Ловушка для охотника (гет)

Он отбросил все дела, потому что каждая последующая история близняшки была сверхъестественнее первой. Кто-то из комнаты даже с жаром заслушивался, охая и ахая в нужных местах. Логической цепочки между предложениями девушки не было видно, но это не останавливало поток слов, лившихся подобно непрерывному течению океана.

Зато Гриммель уловил несколько предложений по поводу нового острова, на котором остановился Иккинг со своими драконами. Это будоражило мысли мужчины, ну, или он так думал, потому что сейчас это могло было быть головной болью от искромсанных нервов.

— И я такая — стопе, это моя рыба. Ха! Прикинь, эта девчонка с толстенными мышцами на руках думала, что я не отличу свой кусок от чужого, а я ведь специально заранее облизала рыбу, чтобы заявить на неё свои права. — Забияка продолжала, даже когда её вывели из клетки и засунули кляп в рот, она продолжала бубнить и бубнить и это ещё больше выводило из себя. Гриммель уловил некоторую иронию, что он завидует тому, как легко и непринужденно девушка продолжала выливать на незнакомых, враждебных людей все секреты семьи Торстон.

— Забивака парень вообще норм. Просто он тупит нещадно и останавливает меня, когда я пытаюсь провертеть шалость с черепом деда. В смысле, это не сам череп моего покойного дедушки. Он добыл его в нелегкой схватке. Ну, как добыл, отобрал у соседа. Ха, да кого я обманываю, он украл его. Украл! — хотя девушка говорила ни к кому особо не обращаясь, мужчине казалось, что весь ушат фраз выливается именно на него.

— Оо! А что я ещё расскажу. Просыпаюсь я как-то, а рядом Задирака спит, так у него под одеялом что-то торчит!

— Мне плевать, что там у твоего брата стояло, — главное держаться, держаться. Ты спокоен. Спокоен.

— Фи, тебе лишь бы всё опошлить, — Забияка постучала по шлему. Внутри всё ещё был глухой звук. — Там был топор. Он спал с топором.

— Всенепременно, — процедил сквозь плотно сжатые губы, Гриммель. — и как я сам же догадался, что там могло под одеялом находиться. С кем не бывало проснуться и обнаружить под одеялом топор.

— Ты же не из этих? — девушка сузила глаза. — Как их там величать — сардинических личностей?

— Саркастических, — чисто машинально поправил он.

— У моей тети была подобная болячка. Они называли её Бацилла, тетю, конечно.

Гриммель с потухшим взглядом посмотрел в окно. Драконы, сидящие на выступе скалы, нежились под угасающими лучами солнца. Вряд ли он сегодня что-то планирует ещё делать. Вот придёт домой, ляжет и скорее всего будет ...

— Плакать! — возопила Забияк, прерывая ход мыслей.

— Я всё же настаиваю на убийстве, — поднял было тему один из викингов. Гриммель поднял руку в отрицании. Уж если у него будет болеть голова, то пусть она болит у всех.

— А она — да у тебя не ногти, а сплошные кинжалы, а я ей — сестренка, ты ещё не видела моих рук. Вот они, как секиры.

— Всё, хватит, — он ударил по столу. Кто-то уже заранее убрал с него все предметы.

Забияка ощетинилась.

— А что сразу я? Я не виновата, это всё он, — она ткнула в охранника средним пальцем.

— Достаточно. Я сегодня много слышал, — мужчина подошёл к клетке. Засов, держащий драконов внутри, был слабым подспорьем перед человеком, но для Забияки он был наравне с управлением Ночной фурии — тяжело, сложно и кусается. Мужчина открыл клетку и вытащил брыкающуюся девушку наружу. Она ловко влепила ему в коленку, выскользнула из его сильной хватки, обежала вокруг стола и вернулась в клетку, предварительно пнув в другую коленку Гриммеля. Он оскалился. Скверная баба; решила дразнить его.

— Думаю, на сегодня мы закончили, — обратился он к находящимся в комнате людям. Викинги начали расходиться. Гриммель забрал несколько карт, которые планировал ещё раз посмотреть в уединенном месте. Если девчонка права, то жители Олуха не могли далеко улететь. А ещё лучше поставить усиленную охрану, если они надумают вернуться за своим товарищем.

Размышляя, мужчина покинул помещение, следом за ним, крадучись, двигался Смертохват. Гриммель зашёл в комнату, которую облюбовал для себя после прилёта на остров. Дракон, свернувшись в плотный чешуйчатый клубок, устроился под дверью. Мужчина снял с себя верхнюю одежду, оставшись в неплотной футболке. Снова разложил карты, и при свете свечи расчертил несколько исходящих вариантов, откуда могли прилететь всадники на драконах. Посидев в размышлениях, он задул свечу и прилёг на кровать, дурно пахнущую рыбой.

Весь непродолжительный сон снилось, что рыба душила его, приговаривая о клубнях, шлеме и рептилиях.

Он проснулся и резко сел, врезавшись во что-то головой.

— Ай! — что-то сначала сидело на нём, но от удара свалилось на пол. Смертохват, проснувшись, зашипел.

Рефлексы, наработанные годами, сработали гладко, мужчина подхватил арбалет, лежащий под подушкой и направил на трясущееся тело на полу.

— У меня это в голове. Ща, ща, — Забияка потирала красный лоб, на котором уже появлялась шишка. — Экгебебеционист!

Туманное чувство, которое всё ещё окутывало разум мужчины, подсказало, что просто так девушка не смогла бы выбраться из клетки, но ещё больше напрягал факт того, как дракон не проснулся от открывшейся двери.

Рептилия, клыки которой уже высунулись и покрылись влажной липкой слюной, глухо заскрежетала, когда Гриммель встал с кровати и свистнул.

— Ах, милое наивное дитя, — он едва сдержался, чтобы не пнуть Забияку. Как она его достала.

— Я тут совсем не причём, — девушка села на полу, подогнув под себя ноги. — Там у клетки сначала крутились драконы, а потом они сбежали, потому что охранники закричали «Ночная фурия! Ночная фурия!» точно никогда не видели Беззубика. А я такая — нее, не хочу отсюда сваливать. Тут хотя бы кормят. Ну, значит, открываю я клетку и иду куда глаза глядят. Тебе, кстати, стоило бы повесить табличку на дверь, что ты здесь спишь. Я думала тут разжиться парой арбалетов. В смысле — нет, я не хочу убивать подобных тебе, но, если придёт Иккинг надо быть готовой ко всему.

Громко по лицу хлопнула рука мужчины. Он постоял так несколько секунд, силясь переварить тот маленький бред, которые принесла его пленница.

— А ты ничего такой для старого, — прицокнула Забияка, оглядывая фигуру.

— Я не старый, — послышался глухой голос из-под руки.

— Да какая разница. Мы сольёмся в страстном поцелуе отличного счастья. Целуй меня. Чмок. Чмок. Чмок, — она резво подскочила к Гриммелю, и, причмокивая, вытянула губы.

Мужчина подставил девушке подножку и, не наблюдая за её падением, выскочил из комнаты.

— Эх, красотка ночью, днём — урод, — Забияка горестно вздохнула. Мужики сами не понимают, чего хотят. Делаешь им намёки — всё мимо, а падаешь в объятия — так сразу подножки. Ух, как ей это нравится!

Гриммель был так ослеплён желанием сбить Ночную фурию, что забыл о предосторожности. Он выскочил на открытое пространство в тот момент, когда рептилия запустила плазменный заряд в одного из Смертохватов. Дракон яростно ревел, но всё равно старался попасть во врага ядовитым шипом. Чертыхнувшись, мужчина прицелился в голову фурии. Заметивший его Иккинг выстрелил первым. Отбработанным движением Гриммель пригнулся и снова вскочил, но фурия уже исчезла из его поля зрения.

Бегающие викинги пытались сбить других драконов, но в темноте они промахивались, лишь зря тратя драгоценное время и стрелы.

— Тупицы, — процедил мужчина.

— Ты просто не шаришь, — из угла показалась Забияка. — Это как рыть ямы в воде. Роешь, а они наполняются. Снова роешь, а там снова вода.

— В клетку живо! — рассвирепел Гриммель.

— Будь как Иккинг, — девушка толкнула его в спину. Едва удержался на ногах, но дикая пронзающая мысль осенила его. Гриммель схватил руку Забияки.

— ИККИНГ, — он безумно улыбался, пока кричал в ночной воздух. — У меня заложник. Прикажи своим драконам закончить атаку, иначе я отрублю кисть этой девчонки.

— Ух, — восхищенно сказала Забияка. — Ученик превзошёл учителя.

Ночная фурия, вынырнувшая из темноты, приземлилась на землю. Лицо Иккинга было скрыто за шлемом, но Гриммель чувствовал, что вождь боится за свой народ. Зачем сражаться, если ты — пацифист.

— Я отзову своих драконов, если …

— Твоих? — мужчина выгнул бровь.

— … ты отдашь Забияку мне, — закончил Хэддок, проглотив комок обиды, который он хотел высказать.

— Вне сомнений, а взамен я потребую твоего дракона.

— Беззубик не предмет торговли.

— Ты же не променяешь меня на какого-то вшивого дракона? — Забияка попыталась вырваться из стальной хватки Гриммеля.

— Ещё как променяю, — злобно оскалился ей мужчина.

Какой-то из драконов взорвался столпом пламенеющих искр, поджигая несколько викингов. Взрыв был такой мощности, что Гриммель ощутил горячий жар кожей. Девушка укусила его руку и ему пришлось её отпустить. Надеюсь, что эту девчонку заберёт с собой Хэддок. Ночная фурия уже растворилась в кромешной ночи. Мужчина к своему неудовольствию почувствовал, как головная боль пробивающимся эхом заполнила всю пустоту внутри него.

Остаток ночи Гриммель потирал виски и подумывал хлопнуть стаканчику яда Смертокрыла. Устав мучиться, он пошёл в помещение, где вчера проходил совет. Разложив карту на столе, мужчина увлечённо прочертил несколько линий.

— Гриммуся! Я вернулась!

Грифель карандаша громко хрустнул. К великому сожалению Забияка вернулась в свою клетку, заперла себя и устроилась на где-то стащенном покрывале. Сейчас она сидела, укутавшись в плед, попивая что-то из дымящейся кружки, и лыбясь во все свои зубы.

— Так это твоих рук дело? — он указал на чашку, которую приметил ещё в момент прихода в комнату. Внутри плавала бурда из ягод, нескольких ёлочных веток, мяты и малины. Несло от этой кружки на несколько метров, поэтому, задыхаясь от зловония, мужчина оставил её поближе к окну.

— Так точно, кэп, — девушка подставила к шлему ладонь и опустила. — А о чём вы говорите, когда рядом нет девушек? О сиськах?

Гриммель устало вздохнул.

— Картах.

— На которых нарисованы сиськи? — девушка насмешливо подмигнула.

— На которых нарисованы координаты.

— На которых нарисованы сиськи?

— На которой расположены объекты в определённой системе условных знаков.

— Значит, на столе лежат бумаги, — несколько печально вздохнула Забияка.

— Сиськи, в смысле карты, — он оставил заметную вмятину на каменном столе.

— А твои драконы. Они же наркоманы? — пусть Тор дарует ему молнию, которая убьёт эту незатыкающуюся девчонку. — У них тааакой странный яд. Он валит с ног любого. А как ты это делаешь? Доишь их? Да ты реально жёсткий мужик. Меня так бесят коровы с их выменем, а тут громадные рептилии.

Глаза Гриммеля медленно закатывались. Похоже, что это проклятье ему за убийства всех драконов.

— А я тебе говорю — вскрой дракона, погляди что там. Я считаю, что в каждой рептилии сидит другая маленькая рептилия, которая управляет, впрочем, зачем так сложно? Мой тупой брат-близнец думает, что Барс и Вепрь умнее его. Ха! Как же он жестоко ошибался, когда дракон бросил его на ветвях той ели.

— Может ты хочешь выйти, — мужчина элегантно для своих трясущихся рук открыл клетку, приглашая выйти девушку наружу. — Тут тебя никто не тронет.

— Ха! Ты неправильно произносишь слово. У тебя в нём три ошибки, — девушка начала что-то подсчитывать в уме, выходя из тюрьмы.

Гриммель стукнул её по голове чашкой.

— Пожалуй тут ты права, но в данном контексте было безошибочно употребить «ударит».