Линия судьбы (гет)

Насилу выпростав руку из плена шелкового покрывала, Тони с наслаждением потянулся, размазываясь по грани сна и яви. Мысли плыли вялые, сытые и ленивые, движения выходили томными, так и хотелось потянуться — до стона. Ощущения были немного непривычными, но очень приятными — давно он не чувствовал такого покоя и умиротворения. Да и снилось ему что-то такое — легкое, приятное и тепло-пушистое.

А потом у него вдруг зазудела вторая рука — та самая, которая была плотно прижата к…

…Зрение обострилось моментально, попутно включая и все остальные органы чувств на полную катушку — мгновенное отрезвление. Тони дернулся, но его сноровисто прижали к горячему телу, шепча на ушко, что еще так рано!

Старк зажмурился и замер, яростно вспоминая, что он, кажется, умер и попал в… нет, не в Ад. А потом вернулся — и стал женщиной. В другом мире. Другом мире. Другом. Мире. Он — Ани Старк. И если он — Ани, то прямо перед ним, стало быть… Та-а-ак, глазки пока открывать не будем, сначала освоимся с ощущениями. И проведем эксперимент: пошевелим пальчиками — тело под рукой упругое, мышцы твердые. Однако, приятно. Ну, в принципе, момент с ощупыванием можно было и опустить, ясно же, что не Пеппер ему на ушко шептала. Но — всё для чистоты эксперимента! Значит, мужчина. Это выяснили. Следующее…

— Если сделаешь так еще раз, мы точно опоздаем к завтраку, — в, и без того, нестройные мысли влез хриплый спросонья голос Брока. — И на обед — тоже.

Красноречие, всегда его выручавшее в трудную минуту, сейчас отчего-то сонно помалкивало — громогласно храпело, аж мозг вибрировал! Но что-то же сказать нужно, правда ведь? Или лучше промолчать?

— О чем задумалась? — видимо, его молчание Брока напрягало, если тот так искренне забеспокоился. — Все в порядке? Ани?

— Оцениваю свое состояние, — прокаркала Старк, затем кашлянула и добавила. — Попутно вспоминаю, что было вчера.

Рамлоу мог бы многое рассказать своей женщине, но решил выждать. Поскольку и его состояние оставляло желать лучшего. А всему виной праздник, который закатила Антония по поводу победы Мстителей над ГИДРОЙ. О, это было… ипическое событие, которое мстители не забудут никогда (Джарвис не даст, который не только все записал, но и задокументировал — для потомков). Агент Рамлоу был и сам не дурак выпить, и…

— Мы победили, — констатировала Ани. — Вот только не могу понять, как ты оказался в моей кровати.

— Кровать вообще-то моя, — хмыкнул Брок, зарываясь пальцами в ее спутанные волосы. — Душ? Или еще поваляемся?

И тут Ани тоненько пискнув, выматерилась и злобно зашипела.

— Эй, да что с тобой? Я…

— У меня половина тела затекла, умник! — пробурчала та, выворачиваясь из объятий. — И сейчас мне не до водных процедур, ясно?

Развалившись на своей половине кровати, Тони с чувством растирал плечо — мурашки бежали от пяток до макушки, и шерсть на всех местах встала дыбом. Ох, кровушка, да скорее же ты, милая, скорее! Возвращайся на положенное место! Не могу-у-у-у!

— Дай-ка я, — и тут гения аккуратно переворачивают и начинают разминать одеревеневшие мышцы. Черт, как же приятно-то, а! Вот так бы вечность проваляться!

И уже соскальзывая в дрему, Тони внезапно ощутил, что характер прикосновений заметно поменялся — мягче, темнее, интимнее, напористее. Сон сдуло в мгновение ока. Опять. И все же дергаться гений не стал — решил обдумать, ибо думать просто привык. Ну, а наглое тело… наслаждалось.

— Что такое? — и опять этот чертов шепот — рецепторы просто взбесились!

Вот только теперь мурашки, носившиеся табунами по всей поверхности организма, не растворялись и не развеивались, а оседали прямёхонько внизу живота, где потихоньку скручивалось желание.

Нет. Так нельзя!

— Ой! Ани, за что? — Брок потряс головой, потирая ушибленную переносицу. — Ночью тебе ведь все понравилось!

И тут-то гений осознал весь размах существующего писеца, поскольку ситуация его забавляла. И только. Волосы на себе рвать не хотелось, в монастырь сбежать — тоже. Хотелось… в душ. Для начала. Лукаво взглянув на моментально притихшего мистера уже только одинарного агента (прощай ГИДРА, прощай ЩИТ — Аве, Мстители!), Старк, явно наслаждаясь, проинформировала о плане-минимум:

— Сейчас идем в душ, а потом ты мне подробно расскажешь, что же мне ночью понравилось. И даже покажешь, — и потянула его за собой.

— Ага, — это все, на что его хватило в данный момент.

* * *

И пока Старк и Рамлоу выясняли, уточняли и дополняли свои ночные предпочтения, Мэтти сидел на кухне и за обе щеки уплетал завтрак, приготовленный заботливыми руками будущей миссис Роджерс. Теперь уже не агент, а начальник и бессменный руководитель Мстителей — Маргарет Картер была одета в свободное домашнее платье, поверх которого был накинут довольно-таки консервативный халатик.

Армия и личная дисциплинированность сыграли с Пегги шутку не очень приятного толка — она превратилась в педанта. Это раздражало многих, особенно родню. Еще больше ее собранность не радовала сожителей — что и неудивительно. С ужасом Пегги думала о том, что по поводу этой ее одержимости скажет Стив? И была готова ко всему — даже к тому, что придется насиловать собственную природу. Единственное, к чему она готова не была, это к тому, что Стивен почти робко улыбнется и шепнет: «Очаровательно!». Как оказалось в итоге, Роджерс тоже был заражен вирусом аккуратности и пунктуальности — неизменной составляющей профессиональной деформации хорошего солдата.

И, поскольку они теперь жили одной большой и дружной мстительной компанией (все до поры, ребята, все до поры — ибо даже Старку нужно отдыхать!), единомышленники из сороковых решительно принялись за поднятие уровня личной и общественной дисциплинированности обитателей Дома-на-скале. Неожиданно их поддержали Мэтти и Рамлоу, который хотел выглядеть в глазах крестной матери Антонии достойным вариантом для ее ненаглядной гениальной принцессы (Тони плакал от умиления). С одной стороны Брок, конечно, заработал себе пару баллов, но вот с другой — Старк и дисциплина никогда не стояли даже близко. Как следствие — Ани на него дулась и сбегала в мастерскую. Вместе с ней скрывались и Баки с Дарси, поскольку нарушать правила — это весело. Так и жили.

— Спасибо, Пегги, — мисс Картер улыбнулась вежливому мальчику, которого отчего-то всерьез опасалась. И не то, чтобы ребенок выглядел опасным, нет. Пожалуй — «странный» было самым правильным словом.

— На здоровье, милый. Хочешь еще чего-нибудь?

— Нет, спасибо. Дедушка Обадайя говорит, что каша — самый полезный завтрак. Ани над ним смеется, а потом идет заказывать пиццу.

— Она всегда была такой, — женщина присела рядом. — Даже не верится, что все закончилось — не нужно никуда бежать, не нужно бояться. Если честно, то я не верила, что у нас получится. Вернее, что все будет так…

— Гладко? — угадал Мэтти. — Я знал, что Ани справится. Приятного дня, — и ушел, забрав с собой чашку с кашей.

Пегги пригубила крепчайший кофе и позволила себе немного подумать — пока Стив и Баки тренировались, выбивая пыль из друг дружки.

Умирая от старости в клинике, мисс Картер часто вспоминала свою жизнь. И ни о чем не жалела. Тот путь, что она выбрала, позволил ей чувствовать себя живой и нужной, настоящей, заполнить пустоту, которая образовалась в сердце, когда… Стива не стало.

И вот как-то раз к ней в палату вошла Антония и предложила выслушать историю. Дико было слушать о богах Асгарда, о магии — и сначала Пегги не поняла, к чему крестница ведет. Нет, ей было, безусловно, интересно! Однако, к чему все это? Просто чтобы развлечь немощную старуху? В ответ на эти слова, Ани почти безумно сверкнула глазами — и предложила авантюру! Картер согласилась, не раздумывая ни секунды — у нее не было детей, не было мужа, не за что было держаться. А если у человека нет ничего, он способен рискнуть всем!

Забрав крестную из клиники, Ани привезла ее в Москву, попросив не задавать пока никаких вопросов. А потом начались чудеса! Для восстановления клеток тела Пегги ввели новый экстремис, который программировал и постоянно контролировал бог. Да-да, Картер познакомилась с Локи, хоть тот и зарекся браться за магию. Старк все же сумела его убедить — за определенную цену.

Ну, бог из Локи вышел весьма колоритный, Пегги и раньше не страдавшая косноязычием и всепрощением, нашла в его лице прекрасного собеседника — язвительного и остроумного. Вдвоем они доводили Ани до белого каления с завидными скоростью и постоянством.

А еще Пегги познакомилась с сыном Антона Ванко. Поскольку она не была большой поклонницей советского перебежчика (или шпиона, кто теперь скажет?), то и к его сыну отнеслась с изрядной прохладцей. Иван ответил ей недовольным бурчанием и обещанием притащить в бункер папашу, чтобы гадости она говорила ему. На этом конфликт заглох сам собой. А вот работа — продолжалась.

Полтора месяца ушло на то, чтобы необратимо обернуть вспять процесс старения клеток, закрепить эффект, вывести из организма наниты, которые притащил Локи от целителей Асгарда. В общем — масса работы. И вот — свершилось, наконец-то! Маргарет отказывалась смотреть на себя в зеркало до тех пор, пока все не закончится. Слово свое она сдержала, хоть это и было просто адово сложно!

Чего не знала сама Пегги, так это того, что Антонию на этот шаг подвигла не только любовь к крестной, не только страшные обстоятельства, но и воспоминания — как самой Ани, так и Тони. Они оба не были в восторге от Шерон. К гениальной Ани племянница знаменитой мисс Картер относилась с нескрываемым пренебрежением, близким к презрению (да она просто завидовала количеству поклонников Антонии, и ее свободе делать то, что хочется!), что же касается Тони, то он так и не смог простить Шерон за то, что она не позволила ему прийти на похороны мисс Картер. Вот так-то. Нет, ну не дело же, что эта фальшивая блондинка приберет к рукам славного парня Роджерса, который в этом мире не стал отмороженным эмоциональным калекой. А раз есть цель, то и средства найдутся!

Встречи с Мстителями Пегги ждала с предвкушением, помешанным с тревогой. Особенно — с Первым мстителем. Что скажет? Как посмотрит? Вспомнит ли? Любит ли? А Стив любил. И никогда не забывал. Как только экстренное совещание было закончено, план-минимум определен, приоритеты расставлены, ахи и вздохи иссякли, Ани, проявив чудеса такта, выперла Мстителей в гостиную, оставив крестную и ее мужчину наедине.

Видимо Роджерс переобщался со Старк, потому что Пегги едва успела пискнуть: «Стив!», как тот подлетел к ней и стиснул в медвежьих объятиях. Так они и стояли минут как минимум пятнадцать, пока к ним не вернулась способность говорить и связно думать.

— Живая… Любимая… Пегги… Моя…, — повторял он беспрестанно, боясь поверить глазам.

— Стив… Стивен…, — и откуда-то взялись слезы, которые не хотели останавливаться. Как хорошо, что кроме них в мастерской никого не было (Джарвис тактично отвернулся. Фигурально).

А потом они, не разнимая рук, устроились на диванчике и заговорили. Разом. Смутились и снова замолкли.

— Расскажи мне, — попросил он, ласково улыбаясь.

И она говорила. Обо всем, что случилось после того, как она осталась одна. О том, как закончилась война для мира, и том, как война продолжилась для нее. О Говарде и ЩИТе. О своей семье. Об Антонии и своих снах, в которых была счастлива.

И в половине первого ночи к ним спустился Брок, несколько неловко интересуясь, мол, не стоит ли все же поужинать и… продолжить разговор наверху? И Стив, и Пегги сначала не совсем поняли, к чему вопрос, пока не глянули на часы — и снова смутились. Это было очень мило, Рамлоу даже улыбнулся. В кулак.

— Вам Ани пиццу оставила. С колой, — заметил он, стараясь не пялиться на чужое счастье. — И обещала даже не язвить, если вы все же решите вспомнить о нас, грешных.

— Сарказм моей крестной дочери очень заразен, — колко отозвалась Картер. — Шерон говорила о тебе, агент Рамлоу.

— Но молчала, как рыба, когда я спрашивал о вас, — Брок решил не оставаться в долгу.

Пегги коварно усмехнулась, окидывая солдата оценивающим взглядом — тот едва удержался, чтобы не поёжиться. Ей всегда нравилось, как работал агент Рамлоу — он был отличным командиром группы, хоть и не хватал звезд с неба. Правда, было в нем что-то такое, непонятное. А после рассказа Ани картинка стала полной. Гидра. Даже не двойной — тройной агент. Видимо, она в свое время зря его забраковала.

— Мне не нравятся ваши гляделки, — вдруг хохотнул Роджерс. — Идемте. Если Ани обещала не язвить, я хочу это отметить.

— Святая истина, — поддержал его Брок. — Биг-босс Картер, Капитан — только после вас, — и шутовски раскланялся.

* * *

Личный кабинет асгардского Всеотца сегодня старались обойти по большо-о-о-ой дуге все, кто знал Царя и его сына. Ибо никто не хочет стоять под стрелой и ждать, пока прилетит. А в то, что прилетит верил каждый асгардец — даже великая Царица, которая благоразумно отправилась навестить очень дальнюю родню. У дверей в качестве охраны остались лишь четверка Верных — остальных царевич Локи послал лесом (далеким, темным и запретным). На самом деле, все было просто — царственная семья переживала кризис доверия, сиречь, Один и Локи устроили разбор полетов — кто, кого, как и каким макаром задел за живое.

Всеотец, который пребывал в задумчиво-подозрительном настроение с тех самых пор, когда Локи вдруг решил круто изменить свою жизнь, ждал. Ждал, когда его младший сын приоткроет карты и сделает шаг. Положим, Один был в курсе того, кто именно провел ётунов во дворец — и с какой целью. Однако, ждал, пока Локи скажет сам — важный воспитательный момент как-никак. Но младший молчал. Правда, и без дела не сидел — копался в библиотеке, гонял воинов, тренировался до упаду с Сиф и Хогуном, шлялся с Фандралом по бабам, пил с Вольстаггом и переругивался с Тором по амулету, который сам и изготовил. Пару раз смотался к светлым альвам — обменяться опытом по борьбе с великанами Муспельхейма, напросился в посольство к ётунам, планировал организовать экспедицию в Свартальфахейм. На счет последнего — даже Тор выразительно покрутил пальцем у виска, когда об этом узнал.

Верные сначала общались с Локи неохотно — чего еще ждать от обманщика и вечного шутника? Ну, шутить Лофт не перестал, однако больше не позволял себе шутить дурно — на насмешки же со стороны слуг мстил адекватно (урезал премию и количество выходных дней). Первым оттаял, как ни странно, Фандрал. Хотя, почему — странно? Воин был самым легким в плане простоты душевной — добрым он был парнем, ясно? Ну, вот так, значится, и начались приятельские отношения между Локи и Верными. Потом же, когда царевич разрешил четверке использовать свой амулет, чтобы связаться с Тором, отношение их заметно потеплело. Да и наследник настоятельно просил присмотреть за младшим (особенно в свете его чудачеств). Ну, присматривали, конечно. Было весело.

Царица Фригга многое знала — еще о большем догадывалась, но лишь загадочно улыбалась и верила в лучшее. Теперь у нее были на это все основания. Даже своему царственному супругу она сказала лишь, чтобы он слушал свое сердце. Как Один никогда не совершает никаких деяний без далеко и близко идущих целей, так и Фригга всегда говорила лишь по делу, самое важное. Вняв ее совету, Всеотец ждал. И дождался.

— Я разгрузил для нас весь оставшийся день, — объявил ему Локи, без стука влетая в кабинет. — Задавай свои вопросы. Я, буквально вижу, как тебя распирает, — и плюхнулся в кресло у окна.

— Я не испытующий, чтобы выведывать твои тайны, — Один покачал головой. — Ты можешь рассказать мне то, что сам захочешь.

— Я так и знал, что ты именно так мне и ответишь, — улыбнулся тот. — А если я ничего не хочу говорить?

— Значит, ты зря проделал работу, на которую у меня бы ушла неделя, — и Один ответил ему почти зеркальной улыбкой.

— К-хм, вот значит как, — протянул тот, чему-то кивая. — Это я привел ётунов в Асгард.

— Я знаю это, — степенно ответил Царь. — И твои мотивы.

— Тор был не готов, — сболтнул Локи и тут же прикусил язык. Опять его обида полезла!

— И это я тоже знаю, — заявил Один, чем разозлил сына еще больше.

— О, я тоже кое-что знаю! — вспылил тот. — Например, что я — не асгардец! Но чего я НЕ знаю, так это того, почему я не синий здоровенный бугай. Может, скажешь?

— Ты хочешь продолжить тот разговор. Я боялся этого. И ждал, — признался Всеотец, отпивая немного вина. — Боюсь, мне нечего тебе добавить, Локи. Я ничего не знаю о твоей ма-…

— Фригга — моя мать! — перебил тот. — Я не это имел ввиду. Я… Небо звездное, ты меня сбил! Я только хотел повозмущаться всласть, покричать, пообижаться, а ты…

— Что тебя так изменило? — не удержался Один. — Я ЭТОГО понять не могу. Но ты можешь не отвечать…

— Помнишь, ты рассказывал нам с Тором о Великой Матери? — у Царя задергался единственный глаз. — В Мидгарде я встретил женщину. Я ощутил на ней ЕЕ благословение, отец. Ты себе и представить не можешь, ЧТО она позволила мне увидеть! — вскочив с места, он подлетел к столу и, выхватив у Одина кубок, опрокинул в себя любимое горькое вино Всеотца. — Я… в общем, ты ведь знаешь правило предсказания?

— О возможности изменить будущее? — кивнул тот.

— Именно, — Локи возбужденно засверкал глазами. — Для того, чтобы изменить свою судьбу — нужно измениться самому.

— И ты меняешься, — обронил Один. — Неужели все так страшно?

— Одно слово, пап — Рагнарек, — чем добил родителя окончательно.

Молчание повисло до того тягостное, что хоть керосином его мажь да топором руби. И если сначала Царя занимал только прошедший стороной звездец, то затем его внимание привлекло очень простое, но почти забытое слово.

— Как ты назвал меня? — и до того у него было уязвимое выражение на лице, что Локи просто не смог заставить себя врать и идти на попятную.

— Папа, — повторил он. — Но если тебе не нра…

— Перестань, — попросил Один. — Я боялся, что ты отвернешься от нас. От меня.

— Я хотел, — признался тот. — Много думал, когда увидел возможное будущее. И решил, что на этот раз будет мудро довериться сердцу. Асгард — мой единственный дом. А ты — мой отец. Так было всегда, сколько я себя помню. И хочу, чтобы так оставалось и впредь.

Этот разговор и подслушали Верные. И подумали, что правильно Локи разогнал своих подчиненных — не нужно им этого знать. И вообще, тайны царской семьи знать — дело неблагодарное. Стояли, охраняли и думали, как теперь быть дальше — благо, времени хватало. Додумались до того, что все останется, как есть — Локи был их приятелем с перспективой стать другом. Отчего — нет? Пусть все идет, как идет. Интересно только — Тор в курсе?

А тем времени сын старался убедить отца перепрятать Эфир — во избежание. К концу разговора Один пожалел, что очнулся от сна.

* * *

Стив тоже радовался тому, что жизнь налаживается — дел, правда, прибавилось, но это были добрые хлопоты. Например, он обзавелся собственной квартирой в Бронксе (не без помощи Джарвиса), потом с Баки и ребятами из СТРАЙКа устроил демонстративное сожжение гидровской формы (Капитан Гидра — ужасно звучит!), поддался на уговоры Ани и присоединился к группе по инженерному планированию базы Мстителей в Нью-Йорке — но мало того, Старк подписала его продумывать дизайн жилых этажей, мол — художник? Значит, не сиди без дела. Когда об этом узнал Баки, то загорелся идеей собственного скрытого полигона для Команды. Мысль эту вполне ожидаемо подхватил СТРАЙК — и понеслось! Решили, устроить полигон под Башней (чтобы далеко не ходить). Фьюри только пальцем у виска покрутил, мол, на воздух, если что, взлетать будем вместе — громко и ярко!

К слову, вот где-где, а по-настоящему громко и ярко было на открытии «Старк Экспо», куда его зазвала Пегги. И если еще где-то полгода назад Стив бы сказал, что новый мир будущего внушает ему страх и неуверенность, то сейчас ситуация в корне поменялась. Джарвис гордился таким прилежным и старательным учеником, как Капитан, а Ани демонстративно завидовала, ведь тот прогрессировал ударными темпами.

А вечером того же дня Роджерсу удалось выполнить сразу два важных дела из списка — посмотреть классические «Звездные войны», угощаясь тайской едой. Не то, чтобы тайскую еду он не пробовал — скажем, не так, как хотел. А вот сегодня — с друзьями, с любимой женщиной под боком, комментариями Баки и Ани, тихим сарказмом Мэтти и лаконичными просьбами Брока «заткнуться, и не портить классный фильм» — да, это можно было считать зачетом.

Когда Мстители узнали о его Списке Важных Дел, то каждый счел своим долгом посоветовать ему хоть что-нибудь. Например, Вано сказал, что Стив Роджерс (ага, Стив, значится, Роджерс. Ню-ню.) просто обязан (вы думаете, побывать на Красной площади? Не-а!) попробовать знаменитую живодерку бабы Тани, от которой (по меткому замечанию русского медведя), душа сначала сворачивается, а потом разворачивается. И так серьезно смотрел, что Капитан заподозрил неладное. Но кивнул и включил дело в списочек важных. Так, на всякий случай. Вдруг и вправду вещь стоящая? Брок и Роллинс, не сговариваясь, брякнули: «В «Скай.да», брат. Каждый уважающий себя мужик просто обязан там побывать». Ну, Стив и согласился — с маха, с присущей ему широкой улыбкой. Зато потом было дико неудобно. И стыдно. Ну почему Роджерс не спросил у доброго Джарвиса, что такое этот «Скай.да»?! Как оказалось, это элитный стриптиз-клуб. Чуть позже, когда они все вернулись домой, Ани и Дарси демонстративно обиделись, поскольку мальчики их с собой не позвали (Негодяи и единоличники!). Глядя на пламенеющего ушами друга, Баки настолько ехидно-довольно скалился, что даже позабыл обидеться вместе с дамами. Но самый ценный совет дал Обадайя. Сказал: «Зайди вот по этому адресу» — и передал скромную, но стильную визитку. Вернувшись оттуда, Кэп что-то старательно спрятал — в коробке из-под обуви. Квадратненькое такое, в бархат обитое.

Так и жил. Просыпаясь утрами, он больше не тянулся мыслями в прошлое — все, кто составлял его жизнь, были рядом. И даже будучи знакомым с асгардскими богами Тором и Локи, он не уставал благодарить более знакомого бога, за то, что выжил тогда, во льдах. Ани по-доброму над ним подтрунивала, но так, для проформы, поскольку у нее тоже наметились сдвиги в личной жизни — стало не до подколок.

К слову об этом. Стивен, буквально, зажимал себе рот, чтобы не хохотать над обескураженной мордахой Старк, когда все (за исключением Джека Роллинса — тот все время был нордически суров, серьезен и невозмутим) доказывали Ани, что она УЖЕ встречается с Рамлоу, поэтому гаситься от команды смысла нет. Мужская часть сознания Антонии, гордо именуемая «Тони» на эти замечания согласно фыркала, поскольку это было, на минуточку — очевидно, но вот женская половина — «Ани» была с этим в корне не согласна, поскольку… постольку. И нечего спрашивать! После, когда насупленная Старк сбегала в мастерскую, все (не включая Джека Роллинса) начинали дружно перемигиваться и хохотать. Даже Пеппер (ОСОБЕННО Пеппер!) не уставала подкалывать подругу — воздавала по справедливости за бессонные ночи и сумасшедшие выходки. Любя, разумеется.

— Ну, что надумал? — за спиной Стивена возник Баки. — Рассказывай, дорогой, облегчи душу собрату по оружию.

— Радуюсь, что моим шафером на свадьбе будет не Тайлер Шоу, а Джеймс Барнс, — откровенно признался тот.

— О, а я-то как рад! — фыркнул солдат. — Особенно тому, как Фьюри прожигает теперь во мне дыры единственным глазом. Скажите на милость, нежный какой! Будто я сам рвался быть зомбаком на службе у фашистов.

— Добро пожаловать в клуб, — хихикнут Стив. — Брока он пообещал покарать по законам военного времени, а на меня смотрел как бабушка, которая узнала, что ее любимый внучок курит, пьет и занимается сексом.

— О-о-о, детка, да ты смог произнести слово «секс» и не покраснеть! — Баки схватился за сердце. — Растешь в моих глазах!

— Заткнись, придурок! — пробурчал тот. — И только попробуй растрепать все Дарси! Потому что сообщить Дарси…

— Это сообщить всему свету, — вздохнув, согласно кивнул Джим. — Зато она милая. И смешная. И в постели, как огонь. А еще…

— Слышать ничего не хочу! — замотал головой Стивен. — Бак, ты болван! Нельзя такое говорить о своей девушке!

— Но я ведь не соврал. Тем более, ей это нравится.

— Твоя болтовня?

— Нет, мой…

— Молчи! Я оглох!

— Фиалка ты моя трепетная!

— Ты — монстр!

— А Дарси так не считает.

— У нее временное помутнение. И скоро она очнется — и сбежит от тебя с криками.

— Типун тебе на язык. Нет, два типуна. И вообще — Дарси меня любит!

— А ты?

И вот тут Джеймс Бьюкенен Барнс призадумался. Вопрос был с подвохом (он бы и сам хотел знать на него ответ).

— Ты просто Капитан-классно-порчу-момент-Америка, — проворчал он. — Не буду я с тобой откровенничать, ты меня обидел!

— И кто теперь фиалка нежная?

— Я и забыл, какой великолепной язвой ты можешь быть. Раньше был мелким и ядовитым — и сейчас нисколько не поменялся. Ну, может, чуток — в габаритах.

— Не завидуй так явно.

— Еще чего? Да я каждую ночь в подушку рыдаю от огорчения. Если бы ты только знал, как мне хочется быть голубоглазым блондином с офигенной мускулатурой. А-а-а-а, ты покраснел! Спалился!

— Да ну тебя, — ничуть не обиделся Роджерс, а потом вдруг мгновенно посерьезнел. — Баки, я вот что думаю…

— Правда? Думаешь? А я думал — «в силу ум ушел и в рост», — не сдавался тот.

— Джеймс Бьюкенен Барнс, я тебе это еще припомню. Обещаю, — и пригрозил пальцем для убедительности. — Я хотел поговорить о Мэтти. Он не кажется тебе странным?

— Попал пальцем в небо, брат. Он всем кажется странным. Но и мы — не ангелы. Как говорит Роллинс — абстрагируйся.

— Баки, он кто угодно, но не ребенок. Не бывает таких детей. Я у Тора талисман его выпросил, чтобы с Локи поговорить, — признался Роджерс, ловя на себе заинтересованно-уважительный взгляд Барнса.

— И что сказал маг и волшебник?

— Советовал не лезть в это дело.

— Вот и последуй совету бога, — хохотнул Баки. — Тебе что, больше всех надо?

— Может ты и прав, — с сомнением протянул тот. — Если бы он хотел навредить… Сам понимаешь, у него была масса возможностей.

— Поверишь? Не хочу я заморачиваться, — признался Джим. — Раз в кои-то веки надеюсь, что все будет хорошо. Веришь?

— С трудом. Но все же стоит за ним приглядывать. Так. На всякий случай.

— Ани нас расстреляет, — вздохнул Баки. Правда, отказываться тоже не стал. — И Командира бы предупредить.

— Он поймет. Мне кажется, — и тоже вздохнул. Веселость как-то сама собой рассосалась. — Я боюсь оказаться правым в своих опасениях.

— Но согласись, опасения обоснованные. Хоть Мэтти и славный ребенок, но мы за ним присмотрим, — пообещал Барнс.

На этом разговор увял сам собой — вечер был хоть и не испорчен окончательно, но настроение пропало.

— Ну что, еще один спарринг — и по комнатам? — криво усмехнулся Стивен.

— Давай, Кэп. На сей раз тебе так просто не отделаться, — и выразительно размял плечи.

— Как говорит Вано — закатай губу, — особо мерзко усмехнулся тот, демонстративно похрустывая пальцами. — Ну, что? Станцуем?

И они станцевали. Джарвис же бережно сохранил запись боя, чтобы потом порадовать Дарси — та просто обожала пересматривать, как мальчики разминаются.

Чего никто не заметил (даже местный «Аргус Панопт» Джарвис), так это того, что в темном уголке — аккурат за монструозными тренажерами примостился Мэтью Старк. Он увлеченно прислушивался к разговору друзей, при этом загадочно улыбаясь.

_____________________

* А́ргус (точнее Аргос или Арг др.-греч. Ἄργος), прозванный Паноптес, то есть всевидящий — в древнегреческой мифологии многоглазый великан; в переносном смысле — неусыпный страж.