Инквизитор под прикрытием (джен)

— Микоз и солнце, дрейф чудесный! Чего ты мямлишь, двор нелестный. Ура, мерзавица, окстись…

Ева проснулась от белиберды, которую некто назойливо повторял у нее над ухом. Громким, скрипучим и противным голосом, который неуловимо напоминал университетского преподавателя политологии. Она хотела спать дальше, но голос оказался настойчивее.

Очертания большого лофта смутно проступали из тьмы. За окном чернела февральская ночь. А это значило, что в гости пожаловал бессонник.

Ева соткала короткий узор и заставила существо проявиться. Оно недовольно заворчало, жмуря многочисленные глаза.

Бессонник выглядел как белесая медуза с толстыми рыхлыми щупальцами, способными вытягиваться на полкилометра. Для смертных он оставался невидимым и каждую ночь кормился их сном, оставляя после трапезы разбитость и вялость. Бессонник мог бормотать на ухо разную чушь, которую генерировал легко и непринужденно из случайно подслушанных фраз, мог тормошить человека щупальцем за плечо или даже обнаглеть окончательно и залезть к нему под одеяло. Смертные принимали все за дурацкий сон. А вот уснуть после визита бессонника не удавалось даже ведьмам.

И самые бесцеремонные из них этим пользовались.

— Кто тебя послал? — недовольно спросила Ева, выбираясь из-под одеяла и начиная приводить себя в порядок. — Что им нужно?

Но существо виновато дрогнуло желеобразными телесами и растаяло в воздухе. В следующий момент зазвонил телефон.

— Проснулась? — невозмутимо спросила начальница. — Приезжай в ковен поскорее, есть задание.

Иногда, особенно по утрам, Ева опасалась, как бы не запутаться в начальстве. Кроме начальницы-ведьмы, у нее имелся еще начальник-смертный в пресс-службе МВД. И пару раз она чуть не назвала его Жаном Ивановичем, а начальницу-ведьму — Ильей Алексеевной.

— Что за срочность? — зевнула она.

— Наша служба и опасна, и трудна, — ехидно ответила Жанна Алексеевна. — У нас ЧП. Смертные начали пропадать прямо из закрытых изнутри квартир. Семь случаев за вчера, еще пятнадцать уточняется за прошлую неделю. Их выявила Оксана. Кстати, было бы неплохо узнать, почему ты, милая моя, прохлопала их, если мы именно для этого внедряли тебя в полицию смертных?

Ева проснулась окончательно. Ее будто холодной водой окатили. Или сначала окатили, а потом плюнули в лицо.

В первый момент она даже не знала, какое из разом нахлынувших чувств перевешивает. Страх за город, который явно разъедала какая-то магическая язва? Сочувствие к пропавшим смертным и тревога за их судьбу? Или негодование оттого, что Оксана опять ее обскакала? А может, возмущение из-за бесцеремонных слов Жанны…

Оксанка Журавлева была давней соперницей Евы. Десять лет назад их одновременно отправили в Академию МВД, где они ссорились чуть ли не каждый день на радость остальным курсантам. Их обучение было частью проекта главы ковена по созданию сети информаторов в полиции простых людей. Потом Ева поступила на службу в пресс-службу МВД, а Оксана начала работать «на земле» простым оперативником. Ведьм обязали не только работать у смертных, но и следить за всеми странными случаями смертей, исчезновений, да и вообще выявлять все необычное, что могло быть результатом магического вмешательства. Все-таки они жили в не самом простом городе. У города К. имелся прескверный характер, и тварей он порождал себе под стать.

Но черт побери! Ева знала, что хорошо делает свою работу! Оксана узнала об исчезновениях первой, потому что такие дела первыми доходят до оперативников! Родственники пишут заявления в районный отдел полиции, а не в пресс-службу! Как Жанна этого не понимает?

«Да все она прекрасно понимает», — мрачно подумала Ева.

Оксанка была не виновата, что Жанна выбрала ее в любимицы, чтобы трясти ею перед носом у Евы. Не виновата и в том, что Жанна невзлюбила Еву за тот случай. Недавний, но уже почти нереальный. Да и было ли что-то вообще? Но Жанна считала, что было…

Что это из-за Евы ее сын не получил магический дар.

…Ева вынырнула из воспоминаний.

— Может быть, потому, что я была занята другими делами, — ровно ответила она. — К примеру, подземником, который вселился в тело заместителя мэра. На той неделе, помните? А на этой неделе я ловила в городском совете начальственных бзиков, которых вдруг стало в четыреста раз больше нормы!

— Плохому танцору и ноги мешают, — буркнула Жанна. Она обожала поговорки. Особенно когда не желала общаться по-человечески. — Приезжай в ковен сейчас же. Похоже, для тебя назревает задание. И скажи спасибо, что улицы патрулировать не отправляем.

— Спасибо, — сказала Ева.

Но начальница уже положила трубку.

И жаловаться действительно никому не приходило в голову.

День и ночь давно слились воедино, сон давно стал недоступной привилегией смертных, а о свободном времени, отдыхе и развлечениях даже говорить не стоило. Не то чтобы это положение дел было в новинку. В городе К. обитало множество опасных тварей, которые не встречались больше нигде. Город стоял вне классификаций магической активности. Вечно особенный, вечно отдельной графой. Вечная головная боль инквизиции… Ева получила от него магию больше десяти лет назад, и с тех пор ковен и ложа с завидной регулярностью переходили на особый режим. Твари пробуждались и активно размножались весной, от голода атаковали смертных зимой, теряли берега в жару летом, дрались за ресурсы осенью…

Все в порядке, повторяла себе Ева, трясясь в метро. Все идет как обычно. Твари всегда такие, от них вечно не знаешь чего ждать…

Она гнала от себя мысли о том, что на этот раз все иначе. Такой прыти и такой кусачести городская фауна не демонстрировала еще никогда на ее памяти. Еще ни одна тварь не похищала людей из закрытых изнутри квартир. И магия помогала мало.

Ева старалась не формулировать эту мысль в голове, но понимание не уходило — терпеливо ждало, действуя на нервы.

Магия помогала слишком мало.

Как будто твари добрались и до нее, постепенно подъедая резервы и запасы и наведываясь к водопою магических потоков.

На улице еще даже не светало. Северный рассвет — не раньше девяти утра, закат — через считанные часы. И так далеко до настоящей весны.

Здание ковена маскировалось под старую пятиэтажку в центре. Модные некогда эркеры, крошечные балконы с полуколоннами, изъеденная временем лепнина, высокие потолки, длинные коридоры. Бывшие коммуналки, бывшие профессорские квартиры, общие кухни, переделанные санузлы… Все это, лишенное входных дверей, превращенное в бесконечный и вечно не спящий лабиринт, служило домом ковену уже тридцать лет.

Подъездов не было — они слились с коридорами, оставив после себя лишь лестницы. На первом этаже раскинулся большой холл. В нем жили кошки. Никто быстрее них не реагировал на пробуждение тварей. Даже магические индикаторы, похожие на цветные колбы разных форм и размеров, начинали шкалить лишь несколько минут спустя.

На дежурстве у индикаторов всегда сидела какая-нибудь ведьма. Ева когда-то тоже сидела — это была должность для новичков.

— Где Жанна? — спросила она у очередной дежурной, лениво попивавшей кофе.

Та махнула рукой в направлении кафе-гостиной. Толстая серая кошка, которая восседала на ее столе, махнула хвостом в такт.

Кафе-гостиная — огромный зал со столами и столиками, диванами, креслами и офисными стульями, а также обширным баром — располагалось на верхнем этаже. В углу был выход на крышу. Там гостиная продолжалась, и летом ведьмы отдыхали на воздухе. Никого не смущало, что он пахнет бензином и выхлопными газами. Но февраль — самое безнадежное время. И кажется, что лето не наступит никогда…

В половине седьмого утра кафе-гостиная была людным местом. Ведьмы, вернувшиеся с ночного дежурства, забегали сюда перекинуться парой слов с подругами или поискать начальницу, а те, кто только выходил на дежурство, пили кофе, отчаянно зевая. У барной стойки неизменно обнаруживалось несколько колдунов из ложи. В этой братской организации трудились только мужчины. Инквизиция разделила магов по полу еще десять веков назад. Система «мальчики налево, девочки направо» постоянно служила темой для шуток, но нареканий ни у кого не вызывала. Колдуны забегали пообщаться, ждали с работы жен или подруг, заходили обсудить что-нибудь важное.

Жанна обнаружилась у окна в дальнем углу. И она была не одна.

С ней за столом, как друзья за чашечкой кофе, устроились еще двое. Вчерашний инквизитор Этьен и столичная ведьма Алиса Полянская.

Этьен по-прежнему напоминал кого-то, кого Ева не могла вспомнить. Полянскую же знали как основательницу первого и единственного новостного сайта для магов. Удобная, надо сказать, оказалась штука, с некоторых пор Ева зависала там регулярно. Но персона Полянской интересовала любопытных ведьм не поэтому, а потому, что она была любовницей верховного инквизитора.

Она появилась на арене незадолго до Нового года, когда Безымянный с ее помощью устроил карманный армагеддон… или предотвратил его… Вспоминать о тех событиях было все еще неприятно. Почти месяц медленного и мучительного угасания мира, магии и всей жизни. Месяц беспомощности и безысходности. Возвращение из небытия прежнего верховного, Станислава Сулея — и возвращение тысяч мертвецов, которые из-за его действий начали появляться из посмертия далеко не такими бодрыми и активными, как он, а полуживыми, как в момент гибели.

А потом Безымянный просто отменил эту ветку реальности и бесстрастно сообщил, что если бунтари снова попытаются вернуть Сулея с того света, их ждет повторение армагеддона, но спасения уже не будет.

Бунтарей было действительно много, и в городе К. хватало магов, которые приветствовали возвращение Сулея с его либеральными законами. Когда Безымянного вышвырнули из кресла, в ложе города К. закатили громкую вечеринку.

Бунтарей было много, но урок стал слишком жестким.

Безымянного и прежде недолюбливали, а теперь невзлюбили еще больше.

Именно поэтому ведьмы с таким любопытством перемывали кости Алисе Полянской.

…Ева подошла к столу и села рядом с Жанной Алексеевной, вопросительно глядя на нее. Начальница потягивала кофе из большой кружки и медлила.

Этьен лениво рассматривал обстановку. Сегодня он казался совсем не таким, как ночью. Вчерашняя его вариация была соткана из стремительности, решимости и огня. Сегодняшняя выглядела стерильно безликой. Скучающий командировочный на набившей оскомину работе. И пока было не разобрать, какая из ипостасей основная.

Полянская пила облепиховый чай. Ева мимолетно подумала, что не такая уж она и странная. Пускай Ева и не понимала, что хорошего можно найти в Безымянном, зато она тоже любила облепиховый чай.

— Доброе утро, — наконец проснулась Жанна. — Значит, вы не будете входить в комиссию? Что тогда вы будете делать?

Она обращалась к Полянской. Ева постучала по столу и выбрала в появившемся меню облепиховый чай. К манере общения Жанны все давно привыкли. Та могла не обращать на тебя никакого внимания, могла перескочить на другую тему посреди фразы или внезапно замолчать…. Паузы следовало игнорировать и воспринимать как свободное время.

— Я войду в комиссию, но на правах консультанта. Я приехала как агент инквизиции, моя задача имеет лишь косвенное отношение к учету и контролю магических существ, — ответила Полянская.

— А, агенты инквизиции, — успокоилась Жанна.

Должность эта была упразднена вскоре после прихода к власти Безымянного. Когда-то ведьмы и колдуны работали как внештатные агенты, выполняя самые разные тайные задания инквизиции. Еве вдруг стало жутко любопытно, с каким заданием верховный инквизитор отправил сюда свою любовницу.

— Кто будет в комиссии от ложи? И от инквизиции вашего города? — спросил тем временем Этьен. И Ева, задумавшаяся о задании Полянской, вдруг осознала, о чем еще та говорила.

Учет и контроль магических существ? Комиссия?

— Они сейчас подъедут, — сказала Жанна.

Ситуация стремительно выходила из-под контроля.

— А что за комиссия? — поинтересовалась Ева. — Она как-то связана с исчезновениями людей?

Жанна, не отвечая, щелкнула пальцами, чтобы материализовалось меню. Затем ткнула пальцем в какое-то блюдо, и по щеке мазнул холодок — это подлетел дух-собутыльник. Невидимые духи эти, которые становились зримыми только наедине с человеком, а не в компании, использовались в ковене как официанты.

Стало ясно, что Жанна опять ушла в несознанку. И чтобы сберечь нервы, лучше последовать ее примеру и поесть, дожидаясь посланцев из ложи и инквизиции. Те, кто не выносил манеры общения Жанны, давно сбежали из отдела контроля за магическими существами. Жанна была орешком покрепче, чем любое магическое существо.

То и дело хлопала дверь. Звучали шаги и разговоры. Ведьмы прибывали и отбывали, перекидывались фразами, перекусывали на бегу. Ковен был оазисом покоя и в то же время жизни, которая кипела здесь и днем и ночью. Все и все куда-то неслись, и если долго сидеть и смотреть на них, начинало казаться, что и ты несешься сквозь пространство и время… и что за стенами и за этими окнами, в которые видно белые хлопья снега на фоне темного города, нет ничего, только зима, тьма, снег, бесконечность…

Вскоре дверь в очередной раз открылась, и к столу подошли еще несколько человек.

От ложи прибыл малознакомый пожилой колдун с недовольной физиономией. Самой выдающейся деталью в его облике была побитая молью бобровая шапка, которую он упорно не снимал. Его сопровождал сам глава ложи, Марьян Войный. От инквизиции прислали какого-то стажера… во всяком случае, так казалось Еве, пока она неосторожно не посмотрела ему в глаза.

Оттуда взглянуло нечто, чему не было названия. Сонмы подземных тварей, которых запечатывали под асфальтом и выслеживали среди пассажиров в метро, оценивающе уставились на нее, точно размышляя, поиграть или съесть сразу.

И только потом Ева вспомнила, что это Вадим Каменский, главный специалист инквизиции по тварям. Вспомнила — и поспешно уткнулась в тарелку с салатом. Самая невинная из сплетен, которые ходили о Каменском, гласила, что его жена — на самом деле замаскированное магическое существо. То ли подземник, то ли пожиратель душ.

— Доброе утро, — сказал Войный. — Жанна, о какой комиссии речь?

Как всегда, он говорил сухо и переходил сразу к делу. Ева вдруг обратила внимание, что приезжий инквизитор чем-то похож на него — тот же тип внешности, такая же деловитость. Вот только взгляд неуловимо отличался.

— Доброе утро, — ответил вместо нее гость. — Меня зовут Этьен Дефоссе, я имею честь возглавлять международную комиссию по учету и контролю магических существ. Она была создана решением международного конгресса инквизиции неделю назад. Ложа должна была получить уведомление. Вы получили?

— Получил, — чуть раздраженно ответил Войный. — Какова цель?

— Учет и контроль магических… — начал Этьен, приподняв брови. Войный недовольно мотнул головой.

— Твари жили здесь веками, плодились и мутировали как заблагорассудится. Инквизиции было плевать. Что произошло на этот раз?

— Инквизиции было не плевать, и вам это известно, — возразил Этьен спокойно, но Еве показалось, что вопрос ему не понравился. — Существующие реестры устарели. Их пора обновить. Других целей нет.

Нет, ему определенно не понравился вопрос. Хотя Ева не представляла почему. Обычная дотошность Марьяна Войного, на которую вечно жаловались колдуны из ложи. Или проверка, учет и контроль были лишь прикрытием для чего-то? А может, у нее вслед за Войным разыгралась фантазия?

— Пусть так, — буркнул глава ложи. — Что потребуется от нас?

— О, ничего обременительного, — дружелюбно улыбнулся Этьен. — Всего лишь отвечать на мои вопросы и давать мне консультации, если понадобится. Все вопросы будут касаться исключительно магических существ и работы с ними. Кроме того, мне придется провести инспекцию всех постов контроля в вашем городе, и для этого нужен будет сопровождающий.

— То есть самостоятельно ребята из конгресса инквизиции ничего делать не могут? — хмыкнул Войный. — Что ж… Виктор, вы можете идти, — обратился он к колдуну в бобровой шапке. — Простите, что потревожил. Господин Дефоссе, у меня нет свободных магов, которых я бы мог выделить вам в сопровождение. Все они заняты более важными делами. Начали исчезать люди! В последние месяцы мы все живем в режиме чрезвычайной ситуации.

— Да, я знаю. И это большая удача. Все ваши твари пробудились, мы не пропустим ни одной.

Этьен снова улыбнулся. На этот раз за его доброжелательностью почудилось что-то недоброе. Некое мрачное удовлетворение. И сознательное желание пройтись по больному месту Войного, да и всех городских магов.

— Жанна, советую выделить им кого-нибудь из стажеров. Сопровождение… — хмыкнул Войный и распрощался.

— Прошу прощения, — подал голос молчавший до сих пор Каменский. — Но в инквизиции тоже никто не может себе позволить тратить время на сопровождение комиссии. Я пойду, с вашего позволения.

Алиса Полянская незаметно хихикнула в чашку.

— Знаете, уважаемый господин Дефоссе, — раздраженно произнесла Жанна, — у меня тоже нет лишних ведьм, которые были бы ничем не заняты. Есть только Ева, кстати, познакомьтесь, это Ева Катц. Ев, будь другом, поработай на подхвате у комиссии, сама видишь, из-за этих исчезновений мне не до того, чтобы нянчиться еще и с господином Дефоссе. Ты же все равно там особо ничего не делаешь у смертных.

Прекрасно. Ее только что объявили самой бесполезной ведьмой ковена. Хуже даже стажеров и новеньких. Новенькие хоть учились, выполняя несложные задачи и впитывая знания, а она — «ты же все равно ничего не делаешь». И это после всего, что она уже сделала! После того, как сама Жанна, утверждая ее на посту, заявляла, что ковену нужны ведьмы, которые присматривали бы за ситуацией у смертных изнутри, работая с ними бок о бок!

— Замечательно, — мягко сказал Этьен. — Мне просто необходима лишняя ведьма, которая ничем не занята.

В голосе не было ни тени насмешки. Но прозвучало все равно издевательски. Так, что даже Жанна с подозрением посмотрела на него, нахмурилась и пару секунд подозрительно щурилась. Затем она отвела глаза и допила чай.

— Думаю, мой отдел больше ничем не сможет помочь. Нам пора заниматься расследованием. Если надо будет помощь в организации — обращайтесь к главе ковена, всего хорошего.

И она упорхнула. Упитанная как шар ведьма бегала на шпильках легко, точно за спиной у нее были невидимые крылья.

— Уволюсь, — пробормотала Ева себе под нос. Она совершенно забыла, что сидит за столом не одна. — Нафиг из этого отдела. Или докладную на имя главы ковена. Или сразу в инквизицию.

— На месте главы инквизиции я бы поинтересовался профпригодностью начальников отделов, — зловеще сказал Этьен, и Ева умолкла.

— Я ему передам, — насмешливо ответила Алиса Полянская.

Этьен взглянул на нее как-то странно. Казалось, ответ вертится у него на языке, но он почему-то не может высказаться. А Алиса это знает, потому и веселится, скрывая улыбку. Эти двое выглядели хорошими знакомыми.

— Погодите увольняться, — сказал Этьен. — Я видел вас в деле. У меня создалось впечатление, что вы хороший специалист и умеете управляться с тварями. Мне нужен именно такой. И совсем не нужны любимчики глав отделов, которые будут действовать под их диктовку.

— Вам нужен сопровождающий, который будет действовать под вашу диктовку? — прищурилась Ева.

— Мне нужен знающий специалист, который умеет думать своей головой. — Этьен выпрямился, расслабленность исчезла из его позы и выражения лица. — Ева, вы согласны помочь? Теперь, когда все, у кого есть более важные дела, убрались отсюда, я бы рассказал, что от вас потребуется.

* * *

Ева с любопытством воззрилась на него.

— Внимательно слушаю. От меня потребуется что-то еще, кроме как водить вас по улицам и показывать посты контроля за магической активностью?

Этьен медлил с ответом, пристально глядя ей в глаза.

Как будто пытался что-то в них увидеть. Стало неуютно. Так могли смотреть некоторые высшие инквизиторы, экзекуторы Совета — те, кто выбрал своей специализацией допросы, дознания и расследования. Но у высших за плечами были десятилетия практики. У экзекуторов даже характер менялся.

До сих пор Ева ни разу не слышала имени Этьена Дефоссе. А это значило, что он не состоял ни в одном совете высших. Однако на несколько секунд иллюзия допроса у экзекутора стала нестерпимо реальной…

В следующую минуту Ева вспомнила, что уже вышла из того возраста, в котором юные ведьмы цепенеют под чьим-то строгим взглядом. Даже если это проверяющий из инквизиции. Она, в конце концов, ничего не сделала. Задача инквизиции — регулировать жизнь магического сообщества, устанавливать законы и следить за их соблюдением. И еще помогать в борьбе с магическими аномалиями. И больше ничего.

Ева медленно моргнула, прерывая зрительный контакт. Заглянула в чашку с чаем. Снова подняла глаза на инквизитора.

— Если вы пытаетесь мне что-то сказать, то я вас не понимаю, — сообщила она. — Мне нужно все озвучивать словами. Прошу учесть это, когда будете выбирать самую бесполезную из ведьм нашего города.

— С удовольствием. — Дефоссе слегка улыбнулся. — Дело в том, Ева, что наша работа очень скоро перестанет быть рутинной проверкой. Мы растревожим осиное гнездо. Да, растревожим еще больше, и да, это возможно, — хмыкнул он. — На нас попытаются напасть даже те твари, о существовании которых мы не догадываемся, а на постах контроля нас будут выставлять за дверь, отбиваться от проверок и всячески скрывать информацию. Алиса будет большую часть времени находиться в стороне, а в одиночку я могу не справиться.

— В таком случае вы бы лучше привезли кого-то с собой, — скептически заметила Ева. — На постах работают такие же ведьмы и колдуны, как я. Если, по-вашему, они все будут против проверок, то почему я должна быть за?

— Потому что вы покорили меня с первой минуты? — Ева чуть не подавилась чаем. — Или потому что логика и чутье подсказывают, что вам можно доверять… В конце концов, вы сами скоро увидите то, о чем я предупреждаю. Скрывать нет смысла.

— Логика, чутье и немного экзекуторских штучек, — прокомментировала Ева. — Что ж, ладно. Когда начнем?

В ответ она удостоилась еще одного острого взгляда. Это уже начинало действовать на нервы. Гость был улыбчив, безупречно вежлив, обходителен и даже пытался шутить, но взгляд неизменно выбивался из безобидного образа. Холодный, цепкий. Неприятный.

В голове у Евы само собой писалось досье. «Этьен Дефоссе, инквизитор. Предположительно сильный маг. Возраст — предположительно не меньше сотни. Очевидно, что-то скрывает. Скорее всего, скрывает настоящую цель своего визита».

— Если вы свободны, давайте начнем сейчас, — наконец ответил он. — Есть центральный пост? Лучше всего прийти неожиданно, пока они еще не знают о комиссии.

Воображаемое досье пополнилось еще одной строчкой. «Скорее всего, личный интерес в инспекции».