительно, волноваться совершенно не о чем! — снова раздражаясь, перебил её Драко. — Мы оказались без палочек, без еды, без тёплой одежды в пикси погрызенном месте, на другом конце лунного сияния! А обратно мы как вернёмся? — добил он Асторию последним вопросом.

На неё стало жалко смотреть:

— Мы должны были взять с собой портключ... Мелли, верно, забыла об этом. Но в деревне точно есть маги, так что с возвращением проблем быть не должно.

— Почему бы этой твоей «Мелли» самой не перенести нас обратно? — ворчал сердитый Драко. — Это просто верх идиотизма: обладать такой силой и не пользоваться ею правильно! Да если бы мне её возможности!

— Ты истинный потомок Гуго Лузиньяна, — неодобрительно поджала губы Астория.

Драко поморщился:

— При чем тут твой Гуго?! Любой дурак захотел бы стать столь могущественным, как Мелузина или её сестры. Я видел, на что способна, например, Серпентина... Но хватит об этом, у нас и насущных проблем сейчас хватает. Придётся воспользоваться «запасным вариантом» с деревней. У меня есть деньги, так что с магами мы договоримся. Еды купим у них, а когда раздобудем башмак у этого мелкого подлеца, то переправимся по каминной сети если не сразу в Лондон, так до ближайшего цивилизованного пункта. В конце концов, каминная связь должна была уже давно дотянуться даже до здешней глуши.

Астория выглядела настолько расстроенной и слегка сконфуженной, что вызвала у Драко желание её утешить. «Но не стоит забывать, насколько это хитрая и двуличная девица, — спохватился он. — Настоящая слизеринка».

— Как ты думаешь, а Мелузина может согласиться и меня посвятить в кое-какие атлантические секреты? — осторожно поинтересовался он.

Астория нахмурилась и покачала головой:

— Все не так просто. Атлантида доступна не каждому.

— Брось, — хмыкнул Драко, — я уверен, все дело в монополии и боязни конкуренции. Конечно же, не дело, если все будут шастать туда-сюда по волшебным садам и без проблем пользоваться магией Атлантиды. Она должна быть доступна лишь избранным. Но я-то этим трём змеям не чужой, а родная кровь, как ты говорила, «не водица».

Выражение лица Астории оставалось непреклонным:

— Нет, Драко, причина не только в родственных связях. Ты не подходишь.

— Почему это я не подхожу?! — вновь обиделся Драко. — Ты что, сомневаешься в моих способностях? Да ты просто меня не знаешь!

— В тебе нет нужного... нет нужной искры, — туманно заявила Астория.

На такую бессмысленность Драко мгновенно вспылил:

— Чего-чего у меня нет?! Какой ещё искры?! Можно подумать, у тебя она есть! Да ты посмотри... — он хотел было сказать что-то вроде «посмотри на себя, у таких, как ты, вообще ничего не бывает» и добавить ещё пару нелестных слов о внешности Астории и её личностных качествах, но вовремя сообразил, что после этого они рассорятся окончательно и бесповоротно.

— Ты посмотри вокруг, кто более достоин причаститься к великим магическим тайнам, если не я?

Астория попыталась сохранить серьёзность, но не выдержала и после пары секунд гримасничания хихикнула:

— Ох, Драко, ты такой... Такой Драко!

Смысл этого выражения показался ему не совсем ясным, и он напрягся, подозревая очередное оскорбление:

— Что ты имеешь в виду?!

Астория мягко улыбнулась, отчего сразу стала очень хорошенькой, — это Драко умудрился заметить, даже несмотря на своё взвинченное состояние.

— Просто ты совершенно такой же, каким был раньше в школе... Хотя нет, не такой же, но иногда это так явно проскальзывает... Нет, это вовсе не плохо, даже наоборот, это даже... очень мило...

Астория продолжала улыбаться — с точки зрения Драко, совершенно по-дурацки, но при этом дураком чувствовал себя и он, а это ему совершенно не нравилось.

— Знаешь... Когда я поступала в Хогвартс... когда только села в поезд, — задумчиво протянула она, — такая неуклюжая в новой длинной мантии, с этой громоздкой совиной клеткой... И ещё с большущими чемоданами — маме всегда плохо удавалось заклятие уменьшения... Дафна все смеялась, что я попаду на Хаффлпафф.

— Эм, — глубокомысленно сказал Драко, не понимая, куда она клонит.

— А потом эти лодки. Я до сих пор страшно боюсь глубины, а ещё меня укачивает... Я медлила, осталась чуть ли не последней на берегу. Дафна куда-то подевалась... Ужасное ощущение никому не нужности и незначительности. И тогда ко мне подошёл ты.

— Я?! — изумился Драко. Он ничего такого не помнил.

— Ты, — подтвердила Астория. — Ума не приложу, с чего ты решил вдруг обратиться к маленькой глупой первокурснице, — насколько я потом успела тебя изучить, это было совершенно не в твоих правилах. Ты сказал мне что-то подбадривающее — всего пару слов, которые от страха я даже не запомнила. Но твой голос звучал так... так... я не знаю, так тепло, так дружелюбно...

Драко неловко молчал.

— Ты мне очень помог тогда, — призналась Астория. — Жаль, что потом мы почти не пересекались.

Драко никогда не понимал, почему люди предпочитают помнить об оказанных им услугах, да ещё и испытывать благодарность из-за всякой мелочи.

— Ясно, — сказал он, хотя ему было ничего не ясно, и в первую очередь то, к чему Астория вообще сейчас вспомнила эту нелепую историю.

— Нам еще долго ждать, — прикинул он расстояние солнца до горизонта. — Расскажи и ты мне что-нибудь. Кстати, тебе не холодно? — он милостиво поделился с ней своей мантией. — Как там дела в Хогвартсе? Не то чтобы я по нему скучал, просто интересно.

Астория открыла было рот, но её перебило вдруг раздавшееся по ту сторону холма громкое пение на, кажется, ирландском, в котором, однако, Драко, как ни старался, не мог разобрать ни слова.

— Это ещё кто? — шёпотом поинтересовался у Астории Драко.

— Не знаю, — округлила она глаза. — Для лепрекона ещё рано...

Астория приподнялась, чтобы получше разглядеть певца, а в следующую секунду уже подскочила и кинулась вперёд, с отчаянным визгом:

— Лови его!!!

«Все же лепрекон!» — сообразил Драко, решив сначала поймать, а потом уже разбираться, с чего бы лепрекону появляться днём, а не, как и положено по правилам, в полночь.

Примечание:

1. История о Мелузине взята мной отсюда http://www.nnre.ru/istorija/mify_i_legendy_srednevekovja/p19.php и слегка модифицирована.