Линия судьбы (гет)

Мир изменился. Это чувствовалось в воздухе, ощущалось всеми фибрами души, оседало на языке терпкой пряностью. Мстители присматривались, но понять, что происходит, не получалось — нечто словно бы мелькало на самой границе восприятия, говоря, что оно рядом, но рассмотреть не позволяло. Если вспомнить, то в последнее время по службе глобальных проблем не возникало, отделы, сформированные после победы, работали в штатном режиме, даже с Халком все было просто зашиб… отлично! Так в чем же дело? (А Брок с Ани лукаво перемигиваются!)

— И что ты думаешь? — Баки выжидательно уставился на Роллинса.

— О чем? — вопросил тот, борясь с желанием закатить глаза, схватиться руками за голову или же постучаться лбом об стол.

— О том, что я сказал, — и в его взгляде наметилась горькая обида.

— Поговори об этом с Капитаном, — посоветовал находчивый Роллинс, и собрался было свинтить, но металлическая рука крепко вцепилась в рукав его любимой рубашки. — Барнс, твоя неспособность уговорить одну единственную девушку связать себя узами священного брака говорит лишь о том, как мало и плохо ты стараешься! У вас даже есть общий ребенок, а ты все мычишь, но не телишься, болван! — хваленый самоконтроль невозмутимейшего бойца СТРАЙК каждый раз давал трещину в одном и том же месте. Джек не переносил нытья Барнса. От слова совсем.

— Не злись, а помоги мне, — попросил тот, зная, что Роллинс выскажется, но потом что-нибудь придумает. Он вообще классный мужик!

— Да-а-а, и откуда же ты взялся такой, — пробурчал Джек, пряча лицо в ладонях. — Что она на этот раз сказала?

— Что едет к маме, — пожаловался Баки.

— Что говорит Сэм?

— Уилсон?

— Нет. Сэмуайз Гэмджи*. Конечно, Уилсон! Включи мозг, Бинки!

— Я — Баки.

— А мне все равно. Так, что он сказал?

— Что Дарси боится.

— И что он посоветовал?

— Отвались от него.

— И ты послушался?

— Ну, да. А что мне оставалось?

— А почему ты от меня отвалить не можешь, когда я прошу, а?

— Ну, ты ведь мой друг. И всегда помогаешь.

— А Кэп? Командир? Вдова? Фрай? Вано — на худой конец?

— Стив занят своей свадьбой — не хочу его отвлекать. Брок ходит сам не свой после разговора с… не важно. И — Фрай? Ты серьезно сейчас? Фрай? Наташа меня откровенно пугает, а к русскому за советом я не пойду принципиально.

— Ага, а Романофф у нас не русская. Все с тобой ясно. И со мной тоже.

— Так, что?

— Дожимай. Что еще я могу посоветовать? Я никогда не был настолько влюблен, чтобы предлагать кому-то даже съехаться, не то чтобы жениться.

— Романтики в тебе ни на грош. Я бы с Ани посоветовался, но она как чувствует — и сбегает.

— А я не успел.

— К моей радости. Поможешь?

— Я побуду нянькой для вашего Стивена Энтони Балиана, это ж надо было так мелкого обозвать. А ты. Ты, горе ты наше луковое, отправишься со своей зазнобой к ее матушке — и будешь уговаривать будущую тещу. Ферштейн?

— Ну, хоть так. Значит, мелкого я на тебя скину завтра, как раз хватит времени перехватить Дарси в аэропорте. Но если что-то пойдет не так…

— Я тут же позвоню доктору Вэллингтон, — перебил его Джек. — И она примчится, как супермен, чтобы избавить вашу деточку от всех мыслимых и немыслимых болезней. Главное, чтобы от главной не вылечила. От жизни.

— Типун тебе…

— И тебе тоже. И побольше. А теперь — марш собирать вещи, и не мозоль мне глаза до завтрашнего дня!

— Я вообще не это имел ввиду, — сморщился Барнс. — Но с мелким Стиви все в порядке — и не нужно на каждый его чих звать доктора.

— Окей, буду звать доктора через раз, — на полном серьезе кивнул Джек. — Свали.

— Пра-а-ативный, — хихикнул Баки, в тихую потирая ручонки — мелкого пристроил, Кэпа и Командира предупредил, билет купил еще вчера, и вновь возблагодарил Бога за то, что уважаемая матушка Дарси поехала отдыхать именно в Вегас. Нет, жизнь, определенно, налаживается.

Джек Роллинс с тоской глянул вслед ходячему бедствию. Он снова это сделал. Поддался на провокацию и позволил Бинки обвести себя вокруг пальца. Ани его теперь засмеет — «Сердобольный Джек!». Фу.

* * *

Это стало привычкой — собираться втроем в кабинете, выставив Верных для охраны и острастки (ибо нефиг лезть к Всеотцу со всякими мелочами). Вот и теперь, когда Царица царственно удалилась, пожелав на прощанье супругу и детям по-королевски вдохновенно поработать (так и сказала), Один, Тор и Локи, переглядываясь, как первоклашки на уроке, дегустировали лучшее зеленое альвийское вино, попутно обсуждая дела в Царстве Вечности. И надо сказать сидели они душевно.

— Ох, и недовольная физиономия была у Лафея, — хихикнул Локи, который особого пиетета к биологическому родителю не испытывал, и не особого не испытывал, вообще никакого не испытывал. Самому странно было. — То ли еще будет!

— Пожалей его, — Тор скорчил скорбную мину. — У него когнитивный диссонанс.

И Локи, и Один застыли изумленными памятниками самим себе — ВАУ! Это было сильно. По-настоящему. Мужик сказал!

— Сейчас у меня будет диссонанс. Когнитивный, — просипел младший. — Ты где таких слов набрался, гений?

— Я читаю умные книги и слушаю умных людей, — похвастался Тор (и бровями так поиграл, мол, знаю, что язвить начнешь).

— Это ты так вежливо перефразировал, что являешься подкаблучником? — развеселился тот. — Пап, слышал? У нас теперь не только сильный, но и начитанный наследник. Девять миров этого не переживут!

— Ты просто завидуешь, — и показал брату язык. — Пап, а давай Локи женим?

— ЧТО-О-О-О?!!! — завопил тот. — Да как у тебя язык повернулся?! Меня?! Женить?! Свободолюбивое создание навечно приковать к могильному граниту официальных отношений?!

— Во загнул! — восхитился Тор. — Не, пап, ты слышал?

Но Один лишь посмеивался в усы — он и не чаял уже увидеть своих детей такими. Нет, споры и разногласия никуда не ушли, но приобрели иной оттенок. На памяти у царя это было впервые — его сыновья больше не соревновались, а старались дополнить, оттенить достоинства друг друга. Пожалуй, вместе они могли стать непобедимыми, о чем вскоре узнают все девять миров (заранее их жалко).

— Чего не могу понять, так это того, откуда ты взял Камень Разума, — признался Тор, подливая брату вина. — Отец? — и тот степенно кивнул на кубок.

— Он его выкупил у читаури, — хмыкнул тем временем Один. — Отдал за него эфир.

— Так, я, кажется, понял, — закивал тот. — А Малекиту ты сказал, что его эфир сперли читаури. А ящеры с остроухими не договорятся?

— Я — бог лжи, — довольно поведал ему Локи. — Боюсь, что теперь ящероподобным не знать покоя, поскольку свой «камень» бесконечности они отдавать не собираются. Как и темные эльфы. Они друг друга считают ворами и мародерами, поэтому презирают — друг друга. Как думаешь, договорятся?

— Одни злобные, другие спесивые. Не-е-е, вряд ли, — и опрокинул в себя еще один кубок зелья.

— И не скажешь, что это было… бесчестно? — поддел его Локи. — Ну же, Тор! А как же праведный гнев?

— Прости, но я более не намерен оправдывать твои ожидания, брат мой, — пафосно заявил тот. — Теперь, когда надо мной более не довлеют стереотипы и негативное мышление, я намерен начать новую жизнь!

— Небо Великое, он меня в могилу сведет, — простонал Локи. — Пожалуй, я все же выскажу Джейн все, что накипело.

— Руки прочь от моей жены! — тут же заявил Тор. И замолк, опасливо поглядывая на родителя.

А Один молчал. Было обидно, конечно, что о женитьбе сына и наследника он узнал не от него, а от Хеймдалля, да и смертная дева… но что уж тут. Взглянув на младшего сына, Всеотец понял еще кое-что. Локи знал. И поддерживал.

— Пап, прости его, — тут же заговорил Локи. — Я хотел тебе сказать, но дал слово.

Однако Один все молчал, потихоньку потягивая вино. Мысли его посетили странные, непривычные, о давно позабытом — и похороненном.

— Когда-то давно, — заговорил он, с тоской поглядывая в распахнутое окно. — Когда-то давно жил в Асгарде один воин. Он любил пиры и сражения, восхищался победами своего отца и хотел стать на него похожим. В тот год миры облетела весть о том, что в Ётунхейме объявился неведомый мастер, заговаривающий звездный металл. Воин захотел себе оружие из такого металла — и отправился в Ледяной мир. Он нашел заклинателя, однако не был готов, к тому, что увидит. Оружие заговаривала дочь великана — имя ее было Грани. Велика была ее колдовская сила, сравнимая лишь с ее красотой. Изо дня в день уговаривал воин Грани заговорить для него пламенный меч, но отказывалась чародейка, ибо знала она, против кого асгардец обернет оружие. Прошло время, и воин по привычке уже приходил к дому великана. Как-то раз, остановившись на дороге, он взглянул на Грани, ловко управляющуюся с очередным своим творением, и понял. Понял, что не заговоренный клинок был ему нужен, а любовь дочери ледяного великана. Позор. Он пришел в ужас от этой мысли — и в гневе на себя и Великое Небо, сбежал. Но он уже не мог забыть Грани. В Асгарде он женился на той, кого выбрал для него отец — и все старался забыть ловкие руки и звонкий голос заклинательницы. Спустя время жена стала ему лучшим другом, а затем пришла любовь. Но он всегда жалел, что когда-то давно струсил.

— Пап, — почти шепотом заговорил Тор. — Что ты…

— Это я был тем воином, — и Один взглянул на сына. — Я горжусь тобой, Тор. Ты смог сделать то, на что я не осмелился — выбрал свою судьбу сам. И пусть твоя жена — смертная, но то время, что вам отпущено, будет только вашим.

— Да и продвинутую медицину никто не отменял, — добавил Локи, попеременно то хмурясь, то лыбясь до ушей.

Переводя взгляд с отца на брата, Тор чувствовал, как бешено стучит его сердце. Чего-чего, а вот благословения от Всеотца он не ожидал. Это было как… как… как гром средь ясного неба! Да и вся эта история с ётунской чародейкой изрядно выбила его из колеи. Как же так?! Это что же получается, все, что рассказывала ему мама…

— Правда, Тор, — Локи нагло влез в его мысли. — Все было правдой. С определенной точки зрения.

— Точки зрения?!

— Ха, а говоришь, что читать стал больше, — фыркнул тот. — Знаю я эти «книги». Они комиксами называются!

— Не комиксы, а графические романы, — педантично поправил его Тор, чувствуя невероятную легкость — врать больше не нужно. И все хорошо!

— Неуч инфантильный, — рассмеялся Локи. — И даже не скрываешь. Романы твои графические уже вся прислуга пересмотрела, и не на один раз. Даже папа парочку видел. Кажется, один из них называется «Аса», так? — под ехидным взглядом Тор покраснел.

— В Мидгарде их все читают, — буркнул он под конец, и поспешил успокоиться горячительным.

Хмыкнув про себя, Один вновь обернулся к окну. На душе у него стало спокойнее, легче. Высказавшись, он почувствовал, что прошлое и вправду отпустило его — ни боли не осталось, ни горечи. Печаль, и светлая тоска по тому, чему так и не суждено было случиться.

Глядя на смеющихся сыновей, он был счастлив. И доведись ему прожить жизнь заново, он бы ничего не стал менять. Ну, может быть, только чуть-чуть.

* * *

— Волнение и мандраж — вечные спутники любого бракосочетательного мероприятия, — поучительно высказывался Мэтти, менторски заложив руки за спину. — Пегги, просто дышите. Поверьте, все будет хорошо, просто отлично. Ани и Пеппер не позволят никому и ничему испортить праздник. К тому же, у вас слегка бледноватый вид. Взбодритесь!

— Ты не помогаешь, — заявила Дарси. — Иди Стива помучай, ему полезно.

— Ничего подобного, доктор Мэдисон пишет…

— Он замуж не выходил, — отрезала та. — Иди. Марш! Брысь!

— Ну и пожалуйста! — Хранитель задрал нос к небу и демонстративно выплыл из комнаты. Правда, эффект смазался, когда из-за двери послышался детский смешок.

— Так, Пегги, дыши, — скомандовала новоиспеченная миссис Барнс. — Поверь, все не так страшно, как кажется.

— Все еще хуже? — она кое-как выдавила из себя улыбку. — Я агент со стажем, прожила жизнь, принимала участие в совершенно секретных операциях, не раз рисковала своей жизнью и жизнями других… Но, Дарси, я и думать не думала, что ЭТО случится!

— Знаешь, я тоже не думала, — призналась та, теребя золотое кольцо на пальце. — И не хотела замуж. Нет, Джима я люблю, — тут же поправилась Дарси. — Но не терплю официоза.

— Да уж, — хмыкнула Пегги. — Вы, бессовестные, поставили нас перед фактом! Хорошо хоть пригласить не забыли!

— Это была идея Баки, — отмахнулась Дарси. — Они с мамой меня подпоили. А когда я навеселе, то готова на любые подвиги. Думаю, мама все это специально устроила — недаром же отдыхать поехала в Вегас.

— Зато ты этого приключения никогда не забудешь, — улыбнулась Картер, а потом сверкнула глазами. — И я еще кое-что заметила. Ты снова это делаешь. Маринованные оливки с медом.

— Надеюсь, что в этот раз будет девочка, — не смутилась та. — А вы с блондинчиком когда наследником обзаводиться собираетесь?

— Планируем на следующий год. Я как раз сдам дела Хилл или Романофф — пусть разбираются. Стив хоте…

— Хочешь бросить свой отдел на Вдову? Ох, она поцарствует! — Антония появилась эффектно, как Стервелла Девиль, пинком распахивая двери (образно говоря). — Еще не готова?! Крестная, это уже тянет на пытку! Там капитан-сосулька скоро превратится в капитана-невротика. Пожалей будущего мужа — у него руки трясутся! Брюс ему чай какой-то подсунул, а Бак козликом вокруг скачет, отвлечь пытается.

Выглядела Ани Старк несообразно себе, непривычно, словно фея лесная — золотисто-зеленое свободное платье в пол, плетеные босоножки, а из украшений лишь деревянный амулет на тонком кожаном шнурке. Пегги ей завидовала, поскольку ей платье выбирала Пеппер — самое дорогое и модное, какое только могла найти за те две недели, что были у нее в запасе. Монументальное. И туфли. Боже, они были великолепны! Как выставочный экземпляр, например. А вот на счет того, как в этом орудии пытки передвигаться — уже другой вопрос. А был еще и монолит прически — идеальная. Иных слов просто не подобрать. И-де-ал.

— Крестная, я тут подумала, — и Старк закусила губу. — Пообещай на меня бедную не ругаться, а я тебе помогу.

— Антония, — и предупреждающе взглянула на ничуть не смущенную Старк. — Ты опять. Ты снова делаешь это. Опять.

— Значит, обещаешь? — та лукаво сощурилась, пряча руки за спиной.

— Помогай, — вздохнула крёстная. — Но разговор мы продолжим завтра.

— Всенепременно, — подобострастно выдохнул Тони, протягивая крестной большой подарочный пакет. — Поверь, тебе будет в самый раз. А я пока предупрежу всех, что церемония на пол часика задержится. Дарси, от тебя теперь зависит… буквально всё!

И уже за дверью Старк услышал радостный вспик Дарси — а там и вправду было на что полюбоваться.

* * *

— Стив, радость моя невротичная, прекрати метаться, — процедил Тони, напоказ лыбясь гостям. — Тридцать минут. Тридцать, ясно? Ты больше полувека ждал, потерпи еще чуток. И улыбайся, черти бы тебя побрали, нас тут со всех сторон снимают!

— Улыбаемся и машем, да? — Роджерс, наконец, смог отвлечься. — Прости, ты прекрасно выглядишь, кстати.

— Это ты точно подметил — кстати. И выгляжу ничего так, мне нравится. А ты не засматривайся, иначе я подумаю о том, что ты вдруг решил smenit' koney na pereprave, — и отвернулся, высматривая Мэтти.

— Я бы не посмел злить Командира, — хмыкнул Стив.

— О, а меня, значит, посмел бы?

— Мужская солидарность, — охотно пояснил тот, ехидно усмехаясь.

— Ах, вот оно что! — восхитился Старк. Нет, этот Стив Роджерс нравился ему все больше и больше (не возбуждайтесь, как друг нравился!). Ишь, как глазами сверкает, аж смотреть приятно! — Может, нам, дамам, тоже стоит вспомнить о женской дружбе и солидарности, м? Что скажешь?

— Что, кажется, сболтнул лишнего, — смеется тот, а затем меняется в лице. — Да когда же она спустится?!

— О, а вот и наш Бинки, — плотоядно протянул Тони. — Иди сюда, герой. У меня есть для тебя маленькое, но ответственное поручение.

— Я — Баки! — оскалился тот. — Не Бинки, не Джей Би, не Джей-Джей, не Банни и не Джимбо! БА-КИ! Баки!

— А разошелся-то как! — и гений всплеснул руками, искоса поглядывая на Роджерса, который политкорректно смеялся в кулак. — Прям за живое задели! Глянь, Стиви, как глаза-то сверкают!

— Чего делать надо? — пробурчал Джим. — Издеватели.

— Будь другом, найди Мэтью, — попросила Ани. — Они с Локи что-то задумали, а мне бегать в ломы. Обещаю сюрприз завтра. В качества алаверды.

— Ты слишком много общаешься с Вано, — проворчал Джим. — Надеюсь, сюрприз того стоит, — и тяжко вздохнув, отправился на поиски.

— А мне скажешь, что за сюрприз? — влез Стив. — В качества исключения?

— О, нет, никаких щенячьих глазок, — простонал Тони. — Ты же знаешь, что мне чертовски сложно тебе отказать! И пользуешься этим!

— Именно! — тут же закивал Роджерс. — Скажи, а? Ну, пожа-а-а-алуйста!

— Интересные у вас разговоры, — и как они не заметили еще одну мисс Картер. Блондинистую Картер. — А ты в своем репертуаре, Старк. Интересно, тётушка в курсе, что ты флиртуешь с ее почти мужем?

— Шерон…, — начал было Стивен, но Ани больно ущипнула его за… то, что ближе лежало.

— Эверхарт тебя уже заждался, вон по сторонам зыркает, — развязно протянул Тони, повиснув на Кэпе, как лиана. — Иди-иди, детка, пока Крис не нашел новую сенсацию. И не сверли меня взором горящим — не подействует.

— Ты еще получишь по заслугам, Старк! — словно вода на плите шипит мисс Картер, и довольно-таки милое личико в миг искажается до неузнаваемости. — Всё к тебе вернется! Бумерангом!

— Милое сравнение, — ухмыльнулся Тони. — А какое точное! Ты всю ночь репетировала? Мои поздравления, ты справилась на твердую троечку. Из десятки.

— Ты...!

— Пойди в уборную и сцеди яд — не расстраивай Пегги, — Старк похлопал взбешенную блондинку по щеке. — Иначе мне придется сказать, что тебе внезапно поплохело — и ты уехала по своим завистливым делам.

— Я тебе этого не прощу, стерва! — выплюнула та, дергано разворачиваясь. — Ты за это поплатишься!

— С каблуками поосторожнее, не упади с платформы, — ехидно напутствовал Тони. — И передавай привет Крису.

Как только Шерон скрылась в толпе, Стив смог выдохнуть. Не привык он к такому, ну — не привык!

— Стиви, солнце, не смотри на меня такими глазами, я невиноватая, — и пошаркала ножкой. — Она сама такая!

— Ани, — почти простонал тот. — Что с вами не так? Хоть ради Пегги…

— Вот давай не будем! — мгновенно ощетинилась Старк. — Это Шерри-Мерри положила на тебя глаз, а не я!

— Чт-что?!

— Ты не знал что ли? — Тони аж подавился. — Вот святая наивность! Ты же у нас такая колоритная фигура — герой и в добавок красавчик, Стив! А Шерри-Берри всегда хотела выйти из тени любимой тётушки — и тут ТЫ, весь такой из себя. Вот она и бесится, поскольку знает, что с Пегги ей не сравниться — ни в твоих глаза, ни вообще. И… О! Началось!

Разумеется, бравый капитан упустил из вида и беготню, и суету, и ажиотаж (счастливый!). У Стива из головы вылетели все мысли, оставив только: «Боже, она идет! Она сейчас будет здесь!».

И она пришла. Ведомая под руку Обадайей, Пегги Картер сверкала счастливейшей солнечной улыбкой и, казалось, летела. Всё монументальное и основательно-идеальное осталось в комнатке наверху. Платье, которые крёстной принес Тони, было легким и воздушным — белый мокрый шелк, греческий стиль, оно было точной копией платья покойной миссис Оливии Картер*, мамы Пегги.

Дарси смотрела на подругу с гордостью, ибо сделала все, чтобы превратить снежную королеву в Афину Палладу*. Нет, и прошлый образ был прекрасен, вот только совершенно не подходил огненному темпераменту Пегги.

Ани вбирала в себя картину чужого радужного счастья — это было прекрасно! Контрастно-ярких, диаметрально противоположных Стива и Пегги взаимная любовь сделала одинаково неземными, эфемерными. Ими хотелось любоваться, словно первым в мире рассветом.

И как-то так получилось, что вся церемония прошла мимо — Ани любовалась, а Тони вспоминал.

Прошлая жизнь потихоньку стиралась из памяти, сглаживались чувства — новые воспоминания неуклонно теснили прошлое. И уже невозможно было представить новых Мстителей без Баки Барнса и барона Штрукера, без Киллиана и Фостер, без Фрая и Обадайи. Не было больше того надлома, надрыва, что с самого начала и до исхода сопровождал Мстителей. В другом мире, в другой реальности их собрал Фьюри, чтобы использовать по своему усмотрению. Они были не командой — сборищем людей и не-людей, которых вместе свели лишь обстоятельства непреодолимой силы. И это довлело над всеми ними — чуть больше чем коллеги — друзья поневоле. Каждый из них чем-то пожертвовал, от чего-то отказался, к чему-то шел — но цели эти не были общими. И кончилось всё тем, чем кончилось — противостоянием. Потому что не было доверия, не было желания выслушать и понять. Ни у кого. Сейчас, по прошествии времени, Тони принял, что Стив был отчасти прав, когда так истово защищал друга. Кого еще так защищать, как не друзей, когда никого больше у тебя в этом мире не осталось? Был прав, когда не дал ему стать убийцей. Вина Роджерса была в том, что он слишком долго тянул, позволив другому, позволив врагу воспользоваться правдой — и ударить в самое сердце. Может быть, они бы еще смогли договориться. Когда-нибудь потом. Однако, ущербные изначально отношения не вернулись бы в норму — скорее это был бы вооруженный паритет, ведь как ни склеивай осколки, стекло все равно целым не станет. И, наверное, Великая Мать была права, когда отправила Тони именно сюда. Впрочем, им, существам столь масштабным, виднее.

— Заканчивай витать в облаках, — прошептал на ухо знакомый голос. — Пора идти.

— Задумалась, — отозвалась Ани. — Они очень красивые, правда?

— Ты лучше, — шепнул Брок и потянул ее за собой.

— Выкрутился, — признал Тони. — Дипломатично ответил. Значит, ребятам все расскажешь сам.

— Ну вот, озадачила, — хохотнул Командир. — А поцеловать мужа не хочешь?

— Вот как только расскажешь, и нам не нужно будет от всех прятаться — обязательно. Могу даже в Главном Зале Башни. Или в прямом эфире, — соблазнительно проворковала Ани, Тони же любовался видом слегка поплывшего супруга. Это было офигеть чувство! Причем сам Тони не испытывал никаких неудобств, обладая двойственным сознанием. Честно сказать, ему это даже нравилось — способность мгновенно переключать восприятие, манипулировать мышлением и использовать собственное тело, как оружие (теперь-то Тони очень хорошо понимал Черную Вдову!). К слову о Вдове — поддразнить дорогого супруга не помешает. — Всё будет, как ты захочешь.

— Ты… ты просто… невозможная! — почти простонал тот. — И почему мы должны куда-то идти? Они там без нас не обойдутся?

— О, нет, милый мой, нет, — и теперь уже Ани тащила его к остальным. — Я хочу там присутствовать, ведь не каждый день выдаешь замуж собственную крестную. Ты ведь не против? — и улыбнулась.

— Ты меня провоцируешь, — выдохнул Брок, помогая ей усесться за столик. — Специально.

— Именно. Ты только сейчас это понял? О, креветки! Хочешь? — и подсунула ему под нос бормаша-переростка. — Вкусно. Особенно со взбитыми сливками.

— Не сомневаюсь, — поспешно закивал тот. — Наслаждайся.

— Ах, да! Ты же у нас с морепродуктами не дружишь, — усмехнулся Тони.

— Если бы дружил, то сейчас сидел бы в психушке.

— Резонно.

Так, перебрасываясь почти ничего не значащими фразами, они наблюдали за дальнейшим действом. Действо было интересным, пышным, восторженным, насыщенным и очень громким. И самое интересное, что Джарвис, обзаведясь материальным воплощением, радовался больше остальных. Хотя, ему простительно — ему ведь без году — неделя!

А еще было заметно, что молодожены уже как бы и не с народом — лица у них были такие… мечтательные…

…В общем, все было хорошо. Но! Это еще не всё! Однако, то, что происходило между молодоженами — только их дело, и мы «опустим завесу милосердия над этой сценой»*.

_____________

"звездочкой" отметила не своё, но расписывать откуда взяла, не стану — мне лень:)))