Линия судьбы (гет)

Тело болело, словно избитое. Тони очень хотел знать, что же с ним приключилось, если сейчас его чуткий нос ощущает самый ненавистный запах из всех — аромат больницы. Да и сны какие-то странные — темнота и пустота. Нет, Пустоши. И еще чей-то голос.

— Тони, ты очнулась! — его стиснула в крепких объятиях золотистая Пеппер. — Мы так боялись, а ты никак не приходила в сознание. Извелись все, сил нет!

Пеппер продолжала говорить, а вот Тони, кажется, снова уплывал в забытьё. Перед его глазами проплывали разные картинки — некоторых людей на них он знал, а вот другие были чужаками. Легкая щекотка прошлась по телу и осела в разуме — это были картинки его прошлого в этом мире. В мире, где никогда не было Энтони Эдварда Старка — была Антония Эдуарда Старк. Гениальный ученый, красивая женщина и редкая сука, меняющая мужиков, как перчатки.

Всё потихоньку вставало на свои места — 2009 год, демонстрация «Иерихона» в Афганистане, нападение на колонну, плен, побег и… падение с высоты полусотни метров на раскаленный песок.

— Это не совсем твой мир, — раздался чей-то тихий голос. — Думаю, Великая Мать дала тебе уникальный шанс.

— Кто ты? — дернулся Тони. — Откуда ты… Сон!

— Это был не сон, — все также спокойно проговорил некто.

— И как мне тебя звать, чудище? — простонал Старк, с трудом подползая наверх — очень уж лежать было неудобно.

— У меня нет имени. Оно мне не было нужно. Ты первый, кто…

— Да-да, мужчине это очень лестно услышать, — пробубнил тот.

— Но ты не мужчина. У тебя теперь женское тело — наверное, душа, которая в нем жила, уже в Аду, — предположил Хранитель Пустошей.

— Почему это? — Тони аж воздухом подавился. — Я-то ведь к тебе попал.

— Ну, по некоторым соображениям, всех женщин отправляют в Ад, — отозвался Хранитель. — Чтобы не вводить благие души в искушение.

— Покажись хоть, а то я себя идиотом чувствую, — простонал тот, борясь с желанием схватиться за голову и биться в истерике. — И без тебя знаю, что у меня теперь женская шкурка, не дави на больной мозоль!

— Я не прикасаюсь к тебе, — недоумение сквозило в каждом слове Хранителя.

— Это такое выражение, — отмахнулся Старк. — Не обращай внимания. Ты что, под кроватью сидишь?

— Нет, не сижу. И что бы мне там делать? Ты просто голову поверни и посмотри вниз.

Тони так и сделал. На полу сидел… ребенок. Мальчишка лет семи или, может, восьми — белокожий, черноволосый и черноглазый. Он был уморительно серьезен, даже складочками на лбу шевелил очень сосредоточенно. Тони не мог не улыбнуться — так вот, значит, как на самом деле выглядит Хранитель Пустошей в облике человеческом! И как он сразу этого не понял?

— И как мне тебя всем представить? — хмыкнул Старк. — Или ты умеешь становиться невидимым?

— Нет, не умею, — помотал головой Хранитель. — Но все думают, что ты меня спасла там, в Афганистане. Я ведь воплотился рядом с тобой, когда ты занял это тело, вот они и подумали.

— Ну, хоть где-то не накосячили, — и откинулся на подушки. — Скажи, что мне теперь делать? У меня оставались незаконченные дела в моем мире, а не в… ЭТОМ!

— Жить, конечно же. Так хотела Великая Мать, — и ребенок на полу пожимает плечиками. — Пока ты спал, я много думал, — возвестил он. — Я хочу имя, как у тебя.

— Хочешь, чтобы я звал тебя «Тони»? — усмехнулся Старк.

— Нет, я хочу, чтобы у меня тоже было имя, — терпеливо пояснил Хранитель.

— И ты его выбрал? Ну, имя?

— Имена не выбирают, их получают в дар от родителей, — заявило чадо. — Но у меня нет родителей. Я хочу, чтобы ты дал мне имя.

— И взять на себя ответственность за малыша, который, как бы, ровесник мирозданию? — малыш строго кивнул. — Идет. Будем звать тебя — Мэтти, Мэтью, если тебе угодно.

— Ну, мне нравится, — неуверенно произнес ребенок. — А у меня будет фамилия?

— Конечно! Без фамилии тебя никак нельзя, пацан, — тут же закивал Тони, чувствуя себя персонажем кошмарной малобюджетки. — Ты будешь Старком, ясно? Моим ребенком. Я ведь вроде обещал, что мы будем и дальше разговаривать, нет?

— Да, этот вариант мне подходит, — серьезно согласился Мэтти. — Я буду тебе помогать.

Застонав, Тони натянул на голову легкое покрывало — сдохнуть хотелось просто неимоверно! Ну почему?! Почему у него всегда все не слава богу?! Родителей убил друг его друга, с матерью он не попрощался, с отцом разругался, Стейн его предал и использовал, Ванко устроил показательное возмездие — и главное, за что? За грехи отцов! Дальше — больше! Мстители и Мандарин, Альтрон и Зимний солдат, а затем и вовсе этот непонятный взрыв в Институте, отправивший его прямиком в Пустоши! Это нормально, спрашивается?! Нет, Тони Старк ангелом во плоти никогда не был — скорее уж бесом, а иной раз бывал и порядочным говнюком, кто же спорит. Но, бля, не настолько, чтобы впихивать его в женскую шкурку! У него ведь даже воспоминания теперь есть об ЭТОМ прошлом — о всех его «приключениях» на одну ночь! Фу, кошмар какой!

— Скажи своей помощнице, чтобы она принесла мне другую одежду — эта плохо пахнет, — влез в его мысли серьезный детский голос.

— Сколько я был в отключке? — на всякий случай поинтересовался тот.

— Двадцать три часа и семнадцать минут, — рапортовал ребенок. — Я голоден.

— Так тебя что, не кормили тут? — поразился Старк.

— Я спрятался, — пояснил Мэтти, перебираясь на кушетку и устраиваясь рядом с Тони. — Меня хотели отвести в какой-то приют.

— Молодец, — похвалил его гений. — Теперь тебя точно никуда не отправят, обещаю.

Дверь палаты отворилась бесшумно, впуская внутрь мисс Поттс и полковника Роудса в сопровождении очередного светила медицинской науки.

— Тони, как ты? — Пеппер села рядом с Мэтти. — А вас, молодой человек, мы уже обыскались.

— Не ругай малыша, он проявил завидное упорство, — ворчит Старк, ловя на себе дружеские взгляды. — Послушайте, доктор… простите бейджа не вижу, но я вполне хорошо себя чувствую, поэтому отправляйте меня домой. Сейчас же.

— Но, Тони, как же так?! — ахнула Поттс. — Ты ведь только пришла в себя, обследование еще не завершено и…

— Вот дома и завершим, — припечатал гений, которого так и подмывало кинуть в помощницу чем-нибудь увесистым, когда та обращалась к нему, как к ЖЕНЩИНЕ! — Вызовешь туда медиков — хоть целый штат, поняла? А сейчас — я хочу домой! Роуди, помоги мне встать!

— Ты такая же невыносимая, как и всегда, Тон-с, — улыбнулся полковник, подходя на пару шагов. — Рад, что ты в порядке.

— Именно, герой, в полном, — закивал Старк. — Домой хочу — сил нет! Выручай! И дитё не кормленное!

— К слову о ребенке, — начала Пеппер.

— К слову, Мэтти поедет с нами — я его усыновляю, — заявил Тони, с удовольствием глядя, как падают на пол челюсти и выпучиваются глаза.

— Но, Тони…

— Вы, оба, умолкните, — шикнул гений, глядя на печального Хранителя Пустошей. Как он там говорил — не мешай мне предаваться меланхолии? Дудки! Меланхолию ему! Щас! — Не видите, расстроили ребятёнка! Собирайтесь, живо! Роуди, помоги встать, кому говорю!

Спорить с такой Тони Старк не стали — на собственном горьком опыте знали, что если этой гениальной, прости Господи, сучке, вожжа попадает под хвост — страдают все окружающие. И, кажется, именно сейчас, упомянутая вожжа оставила яркий след на филейной части Тони. Ох, не завидовал Джеймс сейчас Стейну — тот обязательно выскажет воспитаннице все, что думает. И огребет.

Если бы Роуди только знал, НАСКОЛЬКО ему не стоит завидовать Обадайе, он бы наверное пожалел старика.

* * *

Гораздо проще разруливать проблемы, когда точно знаешь, откуда ждать удара в спину. Тони ждал, когда же у него появится возможность провести встречу со Стейном так, как он хотел — с несколькими МАРКами, вооруженными до зубов и сывороткой правды наготове. Поэтому весь месяц — точнее, два месяца, если учесть тот, который Тони пришлось провести, гоняя от себя доставучих врачей, чтобы не лезли, куда не просят — гений мастерил броню. Он настолько наловчился клепать свои костюмчики, что сейчас даже ДЖАРВИС ему удивлялся. Ха, да откуда ему знать, что будучи мужчиной, он сам — САМ таскал тяжести, паял и занимался тестированием опытных образцов! А что сейчас? Его роль свелась к руководству и внесению мелких поправок. К концу месяца три МАРКа были готовы, собраны и покрашены. А это значило, что Обадайя Стейн просто обязан заглянуть в гости — на уютный белый огонек дугового реактора.

— Мэтти, солнышко мое незатухающее, пойди-ка в свою комнату, родной, мамочке нужно переговорить с дядей Оби с глазу на глаз, — мило скалясь, Старк, прошагала прямо к бару. — Ну что, старик, выпьем? — и плеснула водки в два пузатых стакана.

— И что мы празднуем, Тони? — голос у Стейна не дрогнул — надо сказать, тут он держался молодцом. Только выругался, когда Антония прислала ему зашифрованное послание, в котором прямым текстом заявила, что ЗНАЕТ, кто так не куртуазно ее продал.

— Новый виток жизни, конечно же, — закивал Старк. — Что стоишь, присаживайся, — и кивнула на кресло, одиноко стоящее по середине комнаты. — И не вздумай дергаться, иначе мои ребята тебя до хрустящей корочки прожарят.

Обадайя оглянулся и громко хмыкнул — то, что он так долго и старательно искал по всей пустыне, стояло сейчас перед ним, за ним, и слева от него — броня, в которой Тони спаслась. Только улучшенная, красивая, элегантная и изящная — у Стейна аж слюнки потекли. Ах, сколько бы можно было на этом заработать!

— Я тебя недооценил, дорогая, — рассмеялся тот, принимая из рук воспитанницы стакан. — Нужно было сразу тебя убить.

— Ну, а теперь — поздно, — согласно кивнул Тони. — Знаешь, когда я только узнал-а, что именно ТЫ предал меня, то хотел-а сдать тебя со всеми потрохами. Скандал закатить — с битьем посуды и обвинениями во всех грехах.

— И что же тебе помешало? — ее показной легкостью Стейн не обманывался, он видел признаки гнева и ярости настолько сильной, что она была похожа на дружелюбие.

— Кто, — поправил Старк. — Мэтти считает, что от этого не будет прока.

— Хм, славного ты себя сынка раздобыла, даже завидую немного, — пробасил тот, все же усаживаясь в предложенное кресло.

— Мне тоже нравится, — согласился гений. — Он прав, я думаю. Убрать я тебя всегда успею, но прежде, чем принимать окончательное решение — хочу кое о чем спросить.

— О родителях? — догадался тот.

— О них, — выдохнул Старк. — Ты имеешь отношение к той аварии?

— Откровенность за откровенность, — Обадайя хлопнул себя ладонями по коленям. — Твой отец был мне другом. Настоящим, таким, за кого не жалко умереть. А вот ты — надоедливая выскочка, которая вечно ныла, что ей недостает внимания. Я ему еще когда говорил — сдай ее в интернат! Но нет, он тебя слишком любил и баловал! Терпел твои выбрыки, пьянство, наркотики и распутство — всё ждал, когда же ты образумишься! Не дождался. Только в память о нем я тебе помогал. Но ты снова его предала, Антония! Снова! Думаешь, я не знаю, зачем ты летала в Берлин? Что, так противно было ребенка выносить и родить? Нет, тебе ведь вечеринки подавай, Вегас c его вечными пороками, тупых быков в постели и любимый виски! Ты могла бы стать лучшим творением Говарда, а стала его самым большим разочарованием! — выплюнул он под конец.

— Занятно, — обескураженно протянул Старк. С такой точки зрения он на проблему не смотрел. — Отчего же ждал полтора года?

— Не было подходящего момента, — устало отмахнулся Стейн. — Давай, натрави на меня своих бойцовых псов.

— Что, старик, перегорел? — едко протянул Тони. — Высказался, а теперь хоть трава не расти? Не думай, что отделаешься так легко!

— Полиции меня сдашь? — скривился тот. — Так сдай, сделай милость.

— О, это так банально. Полиция! Фи! — веселился гений. — Не-е-ет, старик, ты мне еще пригодишься!

— Нет, — обрубил Обадайя, поднимая на нее больные глаза. — Помогать тебе я не стану.

— А куда ты денешься? Ты ведь хочешь узнать, что случилось с отцом и мамой, не так ли? — и подошла ближе. — Я начала расследование, и первые данные говорят об инсценировке аварии. Ну, тебе все еще не интересно?

— Их убили, — он горько выдохнул, а затем резко опрокинул в себя содержимое бокала. — Ах, я старый дурак!

— Ты поможешь мне, Стейн, — Тони подошел к нему очень близко и опустился на корточки. — Мы найдем убийц — и пусть они молятся.

— Найдем, — повторил тот. — Что мне нужно делать?

— То же, что и до этого, — отозвался Старк. — Но хочу тебя предупредить, что грядут перемены. Старк Индастриз больше не будет выпускать оружие — это ясно? А еще ты дашь мне списки тех, кому продавал его — у меня к ним свои счеты.

— Я сам с ними разберусь, — выдавил из себя Обадайя. — У тебя теперь есть ребенок — думай лучше о нем.

— Ты потерял право учить меня жизни, старик, — процедил Тони. — И я многозадачен-на. Десять колец — мои! Остальных можешь скарать сам, — и, впечатывая в пол каблуки, поспешил на выход. Но затем вдруг обернулся и добавил — уже тихо и немного печально. — Аборт, Оби, был необходимостью. Группы крови и резус-факторы были несовместимы. Я бы все равно не смог-ла его выносить, скорее умер-ла бы.

— Прости, — сломленно прошептал тот. — Я не знал.

— Никто не знал, кроме Пеппер и доктора, — кивнул ему Старк. И все же жизнь в этом теле и его-не-его воспоминания порой просто убивали — болезненно было прочувствовать их. — Ужинать будешь?

— Да, пожалуй, — Стейн стряхнул с себя тоску и уныние. Да и виной мучиться не хотел — больше положенного. — Я останусь до завтра, ты не против?

— Наглеешь, значит, все в порядке, — хмыкнул Тони. — Оставайся, но не обессудь — у двери твоей комнаты будет дежурить МАРК-1, а у моей и Мэтти — МАРК-2.

— Как скажешь. Надеюсь, ты не станешь кормить ребенка пиццей и хот-догами? — он прошел мимо, закатывая рукава дорогущей белой рубашки. — Я приготовлю Мэтью кашу.

Тони постоял в комнате еще пару минут, потом хихикнул, закатил глаза, еще раз хихикнул и отправился на кухню, проклиная про себя новую жизнь, новое тело — и новые проблемы, вместо уже родных-привычных.